Бернс по-прежнему предпочитал старый способ, поскольку свидетель мог полистать альбом, вернуться к прежде просмотренным снимкам, сравнить и принять решение. Но старые дни канули в Лету, процесс стал электронным, и лица, подобно вспышкам, высвечивались на экране.
Для начала было решено посмотреть их с сотню. Лица, запечатленные на них, подозревались в тяжких преступлениях, зарегистрированных полицией в северо-восточном районе Лондона. Нет, эта сотня вовсе не была пределом, далеко не пределом. Но Бернс начал именно с известных «каталажке на Доувер» личностей. Мистер Виджей Патель был не свидетель, а просто мечта следователя.
На двадцать восьмой вспышке он вдруг сказал: «Вот этот».
Они смотрели на брутальное лицо, в равной мере говорившее о тупости и злобе его владельца. Мясистое, череп выбрит наголо, в ухе серьга.
— Вы уверены? Никогда не видели его прежде? Ну, к примеру, к вам в магазин он ни разу не заходил?
— Нет, не заходил. Но именно ему врезали по носу.
Снимок сопровождался табличкой с именем Марк Прайс, имелся также идентификационный номер. На семьдесят седьмом снимке мистер Патель опознал второго парня, с длинным худым лицом и сальными волосами до плеч, прикрывающими мочки ушей. Гарри Корниш. Он ничуть не сомневался, что это те самые парни, хоть и глядел на каждый из снимков всего секунду-другую. Бернс выключил машину. Теперь надо затребовать досье на каждого их этих типов.
— Когда я найду и арестую этих людей, то попрошу вас участвовать в процедуре опознания, — сказал он Пателю. Владелец магазина кивнул. Он хотел помочь.
Когда он ушел, Люк Скиннер заметил: «Нет, ей-богу, приятель, нам бы еще пару-тройку таких свидетелей, и мы б с тобой горы свернули!»
Пока они ждали, когда придет компьютерная распечатка с данными на Прайса и Корниша, Джек Бернс заглянул в дежурку. Человек, которого он искал, сидел за столом и заполнял очередной формуляр.
— Можно тебя на минутку, Чарли?
Чарли Коутер был детективом в чине сержанта, но старше Бернса и успел отслужить в «каталажке» целых пятнадцать лет. А потому знал всех местных злодеев наперечет.
— Эти двое? — фыркнул он. — Просто тупые животные, Джек. Нелюди. Но они не из местных, переехали сюда года три тому назад. Шустрили в основном по мелочи. Отнимали сумки, кошельки, занимались мелкими кражами. Ну, потом за ними числятся скандалы и уличные драки, хулиганство на стадионах. Плюс нанесение телесных. У обоих по одной ходке. А зачем тебе?
— Просто на сей раз это тяжкие телесные повреждения, — ответил Бернс.
— Не далее как вчера напали на пожилого человека, били ногами. Он в коме. Адреса их у тебя имеются?
— Сразу не скажу, — покачал головой Коутер. — Вроде бы последнее время снимали какую-то дыру неподалеку от Хай Роуд.
— Они члены банды?
— Да нет. Одиночки. В основном так друг друга и держатся.
— «Голубые», что ли?
— На этот счет никаких данных. Вероятней всего, нет. Корниша привлекали за нападение на женщину, сопровождающееся непристойными действиями. Но потом эта дура передумала и забрала заявление. Наверное, Прайс ее припугнул.
— Наркотики?
— Об этом тоже ничего. Нет, скорее, просто пьянь. Только и знают, что ошиваться по пабам.
Тут на столе у Коутера зазвонил телефон, и Бернс оставил сержанта в покое. Пришли распечатки с досье, там значился адрес. Бернс пошел к шефу, суперинтенданту Алану Парфитту, и получил нужное ему разрешение. К двум часам дня в магистрате был подписан ордер на обыск вышеозначенных помещений. В распоряжение группы поступили два дипломированных офицера полиции, которым выдали со склада оружие. Таким образом отряд захвата насчитывал десять человек: Бернс, Скиннер и еще шесть полицейских из того же участка, причем один был вооружен специальной кувалдой для вскрытия дверей.
Операция началась ровно в три. Дом, старый и полусгнивший, был давно предназначен под снос, причем подрядчик приобрел весь участок, и сносу подлежал еще целый ряд домов, а пока шло расселение, свет, водопровод и прочие удобства там отключили.
Ободранная дверь держалась на одном чисто условном замке. Полицейский с кувалдой разнес панель в щепки, и вот они уже бежали вверх по лестнице. Бандиты обитали на втором этаже, занимали там две комнаты, которые и прежде не отличались особым шиком, и уж тем более сейчас — нищета и убожество обстановки просто поражали. Но дома никого не оказалось. Двое вооруженных полицейских извлекли револьверы и начали прочесывать дом.
Тем временем команда детективов принялась за поиски. Обшаривали все подряд. Искали все — бумажник, его содержимое, одежду, обувь… И не слишком церемонились при этом. И если жилище и прежде не поражало аккуратностью обстановки, то уж тем более теперь, после их ухода, по комнатам точно смерч пронесся. Ушли они всего с одним трофеем. Под продавленным старым диваном была обнаружена скомканная грязная футболка в пятнах крови. Ее уложили в пакет и снабдили соответствующей биркой. То же самое проделали и с другими носильными вещами. Если экспертиза обнаружит на них волокна с одежды пострадавшего, это станет доказательством физического контакта с ним, и бандитов можно будет припереть к стенке.
Пока сыскари делали свою работу, Бернс со Скиннером обходили соседей. Большинство из них опознали Прайса и Корниша по фотографиям, ни один не помянул их добрым словом, поскольку являлись они домой в стельку пьяные, шумели и дебоширили по ночам. Однако ни один из соседей и понятия не имел о том, где они могут находиться сейчас.
Вернувшись в участок, Джек Бернс взялся за телефон. Запросил данные по всем пропавшим людям, затем коротко переговорил с мистером Карлом Бейтменом из отделения нейрохирургии Лондонского королевского госпиталя. А потом начал обзванивать другие больницы, где имелись отделения травматологии и оказания срочной помощи. На третий раз, когда он дозвонился в больницу на Сент-Эннз Роуд, ему наконец повезло.
— Есть! — радостно воскликнул он, бросая телефонную трубку. Каждый хороший детектив наделен охотничьим инстинктом, преследование будоражит его, способствует приливу адреналина в кровь. Он обернулся к Скиннеру: — Давай быстренько на Сент-Эннз. Найдешь там доктора Мелроуза из отделения травматологии. Запиши его показания. Возьми с собой снимок Марка Прайса для идентификации. Сними фотокопии с журнала, где у них зарегистрированы все обращения за прошлый день. Ну а потом вали сюда со всеми этими делами.
— А что случилось? — спросил Скиннер, заражаясь настроением босса.
— Вчера вечером к ним обратился мужчина, похожий по описанию на Прайса. У него был разбит нос. Доктор Мелроуз обнаружил переломы в двух местах. Так что когда мы найдем этого типчика, вся рожа у него будет в бинтах. А доктор Мелроуз сможет подтвердить, что это именно он.
— И когда же это было?
— А ты догадайся! Вчера вечером, примерно в пять.
— Стало быть, через три часа после нападения на Пэредайз Уэй. Так что, похоже, это именно наш человек.
— Да, приятель, думаю, он у нас уже на крючке. Ладно, давай, вали по-быстрому.
Скиннер умчался, и тут Бернсу позвонил сержант из спецотряда сыскной полиции. Результаты разочаровывали. До заката ползали они по земле, обыскали и обшарили каждый дюйм в округе. Заглянули в каждый мусорный контейнер, каждую канавку, каждый проход между домами, рылись в пожухлой траве, не побрезговали даже лужами грязи. А уж этих контейнеров перевернули целых пять штук и вручную перебрали весь мусор.
Но уловом было лишь несколько использованных презервативов, грязные шприцы да сальные обертки от продуктов. Ни следов крови, ни бумажника.
Должно быть, этот Корниш сунул бумажник к себе в карман, чтоб уже потом, на досуге, в более спокойной обстановке, изучить его содержимое. Деньги забрал и потратил, все остальное выбросил куда-то, но только не там, не в Мидоудин Гроув. А жил он примерно в полумиле от места преступления. Так что площадь поиска нешуточная — слишком много мусорных контейнеров, разных там проулков и закоулков, горы строительного мусора. Да он мог забросить этот бумажник куда угодно! Или же, о радость и счастье, тот до сих пор мог лежать у него в кармане. Ведь ни этот самый Корниш, ни его дружок Прайс интеллектом явно не блистали.
А что касается Прайса, тот мог вполне объяснить появление пятен крови на футболке, ну, скажем, тем, что просто упал. И, однако же, у них имеется один совершенно потрясающий свидетель, и запись в регистрационном журнале больницы на Сент-Эннз о том, что к ним через несколько часов после происшествия обращался человек со сломанным носом. Не так уж и плохо на сегодняшний день.
Затем Бернсу позвонил мистер Бейтмен. Тут тоже ждало разочарование, но не смертельное. А уж последний звонок оказался просто подарком. Поступил он от сержанта Коутера, у которого в Мидоудин Гроув имелись свои людишки. Так вот, прошел слух, что Корниш и Прайс играют в данный момент в пул в игорном зале, что в Далстоне.
Люк Скиннер только переступил порог участка, а навстречу ему уже сбегал по лестнице Бернс. Скиннер привез исчерпывающие показания доктора Мелроуза, а также копию странички из регистрационного журнала, причем этот болван Прайс назвал врачам свое настоящее имя и фамилию. Мало того, Мелроуз опознал его по фотографии. Бернс велел
Скиннеру быстренько запереть все эти бумаги в сейфе и бегом обратно. Он будет ждать его в машине.
Когда прибыла полиция, бандиты продолжали играть в пул. Бернс провел задержание быстро и профессионально. В помощь ему был придан полицейский фургон с шестью сотрудниками в униформе, которые блокировали все входы и выходы. Остальные игроки, находящиеся в зале, с любопытством наблюдали за происходящим.
Прайс злобно уставился на Бернса маленькими свинячьими глазками. На переносице у него красовалась широкая полоска пластыря.
— Марк Прайс, я должен арестовать вас по подозрению в причинении тяжких телесных повреждений мужчине. Взрослый, личность пока не установлена. Нападение имело место вчера, около двух часов дня, на Пэредайз Уэй, Эдмонтон. Можете хранить молчание, но на суде у вашего защитника наверняка возникнут проблемы, если вы не ответите на ряд вопросов во время предварительного следствия. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
Прайс вопросительно покосился на Корниша — очевидно, тот был мозговым центром этой маленькой шайки. Корниш еле заметно покачал головой.
— Да пошел ты на хрен, вонючка, — выдавил Прайс. Руки ему завернули за спину, надели наручники и в таком виде вывели на улицу. Две минуты спустя за ним последовал Корниш, тоже в наручниках. Их затолкали в фургон с шестью полицейскими, и маленькая кавалькада тронулась в путь, к участку на Доувер-стрит.
Формальности… Соблюдение всех этих чертовых формальностей, никуда от этого не деться! По дороге в участок Бернс запросил медэксперта. Пусть освидетельствует задержанного прямо по прибытии, чтоб потом не смог обвинить полицию в жестоком обращении. В том, что ему расквасили нос копы. И еще ему нужен анализ крови. Надо будет сравнить с той кровью на футболке. Если там, на этой самой футболке, окажется еще и кровь потерпевшего, что ж, тем лучше.
Ожидая, когда привезут результаты анализа крови пострадавшего, он размышлял о малоутешительном ответе доктора Бейтмена на запрос о состоянии правой руки безымянного пациента в коме.
Ночь предстояла долгая. Арест произошел в семь пятнадцать вечера. Таким образом, в распоряжении у него двадцать четыре часа. Для того чтоб получить еще двенадцать часов, надо запрашивать разрешения у своего непосредственного начальника. А еще сутки можно получить только с санкции магистрата.
Арестовавший подозреваемого офицер полиции должен был заполнить еще один формуляр, подписать его сам и подкрепить подписями свидетелей. Потребуется также письменное свидетельство от медэксперта, тот должен осмотреть задержанных и подтвердить, что с медицинской точки зрения нет никаких противопоказаний к их допросу. К тому же надо тщательно, до последнего шва, осмотреть одежду задержанных, содержимое их карманов, наличие каких-то других кровяных пятен.
Люк Скиннер не сводил с задержанных ястребиного взора — на тот случай, если те вдруг надумают что-то выбросить из карманов по дороге к фургону. Но ничто на свете не могло помешать Корнишу заявить констеблям, что ему нужен адвокат, и срочно. А до того он им ничего не скажет. На деле это самое заявление предназначалось вовсе не полицейским, то был намек его более тупоголовому подельнику. И тот его понял.
Формальности заняли примерно час. На улице сгущались сумерки. Медэксперт ушел, оставив заключение, что никаких противопоказаний к допросу задержанных не имеется, с припиской, что на момент ареста состояние носа Прайса было именно таковым.
Задержанных рассадили по отдельным камерам, велели переодеться в бумажные комбинезоны. Потом им принесли по чашке чая и сандвичу из служебного буфета. Все по инструкции, до последней буковки.
Первым делом Бернс заглянул к Прайсу.
— Мне нужен адвокат, — сказал тот. — Иначе ничего не скажу.
С Корнишем то же самое. Он лишь улыбался и настойчиво требовал адвоката.
Дежурным адвокатом был в тот день мистер Лу Слейд. И хотя его оторвали от ужина, он беспрекословно согласился переговорить с новыми клиентами. И прибыл в «каталажку на Доувер» незадолго до девяти, где получил возможность побеседовать с каждым клиентом примерно около получаса в специально отведенной для этого комнате.
— Если хотите, можете проводить допросы в моем присутствии, инспектор, — сказал он, выйдя оттуда. — Но только должен заранее предупредить: никаких показаний мои клиенты давать не собираются. Они изначально отрицают само обвинение. Говорят, что их просто не было в указанном месте в указанное время.
Адвокатом он был опытным и не раз вел подобные дела. Он знал цену своим клиентам и не верил ни единому их слову. Просто профессионально выполнял свою работу, вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12