Эрл Стенли Гарднер: «Топор отмщения»

Эрл Стенли Гарднер
Топор отмщения


Дональд Лэм и Берта Кул – 9


tymond
Оригинал: Erle Gardner,
“An Axe To Grind”, 1944
Эрл Стенли Гарднер«Топор отмщения» Глава 1 Когда я вышел из лифта и пошел по коридору, все вокруг показалось мне точно таким же, как и в тот далекий день, когда я впервые появился здесь в поисках работы. Тогда на двери висела табличка с надписью: «Б. Кул. Частный детектив». Теперь же на ней значилось: «Кул и Лэм». Б. Кул в одном углу, а Дональд Лэм пониже, в другом. Я как-то сразу успокоился, увидев на двери свое имя, и почувствовал, что действительно вернулся домой.Я толкнул дверь. Элси Бранд барабанила по клавишам пишущей машинки. Она обернулась и посмотрела через плечо. На ее лице автоматически появилась ободряющая улыбка, которая была всегда наготове, чтобы успокоить нервных клиентов, решивших обратиться к частному детективу.При виде меня эта улыбка мгновенно слетела с ее лица, и она широко раскрыла глаза:— Дональд!— Привет, Элси.— Господи, Дональд! Как я рада тебя видеть! Откуда ты явился?— С южных морей, из далеких стран.— И на сколько ты… Когда тебе надо будет возвращаться?— Никогда.— Так ты насовсем?— Надеюсь. Через полгода я только должен буду пройти медкомиссию.— А что с тобой случилось?— Какая-то тропическая лихорадка. Все обойдется, если я не буду на этом зацикливаться, буду жить в прохладном климате и поменьше нервничать. Берта у себя? — Я кивнул в сторону двери с табличкой «Б. Кул».Элси кивнула.— Как она?— Все такая же.— А вес?— Держится на ста шестидесяти пяти фунтах Фунт равен 0,454 г.

и крепкая как дуб.— А как насчет заработков?— Какое-то время, она неплохо справлялась, но потом все опять пошло как раньше. Сейчас дела не очень-то хороши. Но ты бы лучше спросил ее саму.— А ты так и стучала, не отрываясь, на своей машинке все время, пока меня здесь не было?— Ну конечно нет, — засмеялась она. — Только восемь часов в день.— Похоже, ты тоже любишь, чтобы все шло как раньше. Я думал, что ты уйдешь отсюда и устроишься на авиационный завод.— Ты что, не получал моих писем?— Получал, но ты ничего не писала о том, что остаешься на этой работе.— Я не думала, что об этом стоит писать.— Почему?Она отвела глаза:— На знаю. Наверное, это был мой вклад в общее дело.— Преданность работе?— Не столько работе, — сказала она, — сколько… Ох, я, право, не знаю, Дональд. Ты был там, на войне, и я… в общем, я хотела сделать, что могу, чтобы удержать наш бизнес на плаву.В это мгновение зазвонил внутренний телефон. Элси сняла трубку, переключила телефон на кабинет Берты и сказала:— Да, миссис Кул?Берта была в таком бешенстве, что трубка с трудом выдерживала ее злость. Даже с того места, где я сидел, был отлично слышен ее резкий, раздраженный голос.— Элси, — вопила она, — сколько раз я говорила тебе, что ты должна только узнать у клиента, зачем он пришел, а потом сразу же позвонить мне. Вести переговоры я и сама умею.— Это не клиент, миссис Кул.— А кто же?— Это… это один друг.Тон Берты поднялся на целую октаву:— Я что, плачу тебе за то, чтобы ты здесь вела светские беседы? Или все-таки за то, чтобы ты иногда вспоминала про свою работу? Ну, я вам сейчас устрою!С этими словами она так швырнула трубку, будто хотела расколотить телефон. Мы услышали быстрые шаги, затем дверь распахнулась, и Берта — подбородок решительно вздернут, маленькие острые глазки сверкают гневом — появилась на пороге кабинета. Быстрым взглядом она определила мое местоположение, а затем медленно двинулась на меня, словно линейный корабль, собирающийся протаранить субмарину.На полпути до нее наконец дошло, кого она видит перед собой, и Берта встала как вкопанная.— Да это ты, чертенок! — воскликнула она.На какое-то мгновение Берта не смогла скрыть своей радости, но тут же взяла себя в руки, явно не желая никому этого показывать. Повернувшись к Элси, она немедленно призвала ее к ответу:— Почему, черт возьми, ты мне сразу не сказала?— Я пыталась, миссис Кул, но вы бросили трубку, — с притворной скромностью оправдывалась Элси, — а я как раз собиралась вам сказать…Фыркнув, Берта оборвала ее и повернулась ко мне:— Интересно, а почему ты не послал телеграмму о своем приезде?Я привел ту единственную причину, которая показалась бы Берте уважительной:— Телеграммы стоят денег.— Ты мог бы послать ее по специальному туристскому тарифу. Это гораздо дешевле. А вместо этого ты врываешься сюда и…Внезапно она замолчала и уставилась на матовое стекло входной двери. За ним просматривался силуэт элегантной стройной женщины, явно молодой, которая то ли манерничала, то ли потому, что стояла боком к двери, слегка склонив голову в сторону, казалась весьма беспечной на вид.— Черт возьми, — пробормотала Берта, — вечно клиенты застают меня в приемной. Это просто нечестно. Создается впечатление, будто нам нечем заняться.С этими словами она схватила со стола Элси пачку бумаг и с деловым видом стала их просматривать. Но посетительница так и не вошла. Несколько долгих секунд, показавшихся нам бесконечными, ее силуэт был виден за стеклом, затем она внезапно отошла и двинулась дальше по коридору. Берта со всего размаху швырнула бумаги на стол.— Вот, пожалуйста, — сказала она, — так идут наши дела в последнее время! Эта чертова шлюшка наверняка направилась в Трансконтинентальное детективное агентство, чтобы выложить свои неприятности им.— Да ладно, Берта, не расстраивайся, — успокоил я ее. — Может, она просто нервничает и сейчас вернется.— Что-то ей у нас не понравилось, — хмыкнула Берта. — Она ведь уже готова была войти и вдруг передумала. Значит, вид офиса не внушил ей доверия. Элси, давай-ка начинай печатать. А мы с тобой, Дональд, пойдем ко мне в кабинет. Имей в виду, Элси, если она вернется, то будет нервничать. Такие люди не любят ждать. Она на секунду присядет, потом сделает вид, что что-то забыла, вскочит и убежит, и больше мы ее не увидим. На голове у нее маленькая шляпка немного набекрень и…— Я хорошо разглядела ее силуэт, — сказала Элси.— Ладно. Как только она войдет, немедленно дай мне знать. Не мешкай, сразу же звони мне. В конце концов, я не могу сама выскакивать в коридор и тащить ее сюда за руку, как делают в некоторых лавчонках. Нерешительность. Никогда не могла понять, что это такое. Если уж ты собралась что-то сделать, чего тянуть? Зачем приниматься за дело и бросать его, откладывать и снова начинать без конца ходить вокруг да около? Дональд, пойдем ко мне, пусть Элси спокойно печатает.Элси Бранд бросила на меня быстрый взгляд, давая понять, что ситуация ее явно забавляет, и вновь застучала по клавишам пишущей машинки. Берта Кул крепко взяла меня за локоть и сказала:— Ну, Дональд, пошли в кабинет, и ты расскажешь мне все по порядку.Мы вошли в кабинет. Берта широкими шагами обошла свой письменный стол и тяжело опустилась в вертящееся кресло, которое затрещало под ее тяжестью. Я пристроился на ручке большого мягкого кресла.— Ты окреп, Дональд, — внимательно оглядев меня, произнесла она.— В армии все становятся крепче.— Сколько ты сейчас весишь?— Сто тридцать пять фунтов.— Ты как будто подрос.— Я не подрос, просто меня научили стоять прямо. Мы немного помолчали. Берта прислушивалась к тому, что происходило в приемной, но оттуда доносился только непрерывный стук пишущей машинки.— Что, дела идут неважно? — спросил я.— Отвратительно.— А почему?— Будь я проклята, если знаю, в чем тут дело. До того как ты стал работать со мной, я сводила концы с концами, занималась всякими мелкими делишками, слежкой, разводами и прочей ерундой. Чтобы удержаться, мне приходилось заниматься семейными неурядицами, от чего отказывались другие агентства. Потом появился ты, непревзойденный болтун, и начались другие времена: больше денег, больше риска, больше запутанных дел, больше клиентов. И когда ты поступил на флот, первое время я держалась. Но потом что-то случилось. Весь последний год у меня не было ни одного стоящего случая.— В чем же дело? Больше никто к вам не приходит?— Нет, приходят, но почему-то я их не устраиваю. Мои методы им не подходят, а твои мне не даются.— В каком смысле — не даются?— Посмотри хотя бы на кресло, в котором ты сидишь, — сказала она. — Вот прекрасный пример.— Что ты хочешь этим сказать?— Когда ты стал моим партнером, то первым делом пошел и потратил сто двадцать пять долларов на это кресло. По твоей теории, невозможно завоевать доверие клиента, пока он чувствует себя неуютно, а если не создать ему уют и комфорт, то и рассказывать он ничего не станет. Пусть же клиент поудобнее устроится в этом мягком, глубоком кресле, воображая, что нежится в облаках. В итоге он откидывается на спинку, расслабляется и начинает говорить.— Все правильно, так оно и есть.— Видишь ли, Дональд, у тебя-то это так и есть, а у меня почему-то не срабатывает.— Может, все дело в том, что ты не даешь им расслабиться психологически?Берта сердито сверкнула глазами.— Какого черта я должна это делать? Мы выложили сто двадцать пять долларов за кресло, чтобы они чувствовали себя уютно. Если ты думаешь, что я могу выбросить на ветер сто двадцать пять долларов, только для того чтобы… — Она замолчала, не закончив тирады. Я прислушался и сначала ничего не уловил. Потом осознал, что Элси перестала печатать. Через минуту на столе Берты зазвонил телефон. Берта схватила трубку и с опаской сказала: — Да? — Потом, понизив голос, продолжила: — Это та женщина, которая… Ах, она? Как ее зовут? Хорошо, пригласи ее ко мне. — Повесив трубку, Берта заявила: — Выметайся из этого кресла. Она идет сюда.— Кто?— Ее зовут мисс Джорджия Раш, она сейчас войдет. Она…Элси Бранд открыла дверь и сказала таким тоном, будто делала большое одолжение:— Миссис Кул примет вас немедленно.Джорджия Раш весила примерно сто четыре фунта и была не так молода, как мне показалось вначале — лет тридцати с небольшим, на этот раз она держала голову прямо — видимо, стоя перед дверью, она наклонила ее, непроизвольно прислушиваясь к тому, что происходило в приемной. При виде ее Берта расцвела и сказала сладким голосом:— Не хотите ли присесть, мисс Раш?Мисс Раш посмотрела на меня. У нее были темные выразительные глаза, полные губы, высокие скулы, гладкая смуглая кожа и очень темные волосы. По ее взгляду без труда можно было понять, что она готова повернуться и уйти.— Это Дональд Лэм, мой партнер, — поспешно представила меня Берта.— О! — выдохнула мисс Раш.— Проходите, мисс Раш, проходите, не бойтесь, — продолжала Берта. — Садитесь, пожалуйста, в это кресло.Мисс Раш все еще колебалась.Я широко зевнул, нарочно не пытаясь скрыть это, вытащил из кармана записную книжку и произнес, как бы продолжая прерванный разговор:— Так вот, я, пожалуй, возьму на себя расследование, о котором мы говорили, или… — повернувшись к мисс Раш, я добавил, как будто это только что пришло мне в голову: — Может, вы хотите, чтобы я занялся и вашим случаем?Мой голос был полон скуки, и это давало ей понять, что новое дело меня ни капли не интересует. Я услышал, как у Берты перехватило дыхание, она попыталась что-то сказать, но Джорджия Раш улыбнулась мне и ответила:— Да, я бы хотела, чтобы вы взялись за него.С этими словами она прошла в кабинет и расположилась в большом кресле. Лицо Берты лучилось счастьем.— Ну, мисс Раш, что у вас за дело?— Мне нужна помощь.— Как раз для этого мы и существуем.Мисс Раш теребила сумочку, потом, поиграв кошельком, скрестила ноги и тщательно одернула юбку, избегая встречаться глазами с Бертой. Ноги у нее были красивые.Берта продолжала медовым голосом:— Если мы хоть чем-нибудь…Джорджия Раш поспешно отвела глаза. Я вытащил из кармана блокнот и нацарапал Берте записку: «Перестань так суетиться. Людям нужны результаты. Кому захочется нанимать здоровенную бабу-детектива, если она вся сочится патокой?»Я вырвал страницу и подтолкнул ее Берте через стол. Джорджия наблюдала, как та взяла записку и прочла ее. Берта покраснела как рак, скомкала бумажку и швырнула ее в мусорную корзину, злобно посмотрев на меня.— Итак, мисс Раш, — небрежно произнес я, — что у вас случилось?Джорджия глубоко вздохнула и сказала:— Я не хочу, чтобы меня здесь осуждали.— Никто и не собирается вас осуждать.— И я не хочу слушать никаких нравоучений.— И этого вам не придется делать.Она опасливо взглянула на Берту:— Женщина вряд ли будет такой терпимой.Берта улыбнулась ей во весь рот и скромно начала:— Милая моя… — но, вспомнив мою записку, резко сказала: — К черту это все. Переходите к делу.— Так вот, — решительно приступила к рассказу Джорджия Раш, — я разбиваю чужую семью.— Нам-то что? — произнесла Берта.— Я не хочу, чтобы вы читали мне мораль, когда узнаете, что я сделала.— А деньги у вас есть, чтобы оплатить счет?— Да, конечно, иначе бы я сюда не пришла.— Ну, тогда, — мрачно сказала Берта, — идите, дорогая, и разрушайте их сколько угодно. Чем мы можем помочь? Подобрать вам парочку подходящих семей? Извольте, нам это проще простого.Нервно усмехнувшись, мисс Раш сказала после секундного колебания:— Я рада, что вы так к этому относитесь, миссис Кул.— Семьи никто не разрушает, — философски заметила Берта. — Они разрушаются сами.— Я знаю мистера Крейла почти четыре года, — продолжила Джорджия Раш.— Кто такой мистер Крейл? — спросила Берта.— Эллери Крейл — глава компании «Жалюзи Крейла».— Я слышала об этой компании.— С начала войны мы получили массу военных зарядов и тому подобных вещей.— И давно он женат?— Восемь месяцев.Я устроился в кресле поудобнее и закурил сигарету.— Я пришла на работу в отдел кадров компании, — рассказывала Джорджия Раш. — В это время Эллери был женат на своей первой жене, которая умерла вскоре после моего появления. Ее смерть глубоко потрясла Крейла. Я не знаю, сильно ли он ее любил, но когда она умерла, он по ней тосковал. Понимаете, Эллери Крейл — мужчина, которому нужны дом и семья, он такой сильный, смелый и преданный, такой справедливый и честный, что ему трудно представить себе, что кто-то может быть другим.
1 2 3 4