Не думаете ли вы, что мне надо разрезать тесемки этого корсета? — спросил Рис с неуверенной улыбкой на губах.Лаура засмеялась и кивнула.— Ловко сказано. Рис. Вы, как дыхание свежего ветерка в этом застойном, коррумпированном городишке. Свежее дуновение не только для города, но и для Тори.— Для нее, Лаура, я олицетворяю все ненавистное. Мое замечание о корсете не было просто метафорой, — произнес Рис, и лицо его опять помрачнело.— Прошу вас, расскажите о своей последней стычке с Викторией, — попросила она, наливая ему в небольшую рюмку виски из хрустального графинчика, стоявшего на столике в гостиной.Рис выпил ее залпом.— Это длинная, запутанная история. Началась она еще у реки.— Когда вы спасли ее, не дали утонуть? Об этом я уже знаю, — Лаура налила вторую рюмку.— Но вы не знаете, как на следующий день я забирал свое одеяло… — воодушевившись после двух рюмок хорошего виски из Кентукки, он рассказал все без утайки, начиная от украденного поцелуя, когда он забирал свое одеяло, и кончая стычкой с Хаузером, когда он выручил Викторию и Сандерса. К тому времени, как он дошел до истории с розами Трокмортонов, Лаура уже задыхалась от хохота.Видя, что он отнюдь не шокировал ее своей вульгарностью, Рис продолжил рассказ, немного сгладив сцену в спальне, которая закончилась испорченной рубашкой, расстегнутым корсетом и беспорядком в спальне.— Поэтому я повернул ее задницей вверх и нашлепал, — уныло завершил он свое повествование.Глаза Лауры расширились от удивления, потом она просто согнулась от хохота.— Вы отшлепали ее! — повторила она с восторженной недоверчивостью.— Не понимаю, что тут смешного. Вы верно сказали, что Сандерса родители избаловали и Тори тоже.— И вы сказали ей об этом? — спросила Лаура, все еще продолжая икать от хохота.— Да. Боюсь, что да. Когда я встретился с ней в первый раз, то мне показалось, что она заинтересовалась мной…— Как большинство других женщин? — вставила Лаура.Он глуповато улыбнулся.— Большинство женщин моего круга, Лаура, отнюдь не дамы. Я подумал, что вложу ей ума, если возмущу ее деликатные чувства, буду называть нежными именами, дразнить и даже целовать против ее воли. Но кончилось тем, что вчера вечером у меня остался выбор — либо изнасиловать', либо отшлепать ее! Вот вам и ухаживание!— Ах, думаю, что ухаживание протекает великолепно. Тори никогда не выходит из себя. Неужели вы не замечаете — вы сдираете с бедняжки защитный слой льда, которым Хедда окружила ее. Нам остается лишь позаботиться о том, чтобы вы продолжали сталкиваться друг с другом… выражаясь фигурально. — Она подняла бровь и лукаво подмигнула. И, может быть, в буквальном смысле тоже.Смысл ее слов постепенно дошел до него, и лицо Риса медленно осветилось улыбкой.— Тогда, думаю, мне стоит попрактиковаться с обеденными приборами, не так ли? Лаура засмеялась.— И давайте не забывать о щипцах для льда. Глава 9 Рис сидел за большим дубовым столом в столовой своего заведения «Голая правда» и не торопясь попивал крепкий черный кофе Келли в ожидании завтрака. Крупный ирландец всегда подавал яичницу с картошкой и ветчиной, перемешанными в просаленном чугунке с ручкой. Эта пища не была изысканной, но заполняла желудок. До встречи с Лаурой Эверетт Рис почти не думал о простой, питательной еде, которую аппетитно поглощали и посетители, и служащие.Он наблюдал, как Келли плюхнул жирную желто-коричневую массу на тарелку. Рис с ожесточением воткнул в нее вилку.— Картошка не разварилась, — проворчал он, когда твердый ломтик картофеля не захотел протыкаться.— А яйца? Может быть, они тоже не нравятся вашей светлости? — спросил дородный, черноволосый гигант, заранее зная, что ему ответят.Рис поднял бровь, потряс вилкой перед непочтительным поваром. Жирный кусок ветчины соскользнул с зубца вилки и упал ему на пальцы.— Джинджер может приготовить лучше, разгильдяй. Яйца совсем засушены.— Тогда почему не попросить мисс Джинджер готовить для вас?— Вот именно, почему? — отозвалась сама Джинджер, входя в освещенную солнцем кухню и сонно моргая. Она опустилась в большое дубовое кресло, и ее домашний шелковый халат распахнулся чуть пониже красивых колен. Она положила ногу на ногу, не беспокоясь о своей наготе, которую почти не прикрывал халат, и с удовольствием взяла у повара чашку горького черного кофе.— Если учесть, что в последнее время ты здесь почти не бываешь, готовка займет совсем немного времени. Рис.От ткнул вилкой в несколько твердых кусков картошки и принялся выискивать кусочки поменьше и посъедобней.— Если вы собираетесь нападать на меня сообща, тогда зовите сюда всех. Разбудите остальных девочек, позовите Руфуса и Бена, — Рис чувствовал, что тон у него виноватый. В последнее время он все чаще оставлял управление салуном на Джинджер, поскольку круг его деловых интересов расширялся. — Джинджер, если тебе нужна помощь, то можешь нанять кого хочешь. Здесь командуешь ты. Я даже подумывал… — он заколебался и решил не обсуждать вопрос о продаже ей салуна при посторонних. Особенно в присутствии своенравного старого повара, который относился к ней, как к своей дочери.Джинджер смерила Риса с ног до головы взглядом, ожидая конца фразы и чуть ли не опасаясь того, что он скажет.Когда Рис осекся, она заметила:— Ты и эта чудаковатая миссис Эверетт довольно близко сошлись в последнее время. С ее стороны очень демократично якшаться с таким человеком, как ты.Рис засмеялся.— Она верна республиканским принципам. — И добавил:— Ты же не можешь ревновать меня к Лауре! Она мне годится в матери.— Я слышала о необычном приеме, который она устраивает в своем доме на следующей неделе. Все важные птицы приглашены на него. Почему тебя заинтересовала эта публика. Рис?Его глаза потемнели, стали холодно-голубыми, бесстрастными, непостижимыми.— Это деловая встреча, любовь моя. Ты командуешь здесь, в «Голубой правде». Позволь мне заниматься остальным.Почувствовав, что Рис и Джинджер хотят остаться наедине, Келли демонстративно поднял мешок с картофельными очистками и другим мусором и направился в заднюю дверь, чтобы выбросить все это.Джинджер положила руку на плечо Риса, одетого в дорогую белую батистовую рубашку, и погладила его. В нем чувствовалась какая-то сердитая напряженность.— Всю эту неделю ты спишь один, дорогой. Может быть, я сделала что-нибудь не так? Я не собираюсь тебе мешать в твоих делах с этими богачами. Я не хотела совать нос не в свое дело.Он почувствовал мольбу в ее голосе. Она позволила халату распахнуться, обнажив пышные большие груди, которые соблазнительно сверкнули в шелковом обрамлении халата. В нем проснулось старое, знакомое желание, он, мысленно проклиная себя, взял ее руки, поднес к губам и искренне произнес:— Очень жаль, любовь моя! Я не собирался обижать тебя.— Я не хочу обидеть тебя, но боюсь, мне придется это сделать.Она трепетно улыбнулась.— У тебя сегодня утром действительно важная встреча, дорогой? Если нет, то…— Я дошел до точки, старина, мне обязательно надо увидеть хозяина, — раздался громкий голос из передней части салуна, и послышался грохот входной двери.Рис понял, как Руфус открыл дверь и впустил в бар Вилли Уилкокса, нос картошкой.— Налей мне выпить, пока обо мне доложат хозяину. Мы можем кое-что отметить, это точно, сэр.Быстро поцеловав приоткрытые губы Джинджер, Рис поднялся со словами:— Вполне могло случиться, что Вилли наткнулся на приисках на серебряную жилу. На той самой шахте, которую я купил у Чарльза Эверетта.Проходя через зал к большому бару, он испытывал противоречивые чувства к своей любовнице. Он был рад, что объяснение временно откладывается, однако его тело изнывало от сексуального голода. Дав себе обещание разобраться с этим позже, он поздоровался с Уилкоксом.— Вилли, не стоит напиваться до встречи со мной, — сказал он долговязому шахтеру, который уже поднес к губам бутылку виски.— Тихое здесь стало местечко. Когда-то тут было шумно с самого утра, дым стоял коромыслом. Рис улыбнулся.— Все остается по-прежнему… для определенных клиентов. Я вижу, у тебя хорошее настроение. А значит, ты напал на серебряную жилу, и мы должны это отметить!Вилли выпрямился. Несмотря на отвислый живот, он выглядел так же импозантно, как его внушительный нос, когда он говорил о своих достижениях.— Как вам понравится жила шириной в целый фут? Тянется до самого Китая. Вы можете там нанять желтокожих шахтеров и оттуда начать разработки. Мы встретимся с ними где-нибудь посередине!«Лауре Эверетт такая новость понравится», — решил Рис.
Но она не понравилась Чарльзу Эверетту и Стоддарду Лафтону. В тот вечер, когда Лаура устроила прием, они потягивали коктейли в кабинете Лафтона, дожидаясь Хедды и Тори.— Вы сглупили, что так поспешно продали прииски Дэвису, Чарльз, — немногословно заметил Стоддард, допивая залпом остатки бурбона.Эверетт крепче сжал бокал.— Вряд ли это можно назвать поспешностью. Когда я приобрел эту шахту за жалкие гроши, то нанял инженера, чтобы ее обследовать. Так называемый эксперт уверял меня в том, что шахта будет приносить прибыль. Но две бригады разрабатывали ее в течение трех месяцев и ничего не обнаружили, кроме еле заметных следов в тоннах черной породы.Лафтон сердито возразил:— Ну, видно, ваши шахтеры вели проходку не в том направлении.Он рассчитывал на богатого зятя, который выручит его из нынешнего трудного положения.— Этот проклятый старый пропойца Уилкокс сделал вас посмешищем, а Дэвиса — богачом.Хмурое лицо Чарльза побагровело от злости.— Совершенно необязательно раздражаться и сердиться на меня, Стоддард! В эти дни Дэвис выдает больше займов, чем ваш банк. До меня даже дошли неприятные слухи о ваших финансовых затруднениях. Я надеюсь, эти слухи не соответствуют действительности.Лафтон не пожелал посмотреть ему в глаза, и тогда Чарльз задал еще один вопрос.— Насколько мне известно, Сандерс подался в восточные штаты.По крайней мере, этот пропойца больше не будет путаться под ногами, отвлекая Тори и ставя всю семью в затруднительное положение.Стоддард постарался успокоиться и ответил ровным голосом.— Да, он навещает бабушку и дедушку в Массачусетсе, — услышав негромкий разговор своей жены с дочерью, он тут же изменил тему разговора. — Ну вот и наши дамы, очаровательные, как всегда.— Вот именно, — подтвердил Чарльз, оценивающе глядя на шелковый наряд Виктории цвета тусклой бирюзы, безукоризненно подогнанный по фигуре, подчеркивающий тонкую талию и гармонирующий с ее глазами цвета морской пены. Волосы были взбиты в высокую прическу.— Вы очень привлекательны, моя дорогая, — сказал Чарльз и подумал, что это великолепная жена для человека с безграничным политическим честолюбием. Конечно, он все еще нуждался в поддержке Стоддарда и в материальном плане, и в отношении партийных связей. Чарльз искренне надеялся, что слухи о пошатнувшихся делах в банке неоправданны.Хедда сияла, — глядя на дочь и Чарльза.— Какая замечательная пара! Идем же, Стоддард! Лаура бывает так недовольна, когда мы опаздываем.— Мне неприятны эти званые обеды у Лауры. У нее слишком странные причуды для нормально воспитанной женщины, — ворчал ее муж, когда они выходили из кабинета.— Пусть так, но она по-прежнему остается социальным арбитром Старлайта, даже если они с Чарльзом не в очень хороших отношениях. Если он ее терпит, то и ты можешь потерпеть, Стоддард, — в голосе Хедды опять зазвучали стальные нотки.— Кто там будет? — спросил Чарльз, мысленно перебирая важных политических деятелей, на которых он хотел произвести впечатление. От его докучливой невестки все-таки была некоторая польза.— Уверена, что все стоящие люди Старлайта там будут.Их экипаж остановился у двухэтажного белого дома Лауры, окруженного разнообразно подстриженным кустарником и затейливым решетчатым забором. Двор был уже заполнен другими экипажами, такими же, богатыми, как и выезд Лафтонов.— Не понимаю, почему Лаура цепляется за это старье, которое она называет домом! Ужасающе старомодный, из дерева, а ведь все лучшие дома строятся теперь из кирпича, с мансардами и окантовкой из кованого железа, — заметила Хедда, когда Стоддард помогал ей сойти с экипажа.— Мама, ты же знаешь, что Лаура сентиментальна, этот дом построил для нее Джекоб, когда она стала его невестой, — напомнила Тори.Чарльз состроил кислую физиономию.— Она вполне может позволить себе более приличное жилье.Когда он взял Тори за руку, она увидела большого вороного коня, привязанного к перилу с задней стороны дома. Неужели это Блэкджек? Этот замечательный жеребец выделялся среди других лошадей, как превосходно отшлифованный бриллиант сверкает в куче грязного разбитого стекла.Когда они вошли в дом, наихудшие страхи Тори подтвердились. На пороге гостиной Лауры стоял он, наполняя, казалось, все помещение своей энергией и опасной мужской аурой запретного. Рис одарил ее ослепительной улыбкой.Она почувствовала, как рука Чарльза крепче сжала ее локоть, и услышала его бормотание:— Кто пустил сюда этого проходимца?— Уверен, что он не случайно забрел сюда с улицы, — мрачно отозвался Стоддард.— И что нашло на Лауру Эверетт? — пробормотала Хедда; она клокотала от ярости, но скрывала свои чувства за безмятежной улыбкой, раскланиваясь со знакомыми женщинами.Тори — та просто лишилась дара речи. Для нее Рис был олицетворением, неприятностей, злодеем, который уже не раз унижал ее, фамильярно притрагивался к ней и в конце концов отшлепал'. Дэвис стоял в окружении болтающих женщин — даже миссис Соамс и эта старая идиотка — сплетница Эстер Смитертон стояли рядом с ним! Лиссет Джонсон, лукавая кокетка, пялила глаза на рослого валлийца и хихикала над его замечаниями. Окинув Тори недолгим, но внимательным взглядом, он отвернулся и, не обращая на нее внимания, возобновил беседу с окружившими его людьми.— Думаю, что некоторые женщины сочтут его привлекательным, у него грубая, варварская красота, — заключила Хедда, изучающе осмотрев Риса и потеряв интерес к нему.Ее дочь не могла с такой же легкостью перестать обращать на него внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50