https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/iz-kamnya/
M. Горчаков стал государственным канцлером (высший чин в Российской Империи), известен как блестящий дипломат, получивший мировое признание
— Не поглотят! — с уверенностью повторил царь. — Римляне несли новое рабство, а мы понесем избавление от него! Я уже приказал главному управлению Генерального штаба готовить карты. Трудная, должен признаться, задача: Азия мало изучена! Придется посылать офицеров для новых съемок местности и уточнения старых планов.— Ваше Величество, может быть, стоит прибегнуть к помощи Императорского географического общества и Российского общества востоковедения? Появление на границах с Туркестаном русских офицеров может вызвать нежелательные осложнения. Господин Семенов еще в 1856 году дошел до северной части Ала-Тоо, посетил побережье Иссык-Куля, отыскал истоки рек Нарын и Сары-Джаз, описал долины Тюпа и Каркары и первым из европейцев достиг знаменитого загадочного Хан-Тенгри.— Это великий научный и гражданский подвиг Петра Петровича, — согласился царь. — Его сведения неоценимы для науки, но нам нужны военные карты! Следует знать, где пройдет пехота, а где конница и артиллерия, сколько воды могут дать колодцы, и многое другое, необходимое для успешных действий армии. Ваше дело, князь, подготовить политику!Министр задумчиво почесал мизинцем седеющую бровь — нелегкий труд возлагался на его плечи. Придется лавировать среди хитроумных политических ловушек и, как затравленному волку, запутывать следы. У всех свои интересы, и все, как один, с жадным любопытством устремят взоры к восточным границам России. В первую очередь — британцы. Естественно, не останутся в стороне ни французы, ни австрийцы, ни давний знакомый Отто Бисмарк, усиленно сгребающий в охапку всю Германию, чтобы подчинить ее Пруссии и надеть на голову каждому немцу стальной военный шлем. М-да…— Позволю напомнить вам, Государь, о неблагополучной обстановке в Царстве Польском. — Александр Михайлович сделал небольшую паузу. — Польские события становятся еще одним очагом напряжения в Европе и, как магнитом, притягивают австрийцев.— Мы думали об этом, — кивнул император. — Наверное, следует направить в Польшу генерала Бакланова, нашего кавказского героя. Конечно, он не Паскевич и не Дибич, но…— Согласен, Ваше Величество, — поняв, что разговор закончен и главное уже сказано, князь встал и поклонился. — Однако Дибичу три десятка лет назад пришлось действовать в Польше против регулярных, хорошо обученных войск повстанцев под командованием генерала Хлопицкого…— Вот именно, дорогой Александр Михайлович, — улыбнулся царь. — Зато Бакланов — знаток партизанской войны, мастер стремительных набегов. Сейчас у поляков нет регулярных войск, и нам пригодится опыт действия малыми отрядами. Однако не будем торопиться, время покажет, ехать туда генерал-лейтенанту Бакланову или нет.Александр сам проводил министра до дверей. Дежурный генерал ждал в приемной и провел князя к выходу.Усаживаясь в карету, Александр Михайлович решил лечь спать сегодня попозже: стоило хорошенько обдумать все сказанное императором и прикинуть, какие политические неожиданности могут подстерегать Россию, когда она двинется на завоевание Средней Азии. Царь твердо вознамерился наложить свою руку на Ташкент и древнюю Фергану, залпы русских пушек загремят под стенами Бухары и Хивы, горные егеря полезут на кручи Гиссарского хребта и отважные генералы, используя опыт Кавказской войны, поведут полки к Памиру. Может, совсем не зря путешествовал по Азии господин Семенов? Не исключено, что ето экспедицию финансировал и поддерживал Генеральный штаб.
Поджарый, золотистой масти ахалтекинец вынес всадника на вершину бархана и остановился как вкопанный, настороженно прядая ушами. Нафтулла привстал на стременах и осмотрелся, отыскивая среди бескрайней пустыни движущуюся точку или дымок далекого костра. Но вокруг было голо и безлюдно. Высоко в небе медленно плыл добела раскаленный шар безжалостного солнца. Бледно-голубой, как застиранный лоскут, небосвод дышал зноем. Горячий воздух поднимался от барханов и колыхался, словно занавес, мешая разглядеть линию горизонта. Нафтулла сдвинул на затылок лохматую папаху — тельфек, приложил ладонь козырьком ко лбу, прищурил глаза и снова осмотрелся. Слева ничего, справа тоже. Позади ближайшее селение в нескольких днях пути, а впереди — только пустыня.Он развалился в седле и довольно усмехнулся: Аллах в своем милосердии посылает ему удачу. Пусть он и дальше не забудет про бедного Нафтуллу!Всадник слегка тронул коня каблуками, заставив его спуститься с бархана, и направил туда, где далеко-далеко должен был быть старый колодец и в нем — вода. Для каравана маловато, для отары или стада тоже не хватит, а вот для одинокого путника и его коня — в самый раз. А где вода, там и неприхотливая верблюжья-колючка, готовая сгореть в жарком пламени костра, согревая чай. Только бы у колодца не остановился передохнуть другой путник: Нафтулле ни с кем не хотелось сейчас встречаться. Ну, да ладно, еще до наступления сумерек он доберется до чахлой рощи и узнает, есть там кто-нибудь или нет.Ахалтекинца Нафтулла не понукал, дав ему волю выбирать дорогу и аллюр: умное животное понимает, что идет к воде, где его ждет отдых после трудного пути, а Нафтулла тем временем может подумать о делах.В размышлениях время пролетело незаметно. Солнце стало уже не ярко-белым, а красноватым и клонилось к закату, собираясь спрятаться за дальней кромкой бескрайних песков. Небо заметно изменило цвет, превратившись из бледно-бирюзового в синее: близился вечер. Ахалтекинец вскинул сухую голову и чуть слышно заржал. Нафтулла ласково потрепал его по холке и легко спрыгнул с седла. Перед ним был старый колодец Эн-Наджаф, что в переводе с арабского означало «холм». Наверное, в незапамятные времена здесь действительно был оазис на холме, поэтому купцы из далеких арабских стран и дали ему такое имя, принятое и сохраненное местными жителями. Но теперь тут остались лишь несколько уродливых, скрюченных жарким ветром деревьев, редкие кустики торчащей из песка жесткой, будто проволока, пожелтевшей травы да полузасыпанная песком кладка из потрескавшихся от времени кирпичей — развалины древнего караван-сарая.Нафтулла привязал поводья коня к ветке низкорослого деревца и прошелся, разминая затекшие в седле ноги и присматриваясь, нет ли следов чужих людей. Следов не было…Между деревьев-уродцев, почти незаметная глазу, пряталась главная ценность этого места — вода! Несведущий человек прошел бы мимо, ничего не заметив, но любой из местных жителей безошибочно умел отыскивать колодцы: от этого зависела жизнь! Поэтому Нафтулла, ничуть не смущаясь видом неприглядного песчаного холмика, опустился перед ним на колени и начал .разгребать сухой песок. Вскоре его пальцы наткнулись на каменную кладку, выложенную кругом из плотно пригнанных друг к другу булыжников. Теперь нужно рыть внутри круга. Постепенно песок стал влажным, потом мокрым, еще одно усилие — и Нафтулла увидел, как тоненькая струйка мутной воды забила маленьким фонтанчиком.Он принес кожаный бурдюк и наполнил его живительной влагой, стараясь не уронить ни капли. Потом наполнил помятый медный кувшин, отставил его в сторону и набрал воды во второй бурдюк. Хорошо, когда есть вода и соль — без них в пустыне пропадешь! В дикий зной человек терял не только влагу, но и соль из организма, а это быстро приводило к упадку сил. Внезапно подкрадывалось головокружение, потом начиналась тошнота, перед глазами плыли радужные мошки-искорки и… темнота, обморок. За ним второй, третий, а там уже нет больше сил подняться на ноги и сесть в седло…Нафтулла вырыл в песке ямку и перенес в нее наполненные бурдюки. Потом наломал веток и высек огонь. Заплясали веселые, казавшиеся бесцветными язычки пламени. Нафтулла поставил на костер помятый медный кувшин с водой. Проверив, остыл ли конь после долгой дороги, напоил его из кожаного ведра, расстелил кошму и улегся, окружив себя кольцом волосяного аркана: по местным поверьям, он прекрасно предохранял от змей и ядовитых пауков. Теперь оставалось только ждать.Вода в кувшине еще не успела закипеть, когда ахалтекинец вскинул голову, начал перебирать задними ногами и захрапел, почуяв чужую лошадь. Нафтулла вскочил и посмотрел на запад: тот, кого он ждал, мог приехать только оттуда. Действительно, там появился всадник, плохо различимый в слепящих глаза лучах заходящего солнца. Через несколько минут Нафтулла разглядел его.— Эй, Магсум! — Нафтулла сорвал с головы тельфек и начал размахивать им, чтобы привлечь внимание всадника. — Мой жеребец уже почуял твою кобылу. Привяжи ее с другой стороны.— Хоп! — откликнулся Магсум и пустился в объезд рощицы.Вскоре он подошел к костру, приветливо поздоровался с Нафтуллой и сел рядом на кошму.— Салам, салам! — заулыбался в ответ Нафтулла, хитро прищурив быстрые глаза. И, как предписывал обычай, поинтересовался: — Хороша ли была твоя дорога?— Да, хвала Аллаху, — важно кивнул Магсум, выуживая из складок халата маленький холщовый мешочек с колотым сахаром.Нафтулла ехидно ухмыльнулся: обычай повсюду таскать с собой мешочек с сахаром появился на Востоке не от хорошей жизни. Слишком часто мирная беседа за чаем кончалась смертью хозяина или гостя. Месть — святое дело! В чай сыпали яд, чтобы отомстить обидчику рода или сопернику в борьбе за власть. Когда появился сахар, сметливые люди заметили: смоченный в отравленном питье, он менял свой цвет, приобретая особый оттенок. С той поры каждый, кто отправлялся в дальний путь или просто шел навестить соседа, на всякий случай клал в карман спасительный мешочек с колотым сахаром.Нафтулла бросил в кипящую воду несколько щепоток заварки, достал две пиалы, сполоснул их, налил ароматный напиток и с улыбкой подал одну пиалу Магсуму.— Спасибо, — поблагодарил тот и опустил в чай кусочек сахара. Вынув его, придирчиво оглядел со всех сторон и, убедившись, что все нормально, осторожно отхлебнул из пиалы.Чай пили молча, мелкими глотками, словио священнодействуя. Наконец, Нафтулла отставил пустую пиалу, достал трубку с длинным тонким чубуком, набил ее табаком из кожаного кисета и прикурил от уголька.— Какие новости ты привез, Магсум? — выпустив струйку синеватого дыма, спросил он.— Разные. Есть хорошие, а есть и плохие. На границе песков и степи снова появился Желтый человек.— Мирт? — Нафтулла удивленно поднял брови.— Да, так он себя называет, — подтвердил Магсум. — Он идет по следу.— Имам знает об этом?— Имам знает все. — Магсум загадочно улыбнулся, как человек, посвященный в тайны, недоступные другим. — Его люди будут ждать тебя у развалин старой крепости. Знаешь, где это?— Найду с завязанными глазами, — заверил Нафтулла. — Когда я должен быть там и что сделать?— Люди Имама повезут добычу в горы. Их путь лежит мимо развалин. Через две луны ты встретишь их там вместе с Сеидом и постараешься сбить Желтого человека с истинного следа. Имам хочет, чтобы он навсегда остался в песках.Нафтулла глубоко затянулся и медленно выпустил табачный дым из широких ноздрей. Предстояло веселенькое дельце: Мирт, которого прозвали Желтым человеком, не настолько глуп, чтобы позволить одурачить себя и завести в гиблые места. Скорее он сам устроит засаду и загонит тебя в ад, к шайтанам! Этот человек имел множество помощников, появлялся неизвестно откуда и неизвестно куда исчезал. Многие видели его и говорили с ним, многие слышали о нем, но никто не мог точно сказать, кто он и где его дом. Теперь Имам хочет, чтобы Нафтулла, пусть даже с отрядом вооруженных всадников, уничтожил Желтого человека? Не исключено, что Мирт знает не меньше, если не больше самого Имама: как он иначе напал на след добычи, за которой Имам охотится уже много лет?— У Мирта много людей? — с деланным безразличием поинтересовался Нафтулла.— Узнаешь, когда поведешь его за собой в пески. — Магсум весело оскалил кривые желтоватые зубы.— А как русские?— Сидят в крепостях. Говорят, часто стали приезжать новые начальники. У них мало солдат, но много бумаг. Они любят долгие прогулки по степи и пескам. И все, что увидят, рисуют на бумаге.— Понятно, — пробормотал Нафтулла. — Что скажешь еше?Магсум наклонился и нарисовал пальцем на песке несколько линий. Солнце уже почти село, и в его косых лучах бороздки казались почти черными на фоне белого песка.— Смотри! — Магсум показал на самую длинную линию. — Вот путь, где повезут добычу, а тут, — Магсум ткнул пальцем в конец линии, — ты должен ждать людей Имама. Понял? Через две луны!— Это все? — бесстрастно спросил Нафтулла.— Да, — буркнул Магсум, но тут же захрипел и скорчился: Нафтулла неожиданно вогнал в его грудь нож, всадив тот по самую рукоять.Выдернув окровавленное лезвие, он ногой пнул Магсума, свалил его рядом с костром и перерезал горло. Потом отволок труп в развалины караван-сарая, вырыл в песке глубокую яму, столкнул в нее тело, закидал его обломками кирпичей и засыпал песком. Все, нет больше Магсума, и никто не дознается, куда он пропал. Вернувшись к костру, Нафтулла переворошил песок, скрывая следы крови, затоптал угли, привязал к седлу ахалтекинца медный кувшин, из которого угощал чаем убитого, и приторочил бурдюки с водой. Что-то тонко хрустнуло под подошвой сапога, и Нафтулла наклонился, напрягая глаза: уже сгущались сумерки.О Аллах! Да это же кусочек сахара, выпавший из мешочка Магсума. Бедняга так боялся яда и совсем не подумал, что его могут просто прирезать. Что поделать — у каждого своя судьба, и человек, не зная, какие невзгоды или радости его ждут впереди, торопится навстречу неизбежному.Нафтулла легко прыгнул в седло, подъехал к кобыле Магсума, отвязал повод и потянул лошадь за собой. Теперь его путь лежал туда, где не проходила ни одна караванная тропа и где нельзя 6ыло найти ни капли воды. Посланец Имама должен исчезнуть бесследно. Поэтому Нафтулла даже не стал обыскивать труп, хотя у Магсума за матерчатым широким поясом наверняка остался кошелек с монетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
— Не поглотят! — с уверенностью повторил царь. — Римляне несли новое рабство, а мы понесем избавление от него! Я уже приказал главному управлению Генерального штаба готовить карты. Трудная, должен признаться, задача: Азия мало изучена! Придется посылать офицеров для новых съемок местности и уточнения старых планов.— Ваше Величество, может быть, стоит прибегнуть к помощи Императорского географического общества и Российского общества востоковедения? Появление на границах с Туркестаном русских офицеров может вызвать нежелательные осложнения. Господин Семенов еще в 1856 году дошел до северной части Ала-Тоо, посетил побережье Иссык-Куля, отыскал истоки рек Нарын и Сары-Джаз, описал долины Тюпа и Каркары и первым из европейцев достиг знаменитого загадочного Хан-Тенгри.— Это великий научный и гражданский подвиг Петра Петровича, — согласился царь. — Его сведения неоценимы для науки, но нам нужны военные карты! Следует знать, где пройдет пехота, а где конница и артиллерия, сколько воды могут дать колодцы, и многое другое, необходимое для успешных действий армии. Ваше дело, князь, подготовить политику!Министр задумчиво почесал мизинцем седеющую бровь — нелегкий труд возлагался на его плечи. Придется лавировать среди хитроумных политических ловушек и, как затравленному волку, запутывать следы. У всех свои интересы, и все, как один, с жадным любопытством устремят взоры к восточным границам России. В первую очередь — британцы. Естественно, не останутся в стороне ни французы, ни австрийцы, ни давний знакомый Отто Бисмарк, усиленно сгребающий в охапку всю Германию, чтобы подчинить ее Пруссии и надеть на голову каждому немцу стальной военный шлем. М-да…— Позволю напомнить вам, Государь, о неблагополучной обстановке в Царстве Польском. — Александр Михайлович сделал небольшую паузу. — Польские события становятся еще одним очагом напряжения в Европе и, как магнитом, притягивают австрийцев.— Мы думали об этом, — кивнул император. — Наверное, следует направить в Польшу генерала Бакланова, нашего кавказского героя. Конечно, он не Паскевич и не Дибич, но…— Согласен, Ваше Величество, — поняв, что разговор закончен и главное уже сказано, князь встал и поклонился. — Однако Дибичу три десятка лет назад пришлось действовать в Польше против регулярных, хорошо обученных войск повстанцев под командованием генерала Хлопицкого…— Вот именно, дорогой Александр Михайлович, — улыбнулся царь. — Зато Бакланов — знаток партизанской войны, мастер стремительных набегов. Сейчас у поляков нет регулярных войск, и нам пригодится опыт действия малыми отрядами. Однако не будем торопиться, время покажет, ехать туда генерал-лейтенанту Бакланову или нет.Александр сам проводил министра до дверей. Дежурный генерал ждал в приемной и провел князя к выходу.Усаживаясь в карету, Александр Михайлович решил лечь спать сегодня попозже: стоило хорошенько обдумать все сказанное императором и прикинуть, какие политические неожиданности могут подстерегать Россию, когда она двинется на завоевание Средней Азии. Царь твердо вознамерился наложить свою руку на Ташкент и древнюю Фергану, залпы русских пушек загремят под стенами Бухары и Хивы, горные егеря полезут на кручи Гиссарского хребта и отважные генералы, используя опыт Кавказской войны, поведут полки к Памиру. Может, совсем не зря путешествовал по Азии господин Семенов? Не исключено, что ето экспедицию финансировал и поддерживал Генеральный штаб.
Поджарый, золотистой масти ахалтекинец вынес всадника на вершину бархана и остановился как вкопанный, настороженно прядая ушами. Нафтулла привстал на стременах и осмотрелся, отыскивая среди бескрайней пустыни движущуюся точку или дымок далекого костра. Но вокруг было голо и безлюдно. Высоко в небе медленно плыл добела раскаленный шар безжалостного солнца. Бледно-голубой, как застиранный лоскут, небосвод дышал зноем. Горячий воздух поднимался от барханов и колыхался, словно занавес, мешая разглядеть линию горизонта. Нафтулла сдвинул на затылок лохматую папаху — тельфек, приложил ладонь козырьком ко лбу, прищурил глаза и снова осмотрелся. Слева ничего, справа тоже. Позади ближайшее селение в нескольких днях пути, а впереди — только пустыня.Он развалился в седле и довольно усмехнулся: Аллах в своем милосердии посылает ему удачу. Пусть он и дальше не забудет про бедного Нафтуллу!Всадник слегка тронул коня каблуками, заставив его спуститься с бархана, и направил туда, где далеко-далеко должен был быть старый колодец и в нем — вода. Для каравана маловато, для отары или стада тоже не хватит, а вот для одинокого путника и его коня — в самый раз. А где вода, там и неприхотливая верблюжья-колючка, готовая сгореть в жарком пламени костра, согревая чай. Только бы у колодца не остановился передохнуть другой путник: Нафтулле ни с кем не хотелось сейчас встречаться. Ну, да ладно, еще до наступления сумерек он доберется до чахлой рощи и узнает, есть там кто-нибудь или нет.Ахалтекинца Нафтулла не понукал, дав ему волю выбирать дорогу и аллюр: умное животное понимает, что идет к воде, где его ждет отдых после трудного пути, а Нафтулла тем временем может подумать о делах.В размышлениях время пролетело незаметно. Солнце стало уже не ярко-белым, а красноватым и клонилось к закату, собираясь спрятаться за дальней кромкой бескрайних песков. Небо заметно изменило цвет, превратившись из бледно-бирюзового в синее: близился вечер. Ахалтекинец вскинул сухую голову и чуть слышно заржал. Нафтулла ласково потрепал его по холке и легко спрыгнул с седла. Перед ним был старый колодец Эн-Наджаф, что в переводе с арабского означало «холм». Наверное, в незапамятные времена здесь действительно был оазис на холме, поэтому купцы из далеких арабских стран и дали ему такое имя, принятое и сохраненное местными жителями. Но теперь тут остались лишь несколько уродливых, скрюченных жарким ветром деревьев, редкие кустики торчащей из песка жесткой, будто проволока, пожелтевшей травы да полузасыпанная песком кладка из потрескавшихся от времени кирпичей — развалины древнего караван-сарая.Нафтулла привязал поводья коня к ветке низкорослого деревца и прошелся, разминая затекшие в седле ноги и присматриваясь, нет ли следов чужих людей. Следов не было…Между деревьев-уродцев, почти незаметная глазу, пряталась главная ценность этого места — вода! Несведущий человек прошел бы мимо, ничего не заметив, но любой из местных жителей безошибочно умел отыскивать колодцы: от этого зависела жизнь! Поэтому Нафтулла, ничуть не смущаясь видом неприглядного песчаного холмика, опустился перед ним на колени и начал .разгребать сухой песок. Вскоре его пальцы наткнулись на каменную кладку, выложенную кругом из плотно пригнанных друг к другу булыжников. Теперь нужно рыть внутри круга. Постепенно песок стал влажным, потом мокрым, еще одно усилие — и Нафтулла увидел, как тоненькая струйка мутной воды забила маленьким фонтанчиком.Он принес кожаный бурдюк и наполнил его живительной влагой, стараясь не уронить ни капли. Потом наполнил помятый медный кувшин, отставил его в сторону и набрал воды во второй бурдюк. Хорошо, когда есть вода и соль — без них в пустыне пропадешь! В дикий зной человек терял не только влагу, но и соль из организма, а это быстро приводило к упадку сил. Внезапно подкрадывалось головокружение, потом начиналась тошнота, перед глазами плыли радужные мошки-искорки и… темнота, обморок. За ним второй, третий, а там уже нет больше сил подняться на ноги и сесть в седло…Нафтулла вырыл в песке ямку и перенес в нее наполненные бурдюки. Потом наломал веток и высек огонь. Заплясали веселые, казавшиеся бесцветными язычки пламени. Нафтулла поставил на костер помятый медный кувшин с водой. Проверив, остыл ли конь после долгой дороги, напоил его из кожаного ведра, расстелил кошму и улегся, окружив себя кольцом волосяного аркана: по местным поверьям, он прекрасно предохранял от змей и ядовитых пауков. Теперь оставалось только ждать.Вода в кувшине еще не успела закипеть, когда ахалтекинец вскинул голову, начал перебирать задними ногами и захрапел, почуяв чужую лошадь. Нафтулла вскочил и посмотрел на запад: тот, кого он ждал, мог приехать только оттуда. Действительно, там появился всадник, плохо различимый в слепящих глаза лучах заходящего солнца. Через несколько минут Нафтулла разглядел его.— Эй, Магсум! — Нафтулла сорвал с головы тельфек и начал размахивать им, чтобы привлечь внимание всадника. — Мой жеребец уже почуял твою кобылу. Привяжи ее с другой стороны.— Хоп! — откликнулся Магсум и пустился в объезд рощицы.Вскоре он подошел к костру, приветливо поздоровался с Нафтуллой и сел рядом на кошму.— Салам, салам! — заулыбался в ответ Нафтулла, хитро прищурив быстрые глаза. И, как предписывал обычай, поинтересовался: — Хороша ли была твоя дорога?— Да, хвала Аллаху, — важно кивнул Магсум, выуживая из складок халата маленький холщовый мешочек с колотым сахаром.Нафтулла ехидно ухмыльнулся: обычай повсюду таскать с собой мешочек с сахаром появился на Востоке не от хорошей жизни. Слишком часто мирная беседа за чаем кончалась смертью хозяина или гостя. Месть — святое дело! В чай сыпали яд, чтобы отомстить обидчику рода или сопернику в борьбе за власть. Когда появился сахар, сметливые люди заметили: смоченный в отравленном питье, он менял свой цвет, приобретая особый оттенок. С той поры каждый, кто отправлялся в дальний путь или просто шел навестить соседа, на всякий случай клал в карман спасительный мешочек с колотым сахаром.Нафтулла бросил в кипящую воду несколько щепоток заварки, достал две пиалы, сполоснул их, налил ароматный напиток и с улыбкой подал одну пиалу Магсуму.— Спасибо, — поблагодарил тот и опустил в чай кусочек сахара. Вынув его, придирчиво оглядел со всех сторон и, убедившись, что все нормально, осторожно отхлебнул из пиалы.Чай пили молча, мелкими глотками, словио священнодействуя. Наконец, Нафтулла отставил пустую пиалу, достал трубку с длинным тонким чубуком, набил ее табаком из кожаного кисета и прикурил от уголька.— Какие новости ты привез, Магсум? — выпустив струйку синеватого дыма, спросил он.— Разные. Есть хорошие, а есть и плохие. На границе песков и степи снова появился Желтый человек.— Мирт? — Нафтулла удивленно поднял брови.— Да, так он себя называет, — подтвердил Магсум. — Он идет по следу.— Имам знает об этом?— Имам знает все. — Магсум загадочно улыбнулся, как человек, посвященный в тайны, недоступные другим. — Его люди будут ждать тебя у развалин старой крепости. Знаешь, где это?— Найду с завязанными глазами, — заверил Нафтулла. — Когда я должен быть там и что сделать?— Люди Имама повезут добычу в горы. Их путь лежит мимо развалин. Через две луны ты встретишь их там вместе с Сеидом и постараешься сбить Желтого человека с истинного следа. Имам хочет, чтобы он навсегда остался в песках.Нафтулла глубоко затянулся и медленно выпустил табачный дым из широких ноздрей. Предстояло веселенькое дельце: Мирт, которого прозвали Желтым человеком, не настолько глуп, чтобы позволить одурачить себя и завести в гиблые места. Скорее он сам устроит засаду и загонит тебя в ад, к шайтанам! Этот человек имел множество помощников, появлялся неизвестно откуда и неизвестно куда исчезал. Многие видели его и говорили с ним, многие слышали о нем, но никто не мог точно сказать, кто он и где его дом. Теперь Имам хочет, чтобы Нафтулла, пусть даже с отрядом вооруженных всадников, уничтожил Желтого человека? Не исключено, что Мирт знает не меньше, если не больше самого Имама: как он иначе напал на след добычи, за которой Имам охотится уже много лет?— У Мирта много людей? — с деланным безразличием поинтересовался Нафтулла.— Узнаешь, когда поведешь его за собой в пески. — Магсум весело оскалил кривые желтоватые зубы.— А как русские?— Сидят в крепостях. Говорят, часто стали приезжать новые начальники. У них мало солдат, но много бумаг. Они любят долгие прогулки по степи и пескам. И все, что увидят, рисуют на бумаге.— Понятно, — пробормотал Нафтулла. — Что скажешь еше?Магсум наклонился и нарисовал пальцем на песке несколько линий. Солнце уже почти село, и в его косых лучах бороздки казались почти черными на фоне белого песка.— Смотри! — Магсум показал на самую длинную линию. — Вот путь, где повезут добычу, а тут, — Магсум ткнул пальцем в конец линии, — ты должен ждать людей Имама. Понял? Через две луны!— Это все? — бесстрастно спросил Нафтулла.— Да, — буркнул Магсум, но тут же захрипел и скорчился: Нафтулла неожиданно вогнал в его грудь нож, всадив тот по самую рукоять.Выдернув окровавленное лезвие, он ногой пнул Магсума, свалил его рядом с костром и перерезал горло. Потом отволок труп в развалины караван-сарая, вырыл в песке глубокую яму, столкнул в нее тело, закидал его обломками кирпичей и засыпал песком. Все, нет больше Магсума, и никто не дознается, куда он пропал. Вернувшись к костру, Нафтулла переворошил песок, скрывая следы крови, затоптал угли, привязал к седлу ахалтекинца медный кувшин, из которого угощал чаем убитого, и приторочил бурдюки с водой. Что-то тонко хрустнуло под подошвой сапога, и Нафтулла наклонился, напрягая глаза: уже сгущались сумерки.О Аллах! Да это же кусочек сахара, выпавший из мешочка Магсума. Бедняга так боялся яда и совсем не подумал, что его могут просто прирезать. Что поделать — у каждого своя судьба, и человек, не зная, какие невзгоды или радости его ждут впереди, торопится навстречу неизбежному.Нафтулла легко прыгнул в седло, подъехал к кобыле Магсума, отвязал повод и потянул лошадь за собой. Теперь его путь лежал туда, где не проходила ни одна караванная тропа и где нельзя 6ыло найти ни капли воды. Посланец Имама должен исчезнуть бесследно. Поэтому Нафтулла даже не стал обыскивать труп, хотя у Магсума за матерчатым широким поясом наверняка остался кошелек с монетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11