– Мисс Стрит, – спрашивал Гамильтон Бергер. – Перри Мейсон нанял вас для работы в его конторе?
– Да, сэр.
– И вы работаете у него достаточно давно?
– Да, сэр.
– В должности личного секретаря?
– Да, сэр.
– Вы знакомы с Норой Логан?
– Я встречалась с ней.
– Вы встречались с ней во вторник шестого числа текущего месяца ближе к вечеру?
– Да, сэр.
– Кто в это время был вместе с вами?
– Мистер Мейсон.
– У вас состоялась произошла беседа с Норой Логан?
– Да, сэр.
– Вы можете сказать, является ли мисс Логан клиентом Перри Мейсона?
– Насколько мне известно, не является.
– Мистер Мейсон направился к ней, чтобы в большей степени получить от нее ответы, чем просить о чем-то?
– Да, сэр.
– В таком случае, – победоносно продолжал Гамильтон Бергер, – в той беседе, которая имела место вечером, сообщила ли вам мисс Логан о том что она украла совершенно конкретную записную книжку из дома, принадлежавшего доктору Бэббу вечером в понедельник, то есть пятого числа данного месяца? Ответьте на мой вопрос – да или нет?
– Одну минуту, – сказал Мейсон. – Если позволит мне Высокий Суд, я протестую против данного вопроса на том основании, что он требует свидетельской привилегии, являясь конфиденциальной информацией.
– Итак, Ваша Честь, я хочу привести доказательства по данному вопросу. В первую очередь, мистер Перри Мейсон был там по праву любого другого человека, могущего там быть. Он представлял интересы обвиняемого, Джона Нортрупа Кирби. По этой причине он там и оказался. Он пытался найти доказательства в пользу Кирби. Он _н_е_ представлял интересы Норы Логан ни коим образом. Он не действовал, как _е_е_ адвокат. Любые сведения, полученное им от Норы Логан не есть сведения, полученные адвокатом от своего клиента. _О_н_а_ не нанимала его. _О_н_а_ не искала у него помощи, как у адвоката. На самом деле, он и не мог быть ее адвокатом поскольку он представлял уже интересы Джона Кирби, ответчика в данном деле, а их интересы входили между собой в конфликт. Если мне позволит Высокий Суд, мы уже готовы показать совершенно точно, что именно произошло вечером пятого. Мы готовы доказать, что обвиняемый в этом деле является соучастником преступления и до его совершения и после. Он соучастник в убийстве; он привез Нору Логан к месту преступления, он ожидал ее возвращения из дома, где произошло убийство, он отвез ее на своей машине и спрятал в мотеле, зарегистрировав ее под вымышленным именем, как свою женку, и потом он сфабриковал фиктивную историю о женщине, которую подобрал на дороге, и которая несла канистру с бензином к своей машине, у которой неожиданно кончился бензин и которая вдруг оказалась украденной. Он рассказал эту историю, чтобы объяснить факт появления в его машине отпечатков пальцев Норы Логан. Соответственно, дабы развить свое выдуманную историю и придать ей реальности, он предъявил красную канистру с бензином, которую он охарактеризовал, как ту самую канистру, которую несла с собой молодая женщина. Если позволит Суд, мы готовы предъявить эту канистру, которая является частью сфабрикованных им вещественных доказательств, добавив от себя что на ней обнаружены ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ МИСТЕРА ПЕРРИ МЕЙСОНА.
Судья Камерон посмотрел на Перри Мейсона.
– Вы не хотите на это что-либо ответить, мистер Мейсон?
– По какому обвинению? – спросил Мейсон. – Вы хотите сказать, что я виновен в сокрытии краденой канистры из-под бензина?
– Совершенно несомненно, – прорычал Гамильтон Бергер, – а уж когда я поставлю этот вопрос на рассмотрение конфликтной комиссии, вас обвинят официально.
– Из-за моих отпечатков пальцев на канистре с бензином? – спросил Мейсон.
– Вы знаете, о чем я говорю, – заверил его Гамильтон Бергер.
– А вы лично осматривали эту канистру? – поинтересовался Мейсон.
– Еще бы! – отозвался Гамильтон Бергер. – Если я говорю, то я знаю, о чем я говорю! Я сам видел эту канистру. Я лично осматривал ее. Я получил ее в качестве вещественного доказательства. И она до сих пор у меня!
– В таком случае, – вежливо произнес Мейсон, – вне сомнений на ней имеются отпечатки ваших пальцев, и, если это единственный критерий виновности, я обвиняю вас и выношу этот вопрос на рассмотрение конфликтной комиссии.
Лицо Гамильтон Бергера пошло багровыми пятнами. Судья Камерон быстро улыбнулся, а затем принял решение:
– Думаю, мы вынесем за пределы обсуждаемого в настоящее время вопроса эту канистру из-под бензина. Вы не станете утверждать, мистер Мейсон, что представляли Нору Логан тогда, или вы начали ее представлять?
– Нет, Ваша Честь.
– Тогда вопрос не кажется субъектом для возражений на основе того, что он он требует раскрыть информацию личного характера.
– У меня есть другое возражение по данному вопросу, Ваша Честь, касательно того, что он требует от свидетеля сделать вывод на основе показаний с чужих слов.
Судья Камерон повернулся к секретарю заседания и попросил:
– Будьте любезны прочитать последний вопрос.
Секретарь перечитал вопрос:
«В таком случае, в той беседе, которая имела место вечером, сообщила ли вам мисс Логан о том, что она украла совершенно конкретную записную книжку из дома, принадлежащего доктору Бэббу вечером в понедельник, то есть пятого числа данного месяца?»
– Исходя из формулировки вопроса возражение может быть отклонено, произнес судья Камерон.
Гамильтон Бергер вздохнул глубоко и облегченно.
– Отдала ли вам Нора Логан в тот вечер записную книжку с обложкой из клееного картона? Мисс Стрит, можете ответить да или нет.
– Одну минуту, – вновь вклинился Мейсон. – Я протестую против этого вопроса на основе того, что он некомпетентен, не имеет отношения к делу и несуществен... если позволит Суд. До тех пор, пока окружной прокурор не покажет Суду, что данная записная книжка имеет хоть какое-то отношение к рассматриваемому вопросу, этот вопрос совершенно неуместен. Мисс Стрит могла получить сотню разных вещей во вторник вечером от сотни разных людей.
– Возражение принимается, – произнес судья Камерон.
– Но, Ваша Честь! – сказал Гамильтон Бергер. – Это... просто защита хватается за любую соломинку, пытаясь использовать любую формальную зацепку. Это...
– Суд принял решение, господин обвинитель, – сказал судья Камерон. Возражение основывается на формальных предпосылках, но оно правильно сформулировано.
– Что ж, – засопел Гамильтон Бергер, – Нора Логан сказала вам в тот момент, что она украла эту записную книжку из кабинета доктора Бэбба, не так ли?
– Протестую на основании того, что вопрос требует показаний с чужих слов.
– Совершенно очевидно, что возражение правомерно, – улыбнулся судья Камерон.
– Если позволит Суд, я хотел бы объяснить суть записной книжки, как улики, – сказал Гамильтон Бергер. – Я могу заверить Суд, как обвинитель в данном деле, что записная книжка в высшей степени уместна к вопросу, составляющему предмет спора. Я могу заверить Суд, что причина, из-за которой возник предмет спора, намеренно и с огромным старанием скрывается мистером Перри Мейсоном; но она крайне уместна и жизненно необходима для разрешения данного дела.
– Умерьте ваш пыл и не кричите на Суд, – рявкнул судья Камерон. Продолжайте, у вас есть еще вопросы?
– Да, – кивнул Гамильтон Бергер и со всей возможной силой обрушился на Деллу Стрит. – Вы предъявите эту записную книжку?
– Какую записную книжку?
– Записную книжку, которую Нора Логан передала вам вечером во вторник, – прорычал Гамильтон Бергер.
– Возражаю, принимая во внимание, что данный факт не является вещественным доказательством. Суд ведь уже постановил, что любое вещественное доказательство, как и любая другая вещь, полученная мисс Стрит во вторник вечером некомпетентно, неуместно и несущественно до до первого предъявления обвинителем и подтверждением им того, что оно как-то связано с рассматриваемым нами делом.
– Я хочу заверить Суд, что она связана с рассматриваемым нами делом! – почти закричал Гамильтон Бергер.
– Мне не нужны ваши заверения, – сказал Мейсон. – Я представляю интересы подсудимого Джона Кирби. В Конституции сказано, что он имеет право на очную ставку со свидетелем, и что у него есть право перекрестного допроса свидетеля. Если вы хотите, чтобы в записи дела фигурировала эта записная книжка как жизненно необходимая часть этого дела, принесите присягу и встаньте на место свидетеля. И тогда я подвергну _в_а_с перекрестному допросу и докажу, что все, что _в_ы_ знаете о записной книжке есть свидетельские показания с чужих слов.
Гамильтон Бергер попытался было что-то сказать, но потом неожиданно для себя понял, что сказать-то ему и нечего. Он вперился в Перри Мейсона, а затем ретировался к Симсу Баллантайну и начал с ним о чем-то шептаться. Через какое-то время Бергер резко выпрямился, направил палец на Деллу Стрит и сказал:
– Надеюсь, вам хватит благоразумия поверить мне, мисс Стрит, что записная книжка, полученная вами во вторник вечером, непосредственно связана с убийством доктора Финеаса Л.Бэбба и является уликой имеющей непосредственное отношение к делу «Народ против Джона Нортрупа Кирби»?
– Возражаю, – в который уже раз повторил Мейсон, – на основании того, что от свидетеля требуют сделать вывод, а также на основании того, что вопрос косвенный и косвенно требующий от свидетеля показаний с чужих слов.
– Господин обвинитель, Суд принимает возражение, – констатировал судья Камерон. – Совершенно очевидно, что вы так или иначе возвращаетесь к одному и тому же вопросу. Это всего лишь ваше личное утверждение, что этот свидетель получил от Норы Логан украденную вещь, что эта вещь украдена из дома доктора Бэбба, что улика имеет непосредственное отношение к данному делу. Вы должны вначале представить доказательства того, что в действительности данная записная книжка была украдена и она относится к делу, а уже _з_а_т_е_м_ вы сможете задавать свидетелю вопросы касательно ее. И, совершенно очевидно, вы должны представить самое полное обоснование, прежде чем допрашивать данного свидетеля подобным образом. Суд может понять, что обстоятельства сложились таким образом, что вы может испытывать из-за них и личное и официальное раздражение, но, как бы то ни было, есть лишь один логически правильный путь преодолеть сложившуюся ситуацию, и, исходя из возражений со стороны защитника, я обязан вам уточнить, что вы выбрали неправильную манеру поведения.
– Я собираюсь сражаться на этой линии, даже если это займет все утреннее заседание, – почти что выкрикнул Гамильтон Бергер.
– Очень хорошо, – фыркнул судья Камерон.
– Вечером в прошлую среду, – Гамильтон Бергер вновь обратился к Делле Стрит, – вам передали собственность, касательно которой у вас были все основания подумать, что это вещественное доказательство в нашем деле, но вы скрыли от правосудия эту улику, не так ли? Отвечайте на вопрос: да или нет.
– Протестую, – сказал Мейсон, – на основании того, что данный вопрос требует от свидетеля сделать вывод. Подсудимый в нашем деле не обязан полагаться на то, что мисс Стрит могла подумать о том, что именно она получила, исходя из предпосылки, что она вообще что-то получила. Защита в данном деле может ограничиться единственно относящейся к делу уликой, представленной в установленной законом форме, и если представлены доказательства, что она имеет непосредственное отношение к делу.
– Протест удовлетворен, – сказал судья Камерон.
– Хорошо. Мисс Логан дала вам _ч_т_о_-_н_и_б_у_д_ь_ во вторник вечером?
– Возражение на основании некомпетентности, неуместности и несущественности вопроса, – произнес Мейсон. – Не имеет значение, что могла получить свидетельница, пока не будет доказано, что это вещь имеет хоть какое-то отношение к делу.
– Протест принят, – сказал судья Камерон.
И вновь Гамильтон Бергер о чем-то шепотом консультировался со своим ассистентом. Баллантайн что-то объяснял, интенсивно жестикулируя, в то время как Гамильтон Бергер, буквально полыхая от гнева, был совершенно очевидно поглощен сутью совета, который давал ему его ассистент.
– Я думаю, мне следует повторить вам, – произнес судья Камерон, господин окружной прокурор, что Суд уже объяснял вам, что у вас нет пути доказать, что этот пункт, к которому вы все время возвращаетесь, важен по отношению к разбираемому нами делу до тех пор, пока свидетель сам не подтвердит это собственными словами. Вы не сможете доказать обратного основываясь на показания с чужих слов. Совершенно очевидно, что первым шагом в логическом, правильно построенном представлении материала будет вызов свидетеля Нору Логан.
– Очень хорошо, – согласился Гамильтон Бергер с невеселой благосклонностью. – Пока вы свободны, мисс Стрит. Я вызываю Нору Логан.
По залу прокатилась волна перешептований, и Гамильтон Бергер, который был совершенно очевидно близок к апоплексическому удару, медленно опустился на край стола за которым размещалось обвинение. Мейсон подозвал к себе кивком головы миссис Кирби и когда она подошла, сказал:
– Миссис Кирби, я хочу, чтобы вы сели здесь, рядом со своим мужем.
Миссис Кирби опустилась на стул, который пододвинул ей Мейсон.
– У кого-нибудь есть возражения? – потом он шепотом обратился к супругам: – Теперь вот что. Пока вы оба здесь, я хочу, чтобы вы знали, что я поставил на вас в этом деле все, что у меня было. Я постарался сделать все возможное, чтобы защитить интересы вашего сына. И я продолжу защищать его интересы. Но я буду играть в карты своим собственным способом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23