Я занимаюсь еще прилежнее, чем раньше. Ру Шань тоже. Мы изучаем английский, как будто помешались на нем, и все из-за какого-то бородатого варвара!Наверное, я начну принимать опиум. Пусть это убьет меня, как уже убивает мою свекровь. Никогда не прикасайся к этому ужасному веществу, Пи Хуа. Принимая его, человек даже не подозревает, что с ним происходит. Моя свекровь всегда не в духе, она счастлива только тогда, когда с ней ее трубка. Она медленно умирает на глазах всей семьи. Это страшно и отвратительно. Но она, по ее словам, купается в блаженстве.По крайней мере, мои дети знают, что им ни в коем случае нельзя притрагиваться к опиуму. Даже моя дочь понимает его разрушительную силу и давно прекратила просить, чтобы и ей дали подышать этой отравой.О, Ли Хуа, я так одинока! Как мне хочется, чтобы ты смогла навестить меня. ГЛАВА 12 Учитель сказал: «Благословить – означает помочь»,Небо помогает тем, кто отдает все свои силы; люди помогают тому,кто праведен. Тот, кто поступает по совести, неустанно размышляети почитает достойных, благословлен Небом. У него хорошая судьба. Та Чуань Ру Шань весь день собирал сведения о женихе Лидии, поэтому нисколько не удивился, когда на следующее утро Максвелл Слейд вошел в его лавку. Учение Дао часто проявляло себя таким образом.Англичанин вел себя высокомерно, пытаясь произвести впечатление знающего человека, обладающего недюжинными способностями в торговле. Ру Шаня это не могло сбить с толку.Максвелл презрительно поджал губы и уставился на китайца. Тот не знал, что именно не понравилось непрошеному гостю, но все же позволил ему засвидетельствовать свое неодобрительное отношение.Ру Шань вежливо поклонился и спросил:– Чем могу служить, достойный господин?– Твоя лавка грязная, в ней почти нет товаров.– Да, ваша честь. Но это все, что у меня есть, поэтому я считаю ее дворцом.Англичанин раздраженно кивнул. Затем он внезапно улыбнулся, будто ему в голову пришла любопытная мысль.– Возможно, тебе лучше заняться чем-то другим. Ты не думал о том, чтобы сменить профессию? Например, работать в ресторане. В китайском квартале.Ру Шань снова поклонился. Не потому, что этого требовали правила вежливости, а потому, что его поклоны раздражали эту обезьяну.– Вы сделали интересное предложение, – солгал он. – Но к сожалению, моя семья владеет этой лавкой уже в течение многих поколений. Мы ничем другим никогда не занимались.Каждая полка здесь связана с историей нашей семьи. Конечно, вы понимаете меня, поскольку вы благородный человек. – Лидия говорила ему как-то, что люди-духи очень трепетно относились к своему наследию. Это было единственным, что объединяло оба народа.– Что ж, – протянул Макс, нервно расхаживая по лавке, – у меня есть мысль, как я могу тебе помочь, старина.Ру Шань не знал, что означает английское слово «старина», но ему не понравилось, как оно прозвучало. Чересчур фамильярно, как часто бывало у этих белых обезьян. Как будто одна улыбка может превратить человека в друга. Но у Ру Шаня был свой замысел, поэтому он снова поклонился, чтобы еще раз досадить жениху Лидии. Он притворно вздохнул, словно испытал долгожданное облегчение.– Я всегда высоко ценил помощь таких достойных джентльменов.Максвелл снова поджал губы.– Не сомневаюсь в этом, – самоуверенно заявил он. – Послушай, у меня есть друг, который хочет купить лавку. Ему очень нравится именно это место. Здесь неподалеку ему предлагают другую лавку. Но ты так понравился мне, что, может, мы вместе обсудим, за какую цену ты сможешь продать мне свою лавку?Похоже, по своим умственным способностям этот человек не отличался от бабуина. Ру Шань знал каждого, кто жил на этой улице. Никто из них не собирался продавать лавку. Тем более этой обезьяне.Но глупость англичанина давала преимущества Ру Шаню. Путь Дао часто был гладким для тех, кто делал первый шаг и верил в то, что дальше станет ясно, как поступать.– Аи, – протянул Ру Шань по-китайски. – Мое сердце сегодня полно забот. Во-первых, моему самому дорогому другу срочно нужна жена, а он не может найти подходящей женщины. А теперь вы делаете мне прекрасное предложение, которое я не могу принять. О, как сильно мое огорчение. – Он простонал и низко поклонился. На самом деле он скрывал свою усмешку. Его позабавил удивленный взгляд этой обезьяны. Неужели он действительно поверил в то, что эту лавку продадут первому встречному?– Так твоему другу нужна жена? – встрепенувшись, спросил жених Лидии.– Да, и притом очень срочно. Но у него необычное желание. Он мечтает о белой женщине. – Ру Шань в отчаянии покачал головой. – Никто не понимает его. Он портной, но у него странный вкус. Он хочет, чтобы белая женщина помогала ему в его лавке. Чтобы она работала вместе с ним и придумывала модели одежды. Это неслыханно, но он говорит, что обязательно должен жениться.– А если он не женится? Ру Шань поклонился снова.– О, иначе его постигнет проклятие. Проклятие, которое не сможет развеять жена-китаянка. Ему необходимо сделать это, иначе он умрет. – Ру Шань нахмурился, произнося эту ложь. Ни один китаец не мог легкомысленно относиться к проклятиям. Но он чувствовал, что перевес на его стороне, и уверенно продолжил: – Мой Друг будет с большим почтением относиться к этой женщине, иначе Небо накажет его. Но где ему найти белую женщину? Чтобы она умела шить платья и стала его женой? Это просто невообразимо.– Да... – протянул жених Лидии. В его голове неожиданно возникли самые невероятные мысли.Ру Шань улыбнулся. Все было так, как он и предполагал. Максвелл Слейд был чересчур глуп, чтобы уметь по достоинству оценить Лидию. Ру Шань подозревал, что Лидия каким-то образом упросила этого человека купить лавку семьи Чэней. Но Слейд, как оказалось, был полным профаном в этом деле.– Так ты говоришь, что это будет достойный брак? – продолжал допытываться англичанин. Затем он нахмурился. – Но жених китаец.Ру Шань снова поклонился и спрятал улыбку.– Да, благородный господин. У вас есть на примете женщина, которая могла бы подойти для этого? Если так, тогда давайте встретимся сегодня в четыре часа дня у миссии Сиккавеи.Максвелл Слейд ухмыльнулся. На его лице заиграла холодная улыбка. В знак согласия он кивнул.– Я, – сказал он, небрежно взмахнув рукой, – доставлю невесту.Он повернулся и вышел, унося с собой скверный запах и глупость.Ру Шань начал свои собственные приготовления.
Лидия не произнесла ни слова. Она ни на секунду не верила в то, что Максвелл раскаялся в своем поступке и понял, как он сильно любит ее. Так сильно, что без промедления решил устроить их бракосочетание в иезуитской миссии, расположенной в окрестностях Шанхая. Он появился с букетом цветов и изо всех сил старался порадовать ее.Его лицемерие вызывало в ней тошноту. Неужели он всегда был так глуп? Неужели ее настолько ослепляла мысль о любви, что она не видела того, что было перед ее глазами? Возможно. Конечно, она давно не видела Макса. Наверное, раньше он был другим, более добрым и открытым. Он был моложе. Лидия никогда прежде не замечала в нем жестокости и равнодушия.Да, воистину путешествие в другую страну и жизнь в ней меняли людей. Сейчас Максвелл стоял перед ней, притворно изображая любовь, которой не испытывал. И это было еще труднее перенести, чем вчерашнее предательство. Вчера он просто пытался найти самый легкий способ, чтобы отделаться от нее. Сегодня же он что-то задумал.Но что? И зачем?Ей оставалось выяснить, что на этот раз приготовил ей Максвелл, и отправиться вместе с ним. Ровно в четыре часа Лидия входила в помещение иезуитской миссии со свадебным букетом в руках. Она вовсе не испытывала тех чувств, которые обычно наполняют сердце девушки, когда ее ведут под венец.В просторном помещении не было пышности и великолепия, как в церквях Англии. Рядом с алтарем стояли два простых канделябра с зажженными свечами; воздух был сухим и пыльным, как бывает в больших помещениях, сколько бы их не подметали.Лидия медленно шла рядом с Максвеллом, напряженно думая о том, что ее ожидает. Два месяца назад она бы ужаснулась мыслям, которые сейчас проносились у нее в голове. Может, Максвелл задумал убить ее? Нет, это вздор! Не в церкви же! А если он хочет продать ее в рабство? «Нет, невозможно», – успокаивала она себя снова и снова. Так неужели он приехал сюда, чтобы действительно жениться на ней? Как бы ей ни хотелось этого, достаточно было одного взгляда на Максвелла, чтобы увидеть его показное дружелюбие и наигранную радостную оживленность.Его бегающий по сторонам взгляд ускользал от нее. Максвелл разглядывал стены, скамьи, алтарь – все, что попадалось на глаза, только не свою невесту. Когда к ним подошел священник, Максвелл занервничал. Неожиданно рядом с ними возник еще один человек, и все мысли Лидии перемешались.РуШань...Она споткнулась. Но Максвелл, увидев Ру Шаня, даже не обратил на это внимания и поспешил к нему, волоча за собой Лидию.– Остановись, – прошептала она, но он не слушал ее.Ру Шань выглядел нарядно. Он был в самой лучшей из одежд, которые ей довелось видеть на нем. Его одеяние из черного шелка с ярко-желтой вышивкой казалось простым и в то же время очень элегантным. На спине красовался иероглиф, означавший имя его семьи, что-то вроде семейного герба, решила она, а на отворотах были вышиты более мелкие иероглифы. В руках у него был пакет, завернутый в коричневую оберточную бумагу.Лидия почувствовала, как воздух вокруг нее сгущается, она чуть не задохнулась. Максвелл крепко держал ее за руку.– Ну, – резко обратился он к Ру Шаню, – где жених? Жених? Лидия удивленно смотрела на обоих мужчин.Ру Шань низко поклонился Лидии. Он вообще не смотрел на Максвелла. Бросив на нее взгляд, полный благоговейного восторга, Ру Шань с достоинством произнес:– Он здесь.– Здесь? – недоумевая, спросил Макс. – Где здесь? Лидия заговорила шепотом, который вскоре перешел в истерический крик:– Ты продаешь меня! Ты снова продаешь меня ему! – Она дрожала и трясла головой. – Нет, я не вернусь туда! – Она внезапно вырвала свою руку из руки Макса и побежала.Ей вдогонку звучали голоса Макса и священника, но она не понимала ни слова. Лидии заложило уши, в висках стучало, сердце, казалось, было готово выскочить из груди. Она даже не прислушивалась. Собрав все силы, она мчалась к выходу.И тут перед ней вновь возник Ру Шань. Он преградил ей путь и спокойно смотрел на нее своими темными глазами. Лидия вновь отметила про себя, какой он большой и внушительный. Как гора, которая составляла часть его имени. Он не давал ей пройти.Лидия развернулась и побежала в другом направлении, но скоро оказалась в ловушке: сзади нее была колонна, сбоку скамья, а перед ней Ру Шань, который никуда не пускал ее.– Нет! – закричала она, рыдая. – Я не позволю, чтобы меня снова продавали! Нет!– Продавали? – возмущенно воскликнул Максвелл. – Кто здесь говорит о продаже? Это же церковь, побойся Бога. Ты выходишь замуж.Она качала головой, ее глаза застилали слезы. У нее не было лазейки, чтобы убежать отсюда.Максвелл продолжал говорить, но она не слушала его. Священник тоже что-то бормотал, его голос сливался с голосом Макса.Ру Шань продолжал стоять перед ней и успокаивал ее.– Дыши свободно, Лидия, – говорил он ровным голосом. – Никто не собирается тебя принуждать. Ты сама сделаешь свой выбор.Внезапно она обнаружила, что слушает его. Мало того, она поверила ему, хотя и сама не знала почему. Возможно, потому, что он никогда не лгал ей, даже когда она была в его власти. В отличие от Максвелла, Ру Шань не предавал ее и всегда выполнял свои обещания. Постепенно Лидия начала успокаиваться. И хотя ее сердце по-прежнему бешено колотилось, мысли прояснились и она немного расслабилась. Готовая в любую минуту сорваться с места, она согласилась выслушать Ру Шаня и Максвелла.Загнанная в угол в прямом смысле слова, Лидия угрюмо смотрела на Ру Шаня, который протянул к ней руку и нежно вытер слезы с ее щеки.– Украденная сила инь дает многое, – сказал он по-китайски, – но она может принести большой вред и отравить. – Он стряхнул ее слезу с пальцев. – К сожалению, я не понимал этого раньше.Лидия заморгала, не зная, правильно ли она поняла его. Но ей не удалось выслушать Ру Шаня, потому что к ним подошел Максвелл, а затем и священник. Священник спросил, хорошо ли чувствует себя невеста, и произнес какие-то утешительные слова. Макс, грубо обратившись к Ру Шаню, потребовал объяснить, что все это значит.Когда Ру Шань заговорил, его голос звучал твердо и неумолимо:– Что ты солгал Лидии, чтобы привести ее сюда? Макс выпрямился.– Послушай-ка, ты... –недовольно начал он, но Ру Шань прервал его.– Что ты солгал ей? – повторил он, не обращая внимания на грубый тон англичанина.– Я не лгал...– Конечно, ты солгал, – вмешалась Лидия. Ей по-прежнему не хватало воздуха, ее голос звенел от обиды и унижения: – Ты сказал мне, что мы поженимся.Макс поморщился.– Я сказал, что ты выйдешь замуж. Ты же мечтала об этом, не так ли? – От его лицемерия и подлости она была готова вновь разрыдаться, но Максвелл не замечал ее состояния. – Лидия, это все для тебя: жених, свадьба, ателье. Все, чего тебе хотелось. Он будет хорошо обращаться с тобой. На нем лежит проклятие или что-то там еще.Со стороны священника послышались гневные восклицания, но Лидия улавливала лишь интонацию. Она поняла, что он ругает Макса, возмущаясь его предательством, и громко защищает ее честь. Еще несколько часов назад она со злорадством наслаждалась бы этим моментом. После ночного объяснения со своим женихом она мечтала о том, чтобы Макса наказали за то, что он причинил ей столько боли.Но сейчас Лидия почти ничего не слышала. Ее зрение, слух, все ее тело до кончиков пальцев, казалось, были настроены на Ру Шаня. На его темные глаза и сжатые губы.– Ты понимаешь, насколько он низок? – сказал он по-китайски. – У твоего жениха... – ему не хватало слов.– Нрав обезьяны? – закончила она за него по-английски. Ру Шань легко кивнул и поклонился ей.– Да, – печально согласилась Лидия, потому что ей действительно было очень больно и грустно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40