Заходи, выбирай имя или покупай прозвище, играй сколько хочешь или сможешь и, когда выходишь, отмечайся. Вот и все. Игра в Сети демократизирована на сто процентов, здесь нет ни законов, ни Мензуры, ни преступлений против личности. Нельзя подать жалобу на убийство, домогательство, преследование, мошенничество или какие-то другие правонарушения.
Константин вздохнула.
– А почему нет?
– Потому что не надо. – Говард засмеялась. – Послушайте, офицер…
– Лейтенант.
– Хорошо, лейтенант. Все знают правила пользования связью: не делать того, не делать этого, зашифровано, расшифровано, авторские права соблюдены или нет, штраф, заключение, но здесь это не работает. Пока ты всего лишь игрок, тебе не нужны все эти правила. Знаете ту давнишнюю историю, когда парень использовал собственное подключение в игре, чтобы выследить и убить женщину в реальности?
– Нет, – встревожилась Константин. – А где это случилось?
– А, где-то на востоке, думаю, в округе Колумбия. Знаете, там такая дешевая жизнь, там все совсем по-другому. Не важно, что там произошло: раньше, когда у всех был собственный код в играх и парень сума сходил по той женщине, каким-то образом он разыскал ее линию и – бах! – тушите свет. Это был один из первых случаев сумасшествия, когда было доказано, что игры опасны для жизни. После того случая вышло определение суда: поскольку игры – один из видов отдыха, игроки по желанию могут выступать инкогнито. Никаких личных линий. То же самое с мошенничеством и рекламой.
Разочарованная было упоминанием об округе Колумбия, Константин снова оживилась:
– Что?
– Парень запустил игру в игре. Пошутил над кем-то, точно не помню, как там было – то ли на пляже в Канзасе, то ли в алмазных копях Перу, акции которых вот-вот продадут. Каким-то образом одним удалось убедить других, что все дублируется в реальном времени, и те перевели деньги по-настоящему, а первые тут же выбыли из ИР и укатили в южные штаты. Другие начали орать: «Воры!» – и, что бы вы думали, полиция поймала этих бизнесменов года. А они заявили, что это все игра, а деньги были подарком, который они взяли с чистой совестью.
– И? – спросила Константин.
– И все было шито-крыто. Судьи даже дело закрыли, посчитав все просто чудовищным легковерием. В постановлении было что-то вроде «идиоты, вы же были в искусственной реальности, чего же вы хотели?». Лично я думаю, что они стали жертвами какого-то бешеного маньяка.
Константин расстроилась:
– И что, решение суда не оспаривали?
– Это искусственная реальность, и все, что там происходит, – ложь, не важно, кто там и что говорит, поверившие виноваты сами. Из-за того что там все заставляет верить, вся эта симуляция, игра – сильная штука. – Говард Рут искренне рассмеялась. – Если хочешь заплатить там за что-то здесь. Это твое право. Странная штука жизнь, правда?
Константин сделала пометку проверить судебные постановления по поводу ИР и открыла в архивере новую страницу.
– Но если ИР сводит людей с ума…
– Не всех, – прервала ее женщина, – в этом все и дело, знаете ли. Производство меда не останавливают из-за аллергии отдельных людей к укусам пчел.
Константин это не успокоило.
– И когда это случилось? – спросила она, держа наготове ручку.
– Не знаю, – удивилась вопросу Говард Рут. – Хотя, думаю, эта информация должна быть в полицейских сводках. Разве у силовых структур нет центрально-национально-интернациональной базы данных, к которой вы все подключены? Что-то вроде «Полицейского журнала»?
– Несмотря на название, – Константин говорила медленно, не столько чтобы ее правильно поняли, а больше для того, чтобы избежать лишнего раздражения, – «Полицейский журнал» – это коммерческий сетевой журнал и к официальным силам правопорядка не имеет никакого касательства. У нас есть национальная база данных, но для поиска мне необходимы ключевые слова: имя, дата, место. – Она остановилась, чтобы понять, насколько все это произвело впечатление. Женщина лишь пожала плечами.
– Ну, извините, больше я ничего не знаю, это все. – Она встала и потянулась, упираясь руками в узкую спину. – Если кто-то и знает больше, так это Боди Сатива.

– Боди Сатива, – сказал первый же клиент. Это был стареющий ребенок с зелеными волосами, заявивший, что его зовут Граф О'Джелли. – Никто не знает больше нее. Никто и ничто. Если вы понимаете, о чем я.
Константин не стала закрывать лицо руками. Стареющий мальчик добровольно заявил, что был в толпе на берегу Гудзона, в которой шатался Шанти Лав, но ничего из того, о чем ему рассказала Константин, он не видел.
Следующий пользователь тоже видел совсем не то, это была бабушка, чей образ в ИР был двенадцатилетним убийцей по имени Ник де Жиллетт.
– Технически мне пришлось вставить в середину частицу «де», но от этого стало только хуже и глупее, – добродушно сказала она Константин. – Ник, конечно, знаком с Сативой. С ней все знакомы. Или, может, наоборот. На самом деле, я думаю, Боди Сатива – это база данных с переключателем трафика, который переводит стрелки.
– Что, извините? – непонимающе потрясла головой Константин.
Бабушка была терпелива:
– Вам известно, как перепутываются файлы? Ну, примерно так. Это может быть так, что переключатель трафика обращается к базе данных во время шторма или вспышек на солнце, и происходит что-то вроде виртуальной дуговой сварки. И потом переключатель путает все записи в базе данных. Ну, это я так говорю, но никто еще не доказал, что это невозможно. Или что это не так, – с важным видом добавила вдруг она.
Константин хотела было сказать, что если она поняла правильно, то это все равно что положить в деревянный ящик кучу соломы и грязного белья, чтобы неожиданно получить мышь, но передумала. С одной стороны, она не была уверена, что поняла все правильно, с другой – в ИР такое создание мыши может быть вполне обыденным занятием.
Третьего допрашиваемого не было. Вместо него пришел адвокат из ACLU Американский союз защиты гражданских свобод.

и объяснил, что преступление совершено в реальности, а все так называемые свидетели были в ИР, так что они совсем не свидетели, и их нельзя более задерживать. Хотя все их имена доступны, и как только Константин предъявит судебный ордер, ей сразу же представят полный их список.
– Между тем все сошлись на том, что вам следует поговорить с… э… – Адвокат посмотрел в свой палм-топ. – Боди Сативой, кто бы она ни была. Полагаю, она даст вам гораздо больше и без вмешательства правоохранительных органов.
– Думаю, для этого мне тоже необходим ордер, – проворчала Константин.
– Едва ли. Искусственная реальность доступна всем и каждому. Даже вам, лейтенант Константин. – Адвокат ухмыльнулся, демонстрируя бриллиантовые зубы. – Просто помните о степени допустимого. Все, что вам говорят в ИР…
– …неправда, ладно. Мне уже прочитали сегодня лекцию. – Константин рассеянно посмотрела на чистый экран. – Думаю, я найду эту Боди Сативу и побеседую с ней в реальности.
– Только если она добровольно сообщит вам свое имя, – немножко самодовольно напомнил ей адвокат. – В противном случае ее право на инкогнито охраняется законом.
– Может быть, она законопослушный гражданин, – размышляла Константин. – Может быть, ее расстроит то, что семнадцатилетнему парню перерезали глотку.
Самодовольство адвоката сменилось печальной улыбкой.
– Может быть. Я расстроен, вы расстроены, но закон не предписывает расстраиваться.
– Знаю. Было бы страшно, если б предписывал. Даже в таких случаях. – Константин вздрогнула. – Хотелось бы мне поменьше зависеть от добровольцев.

ДиПьетро и Селестину она послала в квартиру убитого, хотя многого и не ожидала. Если он обычный парень, вряд ли соседи что-нибудь про него знают. Скорее всего, они скажут, что он из временных рабочих, выполнял какую-нибудь почасовую работу, полученную через городской фонд занятости, чтобы удовлетворять свои нехитрые потребности. Большинство из которых были связаны с ИР.
Просто для протокола она дождалась в кабинете Гилфойль Плешетт звонка детективов, нашедших самую заурядную однокомнатную квартиру потерпевшего. Изъяли аккуратно отобранную библиотеку прошлых жизней в ИР в пыленепроницаемом, огнеупорном, защищенном от статического электричества, влаги, магнитных полей и воздействия света контейнере. Все фанаты ИР хранят свою библиотеку, чтобы не потерять драгоценных переживаний.
Библиотека отправилась в штаб-квартиру, где она пробудет положенные десять дней, пока специальный служащий не найдет все похожие файлы. Если ничего не выяснится, библиотеку загрузят в автоматическую программу, разработанную для анализа повторений в сценариях, чтобы смоделировать личность, данные о которой потом поместят в местной газете в виде некролога. Обычно после этого появляются знакомые потерпевшего, но иногда просто подтверждается, что никому до этого человека не было дела.
Непрошеная мысль сбила с Константин всякий сон, в который она постепенно погружалась в этот неприлично ранний утренний час. Она подключила архивер к телефону и послала запрос на остальные семь смертельных случаев в ИР.
Ответ пришел мгновенно, в это время ночи в Сети трафик был небольшой. Константин посетовала, что Селестина с ДиПьетро работают намного медленнее. Они еще и репортера могли взять с собой и теперь играют в инспекцию на квартире убитого.
В груди бурлила изжога, ей показалось, что это кровь давит изнутри. Согласно Справочнику офицеров сил правопорядка «Здоровая и счастливая жизнь (на работе и дома)», лекарство номер один от стресса – секс. Константин была уверена, что справочник имел в виду занятия по меньшей мере двух людей. Вздохнув, она стала просматривать на экране с высоким разрешением автоматически рассортированную информацию.

Первой потерпевшей, погибшей во время посещения «Города Ну-Йока после катастрофы», была тридцатичетырехлетняя Салли Лефкоу. На фотографии она была смертельно бледна. Почти все свое время в реальности она была третьеразрядной старшей служащей в команде уборщиков в Миннеаполисе, убиравших, в частности, дом, где она жила и где она погибла. Константин не знала, веселиться ей, удивляться или пугаться того, что в ИР Салли была эволюционировавшим драконом. Три с лишним метра высотой, цвета начищенной меди, бисексуальна, переключение пола по желанию. Салли Лефкоу умерла от удушья: дракон с лету на огромной скорости нырнул в Гудзон и обратно не выплыл.
Константин попыталась сопоставить настоящую Лефкоу и характеристики дракона, но поняла, что ничего не выйдет. Одна дополняет другого, – прошептала она и вздрогнула. Любимый, вернись, ты забыл свои шутки вместе со всеми остальными эмоциями.
Она пометила «комбинация Лефкоу-дракон» и перешла к следующей жертве – двадцативосьмилетнему наемному служащему, клерку по имени Эмилио Торрес. Константин подумала, что он больше похож на атлета. Или, возможно, бывшего атлета. Умер в собственной квартире в Портленде во время игровой сессии, будучи – Константин прищурилась – Мэрилин Пресли. Сетевой гибрид мимолетных увлечений, модной штучки на один день, безнадежно блекнущий уже на следующий день. Но, очевидно, не для Торреса. Он использовал «Мэрилин» шесть недель, все фанаты давно уже бросили этот персонаж, а погиб – Константин снова прищурилась – Торрес от передозировки сразу нескольких наркотиков. В это время Мэрилин Пресли была похищена НЛО не то чтобы с какого-то опен-эйра, а просто из уличной толпы. Что с персонажем случилось дальше, Константин не смогла выяснить: унаследовал ли его кто-нибудь, был он продан или просто прекратил свое существование.
Торрес погиб через месяц после Лефкоу и на расстоянии в полконтинента. Следующее убийство произошло два месяца спустя, в дешевой прибрежной гостинице в Нью-Хэмпшире. Марш Кьюкендал совершенно не стеснялся того, что подсел на искусственную реальность; деньги на свою страсть он зарабатывал самыми плебейскими способами. Знакомые жертвы рассказывали, что он любил называть жизнь одноразовой реальностью, потому что ее невозможно ни сохранить, ни переиграть, – прочитала Константин. Настоящее предназначение человечества – ИР. В ИР все бессмертны.
Если тебя привлекают лишь повторения, подумала Константин. У Кьюкендала было две дюжины персонажей, все разработаны специально для него. Смерть настигла его в образе ягуара-оборотня. В модуле «Гангстерских войн» его забили до смерти какие-то страшные персонажи с размытыми очертаниями, которых невозможно было разглядеть. В реальности его нашли страшно избитым в углу гостиничного номера, с разбитыми головой и шлемом. В гостинице никто ничего не видел и не слышал.
Жертва номер четыре лечилась от паралича, настигшего ее после жуткой аварии. Постепенно Лидия Стэнг выздоравливала, но ее надо было заново научить всем движениям. ИР была частью ее лечебной программы. Ее персонажем был вор-форточник, идеальный гимнастический двойник. Причиной ее смерти стала сломанная шея. Он-лайн-свидетели утверждали, что она дралась с ящерицей и проиграла. Больше того, ящерица добровольно откликнулась на вызов и встретилась с покойной в ИР. Стэнг вошла в сеть из Денвера, а вот ящерица попала туда из гостиницы в трех кварталах от Константин. Константин дважды перепроверила, прежде чем убедилась в своей правоте; она пометила в блокноте не забыть встретиться с этой самой ящерицей в реальном мире.
И тут же стерла запись о встрече. Следующей жертвой была ящерица. Еще больше ее удивила скудость информации о погибшем, музыканте по имени Фло. После смерти Лидии Стэнг Фло забросил музыку и стал все время проводить в ИР, пока кто-то его не придушил. В этот момент рептилия плавала в Ист-Ривер. Может, это важно, подумала Константин, а может, и нет. Почему никто не потрудился сопоставить эти две смерти?
Шестая и седьмая жертвы, кажется, убили друг друга в уличной схватке. Что привело Константин в полное уныние. В «Городе Ну-Йоке после катастрофы» они были парой грязных шестнадцатилетних беспризорников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26