– Ну и манеры у них, – промолвил Августин. Он дал полный газ, оставив остановившийся «форд» у обочины.«Боже, что же я делаю?» – подумала Бонни Лам. * * * В полночь они сделали привал – Макс Лам, обезьяна и человек, называвший себя Сцинк. Макс был благодарен одноглазому за то, что тот позволил ему надеть ботинки, так как им пришлось идти несколько часов в полной темноте через глубокое болото и колючие заросли. Голые ноги Макса жгло от царапин и укусов насекомых, он ужасно проголодался, но молчал об этом, поскольку знал, что похититель предложит ему остатки дохлого енота, сваренного на ужин, а Макс не желал даже притрагиваться к такой пище.Они подошли к каналу. Сцинк развязал Максу руки, расстегнул ошейник и приказал плыть. Макс доплыл уже почти до середины, когда увидел сине-черного аллигатора, выскользнувшего из зарослей меч-травы. Сцинк приказал Максу не хныкать и плыть быстрее. На голове Сцинка сидела повеселевшая обезьяна, одной рукой он греб, а другой держал над водой драгоценную для Макса видеокамеру и дистанционный пульт ошейника.Когда они выбрались на берег, Макс предложил:– Капитан, может быть, отдохнем?– Ты видел раньше пиявок? К твоей щеке присосался хороший экземпляр.Когда Макс закончил отдирать пиявку, Сцинк снова связал ему руки, надел ошейник, а затем побрызгал с головы до ног жидкостью от насекомых. Макс выдавил из себя «спасибо».– Где мы находимся? – спросил он.– В Эверглейдс, – ответил Сцинк. – Или где-то рядом.– Вы обещали, что я смогу позвонить жене.– Скоро позвонишь.Они направились на запад, пробираясь между пальмами и соснами, потрепанными ураганом. Обезьяна бежала впереди, собирая дикие ягоды и плоды.– Вы намереваетесь убить меня? – спросил Макс.Сцинк остановился.– Каждый раз, когда ты станешь задавать свой глупый вопрос, будешь получать вот это. – Сцинк положил палец на кнопку минимального шока. – Готов?Макс Лам сжал губы, стоически выдержав легкий разряд. Вскоре они пришли в индейскую деревню, которая не так сильно пострадала от урагана, как представлял себе Макс. Так как индейцы уже проснулись и готовили пищу, Макс предположил, что скоро наступит рассвет. В дверных проемах домов толпились ребятишки, разглядывая двух странных бледнолицых – Сцинка с его стеклянным глазом и облезлой обезьяной и Макса Лама в грязном нижнем белье и в собачьем ошейнике.Сцинк остановился возле деревянного дома и пошептался со старейшиной, который принес сотовый телефон. Развязывая Максу руки, Сцинк предупредил:– Только один звонок. Индеец сказал, что батарейки садятся.И тут Макс осознал, что не знает, как связаться с женой. Он понятия не имел, где она находится, поэтому позвонил в их квартиру в Нью-Йорк и начал диктовать автоответчику:– Дорогая, меня похитили...– Увели силой! – вмешался Сцинк. – Похищение предполагает выкуп, Макс. Не льсти себе, черт побери.– Хорошо, увели силой. Дорогая, меня увели силой. Многого сказать не могу, но я в порядке. Пожалуйста, позвони моим родителям, а еще позвони в агентство Питу насчет проекта афиши. Скажи ему, что гоночный автомобиль должен быть красным, а не голубым. Папка у меня на столе... Бонни, я не знаю, кто напал на меня и почему, но, наверное, я скоро это выясню. Господи, надеюсь, ты получишь это сообщение...Сцинк выхватил у него телефон.– Я люблю тебя, Бонни. Макс забыл сказать тебе об этом, поэтому говорю я. Пока.Они поели вместе с индейцами, которые отказались от предложенного им Сцинком вареного енота, но с удовольствием поглотали жареную рыбу, батат, кукурузные оладьи и апельсиновый сок. Макс Лам уплетал за обе щеки и помалкивал, помня о шоковом ошейнике. После завтрака Сцинк привязал его к стволу кипариса и отправился куда-то с несколькими индейцами. Вернувшись, он объявил, что им пора уходить.– А где мои вещи? – спросил Макс, тревожившийся за бумажник и одежду.– Все здесь. – Большим пальцем Сцинк указал на рюкзак, висевший за его спиной.– А видеокамера?– Я отдал ее старику. У него семь внуков, так что она ему пригодится.– А что с пленками?Сцинк рассмеялся.– Они ему понравились. Нападение обезьяны смотрится просто здорово. Подними руки, Макс. – Сцинк обрызгал своего пленника жидкостью от насекомых.– Но моя видеокамера стоит почти девятьсот долларов, – унылым тоном произнес Макс.– А я не просто так ее отдал. Я поменялся.– На что?Сцинк похлопал Макса по плечу.– Готов поспорить, что ты никогда не летал на гидроплане.– Ох, прошу вас, только не это.– Эй, да ты же хотел посмотреть Флориду. * * * Нелегко быть темнокожим патрульным полицейским во Флориде. И уж тем более тяжело, если состоишь в интимной связи с белой женщиной-патрульным, а именно такие отношения были у Джима Тайла с Брендой Рурк.Они познакомились на учебном семинаре, посвященном новейшим техническим средствам определения скорости автомобилей. В аудитории они сидели рядом, и Джиму Тайлу сразу понравилась Бренда Рурк. Она была умной, хорошо разбиралась в их работе, забавляла Джима своими рассказами. Они обменялись историями о необычных случаях возникновения пробок на дорогах, посетовали на небольшое жалованье и ужасный бюрократизм Управления дорожной полиции. Поскольку Джим был одним из немногих темнокожих патрульных, он не слишком уютно чувствовал себя в обществе белых полицейских, но рядом с Брендой Рурк ему было очень хорошо, отчасти потому, что она тоже принадлежала к меньшинству. Ведь женщин в дорожной полиции было еще меньше, чем темнокожих или латиноамериканцев.Во время одного из занятий наглый полицейский-расист презрительно посмотрел на Джима и напомнил ему, что патрульная Рурк белая девушка, а во Флориде это до сих пор имеет большое значение. Но Джим не отреагировал на эти слова и продолжал сидеть рядом с Брендой. Разъяренный расист успокоился только через два часа.Во время перерыва на обед Джим Тайл и Бренда Рурк отправились в ресторан «Арбис». Бренду беспокоил ее предстоящий перевод на службу в Южную Флориду, и Джим мало чем мог утешить ее. Бренда сообщила, что для будущей патрульной службы в Майами она изучает испанский язык, и первым делом выучила фразу: «Sale del carro con las manos arriba» – Вылезайте из машины с поднятыми руками!В то время у Джима Тайла еще не было никаких романтических намерений. Он видел в Бренде Рурк просто хорошего человека, вот и все. Даже не поинтересовался, есть ли у нее друг. Спустя несколько месяцев, когда ему пришлось присутствовать на судебном заседании в графстве Дэйд, Джим неожиданно встретил Бренду в штаб-квартире Управления дорожной полиции. Они поужинали вместе, а потом поехали домой к Бренде, где болтали на всевозможные темы до трех часов ночи, а затем, не сдержавшись, занялись любовью. Судебное заседание продлилось шесть дней, и все ночи Джим проводил у Бренды. По утрам они просыпались точно в тех же позах, в каких и засыпали, – голова Бренды покоилась на правом плече Джима, а ступни Джима свешивались с короткой кровати. Никогда еще Джиму не было так хорошо. После завершения суда и возвращения Джима в Северную Флориду они стали по очереди приезжать друг к другу на выходные.Джим не любил говорить о службе, но все же Бренде удавалось вытягивать из него кое-что. Особенно ее интересовал тот период, когда Джим служил в охране губернатора Флориды, но не просто губернатора, а именно того, который оставил свой пост, исчез и стал легендарным отшельником. В то время, когда это случилось, Бренда училась в школе, но она хорошо помнила все события. Газеты и телевидение трубили об этом без остановки. «Психически неуравновешенный» – так отозвался о сбежавшем губернаторе их преподаватель гражданского права.Когда эти слова услышал Джим Тайл, он запрокинул голову и рассмеялся. Бренда сидела на ковре, скрестив ноги и опустив подбородок на руки, она внимательно слушала рассказ Джима о том, кого теперь называли Сцинк. Из соображений предосторожности Джим не упоминал о том, что они остались очень близкими друзьями с этим человеком.– Я хотела познакомиться с ним, – сказала Бренда, употребив прошедшее время, как будто Сцинка уже не было в живых, потому что Джим Тайл, возможно, и сам того не подозревая, внушил ей подобную мысль.И вот теперь, спустя два года, невероятное желание Бренды, похоже, могло осуществиться. Губернатор появился в зоне урагана.По дороге назад из Кард-Саунд Бренда спросила у Джима:– Зачем он привязал себя к мосту во время урагана? – Это был вполне логичный вопрос.– Он ждал сильный ураган.– Зачем?– Бренда, я не могу этого объяснить. Если бы ты знала его, то сама бы все поняла.Примерно пару миль Бренда молчала, затем вновь завела разговор.– Почему ты не говорил мне, что вы до сих пор общаетесь?– Потому что это бывает очень редко.– Ты не доверяешь мне?– Разумеется. – Джим одной рукой обнял Бренду и притянул поближе, намереваясь поцеловать.Но Бренда отстранилась, в ее светло-голубых глазах сверкали искры.– Ты ведь пытаешься найти его. Послушай, Джим, будь откровенен со мной.– Я боюсь, что у него не все в порядке с головой. А это плохо.– Но такое случается не в первый раз, да?– Не в первый, – согласился Джим.Бренда поднесла его ладонь к своим губам и нежно поцеловала костяшки пальцев.– Все в порядке дорогой. Я знаю, что такое друзья. Глава 5 Когда они приехали домой к Августину, Бонни Лам позвонила домой в Нью-Йорк. Она дважды прослушала записанное на автоответчик сообщение Макса и обратилась к Августину:– Что вы думаете об этом?– Ничего хорошего. У вашего мужа много денег?– Макс хорошо зарабатывает, но он не миллионер.– А как с деньгами у его родителей?Бонни ответила, что отец мужа довольно состоятельный человек.– Но я уверена, Макс не настолько глуп, чтобы сообщать об этом похитителям.Августин не стал делать подобных предположений. Он разогрел для Бонни суп с томатами и постелил чистое белье на кровати в комнате для гостей. Затем Августин прошел в свой кабинет и позвонил другу, работавшему в ФБР. К тому времени, как он закончил говорить по телефону, Бонни Лам уже уснула на софе в гостиной. Августин перенес ее в комнату для гостей, уложил на кровать и накрыл одеялом. Затем вернулся на кухню и приготовил себе два толстых бифштекса с печеной картошкой, запив их бутылкой холодного пива «Амштель».А потом он долго стоял под теплым душем и вспоминал, какой чудесный запах исходил от миссис Лам – теплой и промокшей от дождя и пота, – когда он нес ее на руках. Августину было приятно, что в его доме снова появилась женщина, пусть даже всего на одну ночь. Он завернулся в полотенце и прошлепал по паркетному полу к телевизору. Августин переключал программы, слушая новости местных телекомпаний и надеясь, что не увидит в них кого-либо из диких животных покойного дяди, несущихся в состоянии шока, или как тело мужа миссис Лам загружают в полицейский фургон.Посреди ночи Августин услышал крик, доносившийся из комнаты для гостей, и предположил, что миссис Лам, проснувшись, увидела его коллекцию черепов. Он нашел ее сидящей на кровати и укрывшейся одеялом до самого подбородка. Ее ошеломленный взгляд был устремлен на стену.– Я подумала, что это сон, – промолвила Бонни.– Не бойтесь, прошу вас.– Они настоящие?– Мне их присылают друзья, главным образом из-за границы, – пояснил Августин. – Один из них рождественский подарок от инструктора по рыбной ловле с Исламорады. – Он не знал, что может подумать Бонни о его хобби, поэтому извинился за то, что напугал ее. – Некоторые люди коллекционируют монеты, меня же интересуют археологические останки.– Части человеческого тела?– Но не живых же людей, а умерших. Верите или нет, но хороший череп очень трудно найти.Обычно после этих слов подружки Августина устремлялись к двери. Но Бонни даже не пошевелилась.– А можно мне посмотреть?Августин снял с полки один из черепов. Бонни спокойно осмотрела череп, как будто это была муксусная дыня, которую она покупала в овощном магазине. Августин улыбнулся. Ему нравилась эта женщина.– Женщина или мужчина? – спросила Бонни, вертя череп в руках.– Мужчина, лет около тридцати или чуть больше. Гайанец, умер примерно в 1940 году. Мне прислали его из медицинского колледжа в Техасе.Бонни поинтересовалась, почему у черепа отсутствует нижняя челюсть, и Августин объяснил, что она отвалилась, когда сгнили лицевые мускулы. Большинство старых черепов находят без нижней челюсти.Сунув пальцы в глазницы черепа, Бонни вернула жуткий сувенир на полку.– И сколько у вас здесь черепов?– Девятнадцать.Бонни присвистнула.– А сколько из них женских?– Ни одного. Это все черепа молодых мужчин. Так что вы можете не опасаться за свою хорошенькую головку.Бонни вытаращила глаза в ответ на шутку Августина и спросила:– А почему только мужские?– Чтобы напоминать мне, что и я смертен.Бонни тяжело вздохнула.– Вы один из них. – В те моменты, когда я уверен, что вся моя жизнь рухнула к черту, я прихожу сюда и думаю о том, что случилось с этими беднягами. И моя перспектива видится мне уже в значительно лучшем свете.– Что ж, в этом есть такой же смысл, как и во всем другом. Могу я принять душ?Позже, за кофе, Августин рассказал ей о своем разговоре с приятелем из ФБР.– Он сказал, что они станут считать исчезновение вашего мужа похищением только с того момента, когда будут располагать достоверными сведениями о требовании выкупа. И подчеркнул слово «достоверными».– А как же сообщение на автоответчике? Ведь в разговор вмешался посторонний человек.– Разумеется, они внимательно прослушают сообщение. Но должен предупредить вас, что у них сейчас мало людей, многие агенты серьезно пострадали во время урагана.Бонни высказала недовольство тем, что ФБР мало заботит судьба Макса. Но Августин объяснил ей, что мужья-гуляки частенько пользуются стихийными бедствиями, чтобы улизнуть от жен. А потом значительные людские и материальные средства напрасно тратятся на их поиски в домах, квартирах и на яхтах любовниц. Так что сейчас ФБР довольно скептически относится к поступающим после урагана заявлениям о пропаже супругов.– Боже мой, но ведь мы же только что поженились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51