– Я могу попробовать еще раз.
Эти слова могли бы стать жизненным девизом Урчи, так как произносить подобную фразу ему приходилось неоднократно, с самыми разными интонациями: и просящей, и убеждающей, – но чаще всего сообщалась она с неизбывным энтузиазмом. Куртал был очень мужественным человеком (иные в учителях, особенно в Школе Магов, надолго не задерживаются), но, когда он услышал эти слова и взглянул на пышущее желанием действовать и творить лицо Урчи, ему стало нехорошо. Он побледнел, даже пошатнулся, но пришел в себя, медленно и веско произнеся:
– Хорошо. Но на этот раз вместе со мной. Самое простое заклинание. По буквам.
Ошибиться в произнесении одной буквы, если не прилагать к этому особых усилий, достаточно тяжело. В заклинании было всего два коротких слога. Когда, примерно через час, Урчи, наконец, удалось правильно произнести всю последовательность букв, Куртал уже звучал совершенно нечленораздельно. Но эффект от заклинания (если бы оно было произнесено неправильно, оно бы не сработало) превзошел даже самые смелые их ожидания.
Кукушка, до этого момента спокойно дремавшая в часах, ощутила в себе певческий дар. Желая поделиться нахлынувшей радостью, она во все горло выполнила первую руладу на зависть окрестным петухам. Ее чистый раскатистый голос звонким эхом разносился по помещениям Школы. Полнота эмоций требовала выхода, и кукушка пела. Хоть ее голос и не дотягивал до соловьиных трелей, но она брала громкостью и мелодичностью. – Начинали звенеть стекла, из соседних аудиторий стали раздаваться голоса потрясенных слушателей, ошеломленная природа замерла, в хрустальной тишине внимая дарованию.
Неожиданно в комнату буквально влетел Габил, возглавлявший в Школе отделение Серой Магии. Сначала он попробовал бороться с открывшимся талантом при помощи грубой силы: засунул кукушку обратно в часы и плотно прижал дверцу. Но проявившийся однажды дар уже не так просто заглушить, и звуки стали хоть и тише, но значительно разнообразнее – кукушка осваивала новые вершины творчества, расширяя свой репертуар. Результат Габила не устроил, и он несколько раз в досаде ударил часы рукой, а потом добавил и ногой, обнаружив, что хоть доставать до висящих на стене часов рукой намного удобнее, зато бить обутой в башмак ногой значительно менее болезненно. Когда и эта мера не дала нужного эффекта, Габил снял со стены часы и хотел, было, бросить их оземь, как вдруг случайно задел маятник. Часы остановились, маятник замер, вместе с ним пропал и голос у певицы. Наступила тишина, которую по прошествии минуты прервал Габил.
– Кто это сделал? – фраза была произнесена таким тоном, каким священная змея могла бы поинтересоваться, кто выпил ее молочко из блюдца.
– Приношу свои извинения, это было сделано по моей просьбе, – Куртал, наконец, совладал со своим языком и сумел выговорить столь длинную тираду.
Габил недоверчиво уставился на него, окинул презрительным взглядом Урчи, хмыкнул и, не сказав более ни слова, удалился так же быстро, как и вошел в комнату, с силой захлопнув дверь.
Куртал посмотрел на Урчи глазами великомученика, потом тяжело вздохнул и произнес:
– Молодец. Ты выполнил задание. На сегодня достаточно.
Достаточно на сегодня было не только Урчи, но и самому Курталу.

ГЛАВА 12,
где тяга к знаниям приводит Урчи к новым друзьям

Шестой, следи за курсом!
Третий, обозревай местность!
Восьмой, отвечаешь за переговоры!
Главное в нашем деле – стратегическое планирование и баланс интересов.
Змей Горыныч



ЗАНЯТИЯ В БИБЛИОТЕКЕ. ФОРМИРОВАНИЕ КОМАНДЫ

Библиотека была местом, где Урчи проводил большую часть своего времени: он любил учиться (как ни крамольно это звучит в нынешнее время). Не то чтобы он полагал, будто, вооружившись новыми знаниями, он сможет большего добиться в жизни и выше взобраться по лестнице успеха. Напротив, часто высоко сидят как раз не обремененные излишними знаниями, поскольку им нет нужды раздумывать, что принесла данная ступень, и сомневаться, стоит ли карабкаться на следующую. Просто Урчи обладал поразительной тягой ко всему новому, неизведанному и необычному (в любом обществе такие люди тоже нужны – из них получаются изобретатели и ученые, путешественники и авантюристы, сплетники и шпионы)…
Так или иначе, в библиотеке ему очень нравилось. Доступ в нее был круглосуточный и абсолютно свободный – все равно, учитывая наложенные на нее чары, что-либо вынести и украсть было затруднительно: книги сами возвращались на свои места на полках. Если бы делали они это механическим путем, например вылетая из-за пазухи, потенциальным воришкам еще можно было бы бороться с подобной напастью: достаточно крепко завязать мешок или на крайний случай прикрепить к книге тяжелый предмет, гирю или камень, и все, никуда она не денется. Но книги перемещались мгновенно: еще секунды назад она была…надежно припрятана в укромной котомке похитителя, а в следующую – уже вновь невинно стоит на полке. В такой обстановке ни один уважающий себя вор работать не может.
Да и откуда здесь было взяться вору – пыльные фолианты представляли интерес только для таких вот школяров, алчущих знаний, или убеленных сединами профессоров Школы, желающих освежить свою память, а может быть, даже узнать что-то новое. (К чести уважаемых магов и волшебников, колдунов и чародеев, тяга к знаниям и у них не иссякала, ведь, как мы уже упоминали, в Школе занимались не только преподавательской, но и исследовательской деятельностью.)
Библиотека все время пополнялась новыми работами в области колдовства, как сделанными в стенах учебного заведения, так и привезенными со всех концов света. Так как место, отведенное под магические труды, постоянно заканчивалось, то приходилось периодически с помощью заклинания расширять изнутри пространство библиотеки, чтобы поместить туда новые стеллажи. (Одно время на рынке пользовались успехом и безразмерные чемоданы, но так как летающий чемодан все время куда-то врезается, а общий вес со всем содержимым получался немаленький, чтобы их тащить в руке, то мода на них постепенно сошла на нет.)
В результате с течением времени библиотека стала постепенно напоминать естественным путем возникший лабиринт, в котором любой ищущий мог легко запутаться и блуждать часами. По счастью, особой нужды бродить по библиотеке не было – большую часть читателей имеющийся сервис вполне устраивал. Начать с того, что за каждым посетителем библиотеки все время следовал толстый том, содержащий ссылки на большинство работ, включая все классические труды и самые свежие поступления. И достаточно было пальцем ткнуть в название книги, как она сама подплывала к тому месту, где находился посетитель. А также за читателем следовала лестница, с помощью которой можно было залезть на любую из полок, чтобы собственноручно прорваться сквозь ряды пыльных книг в поисках искомого (ничто так не вдохновляет человека, как маленькая победа над жизненным хаосом).
Более того, все было устроено так, что и выход из лабиринта найти всегда было легче легкого – он был сделан в виде люка в потолке и также всегда следовал за посетителем библиотеки, находясь неизменно над его головой. Надоело бродить по бесконечным переходам – взял лестницу, открыл люк и вышел из помещения. Быстро и удобно.
Но Урчи больше всего нравилось без всяких новомодных штучек, самому исследовать книги на полках, проводить рукой по их шершавой поверхности, или сделанной из пергамента, или обшитой бархатом. А иногда встречались фолианты с обложкой из кожи животных и существ, не знакомых обычному человеку. Попадались также обложки, изготовленные из редких пород дерева с изящной резьбой или покрытые густым пушистым колышущимся мехом, либо обжигающе холодным металлом, прикосновение к которому будто вонзало тысячи иголок в тянущуюся руку. Изредка, признаем сей прискорбный факт, встречались тома, изготовленные из кожи человека (обычно подобные труды содержали не самые приятные заклинания). Такие книги и хранились-то отдельно, так как, с одной стороны, они тоже – часть магической науки, а с другой – неподготовленному чародею с ними работать не рекомендовалось. Урчи нравилось сдувать пыль со страниц, рассматривать странные, завораживающие рисунки и символы, значение которых он не всегда понимал, и, разумеется, читать сами книги, ибо информация, в них заключенная, была более интересной и необычной, чем все, что он когда-либо слышал или видел.
В этот раз он ходил по библиотеке уже много часов и забрел в тот угол лабиринта, где никогда ранее не бывал. На полу ковром лежал толстый слой пыли и отпечатков ног, проходивших здесь до него, не было видно – похоже, сюда никто не попадал очень давно. Материал, из которого изготовлены фолианты, был Урчи совершенно незнаком, он казался хрупким и очень древним. Неожиданно, завернув за угол, он краем глаза увидел почти незаметную дверь, которую практически полностью скрывали два плотно сдвинутых стеллажа. Он никогда ранее не встречал дверей в этом лабиринте, да и не мог понять, как она могла возникнуть, если все пространство библиотеки занимали только полки.
Начинающий маг уже потянулся к дверной ручке, но услышал звуки, некоторое время уже резавшие его слух, причем ранее он не обращал на них внимания.
Звук напоминал гул водопада (обычно в хранилище книг водопады отсутствуют – это он знал наверняка). Звук изменился: складывалось впечатление, что теперь огромное дерево с широко раскинувшимися ветвями бьется о камни, нависая над пропастью. Ситуация развивалась все дальше и стремительнее – уже казалось, будто некий зверек, вроде хорька или мангуста, отчаянно верещал, запутавшись в ветвях дерева, и взвизгивал всякий раз, когда капли воды попадали на его шкурку.
Урчи решил, что таинственный вход может и подождать, в конце концов, водопад в библиотеке тоже бывает не каждый день, а иссякнуть он может значительно раньше, чем исчезнет дверь. Он бросился в сторону раздающегося грохота, гама, всхлипов и визгов. Умение ориентироваться в пространстве у него было врожденное, поэтому не прошло и пяти минут, как он выбежал в помещение, которое можно было бы назвать читальным залом. (Хотя на самом деле каждый посетитель мог устроить себе такой зал в любой момент: достаточно было вызвать стол и стул, чтобы удобно сидеть и читать избранное произведение.)
В просторном помещении (если бы дело происходило в лесу, надо было бы сказать – на полянке) стоял огромный дубовый стол. Но этот стол казался крошечным по сравнению с человеком, сидевшим за ним. Это был настоящий гигант, хотя и очень молодой. Перед ним лежал раскрытым первый том классических заклинаний, который рекомендуют всем новичкам Школы. Фолиант периодически менял свое положение, а иногда даже отряхивался, как собака после купания, – на него капали крупные слезы, размером с кулак среднего мужчины (книги в библиотеке обязаны сами заботиться о своем состоянии, иногда даже требуя себя заклеить, перешить, прогладить страницы, а в исключительных случаях даже скопировать заново, что, кстати, очень не безопасно, так как любой серьезный маг накладывает заклятия, либо заставляющие переписчика допустить ошибку в заклинании, либо насылая на него страшные болезни и неприятности). Кстати, даже одна мысль об опечатке или описке в магической книге и возможных последствиях способна привить жесточайшую бессонницу самым стойким студентам.
Плачущий великан поднял голову, сквозь пелену слез посмотрел на прибывшего и с силой стукнул кулаком по столу. Урчи опознал этот звук как шум, который издавало воображаемое дерево, бьющееся о камни водопада. Гигант вытер глаза рукой и заговорил – ему, очевидно, не хватало именно собеседника (очень часто, кстати сказать, слова «собеседник» и «слушатель» воспринимаются говорящим как синонимы, в результате чего происходит много недопониманий в общении).
– Я с восточного склона горы Амреф, что в самой северной части материка. Именно с восточного склона – на западном слишком палит солнце, и там жить невозможно, северный слишком крут, а на южном обитают дикари, которые даже не знают огня.
В моем роду были одни шаманы, и я обязан сохранить преемственность. Мой отец умел управлять погодой, а дед был верховным шаманом всех племен Амры (это река, берущая свое начало на вершине горы). Среди всех наших племен есть только две династии шаманов, из которых в каждом поколении выбирается верховный шаман. В одной династии колдовское умение передается от отца к сыну, в другой – по материнской линии. Еще со стародавних времен, когда наши предки не умели даже заговаривать зубную боль, было строжайше запрещено, чтобы представитель одного рода вступал в брак с отпрыском другого, в противном случае оба рода постигнет проклятие.
Так вот, проклятие рода – это я.
Урчи понял, что гигант не опасен, но еще не до конца отошел от изменяющегося калейдоскопа событий, поэтому был в состоянии только глубокомысленно пробормотать:
– А с виду вроде бы и не сильно заметно…
Более чувствительную натуру подобное наблюдение могло бы и оскорбить, но гигант привык к простому проявлению эмоций, все понял правильно и продолжил:
– Дело в том, что по материнской линии все были колдуньями. И все: и маманя, и бабка, и прабабка, и прабабка моей прабабки, – в общем, все женщины обладали крутым нравом, горячим темпераментом и большой экстравагантностью при выборе мужчин. Поскольку все равно рождались у них только девочки, к которым и переходило магическое умение, они могли себе это позволить, вот и выбирали себе в мужья разбойников, воинов, дикарей и варваров. Я имею в виду дикарей и варваров по нашим меркам, а мы значительно более терпимы к людям, чем вы, горожане.
И все было ничего, пока моя маманя не переплюнула всех и не влюбилась, как кошка, в моего отца. Папаня тоже был хорош, в результате чего появился я. Каждый из них надеялся, что ко мне перейдет, уж как минимум, его магический дар, а в лучшем случае я буду просто чудо-ребенком с усиленным талантом к волшебству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27