– Я сам заказывал поиск, – ответил Джей. – Как я уже сказал, эксперт титульной компании будет сегодня здесь.
– А экспликация, поэтажный план здания и прилегающей территории?
– Я ее получил.
– Здание было обследовано?
– Конечно.
– У вас есть письменный акт обследования и оценки?
Он открыл свой кейс и достал документы. Я бегло пролистал их. Если верить акту обследования, здание, которое Джей собирался приобрести, готово было рухнуть, как только кто-то посильнее хлопнет дверью в подъезде. Но, насколько я знал, так писали обо всех зданиях старше десяти лет.
– Итак, остался сам контракт, отчет о результатах титульного поиска, налоговые формы и передаточные акты – и деньги. Кстати о деньгах; как будет производиться оплата? Через банк, очевидно?
– Нет.
– Все наличными?
– Тоже нет. Дело несколько сложнее…
Я молча ждал объяснений.
– Четыреста тысяч наличными плюс обмен объектами недвижимости, – сказал Джей.
– Кто из вас платит четыреста тысяч?
– Они. Продавец.
Три миллиона минус четыреста тысяч, быстро подсчитал я, равняется двум миллионам шестистам тысячам. Не зря, выходит, Элисон, готова была пасть перед Джеем ниц.
– Что представляет собой второй объект?
– Участок земли на Лонг-Айленде, на Норт-Форк, в девяноста милях отсюда и к тому же – в сельской местности Эго старая ферма, которая находится практически на берегу пролива Лонг-Айленд-Саунд. Чудесное место и достаточно уединенное. Покупатель собирается развести там виноградники и оборудовать площадки для гольфа.
Я кивнул:
– Хорошо бы взглянуть на контракт.
– Элисон говорила, вы дока по части всяких мелочей.
– Можно сказать и так.
– Вы бываете здесь каждый день? – спросил Джей.
– Почти каждый.
– Вы что, отошли от дел?
– Похоже, что так… Ладно, Джей, я думаю, в ваших интересах будет кое-что узнать. – Я посмотрел ему прямо в глаза. – Во-первых, явиться в ресторан за час до полуночи – далеко не лучший способ найти себе адвоката. Откуда вы знаете, может быть, я вообще не адвокат? Вам повезло, я действительно адвокат, но суть в том, что я мог им не быть, понимаете? Во-вторых, вы ничего обо мне не знаете. Дело в том, что я не занимался делами уже… словом, достаточно долгое время, поэтому я могу быть не в курсе самых последних постановлений и правил. Кроме того, я давно не сталкивался со специалистами из титульных компаний и растерял все связи в департаментах муниципалитета. Наконец, я не следил за возможными изменениями в формулировках, не знаю, как теперь заполняются налоговые формы и так далее и тому подобное… Я потерял квалификацию, Джей, – вот что я хочу сказать. Или, иными словами, я недостаточно компетентен, чтобы представлять ваши интересы в этой сделке. Если бы эта ваша ферма была где-нибудь в глухомани, на Аляске или в Аризоне, я бы, пожалуй, справился. Но в вашем случае речь идет о двух больших и весьма недешевых объектах недвижимости, поэтому я…
– Сколько вы хотите? – напрямик спросил Джей. Он, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке – постоянно ерзал, поводил плечами.
– Вы меня неправильно поняли, Джей, я не набиваю себе цену, – сказал я. – Я просто хотел, чтобы вы знали, с кем имеете дело.
Он сердито нахмурился:
– Ерунда!
– Что-что?
– Я сказал – все это ерунда.
– В каком смысле?
Он нетерпеливым жестом поднял ладони вверх.
– Элисон сказала, что когда-то вы занимались крупными сделками по купле-продаже недвижимости, в частности – продажей помещения банка на Сорок восьмой улице. Сколько там за него заплатили?… Кажется, около трехсот миллионов, верно? Помнится, там еще были всякие сложности с объединенной корпоративной собственностью…
Он был совершенно прав, вот только Элисон я ничего об этом не рассказывал – ни единого словечка. Впрочем, информацию об этой сделке легко было выудить из Интернета.
– Ну так как?
Это Элисон проверила меня по компьютеру, сообразил я.
– Ну…
– Что – «ну»? Послушай, Билл, я попал в чертовски сложное положение; мне позарез нужен юрист, а ты пытаешься убедить меня, будто ты недостаточно квалифицирован для этой работы. – Он наклонился вперед. – Если дело в деньгах, так и скажи. Я могу заплатить хороший гонорар. – Он вытащил из бокового кармана пиджака чековую книжку. – Итак, сколько?
Я поднял руку, призывая его не торопиться.
– Послушай, Джей… (На «ты» – так на «ты», решил я.) Позволь мне сначала задать тебе несколько вопросов.
– Выкладывай.
– Кому принадлежит здание, которое ты покупаешь?
– Чилийской винодельческой компании.
– Почему переговоры так затянулись?
– Я не знаю. Сначала они предложили слишком маленькую цену.
– Значит, они покупают участок земли на Лонг-Айленде?
– Конечно, почему бы нет? Это очень красивый участок на берегу океана. – Джей улыбнулся широкой располагающей улыбкой. – В наших краях таких больше нет и не будет. Чилийцы намерены пустить его под лозу.
– Ты имеешь в виду промышленные виноградники?
– Точно.
– Как сложилась нынешняя цена земли?
– Я уже давно знал, что она стоит что-то около трех миллионов. А потом чилийцы вышли на меня, мы немного поторговались и ударили по рукам.
– И ты не захотел получить все деньги за участок наличными?
– Нет.
– Почему?
– Потому что мне… Я подумал – так будет лучше. Иными словами, он подумал – это не мое дело.
– Значит, ты мог получить всю сумму наличными, но предпочел смешанный вариант. Это необычно.
Джей куснул соломинку, торчавшую из бокала с коктейлем.
– Мне было необходимо это здание. Несмотря на то, что там написано, – он кивнул на акт осмотра, – оно еще в очень хорошем состоянии. Кроме того, я получу четыреста «кусков» наличными – поди плохо?…
– Кто вел переговоры от твоего имени?
– Я сам.
– Разве ты раньше занимался подобными сделками?
Он уставился на меня, потом снова вцепился зубами в соломинку.
– У меня такое ощущение, что покупатель здорово занизил стоимость земли, – пояснил я. – В конце концов, этот участок для них – настоящий подарок судьбы.
– Да, – с несчастным видом согласился Джей. – На черном рынке за него можно было бы выручить миллиона четыре, но мы остановились на трех.
– Почему ты не запросил больше?
Джей Рейни медленно, тяжело вздохнул.
– Может, у тебя просто не было адвоката, который взялся бы вести эти переговоры от твоего имени?
– Дело не в этом…
Я снова посмотрел ему в лицо – открытое, приятное.
– Эти южноамериканцы могли ободрать тебя как липку, – сказал я.
– Три миллиона – тоже неплохие деньги, – проговорил он успокаивающе. – Все в порядке, Билл.
– У тебя есть с собой копия контракта?
Он снова вздохнул:
– Нет. Контракт привезет покупатель.
– Похоже, тебе действительно нужен адвокат, приятель.
– Вероятно… – Джей Рейни слегка наклонил голову. – Я знаю, что это необычно, Билл… Если хочешь, я заплачу тебе больше обычного гонорара – сколько скажешь, столько и заплачу.
Деньги мне пока были не нужны, так что заработок меня не особенно интересовал. Но прежде чем я успел объяснить Джею, как опасно подписывать контракт, которого ты никогда не видел, в Кубинском зале появилась Элисон. Она вела за собой двух мужчин в костюмах.
– А вот и я, мальчики… – Она представила нам старшего из мужчин – мистера Герзона, адвоката владельца здания. Герзон принес с собой сразу два «дипломата». Вежливо пожав мне руку, он назвал своего спутника, мистера Баррета из титульной компании. Насколько мне было известно, в Нью-Йорке служащим титульных компаний не приходится особенно утруждаться; единственное, что они делают, это роются в городских актах регистрации собственности, выданных за последние триста лет. Эта работа необходима, чтобы убедиться – на недвижимость, переходящую из рук в руки, больше никто не претендует, она не заложена, не находится под арестом, и в каждый конкретный период своего существования имела официально зарегистрированного владельца. Сомнительные случаи встречаются крайне редко, так что по большей части сотрудники титульных компаний просто собирают вознаграждение за труд и за страхование против дефектов правового титула.
Герзон повернулся к Рейни:
– А где ваш адвокат?
Джей махнул в мою сторону:
– Вот он.
Моя мятая рубашка и далеко не профессиональный вид вызвали у Герзона улыбку.
– О, простите, – сказал он.
Сам мистер Герзон был одним из тех мужчин, которые любят давать своим портным самые подробные указания. Костюм служил своеобразным фундаментом его тщеславия. Огромные часы мистера Герзона выглядели довольно вульгарно, зато запонки и перстень были подобраны друг к другу, воротник сорочки накрахмален, а узел галстука из мягкого шелка представлял собой настоящее произведение искусства. Накладка из искусственных волос на макушке тоже выглядела почти естественно; впрочем, такие вещи никогда и не бывают достаточно хороши.
Пока я разглядывал его, он изучал меня.
– Где вы работали? – спросил он.
– Я занимался частной практикой.
Его брови слегка приподнялись.
– Я никогда о вас не слышал.
– Нью-Йорк – большой город, в нем много адвокатов.
– Понятненько.
Мне не хотелось, чтобы он считал, будто у него передо мной есть какое-то преимущество.
– Итак, – спросил я, когда мы все сели, – почему вы продаете принадлежащее вашему клиенту здание в ресторане, а не в своей адвокатской конторе?
– Дело в сроках. – Герзон пожал плечами. – Мы практически исчерпали наш лимит времени. – Он покосился на Джея. – Мне сказали, что адвокат мистера Рейни, вероятно, будет здесь, поэтому мы решили пойти ему навстречу и приехать сюда.
Я бросил взгляд на часы. Было двадцать пять минут двенадцатого.
– Я бы сказал – это мистер Рейни пошел вам навстречу: ведь это вам. а не ему, нужно продать здание до полуночи, не так ли?
Герзон повернулся к Джею:
– Может быть, не стоит спорить из-за того, кто кому оказал любезность?
Баррет, профессионально внимательный к тому, что и как говорят адвокаты, поспешил вмешаться.
– Послушайте, – сказал он, – если сделка не состоится, скажите мне сейчас. В этом случае я, может быть, еще успею…
– Все в порядке. – быстро сказал Джей. – Сделка состоится. Давайте не будем горячиться. – Он посмотрел на меня и слегка приподнял брови, чтобы я не слишком наседал. – Нам необходимо произвести экспертизу некоторых документов, вот они, здесь, на столе. Если возникнут какие-то вопросы, проблемы, мы их обсудим и покончим с этим.
Герзон достал из кейса несколько экземпляров контракта и нацепил на нос неправдоподобно большие очки в черепаховой оправе. Казалось, он принадлежит к тем людям, которые знакомы буквально со всеми и способны припомнить любые подробности чужих жизней, тогда как их самих практически никто не знает, кроме разве бывшей жены или тех, кто подавал на них в суд обоснованные иски.
– Что-нибудь не так? – спросил Герзон, обеспокоенный моим пристальным взглядом.
– Вы специализируетесь на недвижимости?
– О нет, нет. Нет, – ответил Герзон. – Я занимаюсь самыми разными делами. – И он улыбнулся с таким расчетом, чтобы мне стало ясно, что сделка, которую мы сейчас рассматриваем, для него сущий пустяк и что его ждут другие, куда более крупные дела: переводы из иностранных банков астрономических сумм, десятки важных телефонных звонков, первичные предложения ценных бумаг, словом – водопад денег и славы.
Баррет раздал копии титульного сертификата на участок земли на побережье океана. Герзон принялся изучать его с показным вниманием, но меня было трудно провести. Я сотни раз видел, как юристы читают важные документы, и если они действительно читают, то какими бы неотложными ни были обстоятельства, они буквально замирают, словно все их душевные силы оказываются в этим минуты сосредоточены на том, что они читают. Но Герзон не читал. Он даже моргал не как люди, которые что-то читают. Он притворялся, и это означало, что он уверен – сделка состоится.
– У вас есть визитная карточка? – спросил я. Он поднял взгляд и посмотрел на меня.
– Да, конечно. – Он извлек визитку из золотого футлярчика и протянул мне. – А у вас?
– К сожалению, никак не соберусь заказать новый комплект, – ответил я.
– Ага… – многозначительно проговорил Герзон и больше вопросов задавать не стал.
Я повертел в руке его карточку. На ней были напечатаны сразу два адреса, оба весьма красноречивые. На Нижней Пятой авеню находилось много старых домов, верхние этажи которых были поделены на крошечные офисы. В офисах процветал разного рода маргинальный бизнес. Человеку приезжему подобный адрес мог показаться престижным, но коренные жители Нью-Йорка прекрасно знали, что это не так.
Второй адрес принадлежал одному из бесчисленных офисных комплексов на Лонг-Айленде. В свое время мне приходилось бывать в тех местах. Офисы там неудобные; как правило, они обставлены взятой напрокат мебелью и от стены до стены застелены синтетическими паласами, а охраняют их молодые, хорошо оплачиваемые и злющие как доберманы секретарши. Тамошние адвокаты – молодые местные парни, многие из которых имеют и другую, постоянную работу в городе, предпочитают дела, так или иначе связанные с недвижимостью, с ее продажей или дарением, так как эта работа относительно проста и к тому же гарантирует довольно приличное вознаграждение. Дел о выселении, рассмотрения жалоб на жильцов, оказания бесплатных юридических услуг, защиты конституционных прав иммигрантов и нацменьшинств, исков о компенсации за поломку рук или ног (например, в результате падения на не убранном по вине местных властей тротуаре) и прочих мелких дел эти парни всячески избегают. В том тесном мирке риелторы знают адвокатов, адвокаты знают экспертов по титульной работе, которые, в свою очередь, знакомы с банкирами, а те водят дружбу с крупными подрядчиками, поддерживающими тесные, почти любовные связи как с назначаемыми должностными лицами в окружном департаменте водных ресурсов, так и с выборными членами органов городского управления, от которых зависят, соответственно, размеры водоохранных зон и количество предоставляемых местным законодательством льгот и исключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73