Но как только я узнал, что Венделл жив, сразу же перестал верить подобным объяснениям. Нажал как следует на Эккерта, и выяснилось, что они все припрятали. Что Венделл, удирая, прихватил с собой только миллион или около того. А все остальное находилось все это время у Эккерта. Можете себе представить? Держал такие деньги у себя все эти годы и брал из них по мере надобности. Должен сказать, он оказался не дурак. Жил как нищий, так что кто бы мог подумать?
– А вы участвовали в том коллективном иске, что был возбужден против них.
– Да, конечно, но такая сумма, как моя, заведомо не вернулась бы. Знаете, сколько бы я сумел получить? Десять центов из каждого доллара, и то если бы очень повезло. Во-первых, есть налоговая служба, а потом, там ведь было двести пятьдесят вкладчиков, верно? И каждый хотел получить назад свое. Вот поэтому я должен был получить с Эккерта все и первым, а что будет с остальными вкладчиками – не мое дело. На других мне плевать. А свои деньги я заработал честно, скопить их было непросто.
– А о чем вы с ним договорились? Что должны были сделать в ответ?
– Ничего. В этом-то вся суть. После того, как я получал свои деньги, терял к этой парочке всякий интерес.
– Дальнейшее вас не интересовало?
– Совершенно верно.
– Не понимаю. – Я растерянно помотала головой. – С чего бы Эккерту выплачивать вам такую сумму? И если уж на то пошло, чего ради ему было вообще платить вам хоть сколько-нибудь? Вы что, шантажировали его?
– Разумеется, нет, не шантажировал. Господи, я же все-таки бывший полицейский. И он мне ничего не платил. Он лишь возместил мне мои потери. Я вложил сотню тысяч, и ровно столько же получил назад. Ни центом меньше, ни центом больше, – ответил он.
– А вы сказали Карлу Эккерту, что Венделл намерен вернуть деньги?
– Разумеется, сказал. В тот вечер Венделл собирался идти в полицию. Но я к тому времени уже переговорил с Карлом. Он должен был привезти мне всю сумму в пятницу утром, так что я знал, что деньги у него при себе. Но я хотел быть уверен в том, что мои денежки будут у меня прежде, чем этот чокнутый Венделл начнет петь. Какой же он все-таки был кретин.
– Почему вы говорите «был»?
– Потому что он снова исчез, верно? Вы же мне сами так сказали.
– А что, если вы хотели не только вернуть свои деньги?
– Черт возьми, на что это вы намекаете?
Я пожала плечами.
– Возможно, вы хотели его смерти.
– Ну, тут уж вы придумываете, – рассмеялся он. – С чего бы мне хотеть его смерти?
– Насколько я знаю, Венделл стал причиной вашей ссоры с детьми и распада вашей семьи. Возможно, и причиной того, что вскоре после всей этой истории ваша жена скончалась.
– Черт возьми, мой брак был неудачным с самого начала, а жена перед смертью болела долгие годы. Дети же разругались со мной из-за того, что пропали все сбережения. Стоило мне сейчас дать им потихоньку по двадцать пять кусков, как наши отношения сразу потеплели.
– Хорошие детки.
– По крайней мере, я насчет них не обманываюсь, – сухо ответил Браун.
– То есть вы хотите сказать, что Венделла вы не убивали.
– Я вам говорю, что мне незачем было это делать. Я решил, что Дана Джаффе сама это сделает, как только узнает, что у него есть любовница. Мало того, что Венделл бросил ее с двумя детьми, так еще и из-за подобной финтифлюшки. Это уже немного чересчур.

* * *

Поскольку я живу всего в одном квартале от океана, я оставила машину возле дома и пешком вернулась к заливу. Там я некоторое время потопталась перед запертой калиткой входа на причал номер один. Конечно, можно было бы отойти куда-нибудь в сторонку и там просто перелезть через забор, как я проделала это в тот раз, когда Рената застала меня на своей яхте, однако в это время дня здесь было довольно много прохожих, и имело смысл подождать, не появится ли кто-нибудь с ключом. Погода начала заметно портиться. Дождя скорее всего ожидать не стоило, однако небо заволокли плотные, низко нависшие серые облака, а с океана подул довольно холодный ветер. Ничего необычного, лето в Санта-Терезе постоянно преподносит подобные сюрпризы.
Наконец, возле входа на причал появился мужчина в шортах и водолазке. Достав магнитную карточку-ключ, он отпер калитку и даже придержал ее для меня, заметив, что я хочу проскользнуть внутрь следом за ним.
– Спасибо, – поблагодарила я, подстраиваясь под его шаг, и мы вместе зашагали по дорожке, что вела в сторону причалов. – А вы случайно не знаете Карла Эккерта? Того, у кого в пятницу утром украли яхту?
– Да, слышал про эту историю. Эккерта знаю, но только внешне. По-моему, он как раз сейчас отправился за своей яхтой. Пару часов назад я видел, как он выходил отсюда на своей моторке. – С этими словами мужчина свернул влево, к пирсу, обозначенному буквой "D".
Я же повернула направо и прошла дальше, туда, где видна была буква "J". Как и следовало ожидать, место яхты Эккерта все еще пустовало, и можно было только гадать, когда он вернется назад.
Был уже почти час дня, а я еще ничего не ела с самого утра. Поэтому я отправилась домой, по дороге прихватив из машины пишущую машинку. Дома я сделала себе сандвич: сварила вкрутую яйцо, порезала его тонкими дольками, обильно полила их майонезом и посыпала солью, потом вложила в разрезанную «книжкой» пшеничную булочку. По всем правилам, как положено. Мурлыкая что-то себе под нос, я облизала пальцы, разложила на столе свою «смит-корону» и уселась есть и одновременно печатать. Откусывая от сандвича здоровые куски, я заносила все, что мне удалось узнать и выяснить за последние дни, на карточки размером три на пять дюймов. Потом рассортировала эти карточки на несколько групп так, как я привыкла делать, и закрепила на специальной доске, висящей у меня над столом. Включила настольную лампу. Сама не заметила, когда и как достала из холодильника банку диетической «пепси». И принялась перебирать карточки, перекладывать их так и этак, смешивать и сортировать заново, то ли раскладывая пасьянс, то ли играя в какую-то игру. Я делала это почти машинально, следя лишь за тем, не сложится ли информация в какую-то новую для меня картину, не выявится ли в ней некая закономерность.
Когда я наконец взглянула на часы, было уже без четверти семь вечера. Меня охватило беспокойство. Я рассчитывала провести за своим занятием часа два, просто чтобы убить время, пока не вернется Эккерт. Сунув в карман джинсов несколько долларов, я схватила легкий хлопчатобумажный свитер и, натягивая его на ходу через голову, направилась к двери. Улица была заполнена тем, как будто искусственным, сумеречным светом, какой всегда бывает в этих краях в пасмурную погоду. Быстрым шагом, почти бегом я добралась до бухты. На этот раз я пристроилась у дверцы к какой-то женщине. Отпирая калитку, она с любопытством посмотрела на меня.
– Забыла дома ключ, – пробормотала я, прошмыгнув вслед за ней.
«Лорд», накрытый голубым брезентом, уже стоял на своем месте у пирса. Света на яхте не было, никаких признаков присутствия Эккерта тоже, за кормой болталась привязанная к ней надувная моторная лодка. Я постояла некоторое время, молча глядя на эту лодку и прикидывая различные варианты. Потом я вернулась назад и решила зайти в ярко освещенное здание яхт-клуба. Толкнув стеклянные двери, я быстро поднялась на второй этаж.
Там, в противоположном от входа конце зала я сразу же увидела Эккерта. Он сидел у стойки бара, в обычных джинсах и грубой полотняной куртке, грива его седых волос была все еще всклокоченной после целого дня, проведенного на ветру в море. Ресторан уже почти весь заполнился одетыми в вечерние костюмы людьми, в баре все места заняли любители пропустить рюмочку перед ужином, в воздухе висел густой табачный дым. Метрдотель глянул на меня, и на лице у него появилось выражение настороженного удивления при виде моего совершенно неподходящего облачения. Впрочем, вполне возможно, его просто раздосадовало то, что я, войдя в зал, не преклонила возле него колени, как предписывают правила хорошего тона, а промчалась без остановки. Я помахала рукой в сторону окон, будто приветствуя кого-то, и изобразила на лице радость встречи. Метрдотель посмотрел в том же направлении. Там не было никого, кто по внешнему виду подходил бы мне, и мэтр это отлично понимал. Если почти половина посетителей была специально одета к ужину, то другую, не меньшую часть, составляли пришедшие чуть раньше прямо с яхт – люди в спортивных рубашках и теннисках, длинных брюках и куртках-ветровках, в специальных туфлях. Я же на фоне тех и других выглядела «белой вороной».
Карл Эккерт только тогда заметил меня, когда я оказалась футах в десяти от него. Он что-то тихо проговорил бармену и, прихватив со стойки свой бокал, повернулся ко мне.
– Пойдемте, найдем столик. Кажется, я видел свободный на террасе.
Я согласно кивнула. И мы гуськом стали пробиваться через битком набитый зал к выходу.
Едва только за нами закрылась ведущая из зала на террасу дверь, как вокруг сразу стало заметно тише и прохладнее. Здесь, на террасе, сидело всего несколько человек, по-видимому, из числа наиболее закаленных. Темнело буквально на глазах, хотя скрытое за густыми облаками солнце еще не село. Внизу под нами колыхался, тяжело дыша, океан, волны с громким шипением равномерно накатывали на песок. Вечер был сырой и неуютный, но вот запах близкого моря приятен мне всегда. В двух высоких газовых обогревателях светилось неяркое розоватое вытянутое вверх пламя, впрочем, окружающий воздух оно почти не согревало. Тем не менее мы уселись возле одного из них.
– Я заказал для вас вино, – сказал Карл. – Сейчас его принесут.
– Спасибо. Как вижу, вам удалось вернуть яхту. И что на ней нашли? Надо полагать, ничего, но всегда хочется на что-то надеяться.
– В общем-то нашли. Следы крови. Пару маленьких капелек на поручнях, но они не уверены, что эта кровь Венделла.
– Ну, конечно. А чья же она может быть, ваша, что ли?
– Вы же знаете полицейских. Они никогда не торопятся с выводами. Насколько я могу судить, Венделл нарочно оставил эти следы, стараясь заморочить всем нам головы. А вы не встретились с Ренатой? Она только что ушла.
Я отрицательно покачала головой, отметив про себя, как Эккерт ловко сменил тему разговора.
– Не знала, что вы с ней знакомы.
– Да, знакомы. Правда, не могу сказать, что мы с ней большие друзья. Познакомились еще много лет назад, когда Венделл только влюбился в нее. Ну, и знаете, как бывает, когда у твоего хорошего приятеля есть подруга, а ты с ней не ладишь. Я так до сих пор и не понял, чем его не устраивала Дана.
– Чужой брак всегда загадка, – ответила я. – А зачем приходила Рената?
– Не знаю, не пойму. Выглядела она как в воду опушенная. По-моему, ей хотелось поговорить о Венделле, но потом она совсем расстроилась и ушла.
– Мне кажется, она здорово переживает его новое бегство, – заметила я. – А что с деньгами? Исчезли?
Он сухо и вяло усмехнулся.
– Разумеется. Какое-то время я все же надеялся, что они так и лежат на яхте. Представьте, ведь я даже не могу заявить в полицию об их пропаже. Вот ведь в чем ирония.
– Когда вы в последний раз говорили с Венделлом?
– Мне кажется, в четверг. Он еще собирался ехать к Дане.
– Я его видела как раз тогда у Майкла. Мы вместе вышли из дома, но машина Венделла не заводилась. Теперь я уверена, что кто-то нарочно вывел ее из строя, потому что с моей сделали то же самое. Я предложила Венделлу подвезти его, и по дороге у меня заглох мотор. Тут-то нас и обстреляли, не знаю, кто.
Позади нас раскрылась дверь, из нее вырвался взрыв ресторанного шума. Появился официант, неся на подносе бокал «шардоне», а также еще одну порцию виски и бутылочку с водой для Карла. Он составил содержимое подноса на наш столик, присовокупив еще вазочку с солеными орешками. Эккерт расплатился с ним наличными, прибавив пару долларов на чай. Официант поблагодарил и отошел.
Когда дверь за ним закрылась, я сама сменила тему разговора.
– Я говорила с Хэррисом Брауном.
– Надеюсь, услышали для себя что-нибудь полезное. И как он?
– Вроде неплохо. Я поначалу именно его считала вероятным кандидатом на роль убийцы Венделла.
– Убийцы? Вы считаете, что Венделла убили?! Да бросьте!
– Мне это кажется вполне реальным, – ответила я.
– С чего вы взяли? Точно также можно допустить, что он просто в очередной раз сбежал, – возразил Карл. – А почему не предположить, что он совершил самоубийство? Бог свидетель, тут ведь его никто не ждал с распростертыми объятиями. Что, если он сам себя убил? Вам приходила в голову такая мысль?
– А что, если его похитили инопланетяне? – отпарировала я.
– Выкладывайте все, что хотели сказать. Мне эта история уже начинает надоедать. И день у меня сегодня был трудный. Я абсолютно вымотан. Потерял по меньшей мере миллион долларов. Не шутка, должен вам сказать.
– Возможно, вы его и убили.
– Зачем бы мне понадобилось его убивать? Этот сукин сын украл мои деньги. Как я получу их обратно, если убью его?
– Начнем с того, – сказала я, пожав плечами, – что это не ваши деньги. Половина из них принадлежала Джаффе. И вообще о том, что они исчезли, известно только с ваших слов. Откуда мне знать, не забрали ли вы их с яхты и не перепрятали ли где-нибудь в другом месте? Теперь, когда об этих деньгах стало известно Хэррису Брауну, у вас есть все основания опасаться, что он стребует с вас гораздо больше тех ста тысяч, что вы ему должны.
– Можете поверить мне на слово. Деньги исчезли.
– Почему я должна верить вам на слово в чем бы то ни было? Когда двести пятьдесят вкладчиков пытались по суду вернуть свои взносы, которые вы им якобы не могли отдать, вы спокойно оформили свое банкротство. Теперь же выясняется, что все это время денежки были у вас, а вы, прикидываясь бедняком, прятали под матрацем миллионы.
– Согласен, внешне это выглядит примерно так.
– Это не выглядит так. Это на самом деле так.
– Но не можете же вы всерьез считать, будто у меня были основания убивать Венделла?! Вы ведь даже не знаете наверняка, что его убили. Есть же шанс, что он жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47