Игорь. Три месяца.
ПДП. Я больше люблю с мальчиками.
Лида. У нее совсем мужской характер. Она очень молчаливая. Так что вы не бо
йтесь.
ПДП. Я не люблю, когда дети молчат, это ненормально.
Лида. Нет, иногда она и кричит. Когда ее качают.
ПДП. Да? А я как раз люблю качать, меня это успокаивает. У меня невроз.
Лида. Ну, можно как-то устроиться. Скажем, положить ее в кроватку, а качать к
оляску.
ПДП. Я не люблю, когда дети лежат в кроватке. Это сковывает меня. Мне надо дв
игаться, у меня спондилез.
Лида. Но вы же устанете все время двигаться.
ПДП. Почему все время? Вас разве не предупредили в нашей фирме, что я свобо
ден только три дня в неделю? У меня еще кружок в жэке. Вас сколько народу?
Лида. С нами еще мама.
ПДП. Ах вот как?
Лида. Но она работает, ее целый день нет. Да и вечером часто.
ПДП. Жаль, я люблю, когда есть с кем поговорить.
Игорь. Насчет поговорить это вы не сомневайтесь. Это вам будет!
Галина Аркадьевна подходит к кухонному столу, туда же идет, катя пе
ред собой коляску, и ПДП. Лида садится за письменный стол, Игорь устраивае
тся работать за обеденным столом.
Галина Аркадьевна. Как сегодня малышка?
ПДП (качая коляску в продолжение всего разговора). Ничего, уже
поправился.
Галина Аркадьевна. Как поправился? Кто?
ПДП. Наш мальчик.
Галина Аркадьевна. У нас девочка, при чем здесь мальчик!
ПДП. У вас девочка, а у нас мальчик.
Галина Аркадьевна. У кого Ц у вас?
ПДП. У моей дочки.
Галина Аркадьевна. При чем здесь ваша дочь?
ПДП. Как это при чем, я ее отец.
Галина Аркадьевна. Но спрашиваю-то я вас о нашей девочке, а не о вашей.
ПДП. У нас мальчик.
Галина Аркадьевна. Все равно.
ПДП. Кому как. Я предпочитаю мальчиков.
Галина Аркадьевна. Зачем же вы тогда нянчитесь с чужими девочками?
ПДП. Помогаю дочери, зарабатываю ей на няню.
Галина Аркадьевна. Боже мой! Зачем же так сложно? Не лучше ли самому нянчит
ь собственного внука?
ПДП. Хуже.
Галина Аркадьевна. Бред какой-то. Почему?
ПДП. У меня гипертония. Волноваться нельзя.
Галина Аркадьевна. А чужого нянчить?
ПДП. А за чужого я не волнуюсь. За него вы волнуетесь.
Галина Аркадьевна. Ну знаете, как же так можно Ц без души Ц к ребенку?
ПДП. А зачем вам моя душа? Вас вон самих Ц трое душ. Вам от меня услуга нужна
Ц добрая. Вы и имеете ее согласно прейскуранту.
Галина Аркадьевна. И не стыдно вам? А еще дедушка.
ПДП. Если вы меня будете оскорблять при исполнении служебных обязанност
ей, я уйду.
Галина Аркадьевна. Я не оскорбляю вас, но я отказываюсь вас понимать.
ПДП. Зря отказываетесь. Если вы такая душевная, взяли бы да сами с ним поси
дели.
Галина Аркадьевна. С ней Ц у нас девочка.
ПДП. Я вон бросил работу, когда моя родила.
Галина Аркадьевна. Я не знаю, кем вы работали.
ПДП. Зам завкафедрой теплотехники. Какая разница.
Галина Аркадьевна. Большая.
ПДП (кивая на коляску). Для нее вы просто бабушка.
Галина Аркадьевна. Ну хорошо, мы как-нибудь сами уладим наши дела. Без пос
торонней помощи.
ПДП. Пожалуйста. (Отходит, садится в кресло.)
Игорь. Ну вот, уладили. (Подходит к Галине Аркадьевне.) Спасибо.

Галина Аркадьевна. А я тут при чем? Привели в дом бог знает кого, а я виноват
а. Вы бы еще академика пригласили.
Игорь. Выбирать не приходится. Няня Ц дефицит. С этим надо считаться.
Галина Аркадьевна. А со мной можно не считаться. Конечно, у вашей жены ведь
сколько угодно матерей, одну можно и потерять. Не жалко.
Игорь. Ну что вы, жалко.
Галина Аркадьевна (обращаясь к коляске, сюсюкает). Ну что, моя м
аленькая, что, моя сладенькая? Что наши глазоньки красивенькие?
Игорь. Надо ведь как-то помогать Лиде, ей одной трудно.
Галина Аркадьевна (ребенку). Ух ты моя красавица, да, да, ну что?
(Игорю.) Нельзя облегчать жизнь одному за счет другого. (Р
ебенку.) Ну что, мокрая, да? И никто не сменит пеленочки нашей рыбочке,
никто не положит сухонькие нашей птичечке.
Игорь (в зал). А ведь самое смешное, что так никто и не положит.
Галина Аркадьевна (ребенку). Бросили тебя совсем твои родител
и, такую сладенькую девочку, никому до тебя дела нет, все на других надеютс
я… (Игорю.) Это, между прочим, ваш ребенок, почему надо рассчитыв
ать на кого-то. (Ребенку.) Ну ничего, сейчас тебя мама Галя переп
еленает. (Игорю.) Скажите Лиде Ц пусть принесет пеленки.
Игорь (ребенку). Сейчас твой папа пойдет скажет маме, чтобы она
дала пеленки, тогда твоя бабушка Ц бабушка Ц тебя перепеленает и скаже
т папе, чтобы он отнес грязные маме, а у мамы завтра доклад, и что же она, инт
ересно, завтра доложит…
Галина Аркадьевна (ребенку). А когда делают науку, не делают де
тей. Или одно, или другое. Правда, любонька?
Игорь (ребенку). А у других девочек и мальчиков, у кого добрые ба
бушки Ц бабушки, да, Ц у тех и одно, и другое.
Галина Аркадьевна (ребенку). А мы не будем ничего отвечать гру
бым людям, да, моя прелесть, не будем, пусть себе грубят, мы будем не такие, к
огда вырастем. Ну что, что ты хочешь сказать?
Игорь. Она хочет сказать, что сделать ребенку «угу-гу» и «сюси-пуси» Ц эт
о не фокус, это может даже чужой.
Галина Аркадьевна. Ах вот как! Значит, я вам чужая. Ну что ж, по крайней мере,
откровенно. (Лиде.) Ты слышишь, до чего он договорился? Что я вам
враг. Зачем же вы тогда со мной живете? Меняйте квартиру, живите сами, сами
ребенка воспитывайте. (Отходит к телевизору, садится.)
Игорь (вслед ей). Что вы! Кто об этом говорит? Какой обмен?
ПДП. Ну вот Ц опять обмен.
Появляется дама с Бульварного кольца.
Дама. Вы ко мне, деточка?
Игорь. Наверное.
Дама. Пожалуйста, проходите. Только вам не трудно будет надеть тапочки? А т
о мой паркет… Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю? Ну тогда сигарету? Я, правд
а, сама не курю теперь. Говорят, никотин на связки действует. Я певица, для м
еня связки Ц это… Вот на стене мой портрет, не узнаете? Масло, копия. А руку
узнаете? Нет, не мою, конечно, Ц художника. Ну как же, это… Мой большой друг.
Впрочем, не надо имен. Пока художник жив, его личная жизнь не принадлежит н
ароду. В отличие от его искусства. Вы согласны? А вы не человек искусства, н
ет? Правда, ведь я угадала? У меня профессиональный глаз, я сразу вижу Ц кт
о есть кто, как говорят англичане. Вы не были в Англии, нет? А я была на гастр
олях. Удивительная страна… А мужчины… Все сплошь джентльмены. А какое у н
их произношение. Вы знаете английский, нет? Ну да, хотя сейчас ведь всех уч
ат. Помните у Гамлета: «ту би ор нот ту би»? А? Какой ритм. А в переводе Ц быть
или не быть. Как барабан ухает… Все-таки Шекспира надо играть в подлинник
е, на его родном языке. Вообще в искусстве все должно быть настоящее, подли
нное. Я поэтому кино не люблю Ц там все понарошку. Я сейчас временно на пе
нсии, не снимаюсь. У нас в балете рано дают, за вредность. Очень опасная про
фессия. Я бы для нас, людей искусства, ввела страховку Ц на самые уязвимые
места, на те, что нас кормят. Певцу Ц на горло, балерине Ц на ноги, писател
ю Ц на руки. А, да ладно, что это мы все о грустном. Вы шерсть принесли? А то у
меня сейчас нету. Давайте я сниму пока с вас мерку, а шерсть вы потом подне
сете. Мы что будем вязать Ц пуловер или жилет?
Игорь. При чем здесь пуловер? Я по обмену пришел.
Дама. Господи, что же вы сразу не сказали.
Игорь. Я застенчивый.
Дама. Какой вы шутник.
Игорь. Так как насчет обмена? Там сказано, что вы хотите съезжаться.
Дама. Вообще-то хочу. Только не с кем.
Игорь. Но как же Ц а объявление?
Дама. А как, по-вашему, одинокая интеллигентная женщина может встретить о
динокого интеллигентного мужчину?
Игорь. Вы хотите сказать…
Дама. А кто меняется на разъезд? Чаще всего Ц кто разводится.
Игорь. Вы грандиозная женщина.
Дама. Правда? И к тому же с пенсией. Вы считаете, что у меня есть шансы?
Игорь. Особенно зимой.
Дама. Почему зимой?
Игорь. Вы же еще и вяжете немного.
Дама. Нет, вы определенно шутник.
Игорь. Я Ц это еще что. Вот у меня теща есть. До свидания.
Дама (уходит). Ну раз вы уж пришли, может, я вам что-нибудь свяжу?…

Лида (подходит к Игорю). Ты не мог не нагрубить, да?
Игорь. И не думал.
Лида. Почему же мама обиделась? Что ты ей сказал?
Игорь. Правду.
Лида. Нашел время. Нам на дачу вот-вот переезжать, а ты нас поссорил. Я же од
на не смогу.
Игорь. Я не знаю, в конце концов, это твоя мама, неужели ты не можешь с ней до
говориться.
Лида. Ты что, не знаешь Ц она же с чужими лучше, чем со мной.
Игорь. Поговори с дядей Петей, может, она его послушает.
Лида (ПДП). Дядя Петя!
ПДП встает, подходит к ней.
Дядя Петь, ну, может, вы с ней поговорите. Я не могу. Я что ни скажу Ц все не та
к. Я ей скажу, допустим, сегодня, что коляска голубая, а она скажет Ц серая.
Я завтра скажу, что серая, а она Ц голубая.
Галина Аркадьевна (подходит к ПДП). Ты когда-нибудь видел боле
е гнусный цвет у детской коляски? Какой-то грязно-зеленый. Не могли для ре
бенка что-нибудь голубое достать. Или хотя бы серое.
Игорь отходит к телевизору.
ПДП. Я не понимаю, ну что вы поделить не можете?
Галина Аркадьевна. Вот ты мне скажи Ц что, твои тоже так к тебе относятся?
Потребительски.
ПДП. Ты не сравнивай, я с моими порознь живу.
Галина Аркадьевна. Что ж теперь прикажешь Ц на улицу идти из собственно
го дома?
ПДП. Почему на улицу? У вас хорошая квартира, разменяйтесь на две.
Галина Аркадьевна. Да? Чтоб я бросила этот район? Самый центр? Я прожила зд
есь тридцать лет, я ее здесь родила и хочу здесь и помереть. Пусть подождут
, недолго уж.
ПДП. Ну перестань, что ты передо мной кокетничаешь? Ты еще молодая баба, мы
тебе еще мужа найдем.
Игорь (в зал). Хотел бы я посмотреть на этого счастливца.
Галина Аркадьевна. Спасибо. Хватит с меня и зятя.
Лида. А почему ты на даче не хочешь с нами пожить? Тоже район не подходит?
Галина Аркадьевна. Сама идея. У меня отпуск раз в году.
Лида. А на даче не отдых?
Галина Аркадьевна. Для меня Ц нет. Для меня отдых Ц это когда подают и уб
ирают. И если мне с трудом достали путевку в санаторий, то я не собираюсь о
т нее отказываться.
Лида. Я тоже буду тебе подавать и убирать. Ты только два раза в неделю отпу
скай меня в город, у меня семинар. Это же совсем необременительно.
Галина Аркадьевна (ПДП). Ты понял? Другие дети своим матерям пу
тевки достают, а эти отнимают ту, что есть.
ПДП. Не горячись, никто у тебя ничего не отнимает. Не захочешь Ц поедешь в
санаторий. Но сначала надо обдумать все.
Лида. Думайте. (Отходит, ложится на диван, берет книгу.)
ПДП. Нескладно все, ей-богу. Три человека, а сговориться не можете.
Галина Аркадьевна. Четыре уж.
ПДП. Ну еще не совсем четыре. Сколько ей?
Галина Аркадьевна. Вчера полгода стукнуло. Большая уже.
ПДП. Да, время несется. Недавно, помнишь, Лидка вот так лежала. В этой же комн
ате. Только коляска была черная.
Галина Аркадьевна. Белая.
ПДП. Да? И отец так же вот переживал Ц с кем на дачу ехать, чтоб тебе не одно
й там сидеть. Все повторяется.
Галина Аркадьевна. Я так одна и жила, кстати.
ПДП. А если б мама была жива, разве она не была бы с тобой?
Галина Аркадьевна. Я бы ей не разрешила. Я бы освободила ее от всего.
ПДП. Да? А от счастья быть бабушкой тоже бы освободила? От радости видеть к
аждый день, как растет вот такой вот комочек? (Ребенку, сюсюкая.)
Ну что смотришь, что? Ах ты, моя сладкая, моя мацыпусенькая, моя красавица…

Галина Аркадьевна. Перестань сюсюкать, противно.
ПДП (ребенку). Что, моя косоглазенькая, ну что?
Галина Аркадьевна. Сам ты косоглазенький, типун тебе.
ПДП. А что особенного? Очень даже пикантно. Ты сама, между прочим, в юности к
осила Ц забыла?
Галина Аркадьевна. С ума сошел, никогда я не косила.
ПДП. А то я не помню. Очень даже косила, когда волновалась. И ничего. Все при
тебе было.
Галина Аркадьевна. Глупости. Наш папа никогда мне этого не говорил.
ПДП. Я подозреваю, что он тебе много чего не говорил.
Галина Аркадьевна. На что ты намекаешь?
ПДП. А я и не намекаю. Я, между прочим, могу и так сказать. Без всяких намеков.

Галина Аркадьевна. Да? Что же это, интересно, ты можешь сказать? Давай не ст
есняйся.
ПДП. А я и не стесняюсь.
Галина Аркадьевна. Давай, давай, мы послушаем, что это наши родные про нас
говорят.
ПДП. А родные на то и существуют, чтобы правду говорить.
Галина Аркадьевна. Ах вон оно что! Все, значит, мне говорят неправду, а ты ск
ажешь правду. Давай разоблачай.
ПДП. Слушай, чего ты взъелась! Оставь ты меня в покое, ради бога.
Галина Аркадьевна. Ну правильно Ц мой покой можно нарушать, можно нагов
орить бог знает что Ц это пожалуйста, это запросто. А твой покой Ц ни-ни. Е
го не тронь. Хорошенькая психология.
ПДП. Ладно, знаешь, мне это все надоело. У меня дома дел по горло, так что уж…

Галина Аркадьевна. Пожалуйста, пожалуйста. Все же очень заняты, одна я без
дельница.
ПДП. Я пошел.
Галина Аркадьевна. Никто не держит.
ПДП. Я пойду, а ты займись обменом. (Отходит, садится в кресло.)
Галина Аркадьевна (вслед ему). Им нужно Ц пусть сами и занимаю
тся. Журнал верни!… (Отходит.)
Лида. Что нам нужно, что? Ничего нам не нужно. И обмен никакой не нужен.
Появляется старик из Чертанова.
Старик. Пожалуйста, проходите. Раздевайтесь.
Лида. Спасибо, я не долго. Пока обратно доберешься… Край Москвы.
Старик. Это Чертаново Ц край Москвы?
Лида. Может быть, я не точно выразилась. Край Подмосковья.
Старик. Зато какой воздух. И лес рядом.
Лида. А я не волк Ц мне лес не нужен.
Старик. А что вам нужно? Что бы вы хотели?
Лида. То, что я хотела бы, я уже имею. Сейчас речь идет о том, чтобы я получила
то, чего не хочу.
Старик. А конкретно? Я бы мог предложить разные варианты.
Лида. Мне не нужны варианты. Мне нужна квартира.
Старик. Я постараюсь помочь вам что-нибудь подобрать.
Лида. Подбором вариантов занимается, между прочим, обменное бюро, а не час
тные лица. Оно для того и существует.
Старик. Да-да, конечно, кто же спорит. Очень хорошо, что в нашем замечательн
ом городе существует такое замечательное бюро.
1 2 3 4 5 6 7