Она наклонилась к нему и, вверяя свою судьбу Драконам-Прародителям, нанесла ему сильный удар в затылок. Раздался хруст переламывающихся костей, лошади заметались, но потом стихли. Драконийка поднялась и сразу же вытерла руки об одежду. Она знала, что конокрады всегда так делают, когда совершают убийства, чтобы не пугать лошадей. Можно было рассчитывать на то, что в свершившемся заподозрят обычного вора, прежде чем власти вспомнят о сбежавшем фениксийце.
Она выбрала двух лошадей, взнуздала их и за поводья подвела к двери конюшни. Снаружи все еще лил дождь. Она вышла, посмотрела на окна таверны – ни единого луча света не пробивалось через плотно закрытые ставни – и направилась к лесной опушке, где ее ждал Януэль.
Он спал, прислонившись к дереву, и не ответил, когда она тихо позвала его:
– Януэль… Януэль, проснись. – Ей пришлось потрясти его за плечо. – Я привела лошадей, – сказал она.
– А, как быстро ты управилась, – зевнув, произнес он.
– Да, прости, что не дала тебе выспаться! Давай пойдем, – сказала она, помогая ему встать. – Я беру эту лошадь.
Она указала на химерийского коня коричневой масти. Другой, рыже-чалый мерин, был, несомненно, не таким быстрым, но зато более выносливым. Януэль уверенным жестом похлопал его по боку и вскочил в седло. Он полюбил этих животных еще в ту пору, когда мать разрешила ему ухаживать за лошадьми, тащившими их повозку. Иногда, когда она хотела избавить его от общества пьяных и грубых солдат, она позволяла ему отвязать одну из кобыл и покататься по окрестностям. В эти долгие часы уединения ему нравилось пустить лошадь галопом и мчаться куда глаза глядят, забыв об ужасах войны.
Наклонившись к уху лошади, он прошептал ей:
– Я назову тебя так же, как когда-то звали мою кобылу, – Сонель.
Мерин сделал шаг в сторону, дернув при этом головой.
– Сонель, – повторил Януэль.
Он и не думал, что его так обрадует появление лошадей. Шенда, сделав вид, что ничего не заметила, поправила плащ и дала знак отправляться в путь.

Теперь дорога пролегала через поля. Несмотря на то что дождь усиливался, они после тяжелой ходьбы наконец могли отдохнуть под мерную, убаюкивающую рысь. Драконийка ехала впереди, закрепив узлом волосы и приторочив мечи к поясу. Януэль вспомнил, как перед ними неожиданно появились горцы. Теперь до него дошло, что напрасно он не носит при себе оружия. Завет запрещал фениксийцам драться. Обращаться с мечом и саблей умели только кузнецы лиги, поскольку им было необходимо изготавливать его. Большинству учеников-фениксийцев ношение оружия казалось излишним. Наставники предпочитали, чтобы те пользовались для самозащиты силой Феникса. Меч мог отвлечь фениксийца от его миссии.
Глядя на мечи Шенды, Януэль размышлял о том, что эта точка зрения не всегда верна, она годится лишь для тех, кто защищен стенами Башни. После того что произошло в имперской крепости, любой встречный солдат мог применить к нему силу. К тому же Януэль не мог больше рассчитывать на Феникса, который ни на что не реагировал, затаившись в своем убежище. Юноша понимал, что ему необходимо примирить свое беспредельное благоговение перед жизнью с жестокой реальностью: человек, за которым охотилась вся империя, должен был уметь драться. Януэль спрашивал себя: одобрил бы наставник Фарель его решение? Ему казалось, что да, потому что для старого фениксийца, несомненно, важнее всего было, чтобы его ученик добрался живым и невредимым до материнской лиги в Альдаранше. Он пообещал себе, что с наступлением утра попросит Шенду помочь ему вспомнить, как держать оружие.
На восходе солнца они расположились в тополиной роще, через которую протекала речка. Пока лошади утоляли жажду, они принялись сооружать шалаш между двумя сходящимися стволами деревьев. Из зеленых веток Януэль соорудил навес, который худо-бедно мог защитить их от дождя. Они заползли внутрь этого жалкого убежища и молча утолили голод несколькими ломтиками свиного сала.
– Я жду не дождусь, когда наконец удастся поесть нормальной пищи, – призналась Шенда. – Хочется съесть чего-нибудь горячего, сидя у камина.
– Я сделаю все, чтобы тебя хорошо приняли в Башне.
– Если я решу там задержаться, Януэль.
– То есть как?
– Мое задание заключается в том, чтобы защищать тебя, пока ты не доберешься до пункта назначения. У мэтров Огня ты будешь в хороших руках.
Неуверенно посмотрев на нее, юный фениксиец сказал:
– Я хотел попросить тебя об одной услуге.
– Конечно, говори.
– Я хотел бы, чтобы ты научила меня нескольким боевым приемам.
– Тебя?
– Да, меня.
Жир от сала блестел на ее губах, и Януэль почувствовал тошноту. В тесноте шалаша они были вынуждены сидеть лицом к лицу, при этом их колени практически соприкасались.
– Даже не знаю, – ответила она, ухмыльнувшись. – Ты когда-нибудь держал в руках меч?
– Да. И не однажды.
Она слегка наклонила голову:
– А что было с тобой до того, как ты попал в Седению? Чем ты занимался?
– Я путешествовал с моей матерью.
– Ну и что? – спросила она, разводя руками. – Это не ответ.
– Придется тебе довольствоваться этим.
Она пожала плечами и улыбнулась:
– Хорошо. У меня тоже есть тайны, и я уважаю твои. Только скажи мне, чему тебе удалось научиться?
– Орудовать мечом.
– Еще чему-нибудь?
– Я умею стрелять из арбалета, прикрываться щитом… И еще обращаться со многими другими видами оружия.
Шенда одобрительно кивнула:
– Впечатляюще. – Она бросила взгляд на лошадей, провела рукой по волосам и добавила: – Послушай, я не против, но тебе не кажется, что сейчас не самый подходящий момент?
– Лучшего случая может и не представиться. Мне необходимо уметь защищаться.
– Хорошо. Но чудес я тебе не обещаю, и, главное, я не хочу здесь задерживаться. Идет?
– Да, – улыбнулся Януэль.
– Ладно. Идем со мной.
Она вывела его наружу. Первые желтоватые проблески рассвета освещали тополя.
– Вот, лови! – Она бросила ему один из своих мечей. Он поймал его за эфес и поднял перед собой. Она дала ему тот, что был длиннее, тот, которым она убивала. Януэль еще ни разу не держал его. Он взвесил его в руках и отметил, что он превосходно сбалансирован.
– Нужно будет найти тебе другой меч, – сказала Шенда, выхватывая из ножен второй. – Иначе ты рискуешь приобрести дурные навыки. Когда дерутся мечом-Единорогом, то наносят удар на поражение только его острым концом.
Оправленный в металл, рог Хранителя был гораздо толще лезвия рапиры и тяжелее.
– Некоторые держат его двумя руками, – продолжала она. – Но не я. Я предпочитаю приемы отражения удара, которым меня научили ликорнийцы. – Она повертела свободной рукой. – Я тренировалась многие месяцы, пока у меня не стало получаться. Бой с оружием в обеих руках требует постоянного напряжения мышц. Но сейчас забудь о том, что это меч-Единорог, и покажи, на что ты способен.
У Януэля перехватило дыхание, он крепко сжал меч двумя руками. Это движение вернуло его в прошлое, от которого он полностью отрешился на протяжении последних трех лет. Он снова увидел множество фигур и лиц, связанных с его детством и войной. Но явственнее всего перед его взором предстал капитан Фалькен, и когда юноша размахнулся, чтобы нанести удар, он неосознанно воспроизвел его манеру боя.
Шенда стояла, прислонившись к тополю, и с любопытством наблюдала за движениями Януэля. Под проливным дождем он описывал круги, нанося удары воображаемому противнику. Ему явно недоставало тренировки, но юноша, похоже, знал, что к чему. Она еще немного посмотрела и крикнула:
– Достаточно!
Учащенно дыша, Януэль остановился.
– Неплохо, – сказала драконийка, подойдя к нему почти вплотную, – но слишком правильно. Как будто ты научился драться, но тебе никогда не приходилось использовать свое умение в бою. Я права?
– Я… я не знаю, – признался Януэль, с трудом переводя дух.
– Твои движения слишком размеренные, – добавила она, обходя его со спины. – Я не вижу, чтобы ты вкладывал душу в удары, которые наносишь. Я не ощущаю ни твоей собственной манеры, ни определенного стиля. – Она прижалась к нему сзади и, проведя рукой по его плечу, взяла его за локоть. – Не стесняйся, выражай себя с помощью меча, – прошептала она ему на ухо. – У тебя ничего не выйдет, если ты будешь делать только то, чему тебя учили. Ты должен усвоить технику и вложить ее в свое тело, в мышцы, в сердце.
Януэль вздрогнул, подумав о том, кто покоится в его груди. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы оружие в его руках пробудило в Фениксе Желчь.
– К тому же у тебя не очень крепкое запястье, тебе нужно что-то более легкое. – Она забрала меч и отошла. – Теперь необходимо отдохнуть. Ночью нам предстоит длинный путь.

Они ехали еще три ночи, прежде чем достигли Альгедиана. К Януэлю понемногу возвращались силы, и в душе он радовался тому, что их дружба с Шендой крепнет благодаря тренировкам. Каждый день в свете занимающейся зари они осваивали несколько новых приемов, и постепенно к фениксийцу возвращались давно забытые ощущения. Казалось, Шенда тоже была увлечена этим новым занятием. Поняв, что Януэль обладает недурными способностями, она постаралась использовать их, извлечь лучшее из накопленного им опыта. На ее взгляд, основная проблема заключалась в его скованности, фениксиец двигался слишком плавно и размеренно.
– Будь резче, – повторяла она. – Ты должен не уколоть противника, а пронзить его…
На их пути все чаще встречались патрули. Видные издалека красные с золотом гербы на их камзолах заранее предупреждали Шенду и Януэля об опасности, и они в любую секунду были готовы, в зависимости от ситуации, затаиться либо выхватить спрятанный под плащом меч. К тому же они старались держаться лесных опушек, обходя стороной деревни. Иногда вдали они замечали темные громады замков. Всякий раз опасность попасться кому-либо на глаза увеличивалась.
Ночью они пробрались в предместья Альгедиана. Закрытые ставни и множество дворовых собак свидетельствовали об опасениях местных жителей. Этот богатый городок был лакомым куском для разбойников. Януэль же не мог отделаться от мысли, что и здесь уже разнесся слух о его страшном преступлении, и всем известно, что убийца императора бродит в этих краях. Дважды им пришлось прятаться от патрулей.
– Опять ищейки, – проворчала Шенда.
На этот раз на грубошерстной одежде горожан не было императорских гербов. Группами по десять человек они с фонарями в руках прочесывали окрестные улицы. Вооруженные палками, вилами, а кое-кто – кинжалами, они тяжелым шагом передвигались под проливным дождем. Януэль подумал, что оправдываются его худшие опасения. Шенда в свою очередь решила, что это горожане, сплотившиеся для поимки самого злостного преступника империи.
Они старались избежать столкновения с этими людьми, но вскоре убедились, что другая, более важная причина вынудила честных ремесленников вооружаться и организовывать ночные дозоры.
Темные Тропы.
На задворках одной из пригородных ферм беглецы приметили черное поле, которое сменилось темным разломом, уходившим в лес. Растения всюду пожухли, земля вокруг них была пепельно-серой, а стволы деревьев, приобретшие странный зеленый оттенок, у корней покрылись плесенью. Шенда и Януэль испуганно посмотрели друг на друга. Похоже, начиналось самое страшное. Чуть дальше они наткнулись на сваленные в яму разлагающиеся трупы коров и собак.
Януэля бросило в дрожь. Его тошнило, он буквально задыхался от зловония этого места. Драконийка тщетно пыталась успокоить свою перепуганную лошадь. Темная Тропа лучами расходилась по склонам холма, на котором некогда стоял дом ремесленника. От каменной кладки сохранились лишь почерневшие стены, по которым ползали белые черви. Казалось, здесь случился пожар такой силы, что в некоторых местах вместо земли осталась одна зола.
– Харонцев здесь уже нет, – хрипло выговорил Януэль. – Тропа только прошла через эти места.
Шенда остановила лошадь:
– Что ты хочешь сказать?
– Темная Тропа… она закрылась. Они шарили здесь, искали что-то, но потом ушли.
Драконийка растерянно посмотрела на него:
– Откуда тебе это известно?
– Я… я не знаю, – ответил фениксиец. Он скрестил на груди руки, чтобы сдержать дрожь. – Я сердцем это чувствую, – признался он, беспокойно оглядываясь вокруг.
– Праматери Драконов да защитят нас, – проговорила Шенда, поворачивая лошадь.
Ей не нравился ни тон Януэля, ни странный блеск в его глазах. Ее рука медленно потянулась к рукоятке меча. Януэль вдруг почувствовал, как Феникс, подобно зверю в клетке, с неслыханной силой забился в его сердце. Какое-то мгновение ему казалось, что он сможет с ним справиться, но потом его охватила безумная паника…
Шенда обнажила меч. Тело Януэля качнулось и стало медленно сползать вниз.
– Януэль! – воскликнула она.
Януэль упал, глухо ударившись о землю. Он не шевелился. Держа в руке меч, драконийка сошла с лошади, не сводя глаз с юноши. Она наклонилась и прижала ухо к его груди. Сердце билось… Но было ли это его сердце или сердце Феникса? Возможно, он умирал, а она не знала, как его спасти. От сознания своей беспомощности Шенда неожиданно пришла в ярость. Бросив меч, она подхватила юношу и отнесла его в первое попавшееся укрытие. Это оказался сарай, не тронутый харонцами.
– Януэль, – позвала она, убирая мокрые пряди, залепившие лицо, – ответь мне!
Она заметила, что он весь горит. Должно быть, из-за Феникса у него началась смертельная лихорадка. В его состоянии было что-то противоестественное, она интуитивно чувствовала это, но в чем причина – не знала. Януэль зашевелил губами и пробормотал:
– Воды…
Она побежала к лошади, взяла из седельной сумки флягу и поднесла ее к потрескавшимся губам юноши. Казалось, что пламя Феникса растеклось по его венам, и от этого мертвенно-бледные щеки Януэля приобрели оттенок меди.
– Как ты?
Он еле улыбнулся и приподнялся на локтях:
– Феникс… Он тоже почувствовал Темную Тропу. Он хотел дать отпор…
– А сейчас? – Она все еще тревожилась, видя, что его дрожь не проходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31