– Как я уже говорил, когда заказывал первый, если бы они понадобились мне завтра, то я и заказал бы их завтра.
Кайоус улыбнулся.
– Я читал о вас в листовках, сэр Хэл. Вы определенно не из тех, кому недостает уверенности в себе.
Хэл ничего не ответил.
– Ну ладно, – сказал Кайоус. – Я должен был догадаться, когда приехал из Дирейна, что обязательно произойдет что-нибудь в этом роде и я снова попаду в лапы военной машины. – Потом добавил задумчиво: – По крайней мере, я обеспечу себе старость. А она, если учесть, каково иметь дело с армейскими интендантами, у меня совсем не за горами.

Хэл и его товарищи ожидали увидеть базу Одиннадцатой в состоянии средней паршивости, но действительность оказалась куда хуже. От фермы остались одни руины.
Дом, похоже, подожгли, а потом взрыв разметал кирпичи по 16 всей усадьбе. Большую часть остальных зданий тоже спалили, и уцелевшие всадники разместились в кое-как установленных палатках, разбросанных там и сям.
Хэл, прилетевший сюда на Нанте за спиной у Сэслик, не заметил никаких следов драконов.
Вокруг летной базы разместился пехотный гарнизон, который также расселили в палатках.
«Совсем безопасно, – подумал Хэл. – В особенности теперь, когда амбар сожгли, а лошадей забили на еду».
Минта Гарт, прихрамывая, вышла навстречу и, увидев на Хэле капитанские петлицы, которые Сэслик ухитрилась раздобыть в Паэстуме, отсалютовала.
Хэл отсалютовал в ответ, почему-то смутившись, и оглянулся по сторонам. Обслуга, некоторые до сих пор в бинтах, вышла принять у них драконов.
– Прежде чем мы займемся всем остальным, – сказал Хэл, – я бы хотел услышать, что же случилось?
– Есть, сэр. – Гарт без запинки отчеканила его титул. Хэл понял: Гарт вполне отдает себе отчет в том, что командировка в Паэстум без ее участия лишила ее шанса на повышение в звании. А ведь она единственная из всей эскадрильи разбирается в морском деле. И все же Гарт не стала делать из этого трагедию. – Это не слишком приятная история, – добавила она.
Именно так все и оказалось.
Рочийцы – два или три звена с пехотой в корзинах – ударили точно на рассвете.
– Первой целью этих мерзавцев были девять драконов, не успевшие подняться с земли. Именно там я и получила стрелу в бедро, пытаясь спасти своего зверя. Я никогда не была хорошим пехотинцем. Они перебили драконов и принялись за тех, у кого на мундирах были летные нашивки, а потом переключились на всех, кто оказывал им сопротивление.
Судя по всему, рассказывать подробности Гарт очень не хотелось. Хэл кивнул ей, и она продолжила:
– Дьюлиш был у себя в кабинете... Думаю, он там прятался. Они зашли внутрь и увидели его зад, торчавший из-под стола. Кто-то воткнул в него копье, и на копье его вытащили наружу. Они забили его до смерти этими дурацкими часами с драконом. Разбили Биона на дюжину осколков и раскроили сэру Фоту череп. В конце концов они просто разломали все, что смогли, а когда ничего больше не осталось, забрались обратно в свои корзины и улетели. Думаю, в общей сложности они потеряли не больше десятка, ублюдки.
Во всем этом было два положительных момента.
Во-первых, нападавшие драконы были обычными, разноцветными, так что, видимо, обученных черных драконов у неприятеля было мало.
Во-вторых, никто из товарищей Хэла по летной школе не пострадал. Рэй Гэредис улетал в патруль и вернулся только после того, как резня закончилась.
– Наш Феччиа, похоже, видел, как рочийцы приближались, и куда-то улизнул. Он клянется, что хотел поднять по тревоге ближайшую воинскую часть, споткнулся о корягу, ударился головой и потерял сознание. Пришел в себя только тогда, когда врагов уже не было.
Гарт ядовито усмехнулась. Хэл мысленно сделал себе зарубку, что рано или поздно с трусом придется разобраться. Но сейчас у него были и более важные дела.
Хэл немного подумал.
– Какова наша численность?
– Пять драконов... ваших трое, Гэредиса и его напарника. Девять всадников. Всего – двадцать три уцелевших. Снаряжения почти не осталось. Боевой дух на нуле.
– Снаряжение уже на подходе, точно так же, как и пополнение людей и драконов, – бодро сообщил Хэл. – А теперь я хочу, чтобы ты стала моим адъютантом, а поскольку лизоблюда Дьюлиша тоже прикончили, это все существенно упрощает. Кроме того, я хочу, чтобы вся часть через четверть часа собралась перед главным зданием.
– Адъютантом? – переспросила Гарт. – Но я же всадница.
– И будешь оставаться ею и дальше. В этой эскадрилье будет только два разряда людей: всадники – и те, кто им помогает.
Гарт выдавила улыбку.
– Вот будет кое-кому сюрприз!
– Надеюсь, только первый из многих, – усмехнулся Кэйлис.

– Ты уже знаешь, что собираешься сказать? – спросила Сэслик.
– Думаю, да, – ответил Хэл. – Только ради богов, ни ты, ни Фаррен, пожалуйста, не стройте мне рож, а не то я не выдержу и расхохочусь.
– И на что же это будет похоже? Старый тиран, который вдруг ни с того ни с сего начинает грызть ногти в попытке не рассмеяться?
– Почти. А теперь давай, женщина, топай в строй.
– Есть, господин командир!

Строй вышел столь же неровный, как и ряды палаток, из" которых высыпали мужчины и женщины. Всадники стояли в конце шеренги, с любопытством ожидая, что будет дальше.
Гарт дала команду «смирно» и приказала строю развернуться к Кэйлису.
– Для тех, кто еще не слышал: я новый командир эскадрильи, – сообщил Хэл. – И я предлагаю всем настроиться на победу в этой войне, вместо того чтобы отираться по задворкам, как мы делали все это время.
Послышались возгласы – частью согласные, частью недовольные.
– Сейчас я объявлю об изменениях, с которых собираюсь начать, – продолжил он. – Во-первых, я хочу, чтобы этот треклятый лагерь в конце концов привели в порядок. Палатки расположить в ряд, как им и надлежит стоять, а усадьбу убрать. Мне не нужна эскадрилья, которая выглядела бы как дворцовая стража на параде, но разгильдяев я здесь терпеть тоже не намерен.
– Не очень просто помыться и привести себя в порядок, когда все твои пожитки сожгли, – выкрикнул кто-то из строя, неохотно добавив положенное по уставу «сэр».
– Все, включая провиант, будет в лагере до наступления ночи, – пообещал Хэл. – А пока что мы оставим у себя пехотинцев, на тот случай, если наши рочийские друзья вдруг решат вернуться. Второе, о чем я хочу сообщить вам: с сегодняшнего дня эскадрилья будет заниматься исключительно одним делом, а именно сражаться на войне. Любой, кто считает, что есть более важные вещи, может подать заявление о переводе. После этого сбора я буду вон в той палатке. Любому, кто изъявит желание перевестись, я окажу всемерную помощь. То же самое относится к любому, кто не желает служить. Никто вас не держит.
– Эти проклятые рочийцы всего однажды застигли нас врасплох, а теперь вы ведете себя так, будто мы сами в этом и виноваты, – рявкнул какой-то небритый мужчина.
– В этом никто не виноват, – сказал Хэл. – Если такого не случится впредь.
– Да и плевать, – отмахнулся небритый. – Ловлю вас на обещании дать перевод.
– Отлично, – сказал Хэл. – В кавалерии всегда нужны мечники.
Небритый явно встревожился, а по рядам пробежал изумленный ропот.
– Это несправедливо, – проворчал он. – Я чуть не погиб здесь, а теперь вы бросаете меня туда, где меня убьют как пить дать.
– А я тут ни при чем, приятель, – сказал Хэл. – Ты сам этого хотел.
– Но....
– Никаких «но», – отрезал Хэл. – Чтобы сегодня вечером тебя здесь не было. Все остальные, кому хочется легкой жизни, могут катиться с. тобой. Нас сбили с ног, но мы снова поднимемся. Даю вам слово, что рочийцы, пытавшиеся уничтожить нас, сами будут уничтожены. Они еще пожалеют, что вообще услышали об Одиннадцатой эскадрилье. Прежде мы не были слишком хорошей частью, но это изменится – и изменится очень скоро. Впредь любой, кто будет думать о всадниках, будет думать об Одиннадцатой. Это все, что я хотел вам сказать. Всем оставшимся в живых взводным после собрания доложиться мне.

У Хэла забрезжила идея, и он приказал уборщикам тщательно откладывать в сторону все рочийское оружие и снаряжение, а также отметил место, где похоронили нескольких рочийских солдат.
Отступая, рочийцы забрали с собой своих раненых, поэтому узнать то, что хотел Хэл, было не у кого, хотя он опять и опять продолжал расспрашивать уцелевших.
По меньшей мере, отметил он с облегчением, никто не доложил о том, что видел черных драконов. Но больше ничего выудить не удалось – ни названий нападавших рочийских частей, ни чего-либо другого, представлявшего какую-нибудь ценность.
Это – он очень надеялся – должен был прояснить Лиминго.

Эджиби сдержал свои обещания. Еще до наступления сумерек начали прибывать подводы, груженные всем необходимым: от продуктов до новых мундиров, от инвентаря и инструментов до повизгивающих поросят – для драконов, которым еще только предстояло прибыть.
Хэл составил список того, в чем еще нуждался. В этом списке значилось имя одного человека. В штаб Первой армии снова поспешил гонец, и снова требуемое было предоставлено, и в Дирейн отправился еще один катер.
– Ты можешь затевать что угодно, – сказал Фаррен. – Скоро халява кончится, и мы останемся ни с чем, как и вся остальная армия.

– Держу пари, – сказала Сэслик, – что про нас с тобой ты даже не думал.
– Э-э... а что, собственно, я должен был думать про нас с тобой? – недоуменно спросил Хэл.
– Мужчины. Что с вас взять?
– У меня голова другими вещами забита, – оправдываясь, сказал Хэл.
Сэслик нечленораздельно зарычала, потом взяла себя в руки.
– Послушай, ты. Теперь ты лицо этой эскадрильи, а это означает, что ты должен стать оплотом нравственности.
– Ох, – выдохнул Хэл.
Сэслик кивнула.
– Оплоты нравственности не резвятся в койках со своими подчиненными. По крайней мере, не в открытую, если не хотят, чтобы их солдаты трепали о них языками.
Хэл тяжело плюхнулся на свою койку.
– Проклятье, – выругался он.
– Вот именно, – кивнула Сэслик. – И какого рожна мне понадобилось влюбиться в ублюдка, который вообразил, что он великий военачальник, покоритель драконов и поэтому ему лучше не проявлять никаких человеческих слабостей?
– Мне такое не нравится, – сказал Хэл. – Я люблю тебя и не хочу, чтобы что-нибудь изменилось.
Сэслик смягчилась.
– Я знаю. И я тоже не хочу. Но я не вижу никакого выхода.
– И что ты собираешься делать?
– Я подумала обо всем, – сказала Сэслик. – Если бы я была закаленным воином, то перевелась бы в другую эскадрилью. Но я не настолько закалена.
– Пожалуй, стоит поблагодарить за это какого-нибудь бога, – заметил Хэл.
– Я не вижу никакого способа, как нам дальше встречаться. В части уж точно не получится. А ты видишь?
– Пожалуй, нет, – удрученно признался Хэл.
– Возможно, мы сможем изредка встречаться украдкой, как если бы ты был женат на другой, а я – замужем. В Паэстуме, например, или где-нибудь подальше от эскадрильи. Но не более.
– Вот дерьмо.
– Ну да, дерьмо, – согласилась Сэслик.
– Наверное, я не должен переживать, – сказал Хэл. – Ведь я мог никогда с тобой не встретиться, или меня вернули бы обратно на фронт. Но...
Сэслик пожала плечами. Лицо у нее было таким же печальным, как у Хэла.
– Война – поганое дело, куда ни кинь, правда?

Очень быстро на Хэла навалилось столько дел, что на горестные размышления о своей личной жизни времени совершенно не осталось. Да и на саму личную жизнь, по правде говоря, тоже.
Обещанные запасы провианта и снаряжения прибыли и были размещены по своим местам.
Боевой дух по-прежнему был невысок, поскольку заняться отряду до прибытия новых драконов и всадников было совершенно нечем.
Потом привезли десяток драконов, прикованных к громадным повозкам. Они были полу обученными, и обслуге приходилось постоянно быть настороже, чтобы вовремя уворачиваться от клыков или удара когтей.
Фаррен Мария заметил, как кто-то из обслуги, из новичков, охаживает дракона цепью. В тот же день этого человека отправили в пехоту, после чего Хэл собрал всю эскадрилью и объявил, что те, кто измываются над драконами, ничуть не лучше рочийцев, ничем не брезгующих ради победы в войне.
Прибыли новые всадники, обученные еще хуже драконов, и Гэредису с сэром Лоуреном вменили в обязанность обучать их.
У Хэла была своя забота – научить своего нового дракона не просто подчиняться его командам, но и воспринимать все нюансы, которым он так старательно обучал своего прежнего зверя, погибшего у Черного острова.
Вспомнив совет Сэслик, Хэл тщательно подобрал дракону имя, взяв его из легенд, которые он еще ребенком слышал о своем горном народе – о тех временах, когда его соплеменники были разбойниками, а не рудокопами. Ураган – так он назвал дракона, в честь свирепого пса, принадлежавшего легендарному воину.

Приехал Лиминго с горой различных приспособлений и двумя своими помощниками, слегка расстроенный оттого, что его оторвали от любимых развлечений в Дирейне.
Но он тут же забыл о всех своих жалобах, когда Хэл объяснил, что нужно.
– Хм, – протянул он. – Интересная идея. Мне никогда не приходило в голову ничего подобного.
Хэл показал ему сваленные в груды вещи рочийцев. Лиминго с сомнением оглядел груду.
Но когда Хэл отвел его к могилам убитых рочийцев, маг оживился.
– А вот с этой материей, – сказал он, – уже вполне можно работать.
Его улыбку вряд ли можно было назвать приятной, Хэла даже от нее замутило.
– Полагаю, вы захотите лично присутствовать на церемонии, когда я все сделаю?
Хэл не хотел, но решил, что присутствовать все-таки должен.

Следующим появился сержант Айво Ти – тот самый костлявый сержант из летной школы.
Приказы Хэла были просты – Ти предстояло привести эскадрилью в порядок. Ничто не имело значения, кроме полетов. Отчитываться он должен был перед Гарт, а перед Хэлом лишь в исключительных обстоятельствах.
– Есть какие-нибудь предпочтения относительно способов обучения? – спросил Ти.
– Никаких, – покачал головой Хэл. – Только быстро и без лишней крови.
– Я никогда не проливаю кровь, – сказал сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52