Стада, которых хватит на всех и все будут охотиться? Новые звери, которых не видел никто? Или еще больше огня, бешеные пляски Каменного Хозяина? Есть ли туда путь? Или шаман прав и Каменный Хозяин убивает каждого, кто захочет пройти эту страну? Впрочем, сам он ходит туда, правда, недалеко, только до окраины. А может, прав Белая Сова и кто-то уже прошел Огненную страну и увидел, что там, за нею…»
Радостный визг прервал его размышления. Волчонок, выкатившийся из-за кустов, бросился на грудь Волку, мгновенно облизал его лицо и тут же прилег у ног, внимательно глядя в глаза человеку.
Волк почесал за ушами звереныша и пригладил вздыбившуюся шерсть. Тот присел на задние лапы и, запрокинув голову, провыл охотничий сигнал волков: «Они приближаются». Затем вой перешел в низкое горловое рычание. «Люди», - понял Волк. Рычание сменилось повизгиванием. «Они вооружены», - разобрал сигнал молодой охотник.
Волчонок повернулся к солнцу и затявкал часто, отрывисто и тихо. «Одни самцы», «крадутся», «идут с юга», - не без труда улавливал Волк. - «Их много, целая стая», «они далеко». Примерно в семи-восьми переходах от стойбища, - определил по громкости тявканья молодой охотник.
Нахмурившись, Волк поспешил к стойбищу и, не заходя в материнский вигвам, сразу же побежал к вождю.
- Враги, - встревожился Орел, выслушав Волка. - Надо готовиться.
Он послал гонца к Лохматым за помощью и созвал на совет старейшин.
Пламя костра высвечивало орлиный профиль вождя, переливалось медью на его бронзовом лице, отражалось в черных глазах. Неподвижно сидели старейшины, старшие воины. А тьма за пределами поляны дышала, перешептывалась, двигалась. Там собрались женщины, молодые охотники, дети.
- Волки сказали, - сообщил тихо вождь, - враги. С юга. Что будем делать?
- А как волки могут говорить? - спросил Заяц за спиной у Волка.
- Рычат, лают, воют. Кто понимает, поймет, - ответил ему Тупик.
- Волки поселяются парами, - объяснил Зайцу Лесной Кот. - У каждой пары свой охотничий участок. Когда надо что-то передать, волк поднимается на холм и воет соседу, а тот дальше…
- Все понимаю, - согласился Заяц, - но вот как волки указывают, откуда идут люди? Может, головой?
- Так ведь сосед не видит соседа… - вмешался Лесной Кот.
- Волки слышат лучше людей. Они голосом показывают: откуда - куда, - обернувшись, объяснил ребятам Калан.
Поднялся Серый Медведь, и толпа затихла, прислушиваясь.
- Врагов надо встретить оружием, - сказал Серый Медведь. - Засадой.
Молодые воины одобрительно зашумели.
- Да так, чтобы не ушел ни один, не донес своему племени, - добавил вождь.
- А если кому-нибудь удастся уйти? - поднял голову Черный Лось. - Если беглец потом приведет много-много воинов?
Старейшины молчали.
- Пусть шаман спросит у духов, - наконец предложил Одинокий Морж, и остальные согласно кивнули.
На этот раз шаман был закутан в шкуру медведя. Лицо его было закрыто черной деревянной маской, на которой поблескивали обсидиановые глазки, и скалилась желтыми клыками намалеванная красной краской пасть.
Он распахнул шкуру, и вдруг костер вспыхнул зеленоватым цветом, ярко освещая поляну. От него поплыли серо-желтые клубы дыма, окутывая присутствующих. От этого дыма стекленели глаза, опускались головы старейшин, а шаман, неуклюже притопывая и подвывая, кружил вокруг костра.
- Пусть племя пошлет навстречу идущим гонца мира. Пусть гонец несет в руке сломанную стрелу - знак мира. Пусть его ярко освещают факелами четыре воина без оружия. Пусть племя готовит богатые подарки идущим, чтобы ушли они с миром.
- А если враги не примут подарки? - спросил Серый Медведь. - Или заберут подарки, убьют гонцов и все-таки нападут на Птиц?

- Чужие - они плохие люди, - поддержал Серого Медведя Белый Медведь. - Они не любят мира, они любят добычу.
- Возьмут подарки и уйдут. Ладно, - задумчиво сказал Морж. - Принесут подарки к своим и придут за новыми подарками, пока не перетаскают все наше добро. И все равно нападут.
- Тогда Птицы встретят их оружием, - сказал Черный Лось. - А сейчас дадим подарки.
- Врагов слишком много, - печально покачал головой Белый Медведь.
- Нет, только засада, - решительно рубанул ладонью воздух Серый Медведь. - В засаде один воин стоит трех. Проучим этих, другие не полезут.
- Каменный Хозяин не хочет драки, - снова заголосил шаман. - Дадим врагам подарки, враги уйдут.
- А если не захотят уйти? - с сомнением пробормотал Старый Дуб. - Если их боги сильнее Каменного Хозяина?
Старейшины молчали, склонив головы. Нерешительно переговаривались старшие воины.
Вождь поднял жезл Птицы, и все умолкли. Сделанный из моржового клыка, жезл был покрыт тончайшей резьбою, в которой можно было рассмотреть оскаленные звериные морды, фигурки животных, рыб, птиц, листья растений, цветы…
Венчала жезл птичья голова, выкрашенная красной краской.
Голову покрывали чешуйки, искусно вырезанные старыми мастерами, полураскрытый клюв был полон мелких острых зубов. На рукоятке резьба почти стерлась, отполированная ладонями десятков вождей, носивших этот жезл.
- Будем защищаться, - твердо сказал вождь и высоко поднял копье. Одно, второе копье медленно, нерешительно поднялись над головами, и сразу же за ними целый лес копий вырос над толпою. Воины проголосовали за битву.
Старейшины молчали.
- Шаман не пойдет с воинами, - прокричал шаман. - Каменный Хозяин не поможет воинам в бою.
- Воинов поведет вождь. Красная Птица поможет воинам, - властно поднял руку Орел. - Пусть все, кто боится Каменного Хозяина, охраняют стойбище. А лучшим храбрецам, - он обернулся к молодым, - разрешат быть охотниками, а не загонщиками.
Перед боем в племени распоряжается только вождь. Теперь ни шаман, ни старейшины не имели права голоса.
Вождь послал женщин и молодых воинов копать ловчие ямы в долине. Ямы копали заостренными копьями, рогами оленей, отбрасывая землю лопаточными костями, руками.
На дно ямы вбивали заостренные колья, острием вверх, а сверху покрывали ямы ветками и дерном. Между холмами, окаймлявшими долину, устроили завалы из кедрача, а к завалам натаскали сушняка. Конечно, долину можно было обойти и попасть к стойбищу другим путем, но, как сказал вождь: «Они не знают, что Птицы их ждут, и пойдут прямым путем».
Воины постарше приводили в порядок нагрудники, сделанные из шкур, на которые нашивали костяные бляхи. Прикрепляли новые перья к кожаным шапочкам, чтобы пучки перьев были гуще, могли смягчить удары дубин по голове.
Неустанно работали мастера, изготовляя наконечники копий и стрел, а старейшины прикрепляли их к древкам, оперивали стрелы.
Разведчики ушли навстречу врагам, а остальные воины отдыхали перед битвой.
Ночью прибежал разведчик.
- Они приближаются, - кричал он, - ночуют у озера. Завтра они придут.
Стойбище всполошилось. Воины начали разрисовывать лица боевым узором. Желтые круги вокруг глаз изображали глаза рыси, а красные полосы вверху и внизу губ, которые протянулись до ушей, - ее пасть. Выкрашены были и верхушки ушей, которые стали теперь кисточками рыси, и щеки - ее бакенбарды.
Вождь разделил воинов на четыре отряда. Отряд молодых выступил навстречу врагам, а два небольших отряда залегли у завалов на холмах. Большая же часть воинов спряталась за поворотом долины в двух полетах стрелы от стойбища.
Утром подошел небольшой отряд Лохматых, состоящий из молодых воинов.

- Мы пришли сами, - объяснил Поморник вождю, - шаман говорил с духами. Духи сказали, что многие гибнут. Старшие не захотели идти…
- Хорошо, - кивнул вождь и подозвал Лиса. - Пусть Лис поведет Лохматых длинным путем, - вождь описал рукою дугу, - и, когда начнется битва, ударит чужим в спину.
Прибежал второй разведчик.
- Олень обогнал их, но скоро они будут здесь, - сообщил он. Все заняли свои места.
Молодые воины сгрудились в середине долины, и, когда разведчики чужих выглянули из кедрача, то увидели, что молодежь полностью поглощена игрой в летающий шар. Разбившись на две группы, они подбрасывали в воздух кожаный мешок, набитый травой, и кидали в него копья. Группа, попавшая в мешок большее число раз, забирала одного игрока из проигравшей группы. Он обязан был подбирать и подавать копья победителям. И так до тех пор, пока все игроки не переходили в одну группу.
Разведчики вернулись к отряду, и чужие, разбившись на две группы, начали обходить играющих по зарослям, чтобы замкнуть их в кольцо. Но кто-то из игроков заметил их, и Птицы с испуганными криками побежали к стойбищу. А чужие, потрясая копьями и дубинками, погнались за ними.
Проходы между ямами были обозначены ветками, поэтому ни один из Птиц не провалился в ловушку. А распаленные погоней чужие не заметили западни, и лучшие их воины проваливались в ямы прямо на колья. Молодые Птицы тут же развернулись и обрушили на врагов копья и стрелы, а из-за поворота вышел их основной отряд.

Яростные крики чужих сменились воплями и стонами. Сбрасывая деревянные маски, бросая дубинки и копья, они побежали прочь. Но навстречу им уже летели копья Лохматых, зашедших со спины. А когда, стремясь выскочить из кольца, враги побежали к боковым холмам, запылал кедрач, перемешанный с сушняком, и полетели копья воинов, сидевших в засаде.
Только небольшая группа чужих сопротивлялась. Став в круг, враги отбивались копьями и дубинками и убили нескольких Птиц и двоих Лохматых, прежде чем упали под ударами, которые сыпались со всех сторон. Остальных чужих перебили поодиночке.
Радостные крики звенели над долиной. Только вождь хмурился. Увлекшись битвой, воины не заметили, как трое чужаков скрылись. Теперь они расскажут о гибели отряда и чужие придут отомстить.
- А может, - успокаивал вождя Серый Медведь, - враги напуганы и запретят своим воинам даже близко подходить к землям Птиц?
- Ладно, - махнул рукой вождь, - когда придется умирать, споем песню смерти. А пока время петь песню победы.
- Неужели шаман такой трус? - подошел к вождю Волк.
- Шаман боялся идти в бой, это верно, - задумчиво ответил вождь. - В бою ведь могут и убить. Но не только это. Подумай сам. Победили Птицы, и слово вождя - главное слово в племени. Чужие ушли без боя - шаман скажет: помог Каменный Хозяин. Слово шамана станет главным в племени.
«Вождь все понимает, - решил Волк. - Нет в племени человека мудрее вождя».
До глубокой ночи не смолкали в стойбище песни. До глубокой ночи танцевала молодежь. Женщины снова и снова обносили героев едой и питьем и с горящими от восторга глазами слушали рассказы о битве.
Вождь и старшие воины делили захваченное оружие. Первый раз за все годы шаман не участвовал в дележе. Первый раз ему не досталось ничего из добычи. Он сидел, закрывшись в своем вигваме, и не показывался.
- Шаман побоялся идти на бой, - шептались воины. - Может, он не такой сильный, как говорит?
Глава 15
НА КАЛАНОВ
Воины отсыпались, отсыпался и Волк в своем вигваме, когда чей-то голос поднял его с мягкой теплой шкуры.
- Помоги, - попросил вождь и кивнул на барана с огромными рогами, который лежал у его ног.
- Вождь сам убил? - с уважением спросил Волк, зная, как трудно подобраться к этим пугливым животным.
Он взялся было за заднюю ногу барана, но вождь отстранил его и одной рукой вскинул барана на плечи, как будто это был не матерый самец, а ягненок-первогодок.
«Нет в племени человека сильнее вождя», - с уважением подумал Волк, ступая след в след за вождем.
Они пришли в Волчью долину, и вождь сбросил барана на землю.
- Поблагодари своих братьев, - велел вождь, - за то, что предупредили племя.
Волк сложил руки у рта и провыл сигнал сбора у добычи. Первым прибежал его любимый волчонок.
- Это Серый, - объяснил Волк вождю. - Он предупредил Птиц.
Серый ткнулся носом в ноги Волка, обнюхал вождя и не спеша, с достоинством направился к барану. И тут же его братья набросились на добычу рычащим жадным клубком.
Последним к добыче подошли их родители.
- Пойдем, - сказал вождь, - не будем им мешать, - и, подумав, добавил: - Ходи сюда чаще. Подружись со всей стаей. Пусть волки любят тебя, как Калана собаки. В этом твоя помощь племени.
Полудикие друзья людей редко ласкались к людям. Они предпочитали держаться на расстоянии, хотя и позволяли гладить себя женщинам и никогда не огрызались на детей. Но вот Калан… Где бы ни появилась его невысокая гибкая фигура, всегда поблизости вертелись собаки. С ним они вели себя как маленькие щенки. Тыкались носом в ладони молодого воина, лизали руки, лицо. Свирепые вожаки, в одиночку останавливающие кабана, позволяли переворачивать себя на спину, чего, как известно, не выносит ни одно животное, и блаженно жмурились, когда Калан почесывал им брюхо.
«Сможет ли так Волк?» - подумал молодой охотник.
Волк ходил теперь в долину каждый день и почти всю добычу оставлял своим четвероногим братьям. Старейшины ворчали на него, но вождь заставил их замолчать, заявив: «Это для племени».
Вскоре и самые дальние волчьи семьи подружились с Волком, не убегали от него и позволяли заползать в свои логова. Но дальше этого дружба не шла. Как и раньше, волки совершенно не выносили прикосновений. И только Серый и его братья позволяли гладить себя, хотя Волк видел, как тяжело им это. Зато стоило ему выйти из стойбища, как дружная стайка тут же оказывалась рядом, даже тогда, когда он шел просто побродить. А когда он устраивался на ночлег, волки ложились рядом, согревая охотника теплым пушистым клубком.
Наступило время линьки гусей, и молодежь на плотах гонялась по озерам за большими серыми птицами, которые не могли взлететь, но, ударяя крыльями по воде, так быстро скользили по ней, что догнать их было нелегко.
Охотники ночью выезжали на бой рыбы. Разжигали на конце плота костерок и плыли по озеру, всматриваясь в темную глубину. И когда костер высвечивал рыбину, застрявшую в подводных зарослях, били ее копьями. Рыбаки привозили в стойбище метровых щук, огромных окуней, золотистых лещей величиною со шкуру годовалого волка и сомов, донести которых могли только двое.
Но Птицы не очень-то любили озерную рыбу, поэтому били ее немногие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24