– Вас куда больше волнует то самое дело, которым вы в данный момент так сосредоточенно занимаетесь.
– Совершенно верно, – согласился граф. – Я смешиваю особый нюхательный табак, а это весьма серьезное занятие, мисс Тэвернер.
Джудит моментально переключила свое внимание.
– Нюхательный табак? И во всех этих банках – табак?
– Во всех, без исключения.
Мисс Тэвернер с удивлением, и даже с осуждением, обвела взглядом полки.
– Как я догадываюсь, вы посвятили этому всю свою жизнь?
– Почти так. Но эти исследования не только для меня лично. Подойдите сюда. – Джудит с явной неохотой подошла поближе. Ворт повел ее по комнате, указывая на разные бутылки и банки. – Вот это испанские отруби: как правило, самый популярный состав для нюхательного порошка. А это «макуба» с очень сильным запахом, его применяют лишь для отдушки. Это бразильский нюхательный порошок из больших зерен с очень приятным ароматом, но, возможно, слишком крепкий. Я его обычно беру в свою смесь для запаха. В той бутылке смесь, сделанная самим Регентом. А добавлен к ней «Отто» из Рэя. Рядом табак, который я держу для представительниц прекрасного пола. Он называется «Фиолетовый Страссбургский». Смесь отвратительная, но обычно женщинам очень нравится. Ею пользуется королева. – Граф снял банку с полки, вытряхнул чуточку содержимого себе на ладонь и протянул ее Джудит. – Попробуйте!
Вдруг Джудит осенило. Она подняла на Ворта глаза.
– А многие дамы нюхают табак, лорд Ворт?
– Не сказал бы. Чаще всего это дамы преклонного возраста.
Джудит взяла с его ладони щепотку табака и очень осторожно втянула его в нос.
– Мне не очень нравится. Мой отец любил табак «Королевский мартинник».
– Я держу у себя немножко этого табака для некоторых своих гостей. Довольно приятный, верно, но несколько слабоват.
Джудит вытерла пальцы носовым платком.
– Если какой-то даме захочется нюхать табак, чтобы почувствовать что-нибудь необычное, какой сорт ей бы следовало выбрать, сэр?
Он улыбнулся.
– Ей нужно обратиться либо к лорду Питершему, либо к лорду Ворту, чтобы получить специальный рецепт, который будет известен как сорт «Мисс Тэвернер».
Глаза у Джудит засияли.
– Вы для меня его сделаете?
– Я сделаю его для вас, мисс Тэвернер, если буду уверен, что обращаться с ним вы будете осторожно.
– А что я должна делать?
– Вы не должны орошать его духами, не должны слишком пересушивать или класть табакерку в очень холодное место. Хороший табак нюхают, когда нет насморка. Вы должны убирать его на ночь под подушку. Если понадобится, пошлите его мне, и я восстановлю его качества. Ничего в этом отношении сами не предпринимайте. Это совсем не такое простое дело.
– А еще хорошо бы иметь табакерку, подходящую к каждому платью, – задумчиво сказала мисс Тэвернер.
– Разумеется! Но сначала научитесь правильно пользоваться табакеркой. Самое лучшее понаблюдать, как это делает мистер Брюммель. Вы увидите, что он берет табакерку всегда одной рукой, левой, и делает это с особой грациозностью.
Джудит стала натягивать на руки перчатки.
– Я буду очень вам обязана, сэр, если вы будете столь любезны и составите мне рецепт этой смеси, – сказала она. Однако поняв, как далеко ушла от истинной цели своего визита, резко повернула разговор на прежнюю колею. – Вы ведь запретите Перри посещать эти гадкие игорные залы, сэр, и общаться с его скверной компанией?
– Я просто не в силах запретить Перри ни того, ни другого, даже если бы очень этого хотел, – спокойно отвечал граф. – Приобрести немножко опыта ему совсем не помешает.
– Правильно ли я тогда понимаю, сэр, что вы не считаете для себя нужным интересоваться его делами?
– Очень мало вероятно, мисс Тэвернер, чтобы Перри стал меня слушаться, даже если бы я и вмешался в его дела.
– Вы могли бы его заставить вас слушаться!
– Не тревожьтесь, мисс Тэвернер. Когда я увижу, что мне необходимо заставить его слушаться, я так и поступлю, как бы он при этом меня ни игнорировал.
Джудит это не удовлетворило, но ей стало ясно, что убеждать его дальше было совершенно бесполезно. И она попрощалась. Граф проводил ее до фаэтона. Он уже собирался вернуться в дом, как вдруг его окликнули два всадника, проезжавшие мимо. Один из них был лорд Алванлей. На его круглом улыбающемся лице, как обычно, были следы нюхательного табака, хорошо заметные на довольно толстых щеках. Второй всадник – полковник Хэнгер – был человек гораздо более пожилой и весьма ухарской наружности.
Именно Хэнгер и окликнул Ворта.
– О-ла, Ворт! Это и есть наследница, а? Чертовски хороша! – закричал он, как только фаэтон мисс Тэвернер скрылся из виду, повернув на Холлз-стрит. – Восемьдесят тысяч не дурно, а? Везучий, сукин сын, черт побери! Пытаетесь подкатиться под бочок?
– До чего же вы грубый, полковник, – посетовал Алванлей.
– Ну, я – простак Джорджи Хэнгер, это уж точно. Глядите в оба, Джулиан, чтобы какой-нибудь бравый парень не увел красотку прямо у вас из-под носа!
– Я так и сделаю! – пообещал граф, ничуть не задетый подначиванием полковника.
Полковник легонько ткнул лорда Алванлея концом хлыста.
– Взять, к примеру, нашего Вильяма. Ну, что я вам рассказываю, Вилли? А еще говорят, что к этим восьмидесяти добавится немало, если этот ее юный брат вдруг умрет. Разве не так, Джулиан?
– Однако надо признать, что в девятнадцать лет мало шансов умереть, – произнес граф. – О, никто никогда не знает! – весело отвечал полковник. – Вы уж лучше привяжите ее покрепче, пока она не досталась кому другому. Не забывайте, есть еще у нас и Браун. Я просто уверен, он бы вполне справился с богатой женой!
– Если вы имеете в виду Делабея Брауна, то мне казалось, что он совсем недавно сам вступил в наследство, – заметил граф.
– Совсем недавно, – печально согласился лорд Алванлей. – Но этот глупый парень промотал все свое состояние, оплачивая счета из магазинов. – Он кивнул своему приятелю. – Поехали, полковник! Вы готовы?
Они уехали, а Ворт вернулся к себе в дом. Похоже, в словах полковника был резон, потому что не прошло и двух недель, как к Его Светлости обратилось сразу три претендента на руку Джудит с просьбой разрешить его подопечной мисс Тэвернер вступить в брак.
В этот день, когда граф вежливо отклонил предложение третьего претендента, мисс Тэвернер получила письмо с наклеенной пенсовой маркой. Письмо было очень коротким:
«Граф Ворт передает свои наилучшие пожелания мисс Тэвернер и информирует ее о том, что будет весьма ей признателен, если она сообщит любому джентльмену, просящему ее руки, что, пока Его Светлость остается ее опекуном, никакого согласия на ее замужество он никому давать не намерен».
Джудит вполне справедливо пришла в ярость. Она села за свой элегантный письменный столик, затянутый сверху вышитой тканью, и одним махом написала гневную записку, прося Его Светлость оказать одолжение и посетить ее в самое ближайшее время. Она отправила записку с посыльным.
Пришел ответ, написанный четким почерком мистера Блэкедера. Он сообщал, что, поскольку Его Светлость собирается отправиться на уик-энд в Вобурн, ему, мистеру Блэкедеру, поручено сообщить ей, что Его Светлость сам просит ее милостиво разрешить ему нанести визит на Брук-стрит в какой-нибудь из дней на следующей неделе.
Мисс Тэвернер в ярости разорвала это вежливое послание на мелкие кусочки. Она не могла сдерживать свой гнев на Ворта, который осмеливается отказывать всем, кто делает ей предложение (хотя у нее не было ни малейшего желания выходить замуж ни за одного из претендентов), и даже не подумает узнать при этом ее собственное мнение! Ждать целых три дня, а, вполне вероятно, еще больше! Это было настолько невыносимо, что она с трудом собрала свое хладнокровие, чтобы дотерпеть до конца недели.
Однако уик-энд оказался совсем не таким уж скверным. В субботу ее пригласили на бридж, и она хорошо провела время.
А воскресенье принесло ей новое знакомство, вызвавшее у нее даже некоторый страх.
Джудит вместе с миссис Скэттергуд была на утренней службе в Королевской часовне.
Миссис Скэттергуд откровенно занялась разглядыванием своих соседей, чтобы подметить самые последние новинки моды. Время от времени она шептала на ухо своей наперснице что-то о полрясающей шляпке или банте, поразившем ее воображение. Но мисс Тэвернер, воспитанная в более строгом духе, старалась сосредоточиться на том, о чем говорилось с амвона. Удавалось ей это с большим трудом, потому что она была поглощена только одной мыслью. В голове вертелось все то же: как смел ее опекун столь дерзко объявить ей, что не даст согласия на ее замужество! Глаза Джудит блуждали по тексту первой заповеди, но смысл слов не достигал сознания.
– И сказал Захариус: «Взгляни, Всевышний: половину своего богатства я отдаю бедным», – читал священник.
Его речь вдруг прервал возглас человека, сидевшего совсем неподалеку от мисс Тэвернер. Человек этот громко и быстро произнес:
– Это уже слишком, это уже чересчур. Мне не жаль ни крошечки, но это уже чересчур!
Раздалось два-три приглушенных смешка, и многие повернули головы к говорившему. Миссис Скэттергуд вытянула шею, чтобы увидеть, кто осмелился так громко говорить в столь неподходящий момент. Она ущипнула Джудит за руку и зашептала.
– Это герцог Кембриджский! Он разговаривает сам с собой, представляете? Мне кажется, с ним рядом его брат Клэренс, но мне не очень хорошо видно. Но если это и вправду он, любовь моя, то, как я понимаю, это означает, что он порвал с миссис Джордан и рыщет в поисках богатой жены! Даже подумать страшно, если ему взбредет в голову заняться вами!
Мисс Тэвернер не собиралась и думать о столь абсурдных вещах и лишь нахмурилась, пытаясь успокоить свою компаньонку.
Однако догадка миссис Скэттергуд оказалась верной – это был действительно герцог Клэренс. После службы он вышел из церкви вместе с лордом и леди Сефтон. Он был дородным человеком с красным лицом. Взгляд его синих глаз был очень пристальным, а голова напоминала по форме грушу.
Миссис Скэттергуд, из чисто стратегических соображений, замешкалась, сделав вид, что встретила знакомую, чтобы быть все время рядом с Джудит. Леди Сефтон поклонилась и улыбнулась, но герцог, уставившись на мисс Тэвернер своими выпученными глазами, довольно демонстративно дернул леди Сефтон за рукав.
Вся группа остановилась. Леди Сефтон представила всем миссис Скэттергуд и мисс Тэвернер. И, таким образом, Джудит в первый раз в своей жизни сделала реверанс перед членами королевской семьи.
Герцог обладал таким же хриплым голосом, который отличал всех сыновей короля. Он произнес резко и отрывисто:
– Что такое? Что такое? Это мисс Тэвернер? Это воистину славно! Последние три недели мне все время хотелось встретиться с мисс Тэвернер. Как поживаете? Я слышал, мадемуазель, вы сами правите своим фаэтоном и парой лошадей? Что ж, это верная линия для воспитанницы Ворта!
Мисс Тэвернер просто сказала:
– Да, сэр, я действительно сама правлю своим фаэтоном и парой рысаков…
– Ай, ай! Говорят, вы гоните их на всех парусах. Я непременно буду держать ухо востро, когда замечу вас в Гайд Парке, мадемуазель. Я, знаете ли, знаком с Вортом: он близкий друг моего брата Йорка. Так что вам нечего бояться принять меня на борт вашего фаэтона.
– Эта было бы для меня высокой честью, сэр, – ответила мисс Тэвернер, удивляясь его грубовато-добродушной сердечности. Она не могла себе представить, почему это вдруг ему захочется подняться «на борт ее фаэтона», как он выразился, но, если бы он так поступил, она бы ничуть не возражала. Он производил впечатление человека с очень легким характером и хорошим чувством юмора. В нем не было ничего вызывающего страх. И, невзирая на свой преклонный возраст и полноту, он был по-своему весьма приятен.
Герцог Кембриджский, в отличие от своего брата, был ужасно высокого роста и обладал приятной, даже красивой внешностью.
В этот момент он подошел к их группе. Герцог Клэренс громко рассмеялся:
– А, как видите, меня догнали, мне надо удалиться.
Вы когда-нибудь знали такого человека, как мой брат, который бы вслух разговаривал в церкви? Но он ничего плохого не думает, уверяю вас. Это не должно шокировать, милая леди. Я буду специально искать вас в Гайд-Парке, мисс Тэвернер. Не забывайте, я буду непременно вас искать в парке!
Джудит, сделав реверанс, удалилась вместе с миссис Скэттергуд. В тот же вечер она с большим юмором рассказала об этой встрече Перегрину. И больше о ней не думала. Однако, совершенно очевидно, королевский моряк действительно искал ее. На следующий после этой встречи день Джудит в Гайд-Парк не ездила, но во вторник она туда отправилась. Рядом с ней сидел ее грум. Мисс Тэвернер не успела отъехать далеко, как увидела герцога, совершавшего прогулку и махавшего ей рукой. Он прохаживался вместе с каким-то джентльменом. Повинуясь его знаку, Джудит подъехала к ним. Герцог бросил своего спутника и приблизился к ее фаэтону. Тут он спросил, не возражает ли она, если он поднимется в ее экипаж.
– Я сочту для себя большой честью, сэр, – с формальной учтивостью отвечала Джудит и велела груму сойти.
Герцог взгромоздился рядом с нею и сказал:
– О, какая ерунда, никогда не будьте церемонной. Смотрите-ка! Вон идет мой кузен Глоусестер. Не сомневаюсь, он мне ужасно завидует, потому что я здесь восседаю рядом с вами. Что вы на это скажете?
Мисс Тэвернер засмеялась.
– Ничего не скажу, сэр. Что я могу сказать? Если я с вами соглашусь, я должна быть одиозно высокомерной, а я надеюсь, этого во мне нет. А если я стану возражать, вы подумаете, что я хочу от вас новых уверений.
Казалось, герцог был очень удивлен такому откровенному ответу. Он от души рассмеялся и заявил, что они отлично поладят друг с другом.
Говорить с ним было совсем нетрудно. Они проехали почти полкруга по Гайд-Парку, и мисс Тэвернер узнала, что герцог был старым другом адмирала Нельсона. Джудит мгновенно охватил жар. А герцог был готов без конца рассказывать ей про адмирала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57