– Пришли ее сюда, – проворчал он. – Я сам погляжу.Девушка прошла через ресторан, покачиваясь на своих нелепых остреньких каблучках. Она остановилась у столика, глупо улыбаясь, пока Энцио жестом не показал ей, чтобы она села рядом с ним.Когда она села, он осмотрел ее всю. У нее было хорошенькое остренькое личико, на котором выделялись липкие, крупные красные губы. Подкрашенные синими тенями серые глаза, следы веснушек, от которых она пыталась избавиться, и… судя по тому, что он мог видеть – отличное тело.– Как тебя зовут, дорогая? – по-доброму спросил он, отнюдь не по – отечески похлопывая ее по колену.– Мириам, – прошептала она с придыханием, подражая голосу Мэрилин Монро.– Ладно, Мириам, – сказал он, а глаза его плотоядно ощупывали ее богатое естество. – Как ты смотришь на то, чтобы приехать и пожить в моем доме в Майами?Анна Мария ежедневно ставила свой будильник на шесть утра. Проснувшись, с тяжелым животом, она в темноте проковыляла на кухню, где любила посидеть и попить горячего сладкого чая и следить за тем, как загорается утренняя заря.Анна Мария никому не доверяла приготовление завтрака детям. Она любила сама этим заниматься. Размешивать горячую комковатую овсяную кашу. Подогревать хлеб. Ставить на стол сливовый джем домашнего приготовления. К семи часам, когда все они появлялись на кухне, у нее всегда все было уже готово.Анна Мария была сильная женщина, но после четырех беременностей ноги у нее ослабели, живот отвисал, не поддаваясь никаким ее усилиям как – то поправить дело. Она надеялась, что вскоре разродится. Фрэнк избегал ее, когда она бывала беременна. Он никогда не прикасался в таких случаях к ней и избегал смотреть на нее. Он никогда ничего не говорил по этому поводу, но она знала и это огорчало ее. В конце концов, это Фрэнк хочет иметь много детей.Анна Мария с трудом натянула на себя халат. Она ужасно устала и надеялась, что вчерашний день удался. Развлекать отца Фрэнка требовало большого напряжения. Увеличивалось количество возни на кухне, надо было готовить его любимые блюда. И дети становились более возбужденными, чем обычно, а Фрэнк выглядел угрюмым и резким.Ей казалось, что она только что легла в постель, а уже начинался новый день. С трудом дошла она до кухни, включила свет и остановилась, не веря своим глазам.Ее муж Фрэнк лежал на Бетт, которая была распростерта на кухонном столе. Его лицо было напряжено, дышал он прерывисто. Он был одет, а Бетт голая, ее смятый белый халатик валялся на полу у ее ног.Руки Анны Марии потянулись к кресту, висевшему у нее на шее, глаза расширились от потрясения и она начала молиться по-итальянски.– Джезус Крист! – промычал Фрэнк.Он был близок к оргазму и не желал, чтобы ему мешали.Бетт начала выворачиваться из-под него. Но он уже не мог остановиться. С гневным ревом он свалился на пол. Последнее оскорбление.– Ах ты, е…ная шлюха! – заорал он на Анну Марию. – Какого дьявола ты шпионишь за мной?Его лицо побагровело от гнева.Анна Мария повернулась, чтобы убежать, но было поздно. Фрэнк оказался рядом с ней с угрожающе занесенной рукой. Он дважды ударил ее по лицу. После второго удара она упала.– Сука! – выкрикнул он и наклонился над ней, замахнувшись.Бетт не могла поверить в то, что происходит. Такого эпилога она не хотела. Когда она передвинула стрелку звонка на будильнике Анны Марии, она рассчитывала на то, что Анна Мария застанет их с Фрэнком. Но она не представляла себе, что Фрэнк превратится в рычащего безумца.На какое-то мгновение она оставалась парализованной. Потом осознала, что он делает со своей женой, и это зрелище потрясло ее. Она собрав все свои силы, бросилась на него, пытаясь остановить обрушившийся на Анну Марию град ударов.Он отшвырнул Бетт в сторону.– Прекрати, Фрэнк! Прекрати! – кричала она. – Ты убьешь ее!Неожиданно он, кажется, понял, что творит. Он резко остановился и принялся стонать.– О, Боже! Джезус Крист! Что я наделал?Анна Мария лежала неподвижно. Бетт испугалась, что она мертва. Потом приложила ухо к груди Анны Марии, услышала слабое биение сердца и, не говоря ни слова Фрэнку, побежала к телефону и позвонила в скорую помощь.Когда приехали врачи скорой, Фрэнк плакал и пытался укачивать Анну Марию в своих руках.– Она упала с лестницы, – сказал он врачам. – Я не мог удержать ее. Она упала.Двое врачей обменялись взглядами. Они уже слышали такие объяснения раньше.Тем временем Анна Мария начала стонать. Она издавала ужасные, пронзительные, животные стоны.– Пожалуйста! Заберите ее поскорее в больницу, – торопливо сказала Бетт. – Я думаю, она начинает рожать. ГЛАВА 24 Лерой Джезус Боулс без малейшего интереса смотрел как рано утром машина скорой помощи подъехала к дому Фрэнка Бассалино, ничто не отразилось в его пустых глазах. Он продолжал перемалывать челюстями жевательную резинку, медленно, методично. Потом вытащил резинку изо рта, скатал ее в тугой твердый шарик и стал катать его между пальцами.Как легко нанести удар по Фрэнку Бассалино. Один прицельный выстрел между глаз и дело сделано. Пока эти два болвана, которые, по всей видимости, охраняют его, отреагируют, Лерой Джезус Боулс будет далеко.Фрэнк Бассалино более легкая цель, чем старик. Энцио Бассалино понимал, что такое безопасность, и где бы он не появлялся, он всегда был окружен и прикрыт телохранителями. Конечно, он защищал себя старомодными способами. Кто-то должен объяснить ему это, подумал Лерой, широко зевнув.Это позор, что ничего нельзя сделать вот сейчас. Но Лерой свои домашние уроки приготовил, и, если возникнет необходимость, и если Даки К. Уилльямс даст сигнал для последнего удара… Ладно, Лерой готов.Он бросил свою жевательную резинку на землю. У него есть работа, которую надо делать. Семейство Бассалино проявляет себя как весьма неподатливое, но они поймут… со временем.Позже в это утро Лерой неторопливо подошел к авто-фургончику, который угнал. Он был в дешевой одежде, на рубашке с короткими рукавами была надпись крупными буквами «Белье Самсонс». Уже сидя в фургончике, он натянул черное кожаное кепи с желтым прозрачным козырьком от солнца.Натужно улыбаясь, он представлял себе, что будут говорить свидетели: «Да… черный парень… лет двадцать с чем-нибудь… высокий, тощий… какого черта, откуда я могу знать, как он выглядел… негр и негр».– Конечно, конечно, бэби. Мы все выглядим похожими, – бормотал он про себя. – Пре-е-е-лестно!Машину он вел очень аккуратно. Глупо было бы попасть в какое-нибудь дорожное происшествие.«Барберелли» был большой итальянский ресторан с баром, расположенный на одной из главных улиц.Припарковав фургончик, Лерой вылез, вытащил через заднюю дверцу большую корзину для белья и, держа ее в руках, вошел внутрь.За кассой сидела девушка, подсчитывая чеки, а морщинистый старик лениво подметал пол.– Доброе утро, – пропел Лерой. – Столовое белье от Самсонса, чистая партия. Забрать что-нибудь надо?Девушка нерешительно посмотрела на него, она работала здесь всего неделю.– Я не знаю, – сказала она. – Пока никого нет. Лучше оставьте это на столе.– Ясно, – насвистывая, он выбрал стол у окна. Старик продолжал подметать. – Я заеду завтра, – бодро сказал Лерой.– О'кей, – отозвалась без всякого интереса девушка. Все еще насвистывая, он удалился.Лерой был уже за три квартала от ресторана, когда услышал взрыв. Этот гул принес ему странное, почти чувственное ощущение радости.Он старательно вытащил из пакетика свежую жевательную резинку и еще более аккуратно повел фургончик к следующей своей цели.«Мэнни» – так назывался ночной клуб. Парадная дверь была заперта. Лерой вытащил из фургончика другую бельевую корзину и пошел к черному входу. Там дверь была открыта и никого не видно.Насвистывая, Лерой пронес корзинку мимо нескольких выглядевших грязными гардеробных, миновал танцевальный круг и поставил корзину на стол.Он слегка вспотел, корзина была тяжелая, а времени оставалось немного.Лерой уже повернулся, чтобы уйти, и этот момент дверь в дамский туалет распахнулась и раздался громкий голос:– Эй, парень, ты что здесь делаешь?Лерой остановился и улыбнулся.– Белье от Самсонса, – вежливо ответил он.Из дамского туалета, ковыляя, показалась старая толстая негритянка. По всей видимости, уборщица. С ней была маленькая девочка негритяночка с блестящими глазами.– Мы не имеем никаких дел с «Бельем Самсонса», – объявила женщина, нетерпеливо фыркнув. – Так что забирай быстренько эту корзину и уматывай отсюда. Понял меня, парень?Он глянул на часы. Дерьмо! – стучало у него в голове. – Дерьмо! Дерьмо! Будь поумнее и спасай свою задницу.Но что – то заставляло его медлить. Он не мог оставить их здесь. Они были из его народа.О, Боже! Что с ним происходит? Неужели он так размягчился?– Ладно, мэм, – произнес он спокойно, – может, вы будете так добры, выйдете вместе со мной отсюда и скажете все это шоферу, а то меня он не станет слушать.Старая женщина подозрительно оглядела его, потом обернулась к девочке.– Оставайся здесь, Вера Мэй. Ничего не трогай, слышишь?Святый Боже! Вот теперь он по-настоящему вспотел. Время истекало, а что он мог сделать? Сказать правду? Старая овца не поверит ему. В любом случае, у него уже не осталось времени.Повинуясь импульсу, он схватил девочку на руки и бросился бежать тем же путем, каким пришел сюда. Девочка принялась кричать.Лерой оглянулся. Старуха, размахивая в панике руками, ковыляла за ним.Он мысленно начал отсчет – шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь. Теперь уже нет времени бежать к фургончику. Он взлетит на воздух вместе со всем зданием. Сорок пять, сорок четыре, сорок три. Наконец, они оказались вне зоны взрыва.– Заткнись, – пробормотал Лерой, обращаясь к плачущей девочке.Старуха скоро будет здесь. Будет хотя бы на расстоянии квартала от клуба.Он побежал дальше по улице, прижимая к себе девочку, сзади до него доносились крики старухи:– Задержите этого человека, остановите его, он украл мою девочку, мою Веру Мэй!Прохожие оборачивались и глядели на него, но никто не пытался задержать. Это Нью-Йорк, люди здесь не дураки.На углу он остановился. Сейчас, в любую секунду, это произойдет.Он опустил девочку на тротуар.– Стой здесь, – приказал он ей. Вдали показалась ковыляющая старуха.Не медля ни минуты, он метнулся к входу метро, раздраженный собственной глупостью.Через несколько секунд он услышал взрыв. Оглянувшись, он увидел старуху и девочку, прижавшихся друг к другу, оцепеневших от страха, а вокруг люди бежали туда, откуда донесся взрыв.Сбежав по лестнице вниз, Лерой отправился прямиком в мужской туалет, где избавился от рубашки с надписью «Белье Самсонс», от кепи и козырька.За это утро он проделал неплохую работенку. Конечно, это здорово напугает семейство Бассалино. И Даки К. Уилльямс будет более чем доволен.Лерой чувствовал удовлетворение. Никто не может тягаться с ним в его тонкой профессии. ГЛАВА 25 Анжело не мог понять, что с ним происходит. У него внутри все переворачивалось и застревало в голове. Рио Джава. Рио Джава. Он мог думать только о Рио Джаве.Что такое любовь? – думал он с горечью.Это не может быть любовью, это наваждение.Рио Джава отнюдь не была красивой женщиной, она даже не была молодой. Она просто уродка. Высокая хамка, краснокожая индейская еб…я уродка.Он твердо решил забыть ее.Энцио звонил из Нью-Йорка, чтобы сообщить ему, что кругом одни неприятности, им грозят серьезные опасности. Будет лучше, если Анжело не станет выходить без охраны.– Ладно, перестань, – проворчал Анжело. – никому я не нужен.Его отец разговаривал как в старых гангстерских фильмах.– Читай газеты, ты, глупый маленький ху…сос, нам отовсюду наносят удары. Ты мой сын и уже это превращает тебя в мишень. Я договорился со Стевестосом, чтобы он приставил к тебе человека.– Послушай, – застонал Анжело.– Нет, это ты послушай, – железным голосом сказал Энцио. – Мне докладывают, что ты пьянствуешь, устраиваешь загулы. Придержи свою задницу или я вызову тебя обратно. Ты этого хочешь?Анжело проглотил злой ответ, крутившийся у него на кончике языка. Ему нравилось жить в Лондоне. Чем больше расстояние между ним и его семьей, тем лучше.– О'кей, – обещал он, – я приведу себя в порядок.– Вот так-то лучше, – пригрозил ему Энцио. Охрана Анжело была поручена человеку по прозвищу Хитроумный Шпион. Анжело приводило в ярость, что его повсюду сопровождает телохранитель.Кличка очень подходила Хитроумному Шпиону. Он был маленького росточка, с водянистыми пронзительными глазками и узким кривоватым ртом. Под помятым серым пиджаком была пристроена кобура с пистолетом.– Это просто насмешка, – пожаловался Анжело Эдди Феррантино.Холодные глаза Эдди оглядели Анжело. Эдди вновь и вновь дивился, что этот нестриженный дурачок сын Энцио Бассалино.– Делай то, что говорит твой отец, будь хорошим малышом, ладно?Да пусть они зае…тся с этим «малышом». Анжело тошнило от этого обращения. Сначала Рио, теперь Эдди. Что они о себе воображают?Он вызывал к себе разных своих подружек и регулярно трахал их. Никаких жалоб не поступало.Он заставлял себя не вступать в контакт с Рио. Она принесла ему с собой скандал и даже он понял, что не надо напрашиваться на новый.И все-таки не мог удержаться. Позвонил ей.– Привет, Рио. Это Анжело.– Какой Анжело?Сука!– Анжело Бассалино. Ее голос был ледяным.– Позвольте, я посмотрю, но мне кажется, что я не помню Анжело Бассалино…Он рассмеялся с фальшивой бравадой.– Хватит разыгрывать. Я подумал, что вы, может быть, не отказались бы пообедать.– Я всегда люблю обедать. Я имею это каждый вечер. – Долгая пауза. – А вы имеете это каждый вечер?– Да.– Тогда почему вы не побежите и не получите это сейчас же?Она повесила трубку. Эта шлюха повесила трубку!Он послал ей цветы, чего никогда не делал. Она отослала их обратно, когда они уже завяли, с короткой запиской: «Ну, не смешно ли, неужели все, что принадлежит вам, увядает?»Анжело обнаружил, что хотя в состоянии обслужить всех своих подружек, но сам он теперь не может достичь оргазма. Его член оставался твердым как скала, готовым и дальше пихаться в них, но достичь для себя конечной цели он не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23