Удовлетворения ему это не принесло.Потом ему все надоело и он начал пить неразбавленное виски.Кончилось тем, что он добрался до своего отеля, заказал на утро пораньше телефонный разговор с Лос Анжелесом с Эйприл Кроуфорд и забылся беспокойным сном.Телефонный звонок раздался, когда он еще спал. Он схватил трубку и слушал дальние гудки, пытаясь как-то открыть глаза. Во рту было такое ощущение, словно он пил медный купорос.Преданная Хэтти сообщила телефонистке, что мисс Кройфорд нет дома, тогда он попросил соединить его с Хэтти.– Послушайте, Хэтти, что происходит? Она все еще бесится?– Вы ничего не слышали, мистер Бассалино? – Хэтти была очень смущена.– О чем я должен был слышать?– Мисс Кроуфорд и мистер Альберт вчера поженились. Он молчал.– Мистер Бассалино, вы здесь? – взволнованно спросила Хэтти. – Я говорила мисс Кроуфорд, что ей надо предупредить вас.Ник повесил трубку, лицо его было напряжено. Он позвонил портье и сказал, чтобы ему принесли газеты. Там все было напечатано черным по белому. Сомнений не оставалось.Лас Вегас, понедельник ЭЙПРИЛ КРОУФОРД И СЭММИ АЛЬБЕРТ.Сегодня в результате тихой церемонии в саду «Стенли Грэхэм Хи-Стайл отеля» Эйприл Кроуфорд обрела своего пятого мужа. Этим счастливцем стал Сэмми Альберт, тридцатилетний актер, кинозвезда, прославившийся в таких фильмах, как «Работа на дороге», «Тигр» и «Принц Калифорнии». Его единственный комментарий по поводу разницы в двадцать лет был следующим: «Эйприл настоящая леди, высший класс. Ее возраст меня совершенно не интересует.»Ник с отвращением швырнул газету на пол. Святой Иисус, Эйприл просто дура. Любая женщина, которая выходит замуж за молодого киногероя, супержеребца, вроде Сэмми Альберта, просто рехнулась. Эйприл могла пойти на это только в состоянии ревнивой ярости, это было единственно возможное объяснение.Он просто не мог поверить. Эйприл и Сэмми! Это просто дурная шутка.Он был зол и в то же время, каким-то странным образом, Ник почувствовал облегчение. Теперь, когда он не должен отчитываться перед Эйприл, он свободен.А раз он теперь свободен, то, может быть, он сумеет предпринять что-то в отношении Лары. ГЛАВА 36 Лерой Джезус Боулс не курил, это было вредно для здоровья, а Лерой никогда не делал ничего, что могло принести вред его здоровью.Он до сих пор пребывал в растерянности и не мог объяснить своего поведения в клубе «Мэнни». Что за глупая идея была вытаскивать старуху и девочку. Все обошлось, к счастью. Но это было связано с неоправданным риском, а это не входило в его правила.Никогда больше с ним такого не случиться, поклялся он себе. Если кто-нибудь будущем окажется на его пути, пусть пеняет сам на себя.Он еще раз облачился в одежду посыльного и сидел в припаркованном автофургончике в квартале от выхода на кладбище. Еще в самом начале своей жизни Лерой усвоил урок, сводившийся к тому, что негр в Нью-Йорке может ходить где угодно, если только он в рабочей одежде. Как только оденешь что-нибудь яркое и остановишься на перекрестке, как к тебе тут же подгребут полицейские, начнут теснить тебя, прогонят. А если ты стоишь как уборщик мусора с метлой в руках, никто не обратит на тебя никакого внимания.Лерой припарковался в очень удобном месте, откуда хорошо наблюдать за лимузинами, подъезжающими длинной черной чередой. Его солнцезащитные очки были снабжены специальными телескопическими линзами, так что распознать участников похорон для него не составляло труда.Он отметил, что Энцио Бассалино находится вне досягаемости, он окружен своими людьми, старыми боевыми петухами в залоснившихся костюмах, со спрятанными в карманах руками, готовыми к моментальному действию.Ник и Анжело Бассалино приехали вместе в одной машине. Они тоже были окружены охраной, пока стояли на обочине в ожидании матери и сестры Анны Марии, подъехавших в следующей машине месте с детьми.Лерой сидел неподвижно, наблюдая, замечая каждую деталь.Он умел ждать. Первые слова, которые он мог припомнить, говорились ему еще в раннем детстве, были «Сиди тихо и жди. Ты меня понял? Просто жди». Мать говорила ему эти слова каждый день, оставляя его в коридорах гостиниц. И только когда он подрос настолько, что мог подглядывать в замочную скважину, он выяснил, почему она хотела, чтобы он ее ждал.Приехал Фрэнк Бассалино. Лерой так сильно сжал баранку, что суставы пальцев побелели. Это был единственный симптом того, что Фрэнк именно тот человек, которого он ждет.Потом все они – семья, родственники и друзья – исчезли за воротами кладбища.У ворот остались только четверо мужчин, они разделились на две пары и встали по обе стороны ворот, цепко оглядывая подходы.Лерой не двигался в течение десяти минут, потом вылез из автофургончика, открыл заднюю дверцу, вытащил оттуда огромный венок и не торопясь понес его к входу на кладбище.Один из мужчин, стоявших у ворот, преградил ему дорогу.– Эй! Чего тебе надо?– Приказано доставить на похороны Бассалино, – торжественно объявил Лерой.– Оставь здесь.– Конечно, – он положил венок на землю, выудил из кармана квитанционную книжку. – Пожалуйста, распишитесь здесь.Телохранитель нацарапал неразборчивую подпись. Лерой медлил, словно ожидал чаевых.– Вы хотите, чтобы я отнес венок туда? – спросил он. – Я получил приказание положить его на могилу.– Оставь, где лежит. Лерой пожал плечами.– Это ваши похороны, – пробормотал он, возвращаясь к своему фургончику.Ровно через шесть минут четверо охранников, стоявших у ворот кладбища, были разорваны на клочки.Лерой, остановивший фургончик в трех кварталах от кладбища, хорошо слышал взрыв. Он подождал еще с полминуты и пошел обратно, неся в руках пакет, завернутый в коричневую бумагу.Воздух разрывали сирены полицейских машин. Толпа разрасталась.Лерою не составило труда положить свой пакет на переднее сиденье лимузина Фрэнка Бассалино. Шофер выскочил из машины и стоял в толпе у ворот кладбища. Выстроившиеся в ряд лимузины были пусты. Лерой подумал, что мог бы оставить по пакету в каждой машине. Но Даки К. Уилльямс хотел не этого.Через несколько минут показались торопливо идущие Энцио и его сыновья. Царила суматоха, женщины плакали и кричали, толпа все увеличивалась. Лерой удалился Прогулочным шагом. Первая часть его работы была успешно выполнена. ГЛАВА 37 Анжело ощутил страх в желудке, твердый, горящий комок откровенного ужаса.Они стояли у могилы, когда услышали взрыв. Он инстинктивно бросился на землю, прикрывая голову руками.О, Боже, что за шум! И вообще, что он делает в этом безумном городе, когда его место в безопасном Лондоне?Ник поставил его на ноги.– Стой спокойно, – приказал он. – Не паникуй. Бога ради, веди себя как мужчина.Энцио уже посылал своих людей выяснить, что происходит.Через несколько минут они вернулись с плохой новостью. Бомба.Энцио немедленно взял командование в свои руки.– Идите все в машины. Будьте осторожны. Держитесь группами. Джолли, Сегал, сопровождайте Фрэнка. Ник, приглядывай за Анжело.На Фрэнка, похоже, взрывы бомбы не произвели никакого впечатления. Он пил с утра и с помощью фляжки, засунутой в задний карман брюк, собирался так и закончить день пьяным.– Поезжайте прямо в аэропорт, – приказал Энцио. – Не заезжайте ни в дом Фрэнка, ни в отель.Никто с ним не стал спорить. Когда вокруг рвались бомбы, провести уик-энд в Майами казалось неплохой идеей.– Я возьму Фрэнка с собой, – предложил Ник.– Нет, оставайся с Анжело, – настоял Энцио, заметив как бледен младший сын и как он дрожит. – Джолли и Сегал позаботятся о Фрэнке.Ник не спорил. Все, чего он хотел, так это убраться отсюда раньше, чем появятся полицейские. Пусть с ними имеет дело Энцио – у него достаточно связей.Они сели в машину. Анжело отвалился на спинку сиденья.– Эти ребята… – бормотал он. – Бедные ребята…– Ты лучше возблагодари свои яйца, что это был не ты, – мрачно сказал Ник. – Это вполне могло случится.– Я? – не поверил Анжело. – Почему я?– Ты, я, Фрэнк, какая разница? Мы все Бассалино. Анжело безнадежно кивнул. Да, все они Бассалино, а это значит, что каждый, кто объявляет войну Энцио, автоматически включает в число мишеней и трех его сыновей.– Как ты думаешь, кто…– Послушай, малыш, я сейчас не хочу разговаривать, – прервал его Ник. – Сиди и отдыхай, разглядывай что-нибудь, только оставь меня в покое. Мне нужно кое о чем подумать.Он прикрыл глаза. Весь день он пытался привести свои мысли хоть в какой-то порядок, и это оказалось совсем не просто. Как для непьющего человека мучиться похмельем. Лара перевернула всю его жизнь Святой Иисус, она ведь спланировала это, она хотела, чтобы я застал ее в постели с этим итальянским мешком дерьма.Она просто первостатейная шлюха.И все же…Он надеялся, что хорошо стукнул того парня. Он хотел бы уничтожить ее.Что же касается Эйприл Кроуфорд, то она и Сэмми Альберт скоро окажутся вчерашней новостью. Если серьезно подумать, они заслуживают друг друга.Лара Кричтон представляет собой нечто совершенно иное. Когда все эти неприятности кончатся и он сможет сосредоточиться, он намерен что-то предпринять в отношении ее. Она не из тех женщин, от которых легко отказаться.– Не могу понять, почему я не мог оставаться в Лондоне, – пожаловался Анжело, прерывая раздумья Ника.Прежде, чем Ник ответил, они услышали взрыв. Он раздался сзади.Сзади шла машина Фрэнка. ГЛАВА 38 Принц Альфредо Массерини страдал из – за разбитого носа.– Я взыщу с этого человека все до последнего доллара, – клялся он, лежа в отдельной больничной палате, его безупречный римский нос был в гипсовой повязке.– А ты не знаешь, кто он, – спокойно возразила Лара. Принц Альфредо в сердцах выругался по-итальянски, потом объявил:– Лара, ты очень глупая девочка. Я думал, что у нас, быть может, есть будущее, но теперь… – Он передернул плечами, явно отбрасывая такую возможность.Лара встала со стула, стоявшего у постели, и согласно кивнула.– Ты прав, Альфредо. Совершенно прав.Она пошла к двери. Ей надоел он и его хныканье. Новость о неожиданном бракосочетании Эйприл Кроуфорд и Сэмми Альберта была уже во всех газетах. Что теперь делает Ник? Раздумывает? Пришел в отчаяние?– Куда ты собираешься? – надменно спросил Альфредо. Она покачала головой.– Быть может, в Париж. Или на Багамы. Не знаю.– Подожди несколько дней, – снисходительно сообщил он. – Я прощу тебя. Мы поедем куда-нибудь вместе.– Но я не хочу, чтобы меня прощали, – ответила она, ее зеленые глаза сверкнули. – Я не девочка, Альфредо. По правде сказать, я сожалею о твоем носе. Я сожалею обо всем. Но будет лучше, если мы больше не будем видеть друг друга.– Лара! – Он был шокирован. – Что ты имеешь в виду? Я ждал тебя последние недели, я наметил в отношении нас определенные планы. Моя мать, она хочет познакомиться с тобой. Мы сначала отправимся кататься на лыжах, потом поедем в Рим и я представлю тебя моей семье.– Нет, – твердо сказала она. – Все кончено.Она вышла из палаты, не слушая, как он разразился бурным потоком итальянских слов.Идя по коридору, она ощущала себя совершенно опустошенной. Ничего не случилось, просто ничего. Она очень устала, и единственное ее желание – залезть в постель, зарыться в подушки и заснуть. Может, на несколько дней.Она хотела несбыточного. Она хотела, чтобы Маргарет была рядом и она могла бы обсудить с ней все.Выйдя на улицу, она села в машину и закрыла глаза.– Ко мне домой, – сказала она шоферу.– Город сошел с ума, – сообщил ей шофер. – Банды взрывают друг друга. Стало просто опасно ездить по улицам.Трупов для опознания не оказалось. Хоронить было некого. Фрэнка Бассалино разорвало на тысячу мельчайших кусочков. Двое, ни в чем не повинных людей, оказавшихся поблизости от машины, были убиты, многие ранены дождем стекла из выбитых окон ближайших домов.Ник не стал пробираться к месту взрыва. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что у Фрэнка не осталось никаких шансов. Он моментально взвесил все обстоятельства, вытащил Анжело из машины, в которой они ехали, и, крепко держа его под руку, потащил прочь от места взрыва.Анжело был слишком потрясен и не мог вымолвить ни слова. Ник шел быстро, они уже миновали три квартала, когда мимо них промчалось несколько полицейских машин.Когда Ник убедился, что их никто не преследует, он остановил такси и приказал отвезти как можно быстрее в аэропорт.– Кто-то заплатит за это своими яйцами, – произнес он наконец. – Это я сделаю. Я оторву его яйца и настрогаю из них начинку для колбасы салями.Анжело был совершенно раздавлен.– Кто сделал это? – спросил он, стараясь, чтобы его голос не выдавал дрожь страха.– Это мы узнаем, – мрачно сказал Ник. – Мы всегда узнавали. Никому еще не удавалось безнаказанно убивать Бассалино.– Ты начинаешь говорить как Энцио.– Надеюсь, братишка. Я очень на это надеюсь.Рио Джава прилетела Нью-Йорк и увидела заголовки в газетах.Она поехала прямо на квартиру Касс. Там она застала Даки.– Это ты устроил? – спросила она. Он ответил ей неопределенным жестом.– Может, я, а может, не я. Не мы одни хотим увидеть падение семьи Бассалино.– Ладно, только не трожь Анжело. Он мой. Понял, братец?– Конечно, – согласился он. – Если ты получишь его первая.– Я не собираюсь получать его. Я только хочу морально уничтожить его. Разве мы не это планировали?Даки кивнул.– Так планировали раньше. Теперь обстоятельства изменились.– Что ты имеешь в виду, какие обстоятельства?– Давай назовем это небольшой расовой проблемой и оставим все так, как есть.– В задницу все расовые проблемы! – взорвалась Рио.– Послушай, – сердито сказал он, – у тебя был твой шанс и ты его проворонила. Теперь моя очередь.– Вот как, – сказала она ледяным голосом, – ты полагаешь, что я откажусь от всех своих планов на основании того, что ты говоришь.– Ты умная девочка.– Не называй меня девочкой, ты, задница.– Бетт и Лара уже вышли из игры, – поспешно вмешалась Касс, стараясь избежать ссоры. – Я думаю, Рио, что Даки прав.Рио обернулась к ней.– Ах и ты туда же? Ладно, зае…сь ты тоже. Глаза Даки смотрели на нее жестко и холодно.– Жаль, что ты не черная.– Я многоцветная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23