нет! Я не позволю ни единому из моих солдат отдать жизнь за ваш полностью прогнивший режим или же за вечных предателей Бартоу и Скопаса.
– Но, – возразил Тимгад, пытаясь сохранить спокойствие, – мы же должны наметить какие-то планы относительно того, как сохранять порядок в Нумантии после уничтожения Тенедоса.
– Это окажется совсем не так легко сделать, как вы, похоже, думаете, – заметил я. – Позвольте напомнить вам старую притчу о человеке, продавшем шкуру льва еще перед тем, как отправиться на охоту. Так вот, в тот день верх взял лев. И потому сначала следует беспокоиться о существующей опасности, а уже потом начинать думать о том, что последует дальше.
Тимгад собирался и далее продолжать в том же духе, но тут в разговор вмешался Трерис.
– Очень хорошо, – спокойно сказал он. – Но можете ли вы назвать хоть какую-нибудь причину, по которой мы, законные вооруженные силы Нумантии, не могли бы вступить в союзнические отношения с вашими солдатами, такими, как они есть?
Мне это было нужно не больше, чем второй пуп, но я все время помнил неумолимые числа: Тенедос имел по меньшей мере миллион человек, у меня же в настоящий момент было, наверно, тысяч шестьсот. Хранители мира могли бы добавить еще семьсот пятьдесят тысяч, и это дало бы нам большой перевес в силе.
– Такими, как они есть? – повторил я. – Я предпочитаю иметь дело со своими честными крестьянами, которые, я точно знаю, будут драться и стоять насмерть, а не с теми предателями-головорезами, которыми командуете вы.
– Мы могли бы обойтись без оскорблений, – прошипел Трерис.
– Да, – согласился я. – Могли бы. Беру свои слова назад. Как вы планируете организовать эти силы?
– Логичней всего, – сказал он, – будет использовать ваших людей для того, чтобы дополнить мои не укомплектованные части.
– Нет, – отрезал я. – Моя армия… наша армия пойдет в бой под предводительством своих собственных командиров. Это не подлежит никакому обсуждению.
Тимгад начал было что-то говорить, но Трерис взглянул на него, и он сразу притих.
– А как с организацией командования? – спросил Трерис. – Мои хранители мира вряд ли захотят подчиняться кому-либо из тех, кого вы сделали офицерами. У нас есть, как вам должно быть известно, назначенные законным путем, хорошо обученные командиры.
– Поскольку вы сами об этом попросили, то я воздержусь от того, чтобы давать оценку большинству из тех, кого помню, – сказал я. – Однако позвольте мне сделать предложение. Отведите ваши силы на юг, к Пестуму, держа под контролем западный берег Латаны. А я буду держать фронт здесь, на противоположном берегу реки.
– А какое это может дать преимущество? Трерис мог быть опасным человеком, но стратегом он не являлся.
– Дело в том, что Тенедосу нужно будет уничтожить меня… уничтожить мою армию… прежде чем он сможет Двинуться на Никею, – терпеливо объяснил я. – Не сделав это, он никуда не пойдет, просто не решится допустить существования угрозы в своем тылу. Кроме того, вы хвастаетесь тем, что ваши люди имеют знающих командиров и хорошо обучены, так что, логически рассуждая, они должны передвигаться быстрее, чем мои ополченцы, и поэтому, видимо, смогут лучше держать строй и быстрее подготовиться к бою, чем мои полки.
Трерис замешкался с ответом, а я спросил себя, действительно ли его миротворцы настолько хорошо обучены, как он хочет это показать?
– Значит, Тенедос выдвигается из… – где он сейчас находится? – из Бала-Гиссара против вашего фронта… – рассуждал вслух Трерис. – Если мы сможем сохранить наш подход в тайне, то нам не составит труда напасть на его фланги, как только он обрушится на вас.
– Должен напомнить вам, – сказал я, не выказывая своего удивления тем, насколько устаревшими данными о местонахождении Тенедоса он располагает, – что бывший император – сильный волшебник. Если Великий Совет не успел пригласить себе на службу волшебника или группу волшебников, не уступающих ему в могуществе, то маловероятно, что вам удастся надолго сохранить в тайне свои действия и намерения.
– У нас есть волшебники-ученики, – добавила Синаит, – и мы готовим заклинания, которые смогут, как мы надеемся, изрядно запутать любого провидца. Но полностью скрыть наши передвижения, на что, похоже, рассчитываете вы, мы не в состоянии. Не могу сказать, чтобы я испытывала большой оптимизм по поводу уровня нашего колдовства. А как у вас?
– Возможно, – бессмысленно произнес Трерис, по-видимому, потеряв нить разговора. – А возможно, и нет. В конце концов, император не генерал и не умеет по-настоящему командовать войсками. Ведь на протяжении всей его карьеры это делали за него вы, Дамастес.
Я хотел как следует потрясти его за плечи – может быть, удалось бы вытрясти глупость. Да кто в армии Совета имел опыт, сравнимый с опытом Тенедоса? Индор, генерал-политик? Тэйту, уже много лет никем не командовавший? Трерис собственной персоной?
– Может быть, – вновь заговорил он, – я слишком оптимистичен. Кажется, что я… или, вернее, Тимгад и я сможем оказать неплохую услугу Великому Совету, порекомендовав принять ваше предложение. А для начала мы договоримся о том, чтобы ни один из Командующих исподтишка не ставил подножки другому.
Тимгад внезапно расплылся в улыбке:
– Превосходно, действительно превосходно, верховный йедаз. Наша встреча оказалась поистине плодотворной, и я полон радости оттого, что мы сможем сплотиться против общего врага. А теперь мы должны вернуться в Никею. Если не случится никаких осложнений, то мы пришлем вам гонцов с подтверждениями принятых решений и начнем готовиться к большим сражениям.
– Да, – холодно согласился Трерис. – Да, мы так и поступим. Но перед тем как уехать, я хотел бы сказать вам несколько слов наедине, генерал Дамастес.
Синаит и Тимгад вышли, и с лица Трериса тут же сошла улыбка.
– Полагаю, вам я должен быть благодарен за то, что получил возможность принять командование над хранителями мира?
– Не стоит говорить об этом. – Я говорил столь же холодно. – У меня было достаточно причин, чтобы убить Эрна, помимо желания оказать вам эту услугу.
Он коротко кивнул.
– Вам следует знать, что я не глупец и вряд ли поверю вашим благочестивым уверениям по поводу того, что вы не стремитесь к власти.
– Думайте как хотите.
– Мне кажется, что во время пребывания в тюрьме ваша самооценка непомерно возросла. Между тем у вас нет ни единого шанса занять трон после разгрома Тенедоса. Король Байран ни в коем случае не допустит этого.
– Но он, очевидно, позволит вам принять на себя управление Нумантией, после того как с Бартоу и Скопасом произойдут какие-нибудь правдоподобные несчастные случаи, – подхватил я. – Я ощущаю ваше честолюбие даже на расстоянии.
– А почему бы и нет? Несомненно, я больше гожусь в правители, чем любой из этих двух глупцов. Например, если бы мне представилась такая возможность, то я ни в коем случае не оставил бы ни императора, ни вас в живых. Мертвецы не сражаются за троны.
Я был поражен. Люди, бахвалящиеся перед своими врагами, могут быть опасны в переулке, но как врагов их вряд ли можно рассматривать в одном ряду с Тенедосом или Байраном.
– Я учту это, – ответил я, – как предупреждение на тот случай, если мы нанесем поражение бывшему императору.
– И это будет правильно, – сказал Трерис.
Он подождал несколько мгновений, несомненно, ожидая, что я тоже произнесу что-нибудь столь же претенциозное.
Я промолчал.
Очевидно, поняв, что наговорил лишнего, и почувствовав от этого некоторую неловкость, он взял со стола свои перчатки для верховой езды и, не добавив ни единого слова, вышел из палатки.
Я не стал причислять его к круглым дуракам – никого, даже хвастуна, рассыпающего угрозы, не следует полностью сбрасывать со счетов.
Но у меня имелись более серьезные проблемы.
В частности такие, как император, три четверти миллиона хранителей мира, являвшихся, с моей точки зрения, отнюдь не лучшими союзниками, и сражение, до которого оставалось не более одного сезона, ну, в лучшем случае двух.

11
ПОЛУНОЧНОЕ СВИДАНИЕ

Я мало думал о собственной безопасности, считая, что единственным моим серьезным врагом был Тенедос, который, как ни удивительно, казалось, не знал, где я нахожусь. Защиту от него, как я надеялся, должны были обеспечить Синаит и ее помощники-маги. Поэтому я безмятежно занимался своими делами.
Я держал возле двери моей квартиры на верхнем этаже гостиницы одного-единственного часового, основным назначением которого было не пропускать в двери множество идиотов, которые стремились пробиться ко мне, чтобы я разрешил какие-то их собственные мелкие трудности.
Однажды ночью я возвратился в гостиницу более чем недовольный после ночного учения, которое началось плохо, а закончилось хуже некуда. Моего часового на месте не оказалось, и я подумал, что он пошел по нужде, или же, чего тоже нельзя было исключить, начальник охраны просто забыл поставить его на пост. Я пожал плечами и вошел в свою квартиру, состоявшую из одной, похожей скорее на зал комнаты с огромным столом, заваленным картами, планами и бумагами, ванной комнаты и небольшого алькова, где находилась моя кровать.
В комнате было темно, и я оставил дверь открытой, чтобы иметь хоть немного света, пока не зажгу одну из ламп. Я уже дошел до середины помещения, когда дверь а моей спиной закрылась, щелкнул замок, и я оказался в полной темноте. Кто-то приоткрыл створку потайного фонаря, осветив меня лучом. Я наполовину вытащил меч из ножен, но меня остановил приглушенный голос:
– Не двигайтесь, а'Симабу, или вас ждет верная смерть.
Я позволил моему мечу скользнуть обратно в ножны. Из темноты вышел человек, высек кресалом искру и зажег от загоревшегося трута две лампы, стоявшие на столе.
– Пожалуйста, расстегните перевязь с мечом и положите ее на пол, – приказал тот же голос, и я повиновался. – Теперь вы можете повернуться. Мы не намерены убивать вас. В данный момент.
Я увидел, что в комнате находилось с полдюжины человек. Двое носили зеленые форменные жилеты моей армии, все остальные, за исключением одного, ходили в разномастной гражданской одежде, а один был облачен в дорожный плащ с капюшоном. Все, кроме одного, были вооружены мечами или кинжалами.
Я решил было, что командует всеми и отдает мне приказы человек в плаще, но тут заговорил один из людей в зеленом:
– Сядьте.
Я подчинился не сразу, и второй из одетых в форму моей армии людей пригрозил мне оружием. Оно было немного необычным, по крайней мере для взрослого мужчины: маленький арбалет для одной руки, с ложем всего в фут длиной и без приклада. С такими арбалетами мальчишки в Симабу охотились на воробьев или кроликов.
Я скептически прищурил глаза, и это не осталось незамеченным.
– Стрела отравлена, – предупредил меня тот же человек. – Вряд ли после того, как она вонзится в вас, вы сможете более десяти раз вдохнуть и выдохнуть.
Я сел, и остальные, кроме человека в плаще, тоже опустились на стулья.
– У вас есть передо мною преимущество, сэр, – сказал я.
– Вы можете называть меня… называйте меня Джакунс.
Остроумно. Так звали плутоватого героя народных сказок, имевшего тысячу лиц, благодаря чему он успешно дурачил богатых дураков.
– Итак, чего вы хотите от меня? – спросил я. – Судя по всему, ничего такого, что совпадало бы с моими интересами; в противном случае вы не пришли бы ко мне тайно, как убийцы.
– В общем-то, мы и есть убийцы, – ответил Джакунс– Время от времени.
Он поднял руку, и желтый шелковый шнур как живой обмотался вокруг его запястья. Товиети!
– При последней встрече с одним из ваших сторонников я получил большую и чрезвычайно необходимую мне помощь, – сказал я. – Но теперь, как я могу заключить, вы снова вернулись к своему привычному ремеслу убийц.
– Совсем не обязательно, – возразил Джакунс. – И, если хотите знать, эта помощь вовсе не была какой-то случайной ошибкой. Ее одобрили мудрейшие из наших братьев и сестер. Мы посчитали, что нам пойдет на пользу, если вы останетесь в живых. На какое-то время.
– А теперь?
– Теперь ситуация может измениться… или не измениться.
– Говорите о вашем деле.
– Мы не испытываем к вам никакой симпатии, Дамастес а'Симабу. Но вашего бывшего предводителя, экс-императора Тенедоса, мы любим еще меньше. Он был и есть очень опасный человек. Нельзя позволить ему вновь завладеть троном.
– Я знаю это… Но каковы ваши мотивы?
– Он уже потряс этот мир однажды и чуть не сделал это повторно, – заговорила фигура в плаще. Голос был женским, низким и властным. – Ему это не удалось лишь потому, что вы остановили его.
– Вам немало известно, – заметил я.
– У нас есть свои сильные волшебники, и они смогли выяснить едва ли не все о том, что в действительности произошло в Камбиазо, – ответила женщина. – Но это осталось в прошлом. Тенедосу нельзя позволить снова захватить трон, поскольку он обязательно вызовет для своих целей могучих демонов, таких демонов, с которыми может не справиться, и тогда они, неуправляемые, начнут бесчинствовать на земле.
– Эти демоны, – язвительно заметил я, – могут нанести немалый ущерб вашему культу.
– Всем и каждому, – твердо поправил меня Джакунс. – Или вы считаете, что Тенедос ограничится только властью над Нумантией?
Ответ мне давно уже был хорошо известен.
– Он сразу же выступит против Майсира, – продолжал Джакунс, – а в случае успеха – против других стран; ни вам, ни мне не известно, против каких. Он будет двигаться вперед, добиваясь все большей власти, будет одерживать новые победы, поскольку его жажда не может получить утоления. А что произойдет, когда весь этот мир окажется в его руках? Может быть, он пойдет войной на миры демонов? Или миры богов, если они существуют? А может быть, в этой Вселенной имеются другие миры, населенные людьми? Если он сможет при помощи колдовства хотя бы раз их увидеть, то не успокоится до тех пор, пока не изобретет средства, чтобы добраться до этих миров и запустить в них свои когти.
Риторические высказывания Джакунса нисколько не тронули меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62