Шалуны…
- Слушай, ну, чтоб покончить с этим… Ну как ты думаешь, стала бы я теперь говорить тебе неправду?
- А раньше, значит, стала бы?
Она вдруг обнаружила, что злится, и сказала:
- Ну а собственно, что я оправдываюсь…
И замолчала, отвернулась.
Он протянул руку, дотронулся до ее руки. Она руку не отняла. Оба словно замерли. Потом он тихо спросил:
- А с этим вот, седым?…
Она резко поднялась и пошла.
Он пожал плечами, закрыл глаза. Потом открыл, почувствовав, что кто-то на него смотрит. В соседнем шезлонге сидела Неля. У нее был такой вид, будто она сидит тут очень давно.
- Вы? - удивился Капустин. - Откуда вы взялись?
- Из будущего, - загадочно улыбнулась Неля.
- Из какого будущего?
- Из вашего.
Он засмеялся.
- Хорошо, что предупредили.
- Я девушка честная.
- Ну, если вы честная, - попытался перевести разговор Капустин, - то скажите мне честно: стоит идти на этот фестиваль?
- Конечно.
- А что там особенного будет?
- Особенного? Моя сестра будет петь.
- Тоже певица?
- Она? Это я - тоже. Я вон все по круизам, а она давно солистка радио.
- Ну, не знаю, я, может, не большой специалист, но мне очень нравится, как вы поете.
- Это вы мою Элку не слыхали…
Традиционный летний фестиваль эстрадной песни проходил в огромном концертном зале под открытым небом. Только сцена находилась под навесом.
Пробираясь по проходу. Капустин увидел Нелю, разговаривающую с Димой и музыкантами ансамбля. Неля помахала ему рукой и подошла. Светлана Николаевна сказала: «Я сяду», - и пошла на свое место.
- Ну как? - спросил Капустин. - Видели сестру?
- Не прилетела еще. - Неля нахмурилась. - Поезд не переносит, всегда самолетом, и вот - пожалуйста. Должна была еще утром, а до сих пор нет.
- Рискованно. Она в каком отделении?
- Да уж перенесли во второе.
К ним стремительно подошел полный мужчина с затравленными глазами.
- Слушай, - сказал он Неле, не обратив на Капустина внимания - слушай, полный кошмар. Не успеет. Я практически
уже с выговором.
- Познакомьтесь, - сказала Неля Капустину, - это товарищ Васюков, представитель Министерства культуры.
- Бывший представитель, - сказал Васюков.
- Бедная Элка, - сказала Неля, - она так готовилась.
- При чем здесь Элка? По одному певцу от страны.
- Что же делать?
- Надо рисковать. Хуже не будет. Лучше так, чем никак.
- Как - так?
- В конце концов, ты тоже Кострова. А в лицо они ее не знают.
- Да ты что, ты в уме?
- __ Не знаю. Это решит начальство.
- Да не пойду я! Надо же такое придумать. Я ж не готовилась.
- Артист готовится всю жизнь, а не три дня.
- И в таком зале никогда не пела. Тут же несколько тысяч.
- А там, - Васюков кивнул назад, - двести восемь миллионов. И они не поймут тебя, если ты откажешься.
- Да, - подтвердил Капустин, - не поймем.
- Вот, - обрадовался Васюков, - и товарищ соврать не даст. А вы кто? - вдруг спросил он с подозрением.
- Один из них. Из миллионов, - ответил Капустин.
- Но мне не в чем петь, - сказала Неля. - Не могу же я в этом…
Васюков поглядел на ее тельняшку и шорты.
- Да, это серьезно…
- А какой у вас размер? - спросил Капустин.
- Сорок шестой, - ответила Неля. - А что?
- Сорок шестой?… - Капустин огляделся. По проходу шла наша туристская группа. - Не ходовой. - Наконец он заметил среди зрителей худощавую женщину в длинном открытом платье. - Вот что, - сказал он Неле, - идите за кулисы и ждите.
Дима смотрел им вслед.
Худощавая женщина стояла в компании нескольких мужчин и разговаривала.
- Простите, - обратился к ней Капустин, - вы не говорите по-русски?
- Но, - ответила она. - Парле ву франсе?
- Ах, франсе?… Франсе - нет. Чего нет, того нет. Но, минуточку, сейчас. Айн момент, - добавил он для убедительности.
Он поискал глазами Светлану Николаевну и замахал ей рукой, прося подойти. Она подошла.
- Слушай, помоги объясниться. Она - только по-французски.
- А зачем тебе? - удивилась Светлана Николаевна.
- Потом. И ничему не удивляйся - просто переводи.
- Но я сто лет не разговаривала. Читать - туда-сюда…
- Ничего, напрягись. - Он улыбнулся француженке. - Извините, это моя… знакомая, она поможет нам.
- Так и сказать? - холодно осведомилась Светлана Николаевна. - Знакомая?
- Ну не объяснять же ей всю историю нашей жизни. Скажи, что у меня к ней большая просьба.
Светлана Николаевна стала переводить - медленно, поправляясь и смущаясь своих ошибок. Но француженка, похоже, все поняла.
- Скажи, что мне очень нужно… - Капустин помялся, - ее платье.
- Что?!
- Ты переведи, только дословно.
- Ты что - с ума сошел?
- Переводи, нету времени.
- Так приспичило? - Светлана Николаевна передернула плечами и перевела.
Француженка засмеялась и спросила:
- Только и всего?
Светлана Николаевна повторила ее вопрос по-русски.
- Да, - сказал Капустин. - На один час. Для певицы. - Он показал на сцену.
- Так-так, - сказала Светлана Николаевна сквозь зубы, - события развиваются не по дням, а по часам.
- Скажи ей, что наша певица должна выступать, а чемодан с ее платьем по ошибке улетел в другой город, и ей не в чем петь. А от этого зависит ее судьба.
Светлана Николаевна пожала плечами и перевела. Француженка спросила:
- А почему месье обратился ко мне?
- Потому… потому что у вас такая же, как у нее, прелестная фигура.
Светлана Николаевна бесстрастно перевела.
- О, вы очень добры, - сказала француженка.
- Нет, я просто очень наблюдателен, - галантно возразил Капустин.
- Ты меняешься прямо на глазах, - усмехнулась Светлана Николаевна.
- Я умоляю вас, мадам, - настаивал Капустин. - Это вопрос судьбы.
- Только ее? - спросила француженка.
- Нет, не только, - ответил Капустин и приложил руку к сердцу-
Светлана Николаевна молчала.
- Переводи, - сказал ей Капустин. - Искусство требует жертв.
- Искусство? - уточнила Светлана Николаевна, но фразу перевела.
- Ну раз так, - сказала француженка, - раз судьба… Пойдемте, мне даже интересно увидеть, кто эта счастливица, ради которой вы так бесстрашны.
- Спасибо, - сказал Капустин Светлане Николаевне. - Я скоро приду. - И он повел француженку к сцене.
- Можешь не торопиться, - сказала ему вслед Светлана Николаевна.
На эстраде в перекрестии лучей юпитеров пела Неля. Она пела песню о Господине Случае, о том, что в жизни многое хорошее происходит как бы случайно, но приходит случай только к тем, кто его не дожидается… Ей аккомпанировал пианист из ее ансамбля. А потом к нему присоединился контрабасист оркестра, за ним - гитарист, ударник вступил, и кончила она петь в сопровождении всего оркестра.
Ей бурно аплодировали. И зрители. И оркестр. И Капустин. И Васюков, сося валидол. И француженка - в Нелиных тельняшке и шортах. И особенно - Дима. Только Светлана Николаевна сидела безучастно.
- А вам разве не понравилось? - обернулся к ней Дима.
- Нет, почему же, понравилось… Особенно платье…
Светлана Николаевна лежала в каюте и читала. Вошел Капустин. Постоял, потом сел на свою постель. Светлана Николаевна продолжала читать. Он взял журнал и тоже прилег. Она поднялась и вышла в салон. Дверь в каюту осталась чуть приоткрытой.
В салон зашел Гобели со стюардом.
- Вот этот замок, - сказал он ему и показал на одну из дверей.
Стюард повозился с замком.
- Его не чинить, его сменить надо, - сказал он Гобели.
- Смените, - согласился Гобели.
- Сейчас. Я тогда за инструментами… - Стюард ушел.
- Ну как отдыхаете? - спросил Гобели Светлану Николаевну и покосился на приоткрытую дверь.
- Какой же это отдых…
- А что такое? - обеспокоился Гобели.
Светлана Николаевна тоже покосилась на дверь и спросила вдруг с придыханием:
- А ты не догадываешься?
Гобели вздрогнул и посмотрел на нее с испугом.
- Я?
- Ты.
- Но мы… Вы же… Еще вчера…
- Оставь, ты все понял.
- Значит, вы…
- Да. Это я.
- Не может быть.
- Недавно ты был уверен в этом.
- Но вы тогда…
- Думаешь, так легко вернуться на двадцать пять лет назад?
- Но мне показалось, что…
- Илларион, не надо… Зачем себя обманывать. Это судьба. От нее никуда не уйти. Даже в нейтральные воды.
- Но папа…
- Что - папа?
- Его разве Николаем звали?
- Илларион… Ты все забыл. Боже, все забыл. А мне казалось… Я подумала, вот человек, который ничего не забывает…
- Ну, разумеется, я все помню. Его звали Михаил. А меня Илларион. Мы вместе - как Кутузов - Михаил Илларионович.
- Это не отец был - отчим.
- Отчим?
- Конечно. Дядя Миша.
- Но вы папой его звали.
- Ради мамы, как ты не понимаешь…
- Но и он вас дочкой называл, я помню.
- Втирался в доверие. Илларион, какое это все имеет значение? Важно, что мы встретились, что ты хочешь, чтобы я к тебе вернулась.
- Я?!
- А разве нет?
- Но вы замужем.
- Была. Мы расходимся.
- Как расходитесь? Из-за чего?
- А ты считаешь, после того, что он узнал…
- Но я ему все объясню. Это было так давно. До него.
А сейчас это случайная встреча. Встретились - расстались.
- Нет, Илларион, не расстались.
- Не расстались? Почему не расстались?
- Я решила вернуться к тебе.
- Вернуться?
- Да. Обратно. Я была неправа тогда. Прости меня. Я искуплю свою вину перед тобой… - Светлана Николаевна увидела, как дверь приоткрылась еще шире. - Ты святой человек, Илларион. Ты столько лет ждал меня. Но мы наверстаем все, что потеряли. Да, я это так ясно вижу - наше будущее. Мы еще не стары, Илларион, мы еще можем быть счастливыми. Ты будешь водить свои корабли, а я буду ждать тебя на берегу.
- Теплоходы. Корабли - военные.
- Ты не будешь опаздывать?
- Расписание…
- Какое счастье! У нас будет одна комната…
- Почему одна?
- Чтобы ты не мог уйти в другую. А телевизор у тебя есть?
- Да, цветной.
- Прекрасно. Мы его выкинем.
- Почему выкинем? Он совсем новый.
- Чтобы он не мешал нам смотреть друг на друга. А газеты… Ты выписываешь газеты?
- Да. И журналы.
- Мы переадресуем их в ясли. Зачем нам болеть за футбол или хоккей - мы будем болеть друг за друга, за наши дела. Какое твое любимое блюдо?
- Не знаю, я в ресторане обедаю.
- Ты не будешь обедать в ресторане. Ты будешь говорить «спасибо» мне, а не официанткам. Ты будешь спешить домой с цветами… Какие твои любимые цветы?
- Не знаю. Гладиолусы.
- Ты не будешь никогда покупать мне гладиолусы - они долго не вянут. Только розы, их надо менять каждый день. Ты часто ездишь?
- Я плаваю.
- Ты не будешь плавать. Ты перейдешь на работу в пароходство. Чтобы я не нервничала ночами - где ты, что с тобой, не грозит ли тебе опасность, чтобы я не вздрагивала, когда хлопает дверь лифта…
В этот момент дверь каюты Капустиных с силой захлопнулась.
- Что это? - вздрогнул Гобели.
- Наверное, сквозняк, - невозмутимо заметила Светлана Николаевна. - Шторм, наверное, начинается.
- Какой шторм? Сводка - ясно, по всему побережью. - Он выглянул в иллюминатор. - Солнце. Какой шторм?! Слушайте, а может, там кто-то был? Ваш муж?
- У меня нет мужа.
- Ваш бывший муж.
- А что вы боитесь? Раз он бывший. Или вы этого и боитесь?
- Я боюсь? Я ничего не боюсь.
- Боитесь.
- Я? Интересно даже. Чего я боюсь?
- Что я вернусь к вам.
- Почему я должен этого бояться?
- Потому что это очень страшно.
- Страшно?
- Очень. Жить с чужим человеком - это самое страшное, что может быть. Поверьте мне.
- Но вы… ты сама говорила: его можно сменить - человека.
Вернулся стюард с инструментами.
- Замок можно сменить, - Светлана Николаевна поднялась. - И все будет как было. А человека… - Она пошла по коридору.
Светлана Николаевна шла по нижней палубе, когда из-за угла вдруг выехал красный «жигуленок» с помятым крылом. Она еле успела отскочить в сторону.
Машина заглохла и встала.
- Извините, - водитель опустил стекло. - Я не ожидал.
- А зачем вообще вы тут ездите?
- Учусь, - простодушно признался водитель.
- Как - учитесь?
- Так. Жене обещал. Мы только купили ее, перед самым отъездом. И вот… - Он кивнул на помятое крыло. - По дороге. Она сказала, обратно не поедет, если я не научусь как следует. Вот и приходится. Все отдыхают, а я… - Он поднял стекло, вцепился в руль и рывком дернулся с места.
Капустин нагнал ее.
- Слушай, - сказал он, переводя дыхание, - к нам тут гости.
- К нам?… - она пожала плечами.
- Дойчев с женой. Ты знаешь его, он учился у нас. И, кажется, кто-то еще из наших.
- Хватит с меня ваших.
- Ну - После десяти лет одним днем больше, одним меньше…
- Лучше меньше.
- Ну как хочешь. Только выкручивайся тогда сама. Вон он тебе машет.
Светлана Николаевна посмотрела вниз, на пристань, и, деланно улыбнувшись, тоже помахала рукой.
Болгары были с цветами. Дойчев довольно прилично говорил по-русски.
- Товарищ Капустина, Управление пожарной охраны города Варны радо приветствовать вас, боевую подругу, - так это у вас говорится? Знакомьтесь - моя жена Цветана… А это мой заместитель и друг Коста… Его жена Лили…
- Очень приятно.
- Ну а теперь, - сказал он Капустину, - будем здороваться с тобой.
И они обнялись.
- Как ты узнал, что мы здесь? - спросил Капустин.
- Телевизор. Вчера смотрим фестиваль и вдруг среди публики - ты. Я говорю Цветане: смотри, Капустин! Сегодня - сюда, спрашиваем: есть такой? Говорят: есть, голубчик. - Он хлопнул Капустина по плечу. - От нас не спрячешься. - И засмеялся. А потом спросил серьезно:
- Слушай, а певица ваша? Я сегодня прочитал, она тоже с вами приплыла?
- Да.
- Ты с ней знаком?
- Ну… Более или менее, - он искоса взглянул на Светлану Николаевну.
- Тогда берите ее тоже и едем!
- Далеко?
Дойчев засмеялся.
- Это выяснится на обратном пути.
Когда они шли к машине, их увидела Кремнева. Она сказала Капустину сдержанно:
- Вы, конечно, как хотите, но я бы вам не советовала…
В рыбацком ресторане сдвинули столы, пили за встречу и Нелин успех.
Дойчев сказал Светлане Николаевне:
- Вы должны следующим летом приехать сюда специально.
Она помялась:
- Боюсь, что…
- Летом же мало работы. Все больные в отпуске. - Он засмеялся. - Правда, Лиля? - Лиля улыбнулась. - Лиля ваша коллега. Кстати, у вас училась. Ты что молчишь? - снова спросил он у Лили.
Лиля смотрела на Светлану Николаевну и ничего не отвечала.
- Стесняется своего русского, - предположил Дойчев. - А может, ты с мужем поссорилась? Коста! - обратился он к заместителю и что-то его спросил. Тот утвердительно кивнул головой. - Говорит, нет…
- Нет? - удивилась Светлана Николаевна.
1 2 3 4 5