Ру Шань покачал головой, все еще пораженный услышанным.– Я вижу это по твоему лицу. Ты вся излучаешь покой, который мне редко доводилось видеть. Да, ты прошла в первые ворота. – Он откинулся на спинку кровати и сдавленно произнес: – А я с позором пал к твоим ногам.– Нет! – воскликнула она. – Я не знаю, куда я попала, но... – Лидия почувствовала, как его рука принялась нежно ласкать ей спину.– Не стыдись этого, Лидия. Ты очень высоко одарена. Я знал это с самой первой минуты, как увидел тебя. Именно поэтому я согласился...– Купить меня.Ру Шань вздохнул, от чувства вины его щеки залились румянцем.– Да. Потому что ты создана для таких занятий. – Он посмотрел ей в глаза. – Я очень доволен, жена моя. – Затем он пожал плечами. – И мне очень завидно.– Но ты тоже проходил раньше в первые ворота, не так ли? – Она молилась на то, чтобы это действительно так и было.– Да, – ответил он. – Много раз. Но...– Но ты хочешь оказаться еще выше, – закончила она за него. Ру Шань горько рассмеялся.– Сейчас я был бы счастлив пройти хотя бы в первые ворота. Я даже туда не смог попасть, не говоря уже о том, чтобы пройти дальше.Лидия вздохнула и закрыла глаза, молча молясь Святому Духу, чтобы тот дал ей нужные слова, которые помогли бы ее несчастному мужу.– Пожалуйста, расскажи мне о тех воспоминаниях и образах, которые ты увидел. – Лидия совершенно не была уверена, что Ру Шань откликнется на эту просьбу, однако ее сомнения рассеялись, когда она услышала его голос.Медленно и тяжело, с каким-то надрывом Ру Шань начал говорить:– Я видел кровь, Лидия. И своих родителей. Сначала мать, потом отца. Я видел их такими, какими запомнил их в детстве, много лет назад. А потом они предстали предо мной такими, какие они сейчас. Я видел... – его голос звучал сдавленно и необычно тихо. – Я видел смерть, Лидия. И взрыв ненависти и гнева, который прорывается сквозь все мои преграды. Я не мог устоять перед ним...– Поэтому ты не можешь сдержать свое семя, а значит, и силу, которая отправила бы тебя на Небо?Ру Шань тяжело вздохнул и крепко обнял ее рукой. Ей показалось, что его боль проникла в ее тело. Она хотела отдать ему свою силу и тепло, всем сердцем желая, чтобы он обрел себя на пути к бессмертию.Лидии казалось, что Ру Шань давно носит в своей душе эту боль и уже привык к ней. Она с глубоким состраданием увидела, как он лег на спину и беззвучно зарыдал. Его глаза оставались сухими, на лице была привычная маска бесстрастия и непроницаемого спокойствия.– Не прячь от меня своих мыслей, Ру Шань, – прошептала она. – Я не вынесу этого.Он посмотрел на нее темными миндалевидными глазами, расширившимися от удивления, и с каким-то непонятным упрямством сказал:– Я не привык рассказывать о таких вещах кому бы то ни было.– Даже Ши По? Он кивнул.– Особенно Ши По. Она великолепная наставница, но первейшей целью этой женщины всегда было ее собственное бессмертие. – Он пожал плечами. – Я не могу винить ее. Мы все хотим стать великими.– Ты великий, – резко сказала Лидия. – И я считаю, что плох тот учитель, который в первую очередь заботится о себе, а потом уже о своих учениках.Ру Шань улыбнулся, и впервые, с того момента как она проснулась, его черты смягчились.– Ты так предана мне, жена моя. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Мне это очень нравится.– Хорошо, – ответила Лидия, возвращая ему поцелуй, но не давая их игре зайти далеко. Она первая освободилась от него, не желая прерывать серьезный разговор. – Ты сказал, что видишь свою мать такой, какая она сейчас. Но ведь...– Она умерла, это правда. Я вижу ее такой, какой она была до своей смерти. И еще я вижу ее мертвой, когда мы хоронили ее.– О, как это ужасно!Он отвернулся, сжав губы.– Как... Как она умерла?Его подбородок дрогнул. Он ничего не ответил.– Ее убили?Ру Шань закрыл глаза.– Она упала. И сломала шею.Лидия молчала, но ее молчание было достаточно красноречивым, потому что она многое поняла. Ей и прежде доводилось слышать подобные объяснения. Ее отец, будучи врачом, часто использовал эти слова, чтобы скрыть правду. Возможно, мать Ру Шаня была избита до смерти, и, скорее всего, своим мужем.– Да, значит, в Китае, как и в Лондоне, тоже происходят ужасные вещи, – грустно произнесла она.Лидия не знала, что именно вызвало последовавшую за этим реакцию, но она видела, что после ее слов броня, которая защищала его, наконец исчезла. Ру Шань прижал ее к себе и зарыдал. Это были не тихие рыдания, которые ей доводилось слышать раньше. Это было мужское горе, и оно разрывало сердца им обоим. Гортанный плач Ру Шаня было тяжело слышать, но она и не думала останавливать его. Ему необходимо было освободиться от ужаса и боли, которые давно терзали его сердце и душу.Лидия прижимала его к себе, раскачивая на руках, словно ребенка. Она видела, что он изо всех сил пытается превозмочь свою боль, но это ему пока не удавалось: слишком долго он носил ее внутри себя и она приобрела чудовищные размеры, придавив теперь их обоих.В конце концов Ру Шань, обессилев, уснул на руках Лидии. Из писем Мэй Пан Чэнь1 января 1895 годаДорогая Ли Хуа!Милая моя подруга, я даже не могу рассказать тебе о том, что я наделала. Это было неправильно. Это плохо. Я знаю это, и все же., . Пи Хуа, эти варвары – очень красивые люди. Они прекрасны, сильны и красивы. Я не могу сказать тебе, откуда я это знаю, и все же это так. Возможно, я похожа на свою свекровь, только я попала в другую ловушку. Я не знаю. Мне все равно.О, Пи Хуа, я счастлива. Я знаю, что это неправильно. Я не права. Я плохая. Я ужасный человек.Я пишу такие вещи себе в наказание. Но я пишу их с улыбкой. Я так переполнена радостью, что я не могу говорить,Я молюсь о том, чтобы Шэнь Фу не узнал об этом. Но возможно, побои будут достойной расплатой за это. Я уверена, что смогу перенести тысячу побоев за еще одну ночь, подобную этой.Больше не могу рассказывать. Но мне нужно было с кем-то поделиться! Пожалуйста, дорогая подруга, не выдавай никому мой секрет. ГЛАВА 15 Знать истину нетрудно;трудно знать, как действовать сообразно с истиной. Ханъ Цзи Ци Ру Шань проснулся немного раньше, чем она. Стоило ему пошевелиться, и Лидия тут же открыла глаза. Ее сознание еще не пробудилось, и она поначалу растерялась. Почему Ру Шань?.. Почему эта комната? Но затем она вспомнила. Ее побег, предательство Макса и наконец ее свадьба и первая брачная ночь.Она счастливо улыбнулась, томно и медлительно целуя своего мужа в губы. Он вернул ей поцелуй, но в его движениях чувствовалась некоторая сдержанность и напряженность. Причина была не в ней и не в ее поцелуе, но Лидия поспешно отодвинулась, с недоумением глядя на него. Ру Шань предупредил ее вопрос:– Мне нужно идти. Я должен помочь своей семье подготовиться к твоему прибытию. – Он кашлянул и как-то неуверенно продолжил: – Фу Де скоро будет здесь, он принесет косметику и паланкин. На самом деле ритуал больше ничего не требует, но я должен подготовить их.Она кивнула, думая о его словах. Что-то здесь было не так: Ру Шань чересчур нервничал по поводу простого праздника. Поднявшись с коленей, Лидия завернулась в одеяло и настороженно наблюдала, как одевался муж. Ее беспокойство нарастало: Ру Шань был как на иголках.– В чем дело, Ру Шань? – спросила она, не выдержав. – Ты что-то скрываешь от меня?Он повернулся к ней, собираясь возразить, но передумал и, вздохнув, произнес:– Ты слишком умна, жена моя. Мне будет непросто скрыть что-либо от тебя.Лидия прищурилась, изо всех сил пытаясь изобразить себя оскорбленной.– Это что, китайский обычай – иметь секреты от своих жен? Ру Шань удивленно вскинул брови.– Конечно, Лидия. Китайские женщины разбираются лишь в ремеслах и в том, как ухаживать за собой, чтобы сохранить свою красоту. Они ничего не знают об окружающем их мире и не интересуются им.– Это вы, мужчины, так считаете. Испокон веков вы пытались доказать, что намного умнее женщин. Но мы, женщины, вовсе не так глупы, как вы себе представляете.Ру Шань вздохнул.– Да, теперь я начинаю понимать это. – Он внезапно стал перед ней на колени. – Клянусь тебе, Лидия, что ничего не буду держать в секрете от тебя. Я отвечу на любой интересующий тебя вопрос. Спрашивай что хочешь. – Он поднес ее руки к своим губам, выражение его лица было пылким как никогда. – Ты мое сердце, Лидия. Я никогда не отпущу тебя от себя.Она смотрела на его склоненную голову и чувствовала, как он прижался губами к ее рукам, затем развернул их и поцеловал ладони. Лидии хотелось расспросить его о том, что он пытался утаить за своей бесстрастной маской, но от прикосновения его губ и языка по ее телу пробежала дрожь и она на мгновение забылась. Когда он взял ее пальцы в рот, Лидия решительно отняла свои руки и рассмеялась.– Ру Шань, у меня начинает кружиться голова.Он самодовольно улыбнулся, но от этого ей стало еще смешнее.– Хорошо, – произнесла она, пытаясь отгадать его мысли. – Твоя семья будет очень расстроена тем, что ты взял в жены англичанку. – Лидия пожала плечами. – Я не думаю, что и моя семья была, бы в восторге от тебя. Они не признают никого, кроме Макса.– А как ты, Лидия? Ты счастлива, что сделала такой выбор?Его тон был настолько серьезен, что она насторожилась. Разве он не понял, что она чувствует? Конечно, он не мог не знать, как...Но Ру Шань явно ничего не понял. Увидев в его глазах сомнение и беспокойство, а также собравшиеся на лбу морщинки, Лидия повела плечом, позволив одеялу соскользнуть с нее. Она сидела перед ним полностью обнаженная, открытая душой и телом. Она не пыталась соблазнить его. Этот жест означал, что она полностью предоставляла себя его воле.– Я твоя жена, Ру Шань Чэнь. И я очень довольна своим выбором.Он шагнул к ней, очарованный ее словами, и Лидия заметила, что его нефритовый дракон ожил. Его руки медленно, почтительно поднялись, и он погладил ее груди. Она закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его рук к своему телу. Она чувствовала, как он вдохнул аромат ее кожи и прижался губами к ее лбу, губам, шее и плечу.– Ты даже не знаешь, как ты мне дорога, Лидия. Ты драгоценная жемчужина, а я счастливейший из людей, – прошептал Ру Шань.Она повернулась, и их губы слились в поцелуе.В дверь постучали.Они оба застонали, нехотя отстранившись друг от друга. Ру Шань нагнулся, схватил одеяло и нежно обернул его вокруг Лидии. Затем он повернулся к двери и так быстро заговорил по-китайски, что Лидия не разобрала ни слова. Она лишь поняла, что он давал распоряжения Фу Де, и тот больше не стучал. Ру Шань разгладил на себе одежду, собираясь уходить.Когда он повернулся к ней, его слова, которые он медленно произносил по-шанхайски, прозвучали слишком официально:– Наши головы будут лежать на одной подушке, наши цитры будут звучать чистым и ясным звуком. Наша музыка всегда будет гармоничной.Лидия, раскрасневшаяся от любви и радости, весело улыбнулась ему, чувствуя, как от его слов ее душа наполняется покоем. Она хотела ответить ему, но ей не удалось быстро подобрать нужные китайские слова. Пока она собиралась их произнести, он почтительно поклонился ей и вышел, закрыв за собой дверь. Через мгновение Лидия услышала, как хлопнула входная дверь. Он ушел.Появился Фу Де. Слуга постучал в дверь спальни и вежливо передал ей одежду для утренней церемонии, краски для лица и цветы для волос – все атрибуты красоты в китайском понимании, к которым ей теперь нужно было привыкать.К счастью, оказалось, что Фу Де знал в этом толк. У Лидии было слишком мало времени на размышления, поэтому она решила спокойно воспринимать все, что требовалось от нее, и постараться не выглядеть полной идиоткой в глазах своих новых родственников. А еще ей вспомнилось лицо Ру Шаня, когда она стояла перед ним обнаженной. Одного этого воспоминания было достаточно, чтобы она была готова преодолеть любые испытания.Лидия молилась, чтобы ее надежды оправдались.
Когда Лидия была готова, ей показалось, что она выглядит смешно и нелепо в своей деревянной обуви и странном китайском платье. Шпильки из слоновой кости поддерживали высоко зачесанные волосы, от вуали было щекотно в носу, и каждый раз, когда она чихала, белая пудра, густым слоем наложенная на ее лицо, осыпалась на ее свадебный наряд. Глупо было раскрашивать и без того светлую кожу ее лица в белый цвет. Но Фу Де заверил ее, что это такая традиция, поэтому Лидия безропотно повиновалась ему.Сейчас она сидела в паланкине, который несли четверо китайцев к дому ее свекра, и думала о том, что ей надо бы чувствовать себя принцессой. Но вместо этого Лидия чувствовала себя полной дурой. Что она себе вообразила? Как она могла выйти замуж за человека совершенно иной культуры, о которой не имеет почти никакого представления. А что там Фу Де говорил о ее больших ногах? Он хвастал, что, несмотря на дефицит свадебных женских туфель ее размера, ему каким-то чудом удалось раздобыть для нее туфли.А что было не так с ее ногами? Похоже, с ней все было не так. По словам Фу Де, она была слишком рослой и крупной. Для нее трудно было найти свадебное платье. Ее тело слишком плотное, лицо чересчур широкое, талия не такая тонкая, как у китаянок. А уж груди... Да, она явно подходила лишь на роль домашнего животного, а не жены подданного китайского императора.Лидия понимала, что это все от нервов, но, вместо того чтобы любоваться своими новыми китайскими украшениями, она с ненавистью думала о своем теле и новой семье, с которой еще не познакомилась.– О Господи, – говорила она себе, – не будь такой размазней, соберись. – Но к сожалению, ей так и не удалось успокоиться.Когда паланкин с новобрачной остановился у дома Чэней, появился Фу Де и торжественно распахнул цветастые занавески. С ней не было никого, кто бы представил ее семье Ру Шаня, поэтому столь почетная обязанность была возложена на Фу Де. Ру Шань не хотел рассказывать своим родственникам, что он нашел невесту в публичном доме и купил ее. Фу Де должен был сказать, что она дочь друга дальнего родственника или что-то в этом роде. Лидия, правда, уже успела забыть эту байку.Когда носилки поставили на землю и она вышла, Фу Де вручил ей моток красной ленты. Покачиваясь на своих высоких деревянных туфлях, она проследовала за ним через ворота в высоком заборе, не имевшем ни единого просвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40