– Филиппу же он позволяет подшучивать над собой, как тому вздумается. Ничего не поделаешь.
– Полегче, несчастный! Я тебе по-английски повторяю: осторожнее! Тебе, наверное, не терпится оторвать мне руки вместе с рукавами? Ну, наконец! Просуши, да смотри, Моггат, не изомни. Вот, теперь уже лучше!
Следом, на ломаном французском, раздался неуверенный голос Моггата.
– Мосье, вы этого от меня пожелали?
Послышались хлопанье в ладоши и заразительный смех.
– Восхитительно! Теперь брысь, французский школяр, слышишь, Моггат? Где моя дядя? В библиотеке?
Филипп стремительно пересек холл и вихрем ворвался в библиотеку.
– Я способен многое безропотно стерпеть, но этот невыносимый дождь. Том… – он осекся. В следующую секунду он уже стоял на коленях перед отцом и прижимал его тонкую руку к своим губам. – Отец!
Том кашлянул и отошел к окну.
Сэр Моррис высвободил свою руку и приподнял длинными пальцами подбородок сына, молча пожирая глазами его лицо. Потом он улыбнулся.
– Ну вот, наконец, ты нарумяненный и размалеванный щенок, – нежно произнес сэр Моррис.
Филипп рассмеялся и крепко сжал руки отца.
– Увы, это правда! А ты постарел, отец.
– Бесстыжий молодой шалопай! Как же иначе? Ведь у меня только один сын.
– И ты по нему скучал?
– Было немного, – сознался сэр Моррис. Филипп выпрямился во весь рост.
– Рад это слышать! И ты, наверное, пожалел, что отослал его прочь?
– Теперь навряд ли… Но когда я получил вот это… – сэр Моррис потряс у него перед носом скомканным клочком бумаги.
– О! – Филипп выхватил свое послание и бросил его в огонь. – За это приношу тысячу извинений. Если бы это не задело тебя, я просто не знаю, что бы мне оставалось делать! Где твой багаж, отец?
– Я думаю, что он уже прибыл.
– Сюда? Ни в коем случае! Мы должны отправить его на Курзон-стрит!
– Дорогой мой сын, я очень признателен тебе. но считаю, что двоим старикам будет вместе как-то спокойнее. Том резко повернулся к говорившим.
– Что-что? Кто это обозвал меня стариком, Морри? Я чувствую себя не менее молодым, чем раньше, даже, может быть, еще моложе!
– Хочешь ты этого или нет, но тебе придется отправиться на Курзон-стрит, отец.
– Я буду там столько, сколько ты пожелаешь, сынок, но остановиться я все же предпочел бы у Тома. Видя, что Филипп не согласен, он сказал:
– Спасибо, Филипп, но я уже твердо решил. Лучше сядь спокойно и расскажи мне про вашу забавную дуэль с Банкрофтом.
– Ты все об этом? – Филипп вновь рассмеялся. – Это было, действительно, забавное зрелище, но уж слишком много шума вокруг него. Честно говоря, мои симпатии принадлежат моему противнику.
– А что за ода, которой ты всем угрожал?
– Она была посвящена моим назойливым друзьям и написана специально для этого случая. Но они отобрали ее у меня – Поль и Луи, вместе с Анри и Шателеном! Им не нравились мои стихи.
Сэр Моррис откинулся на спинку стула и принялся смеяться, пока на глазах не выступили слезы.
– Черт возьми, Филипп, до чего я сожалею, что меня там не было! Послушать оду твоего собственного сочинения! Неужели это все мой грубоватый и неразговорчивый Филипп?!
– Теперь – твой элегантный, компанейский и болтливый Филипп!
Сэр Моррис выпрямился.
– Ну и ну! А что думает этот новый Филипп о женитьбе?
– Этот вопрос, – ответил ему сын, – полностью в руках Господа.
– Все ясно, значит, грех вмешиваться в сей процесс?
– Именно! – поклонился Филипп. – Хотя я нынче затеял небольшую игру.
– А Клеона?
– Клеона… Как раз это я и пытаюсь понять. Леди Малмерсток вроде на моей стороне.
– Доверься Салли, – поспешил посоветовать Том. Глаза Филиппа заискрились.
– Ах, Том, Том, скрытный хитрец! Отец, бьюсь об заклад, но он, кажется, влюбился в эту даму!
– Похоже, что он всю жизнь находится в этом состоянии, – ответил сэр Моррис. – Даже еще задолго до того, как умер старый Малмерсток.
Возглас Тома с трудом вырвался наружу из пересохшего горла.
– Я…
– А почему ты до сих пор не сделал ей предложения? – не дослушал его объяснений Филипп.
– Она ни за что не пойдет за меня. Хотя теперь все возможно. Мы очень хорошие друзья, – успокоил себя Том. – Мы оба уже не в том возрасте, когда любовь столь безрассудна.
– Филипп, как тебе показался Париж? – сменил тему разговора сэр Моррис.
– Словами не расскажешь, сэр! Мои чувства к Парижу и к моим парижским друзьям невозможно передать, это надо осязать!
– Я так и думал. Но, в конце концов, все дороги ведут к дому.
– Хотелось бы, однако, чтобы эта дорога оказалась как можно длинней, – ответил Филипп. – Когда я соберусь обратно, тебе обязательно нужно будет поехать со мной, отец.
– Боюсь, что для этого я стал слишком стар, – сказал сэр Моррис и извиняюще улыбнулся.
– Слишком стар? Абсурд! Маркиз де Шато Банво потребовал от меня клятвы, что во второй раз я без тебя не приеду. Тебя ужасно хочет видеть де Ришелье. Да Бог знает сколько еще людей…
– Де Ришелье? Где же ты с ним встречался, мой мальчик?
– В Версале. Он был очень любезен со мной, узнав, что я твой сын.
– Еще бы. Так, значит, ты бывал и в Версале!
– И довольно часто.
– Филипп, я в самом деле начинаю верить, что ты превратился в настоящего повесу. И что же тебе особенно понравилось в Версале?
– Всего не перечислишь, – ответил Филипп.
– А женщины?
– Что за любопытство! Конечно, но никогда ничего серьезного.
– У маленького Филиппа совсем нет сердца?
– Кто вам сказал такую чушь? – Филипп даже воинственно подвинулся вперед.
– Саттерсвейт написал нечто в этом роде.
– Маленький Филипп с разбитым сердцем? Им всем безумно хотелось разузнать, кто же эта неизвестная!
– Значит, твое сердце по-прежнему принадлежит Клеоне? – сэр Моррис бросил на сына проницательный взгляд.
– Только ей, – просто ответил Филипп.
– Я рад. Я очень хочу, чтобы вы поженились, Филипп.
– Сэр, я имею точно такие же намерения.
Глава XIV
НЕОБЪЯСНИМОЕ ПОВЕДЕНИЕ ГОСПОЖИ КЛЕОНЫ
– Франсуа, там кто-то внизу желает видеть мсье. Франсуа стряхнул пылинку с белоснежных кружев на рукаве.
– Кто это?
– Кажется, это отец мсье, – мрачно ответил Жак. Франсуа резко одернул кружева.
– Отец мсье! Сию минуту, бегу.
Он мгновенно выскочил за дверь и пулей слетел вниз по лестнице в библиотеку. Его стремительное появление даже несколько напугало сэра Морриса. Он поднял свой лорнет, чтобы получше разглядеть это миниатюрное создание. Франсуа отвесил низкий поклон.
– Мсье, любимая хозяин Франсуа изволят иметь дело с парикмахером. Не соизволит ли мсье подниматься в комнату хозяин?
Сэр Моррис улыбнулся и перешел на французский, чтобы не мучить бедного лакея.
– Конечно. Вы мне покажете дорогу?
Лицо Франсуа расплылось в блаженной улыбке.
– О, мсье говорит по-французски! Если мсье последует за мной?
– Мсье последует, – кивнул сэр Моррис и поспешил за Франсуа в роскошную спальню Филиппа. Франсуа мгновенно поднес ему стул.
– Мсье не будет сердиться, если придется немного подождать? Мсье Филипп будет очень скоро. Мсье понимает, ведь это визит парикмахера!
– Серьезная причина, – согласился сэр Моррис,
– О да, мсье. Я – камердинер мсье Филиппа!
– И вас зовут Франсуа, я угадал?
– О да, мсье. Неужели мсье Филипп говорил обо мне? – он посмотрел на сэра Морриса с неподдельным любопытством.
– А как же! Он мне много про вас рассказывал, – заулыбался сэр Моррис.
– Он, должно быть, говорил, что я… маленькая мартышка?
– Он никогда не говорил подобных вещей, – заверил его сэр Моррис. – Он говорил, что приобрел настоящее сокровище в лице своего камердинера.
– Что вы говорите! – Франсуа потер свои пухлые ладошки. – И он ничуть не ошибся, мсье. Я очень хороший камердинер… О! Действительно, очень хороший!
Он просеменил к кровати, подобрал сатиновый жилет и любовно повесил его на спинку стула.
– Это жилет мсье Филиппа, – прощебетал он.
– Я вижу, – сказал сэр Моррис. – Мой сын так поздно валяется в постели?
– Ах, нет же, мсье! Как можно так подумать о мсье Филиппе! Это потому, что пришли парикмахер и портной, сразу! Они очень расстроили мсье Филиппа своей непонятливостью. Он объяснял им почти целый час, а они так и не поняли, чего от них хотят. – Франсуа многозначительно посмотрел на сэра Морриса. – Они решительно ничего не поняли! Такие тупые! Естественно, мсье Филипп пришел в ярость!
– Мсье Филипп не хочет быть похожим на остальных? Франсуа сиял. Он был готов раскрыть любые тайны, чтобы выставить своего хозяина в лучшем свете:
– Конечно, мсье. Мсье Филипп должен иметь все по своему вкусу.
В этот момент в комнате появился Филипп, облаченный в роскошный шелковый халат. Выглядел он крайне разгневанным. Но когда увидел отца, сразу успокоился. – Это вы, сэр? Я не заставил вас долго ждать?
– Пустяки, минут десять, не более того. Вы расправились с вашим портным? Филипп рассмеялся.
– Почти! Франсуа, оставь нас.
Франсуа поклонился и покинул спальню с видом человека, обремененного кучей всяких дел. Филипп присел за туалетный столик.
– Что скажете насчет моего уникального Франсуа? – спросил он.
– Меня чуть удар не хватил от его внезапного появления, – улыбнулся сэр Моррис. – Маленький чертенок.
– Зато ему нет равных. Вы встали нынче рано?
– Филипп, уже полдень! Я успел навестить Клеону. Филипп взял пилочку и принялся осторожно чистить ногти.
– Как она?
– Филипп, я очень обеспокоен.
– Неужели? – Филипп принялся еще более сосредоточенно наводить блеск на ногтях. – Чем же?
– Я не могу понять ее, бедняжку! Готов поклясться, что она умирала от тоски, пока тебя не было. Филипп быстро посмотрел на отца.
– В самом деле?
– Я думал так, по крайней мере, дома. Черт возьми, я даже в этом не сомневался! Но сейчас… она так изменилась. – Он насупился и посмотрел на сына. Тот по-прежнему пыхтел над своими ногтями. – Она пребывает в прекрасном расположении духа, говорит, что каждая минута ее пребывания здесь полна радости. Пока я там был, принесли сразу три послания от ее поклонников. Она была в восторге! Когда же я заговорил о тебе, она не выказала ни малейшего интереса. Как ты сумел довести ее до такого состояния, Филипп?
– Я предстал перед ней в том обличье, в каком она хотела меня видеть, вот и все. Я решил проверить ее и изобразил типичного воздыхателя. Поначалу это ее удивило, потом рассердило. Меня это обнадежило. Я подумал: «Я не нравлюсь Клеоне в новом своем качестве, возможно, она предпочитает меня таким, каков я есть на самом деле». Я подождал леди Малмерсток. Клеона была поблизости. Она была, как вы справедливо заметили, совершенно другой. Я предположил, что она притворяется; позже я изменил свое мнение. Она смеялась и флиртовала со своим поклонником, но была совсем не против, когда я восхвалял ее красоту, она требовала прочесть ей обещанный мадригал. Когда я это сделал, она была очень довольна. Затем она поинтересовалась у тети, не считает ли та меня страшно ветреным созданием. Потом подошел молодой Винтон, который, насколько я понял, влюблен в нее по уши. Она улыбалась ему, как это и положено. С того момента она не проявляла более никаких чувств. Она мила с любым, кто к ней обращается, я – не исключение. Вы говорите, что не понимаете ее? Я тоже! Она больше не та Клеона, которую я знал, и совсем не та, что я люблю. Она ничем не отличается от Клотильды де Шошерон. Очаровательная и остроумная. В таких мужчины влюбляются без ума, но на таких никогда не женятся. – Филипп говорил ровно и спокойно, без напыщенности и волнения.
Сэр Моррис наклонился вперед, положив руку на колено.
– Филипп, но это же совершенно не тот тип женщины! Вот чего я никак не могу взять в толк! Филипп безразлично пожал плечами.
– Вы говорите, не тот? Я определенно начал в этом сомневаться. Она и раньше флиртовала… с Банкрофтом, например… – Это только чтобы позлить тебя! – Возможно. Но теперь она не ставит целью вызвать во мне ревность. Я это знаю точно.
– Тогда, если причина в другом, я вообще ничего не понимаю.
– Не исключено, что ей просто-напросто все это нравится. Ей доставляет огромное удовольствие исключительное внимание к собственной персоне. Возможно, что и во мне она любила преданность и почитание, но никак не меня самого.
– Клеона на это не способна!
– Сэр, вы сами в этом убедитесь. Присоединяйтесь сегодня к нам. Мы с Томом приглашены вечером на обед к даме его сердца.
– Салли тоже приглашала меня. Я непременно буду. Черт возьми, какая муха укусила эту крошку? Филипп положил немного румян на щеки.
– Если вы мне подскажете ответ, сэр, я буду вам бесконечно благодарен.
– Значит, она все еще волнует тебя, Филипп? Даже теперь? – он обратил внимание, что у Филиппа слегка дрожали руки.
– Волнует? – переспросил Филипп. – Пожалуй, что да, сэр. И еще как!
Леди Малмерсток неодобрительно посмотрела на свою племянницу.
– Ты веселишься сверх всяких приличий, – высказала она свое мнение.
– Тетя Салли, но я не могу быть занудой, мне так хорошо! – воскликнула Клеона.
Леди Малмерсток поправила на своей пухлой ручке сползавший браслет.
– Гм! – сказала она. – Это старомодно и совсем неприлично, дорогая. Я бы сказала больше – это буржуазно.
– Никогда бы не подумала! – ответила Клеона. – Кто так думает?
– Все так считают. Чтобы соответствовать моде, необходимо выглядеть томной и умирающей от скуки.
– Значит, я выгляжу не модно, – рассмеялась Клеона. – Не забывайте, тетя, я ведь захолустная провинциалка!
– Не говори глупостей, – поучительно произнесла тетя. – Кое-кому это может не понравиться.
– Я не улавливаю, к чему вы клоните? – заинтересовалась Клеона.
– И не пялься на меня так, – со вздохом ответила тетя. – Все твое очарование в… непосредственности.
– Я и не знала! – Клеона сделала вид, что это очень ее удивило.
– Или было в нем, – добавила леди Малмерсток. Она одернула рукав и закрыла глаза.
– Было? Тетя Салли, я настаиваю, чтобы вы мне рассказали, что все это значит!
– Дорогая, ты все прекрасно понимаешь.
– Нет, я ничего не понимаю! Я, я… тетя Салли, да проснитесь же наконец!
Глаза ее попечительницы неохотно открылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21