Чтобы человеческие общества могли процветать, им нужна мечта о чем-то лу
чшем. Утопии, по самому их определению, построить нельзя, но они предостав
ляют элементы, которые можно встроить в наши нынешние более чем несоверш
енные экономические системы, чтобы они могли приспосабливаться к новым
условиям. В последние 150 лет социализм и «государство всеобщего благосос
тояния» были, такими источниками новых идей. Элементы того и другого был
и заимствованы и встроены в структуру капитализма. Но социализм мертв, а
«государство всеобщего благосостояния» обанкротилось и во многих стра
нах естественным образом перестало развиваться. Откуда же взять теперь
мечты о лучшем человеческом обществе? Если их не существует, то что случи
тся с нашими нынешними обществами? Не потеряют ли они самую необходимую
способность всех человеческих обществ Ц способность воспринимать и п
риспосабливаться?
Демократия верит в принцип «один человек Ц один голос»(то есть в равенс
тво политических прав), а капитализм полагает, что надо предоставить гос
подство рынку (то есть на практике создает большое неравенство экономич
еских прав). В двадцатом веке этот идеологический конфликт между эгалита
рными принципами демократии и неэгалитарной реальностью капитализма п
ытались обойти, прививая капитализму и демократии идеи общественных ин
вестиций и общества всеобщего благосостояния. Финансируемая государст
вом система социального обеспечения должна была защитить слабых (стары
х, больных, безработных и бедных) от экономической гибели, а государствен
ные инвестиции в образование должны были уменьшить разрывы в заработка
х, создаваемые рынком. Но такие государственные инвестиции в образовани
е изгоняются из национальных бюджетов ради оплаты пенсий и медицинског
о обслуживания престарелых. Идеология «включения» увядает, и ее сменяет
возрождение старого капитализма, основанного на «выживании наиболее п
риспособленных».
Проигравшие, отвергнутые системой и неспособные ее использовать, отсту
пают в религиозный фундаментализм, заменяющий мир неуверенности миром
уверенности. Но ценности религиозного фундаментализма совершенно несо
вместимы с потребностями капитализма двадцать первого века. Первый хоч
ет подавить независимую активность человека, тогда как второй нуждаетс
я в этой независимой активности, чтобы определить черты наиболее приспо
собленных будущего века.


ЭПОХА КУСОЧНОГО РАВНОВЕСИЯ


Когда технология и идеология не сочетаются надлежащим образом, экономи
ческая магма приходит в движение. Тектонические плиты яростно сталкива
ются, вулканы извергают лаву, землетрясения колеблют земную кору, меняют
ся контуры гор и долин. Наиболее приспособленный вид, занимавший высшее
место в пищевой цепочке, стоит перед угрозой вымирания и пытается вернут
ься в поток, которого больше нет. Берега рек смещаются; вода течет в новых
направлениях. Наступил период кусочного равновесия.
Экономическая поверхность Земли Ц распределение доходов и богатства
Ц теперь изменяется до основания. Проигравших в экономической битве ра
збрасывает социальный вулкан под названием «религиозный фундаментали
зм». Экономическое землетрясение колеблет экономику Мексики. Экономик
а Китая растет, экономика Японии падает. Драматически замедляется миров
ой рост. Падает реальная заработная плата большинства американцев. Евро
па неспособна создать рабочие места для своей молодежи. Проваливаются с
тарые успешные стратегии бизнеса, исходящие из потребностей среднего к
ласса. Никто не знает, что захочет или не захочет купить потребитель с пом
ощью своих электронных карточек. Управляющие больших корпораций теряю
т свои посты с невиданной быстротой. Начинается период кусочного равнов
есия.
Приходит совсем новый мир, с совсем новыми возможностями. Хотя экономиче
ские плиты нельзя отодвинуть назад, невозможно воссоздать старую среду,
их неодолимое движение можно понять: наши действия и учреждения должны и
змениться, чтобы мы могли преуспеть в этом мире.
Эта книга Ц попытка понять движение экономических плит, лежащих под вид
имой поверхностью нашей экономической земли, чтобы понявшие это могли н
аметить новые направления, позволяющие выжить и преуспеть. Периоды кусо
чного равновесия открывают перед нами много новых, неисследованных тер
риторий. Мы живем в замечательное время. В нормальные времена, когда уже и
сследовано почти все, что можно исследовать, топография не столь интерес
на.
Может быть, предстоящее нам будущее лучше всего представить, вообразив с
ебя Колумбом. В Ост-Индии можно сделать себе состояние, и вы верите, что ес
ть новый, лучший путь, позволяющий туда добраться, Ц не по суше на восток,
а по морю на запад. Подобно Колумбу, вы располагаете картой, где половина т
ерритории Ц «terra incognita» («неизвестная земля»). Мир на запад от вас мало изучен,
и вы еще должны построить судно, способное выдержать штормы неизвестной
силы, снабдить его парусами, чтобы неведомые ветры понесли его в неясную
даль, запастись водой и продовольствием на плавание неизвестной протяж
енности.
Какова же будет динамика этого нового мира, куда мы поплывем?

Глава 2
КАРТА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМЛИ

В экономике распределение дохода и богатства аналогично поверхности З
емли: оно формирует экономический климат. В капиталистической экономик
е распределение покупательной способности определяет, что будет произ
ведено, кто будет платить и кто будет пользоваться товарами и услугами, п
роизведенными экономикой. Без покупательной способности индивиды Ц в
некотором вполне реальном смысле Ц попросту не существуют. Для большин
ства индивидов покупательная способность зависит от их текущих и прошл
ых заработков. Например, среди мужчин в возрасте от двадцати четырех до с
орока четырех лет заработки составляют 93% дохода (1). Экономическая игра на
зывается словом «труд».
Но в отношении труда и заработков экономическая поверхность Земли прео
бразуется с невиданной быстротой. Возникает новая, непривычная топогра
фия.


ПОЧТИ ВЕЗДЕ ВОЗНИКАЕТ НЕРАВ
ЕНСТВО

Неудивительно, что во время «великой депрессии» различия в доходах сокр
атились. По мере того как рушилось деловое сообщество, накопленное богат
ство в форме капитала исчезало. Доходы и капиталы падали у всех, но для тех
, кто был наверху, им было попросту дальше падать. Те же, кто были внизу, в ря
де случаев все еще могли вернуться на семейную ферму к родственникам, гд
е они могли обеспечить себе прожиточный минимум. Неудивительно также, чт
о во время Второй мировой войны, когда двенадцать миллионов американцев
сражались и умирали за свою страну (что было подлинно эгалитарной деятел
ьностью), правительственный контроль над заработной платой и ценами нам
еренно использовался с целью сократить различия в заработках.
Удивительно, что, когда контроль над ценами и заработной платой был отме
нен после окончания Второй мировой войны и экономика возвратилась к про
цветанию, при этом не вернулись более широкие различия в заработках, как
ие были в 20-е гг. В 50-е и 60-е гг. царила устойчивость. Экономисты, изучавшие рас
пределение заработков в то время, с немалым трудом пытались объяснить, п
очему при столь заметных изменениях в экономической жизни распределен
ие заработков оставалось неизменным.
Но вдруг в 1968 г. неравенство начало возрастать, подобно внезапному смещен
ию обычно неподвижного ледника (2). В течение двух следующих десятилетий э
та тенденция к неравенству настолько распространилась и усилилась, что
к началу 90-х гг. различия в доходах Ц как между группами, так и внутри кажд
ой группы Ц стали быстро расти. Это происходило во всех промышленных, пр
офессиональных, образовательных, демографических (возраст, пол, раса) и г
еографических группах. В группе мужчин, наиболее затронутой этим процес
сом, за два десятилетия неравенства в заработках удвоились (3).
В течение 80-х гг. весь прирост заработков у мужчин достался верхним 20% рабо
чей силы, и примечательным образом 64% этого прироста пришлось на долю верх
него одного процента (4). Если рассмотреть вместо заработков доходы, то ока
зывается, что верхний 1% получил еще больше Ц 90% всего увеличения доходов (5).
Средний заработок 500 самых высокооплачиваемых управляющих в американск
их компаниях, по данным журнала «Форчун», повысился с 35 до 157 средних зарабо
тков промышленных рабочих (6). С 1984 до 1992 г. заработная плата управляющего пер
сонала указанной категории утроилась во Франции, в Италии и Англии и бол
ее чем удвоилась в Германии (7). По этому поводу было удачно сказано, что воз
никает общество, где «все достается победителю» (8).
Заработки женщин следовали за заработками мужчин с отставанием в десят
ь-пятнадцать лет. Вначале, в 70-х гг., распределение заработков у женщин был
о гораздо более равномерным, чем у мужчин. Заработки женщин, окончивших к
олледж, ненамного превосходили заработки женщин, получивших только сре
днее образование. Женщины попросту не имели доступа к высокооплачиваем
ым видам работы, открытым для мужчин, окончивших колледж. Но к 90-м гг. по кра
йней мере некоторые из этих видов работы открылись для женщин, и распред
еление женских заработков начало напоминать гораздо более неравномерн
ое распределение мужских заработков. Несмотря на усилия миллионов жен, п
оступивших на работу, чтобы компенсировать потери заработков своих муж
ей, доля доходов верхней квинтили (20 процентов) домохозяйств неуклонно по
вышалась из года в год, тогда как доля нижней квинтили снижалась (9). В конеч
ном счете неравенство между ними выросло на треть (10). Ни в одном отдельном
году этот рост не был особенно велик, но кумулятивный эффект был столь же
неумолим, как рост массива Нангапарбат. К 1993 г. Америка установила рекорд в
сех времен: доход верхней квинтили домохозяйств был в 13,4 раза выше дохода
нижней квинтили (11).
Загадочным образом большая часть этого возрастающего расхождения прои
сходит внутри групп трудящихся, которые предполагаются однородными. Гл
авный статистический факт Ц это не увеличение разрыва в заработках меж
ду квалифицированными и неквалифицированными или между образованными
и необразованными, а увеличение разрыва в заработках внутри группы квал
ифицированных, внутри группы неквалифицированных, внутри группы необр
азованных и внутри группы образованных работников. Что касается возрас
та, то рост неравенства на 85% относился к людям одного возраста, а не к людям
разного возраста. Что касается образования, то рост неравенства на 69% отн
осился к людям с одинаковым образованием, а не к людям с разным уровнем об
разования. Что касается индустрии, то 89% роста неравенства относилось к лю
дям, занятым в одной и той же отрасли промышленности, а не в разных (12).
Изменения в распределении физического богатства отражали изменения в
заработках и доходах. В чистой стоимости имущества доля верхней половин
ы процента населения поднялась, в течение всего лишь шести лет с 1983 до 1989 г., с
26% до 31%. К началу 90-х гг. доля богатства, принадлежавшая одному верхнему проц
енту населения (более 40%), по существу удвоилась по сравнению с серединой 70-
х гг. и вернулась к той, что была в конце 20-х гг., до введения прогрессивного н
алогообложения (13).


ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА Ц ПАДЕНИЕ Р
ЕАЛЬНЫХ ЗАРАБОТКОВ

В 1973 г. реальные заработки мужчин, с поправкой на инфляцию, начали снижатьс
я. И в этом случае сокращение реальных заработков постепенно распростра
нялось на всю рабочую силу, так что к началу 90-х гг. реальные заработки мужч
ин снижались во всех категориях возраста, профессии, занятий и во всех об
разовательных группах, в том числе в группе с учеными степенями (14). В перио
д с 1973 до 1993 г. средний заработок мужчин, работающих круглый год с полной раб
очей неделей, упал на 11% (с 34 048 долларов в год до 30 407 долларов), хотя за то же врем
я реальный валовой внутренний продукт на душу населения вырос на 29% (15). Еще
хуже обстояло дело с реальным годовым заработком белых мужчин с полной з
анятостью, снизившимся на 14% (16). Мужчины, окончившие колледж, в возрасте от с
орока пяти до пятидесяти четырех лет, то есть в периоде своих наивысших з
аработков, испытали почти невероятное снижение медианы заработка на од
ну треть (17). Хотя подробные данные за более позднее время еще недоступны, в
1994 г. и в начале 1995 г. темп падения заработков ускорялся, при величине их сниж
ения 2,3% в год (18).
За последние два десятилетия повышение реальных заработков наблюдалос
ь только у верхней квинтили рабочей силы (см. табл. 2.1). Чем ниже мы спускаемс
я по распределению, тем значительнее снижение Ц на 10% для четвертой квинт
или и на 23% для нижней квинтили.
Таблица 2.1
Изменения реальной заработной платы и прибылей 1973-1992
Квинтили Мужчины, занятые полную рабочую неделю круглый год (заработная
плата) Домохозяйства (доходы)
Нижняя -23% -3%
Вторая -21% -3%
Третья -15% -0,5%
Четвертая -10% +6%
Верхняя +10% + 16%
Источник: U. S. Bureau of the Census, Current Population Reports, Consumer Income (Washington, D. C.: Government Printing Office, 1973, 1992), pp. 137, (148).
Сокращение возможностей заработка особенно остро ощущалось молодежью
(19). Несмотря на среднее повышение образовательного уровня, люди от двадц
ати пяти до тридцати четы рех лет испытали снижение реального заработка
на 25%. Для мужчин с полной рабочей неделей, занятых круглый год, в возрасте о
т восемнадцати до двадцати четырех лет (большей частью со средним образо
ванием) процент зарабатывавших меньше 12195 долларов (в пересчете на доллар
ы 1990 года) поднялся с 18% в 1979 г. до 40% в 1989 г. (20). Реальные начальные заработки снизил
ись, и молодые люди попросту не получали повышений в должности, на которы
е они могли рассчитывать в прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62