Салли была дочерью австралийского поселенца и уже всякое повидала, поэтому она быстро подавила изумление, молча направившись за своим другом.
Когда они очутились на приличном расстоянии от веранды, Томек остановился и сказал:
— Ты ведь, Салли, все вмиг понимаешь. Хорошо знаешь когда и как себя вести. Могу я на тебя рассчитывать?
— И ты еще спрашиваешь об этом! — возмутилась девочка. — Ты же знаешь, что для ТЕБЯ я сделаю ВСЕ . Томми, ты выглядишь так, будто кого-то убил! Можешь без опаски рассказать мне все. Я буду молчать, как могила. А если пойдет дознание, я скажу что мы все время играли в саду.
Томек даже усмехнулся от этих слов.
— С чего ты взяла, что я кого-то убил?
— Но ты же весь покрыт кровью, потерял рубашку, порвал брюки и шляпу. В таких вещах я разбираюсь, — ответила Салли.
— Глупости говоришь, как только что делал боцман Новицкий, — сказал Томек.
— Значит ты нас подслушивал? Некрасиво! — возмутилась девочка.
— Так ведь нечаянно же, — успокоил ее Томек. — Не мог я в таком виде показаться твоей матери, да и не хотел, чтобы шериф Аллан видел.
— Ах! Об этом можешь не беспокоиться. Дядя рано утром уехал верхом и до сих пор не вернулся. Мы одни дома.
— Это... прекрасно. Ты обещала, что будешь молчать. Хочешь кое-что сделать для меня сейчас?
— Я тебе отвечу, Томми, но ты раньше мне скажи: боцман Новицкий только нарочно сказал, будто ты не мог меня забыть и постоянно писал мне письма?
Томек покраснел, но деться было некуда. И он спросил:
— А ты часто получала мои письма?
— Часто, даже очень часто, — призналась Салли.
— Значит, боцман сказал правду.
— Да, но я не знаю, постоянно ли ты думал обо мне?
— Разве я мог не думать, когда писал тебе?
— И верно! Какая же я глупая!
— Я бы не сказал, что глупая, — живо возразил Томек.
Салли недоверчиво посмотрела на него.
— А теперь — что я должна сделать?
— Постарайся незаметно вызвать сюда боцмана Новицкого.
— Только и всего?
— Увы, в данном случае женщина для меня ничего больше не может сделать.
Услышав, что Томек назвал ее «женщиной», Салли покраснела от удовольствия.
— Хорошо, Томми, я постараюсь вызвать сюда боцмана, но я, ей-богу, не знаю, что ему сказать. Он так оживленно беседует с мамой.
— А ты попроси, чтобы он помог найти Динго. А я придержу собаку, пока вы не придете, — посоветовал Томек.
— Неплохая мысль, боцман, конечно, мне не откажет. Подожди минутку, — ответила Салли и побежала к дому.
Вскоре Томек услышал приближающиеся голоса друзей.
— Вот наказание мне с тобой, девица! — сокрушался боцман. — Не даешь человеку отдохнуть после еды. То тебе дерево высоко, подсаживай тебя — ей, видите ли, интересно, что там в середине кактуса, а уж когда ничего другого не можешь придумать, то кричишь, будто Динго пропал в кактусах. А все для того, чтобы только потаскать меня по этой чащобе.
— Ага, теперь жалуетесь, а минуту назад собирались для здоровья ездить с Томми верхом! — парировала Салли.
— Да уж он порастряс бы мое брюхо на кляче. А интересно, куда опять запропастился этот парень...
— Потерпите немножко и скоро удовлетворите свое любопытство, — хихикнула Салли.
— Да уж, подобралась парочка!
— Вы и в самом деле так думаете? — обрадовалась Салли. Но ответа не дождалась, потому что боцман вдруг остановился и воскликнул:
— Что ты там опять выкинул, браток? Что с тобой стряслось?
— Ничего особенного, боцман, — весело ответил Томек, незаметно подмигивая приятелю. — По ошибке попал в бочку с кошками, они меня немножко поцарапали.
— Так это кошки съели твою рубашку, порвали брюки и сомбреро?! — пошутила Салли. — Вы, боцман, тосковали по Томми, вот я и привела вас к нему.
— Ну довольно, малыши! И верно я только что сказал: подобралась парочка! — пробурчал боцман, внимательно разглядывая Томека. — Раз уж сделала свое, то бери Динго и беги за фруктами, а мы скоро придем.
— Я буду вас ждать, — ответила Салли. — Динго, за мной!
Девушка исчезла в кустах. Боцман долго и сурово рассматривал Томека. Потом подошел к нему, не говоря ни слова вынул у него из кобуры револьвер, убедился, что в барабане одни пустые гильзы, молча вытряхнул их, спрятал в карман, прочистил ствол шомполом, вынул из пояса Томека новые патроны, зарядил револьвер и сунул назад в кобуру.
— Сколько тебя учить, парень, что после выстрела надо сразу перезаряжать, — сурово спросил он.
Томек смутился. По неписанным законам звероловов подобный промах считался недопустимым. Поди знай, что может случиться со звероловом, если он забудет о том, что оружие надо держать в полной готовности? Поэтому Томек с раскаянием ответил:
— Забыл. Но тут такое творилось... дело в том...
— У нас еще будет время поговорить, — перебил его боцман. — А может, за тобой гонятся? Подстрелил кого-нибудь?
Томек уже знал некоторые слабости боцмана. Великан любил лесть, и, чтобы задобрить его, Томек торопливо ответил:
— Благодаря вашим безотказным приемам, я справился и без револьвера. Это уж я потом стрелял, вверх, чтобы привлечь чье-то внимание.
— Ну, если так, то прекрасно, — повеселел боцман. — Потом все расскажешь. А теперь надо как-то пробраться в дом. Выглядишь ты так, будто играл в прятки с тиграми.
— Да уж, нелегко пришлось, — признался юноша. — Принесите чистую рубашку.
— Подожди меня здесь, я мигом, — буркнул боцман.
Не прошло и получаса, как Томек, благодаря помощи своего друга, никем не замеченный, очутился в комнате, где он жил с боцманом. Хотя моряк сгорал от любопытства, он ни о чем не спросил, пока Томек, умытый, облепленный пластырем и в чистой одежде, не сел за обильный завтрак. Только тогда боцман произнес:
— А теперь самое время, голубчик, рассказать что случилось.
Томек со всеми подробностями рассказал боцману о сегодняшних событиях. Когда он закончил, моряк подумал и сказал:
— Нет сомнения, что твой индеец поджидал всадника, о котором ты говорил. По-видимому, это была важная встреча, если он собирался дух из тебя выпустить только за то, что ты появился без приглашения. А раз он не хотел, чтобы об этом знал шериф, то ясно, что дело тут темное.
— Вот и я так думаю, боцман, — согласился Томек.
— Гм... интересно, куда на рассвете поехал шериф Аллан.
— В последнее время он часто отлучается, — сказал Томек, потянувшись к кофейнику.
— Это верно, но сегодня к нему приехали десять индейских полицейских.
— Я ничего об этом не знал. По-вашему, одно с другим как-то связано?
— Может быть да, а может и нет! Во всяком случае, когда шериф вернется, мы наверняка узнаем нечто интересное!
IV
Тайна молодого наваха
День уже клонился к вечеру, а шериф Аллан все еще не вернулся домой. Удивленные его длительным отсутствием, Томек и боцман сидели на веранде в удобных креслах, внимательно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из широкой прерии, ожидая, что с минуты на минуту услышат топот лошадиных копыт. Но, кроме неумолкаемого стрекотания цикад и квакания лягушек в пруду, ничего не было слышно.
Вскоре на веранду пришли Салли с матерью. Их появление заставило наших приятелей бросить догадки о том, что могло случиться с шерифом. Переменив тему, они принялись сообща восхищаться закатом солнца. Все небо было буйным сочетанием золота, багрянца, серебра и лазури. Прерия, покрытая шалфеем, окаймленная с юго-запада отдельными рваными горными цепями, переливалась пурпуром. Миссис Аллан восхищалась теплыми тонами аризонского неба, расхваливая заодно здоровый, бодрящий воздух. По ее мнению, Нью-Мексико и Аризона представляли собой прекрасные места для поселения. Боцман усердно поддакивал, но чаще, чем на закат, поглядывал на стоявший перед ним стакан любимого рома.
Салли, наклонясь к Томеку, что-то шептала ему на ухо, как вдруг послышался глухой рокот копыт. Не было сомнения, что к ранчо галопом приближалась большая группа всадников. Томек быстро взглянул на боцмана, но тот, как ни в чем не бывало, спокойно потягивал свой ром.
Топот усилился. Спустя несколько минут, в облаке пыли показались всадники. Они осадили вспененных скакунов возле веранды. Высокий, худой шериф Аллан легко соскочил с вороного коня, небрежно бросил поводья выбежавшему к нему негру и повернулся к остальным всадникам.
Это были индейцы, одетые в кожаные штаны и такие же куртки. На коротко подстриженных головах у них были надеты фетровые серые широкополые шляпы, совсем такие же, как у кавалеристов Соединенных Штатов. Все они были при карабинах.
По команде шерифа, отданной по-английски, индейцы спешились. Только один из них не сделал ни малейшего движения, сидя в седле, словно каменное изваяние, хотя, конечно, как и большинство американских индейцев, он хорошо знал язык белых.
Теперь можно было различить, что неподвижный всадник одет иначе, чем остальные индейцы. Поверх длинных, кожаных штанов с бахромой по швам, виднелась повязка, пропущенная между ногами. Широкий цветной пояс свисал на бедра. Из-под распахнутого короткого кафтана с длинными рукавами виднелось голое, медно-коричневое тело. В противоположность остальным всадникам, у этого на голове было черное сомбреро. Длинные волосы падали на плечи.
Томек еле сдержал изумленный возглас. Индеец явно напоминал таинственного всадника, которого он видел издалека этим утром. Он внимательно присмотрелся, и сразу же понял, почему всадник остался в седле. Запястья индейца были схвачены стальными наручниками, а ноги связаны толстым ремнем, пропущенным под брюхом лошади.
Томек подошел к боцману.
— Мне кажется, что это тот самый таинственный всадник, которого я видел сегодня рано утром в прерии, — шепнул он.
— Держи язык за зубами, пока мы не узнаем, что это за птица, — ответил боцман.
Шериф не терял времени даром. По его приказанию индейцы развязали пленнику ноги, стащили его с лошади, повалили на землю и защелкнули на ногах стальные браслеты. После этого трое индейцев отвели лошадей в загон, в то время как остальные стали устраиваться под открытым небом у веранды дома.
Два индейца с винтовками уселись возле пленника.
Шериф Аллан вошел на веранду. Едва он успел приказать негритянке Бетти накормить индейцев, как к нему подбежала Салли.
— Что все это значит, дядя? Кто этот индеец? — воскликнула она.
— Потом поговорим, теперь я голоден, как волк, — ответил шериф. — Вы уже ужинали?
— Нет, мы ждали тебя, Джонни, — ответила миссис Аллан. — Но сейчас мне и есть не хочется! В чем провинился этот несчастный человек, что вы так жестоко обошлись с ним?
— Несчастный человек! — удивился шериф. — Нашла, кого жалеть! Как только ты узнаешь, кто это такой, ты перестанешь его жалеть. Австралийские туземцы не докучали вам так, как нам воинственные американские индейцы. Отсюда и твое возмущение. Пойдем ужинать, я вижу что Бетти уже накрыла на стол.
Шериф сделал приглашающий жест. Все пошли в столовую. Аллан ужинал с большим аппетитом.
Томек, Салли и ее мать ели немного, а вот боцман Новицкий не уступал хозяину.
Оба пододвигали друг другу блюда и с готовностью подливали холодного пива.
— Да они никогда не наедятся! — шепнула Салли, с нетерпением ожидавшая обещанного рассказа.
— Погоди, их животы долго не выдержат. Твой дядя явно замедляет ход... — таким же шепотом ответил Томек.
Салли многозначительно подмигнула Томеку, когда наконец Шериф вытер губы салфеткой и отодвинул от себя тарелку. Из стоявшего на столе ящика достал ароматную сигару, медленно обрезал перочинным ножиком конец и раскурил.
— Я вижу, что наши прекрасные дамы совсем потеряли аппетит, увидев индейца в стальных браслетах, — начал боцман, снисходительно улыбаясь. — Милосердие — большая добродетель. Когда поскитаешься по свету, всего насмотришься, но должен признаться, что и меня трогает несчастье ближнего.
Шериф серьезно взглянул на моряка и медленно выпустил клуб голубоватого дыма.
— Приходилось ли кому-нибудь из вас слышать о Танце Духа? — спокойно спросил шериф.
Боцман отрицательно покачал головой. Салли и ее мать тоже никогда не слышали о таком танце. А вот Томек уверенно ответил:
— Танец Духа — это революционный танец племени сиу.
— Браво, молодой человек! Я вижу, что еще не успел должным образом оценить твои познания! — одобрительно произнес шериф Аллан. — Откуда ты знаешь об этом?
— Перед каждой экспедицией я стараюсь всегда как можно больше разузнать о стране, куда намерен ехать, — ответил юноша.
— Вы должны знать, что наш Томек унаследовал от своего почтенного родителя тягу к науке. Это ходячая энциклопедия, — гордо сказал моряк, довольный, что может похвалиться ученостью своего воспитанника.
— А я не подозревал его в особой любви к книжкам, видя что он целыми днями носится по прерии, — признался шериф. — Может быть, ты еще что-нибудь знаешь о сиу и Танце Духа?
— К сожалению, только это.
— А вы, дядя, знаете? — хитро спросила Салли.
Шериф улыбнулся и начал рассказ:
— Это довольно старая и странная история. В 1888 году между индейскими племенами северо-западной Америки распространилось известие, что в одном из уголков штата Вайоминг появился Great Medicine Man — великий колдун, который призвал всех краснокожих к восстанию против белых колонизаторов. Это был индеец Вовока из племени пюте. От своих соплеменников он потребовал прекращения междоусобной борьбы и объединения. Он считал, что всем индейцам надо покончить с распрями и отказаться от обычаев, перенятых от белых людей. Если это будет сделано, тогда появится индейский Мессия, который прогонит белых за Великую Воду, воскресит перебитых бизонов и вернет индейцам прежнюю жизнь. Это возрождение, приход которого провозглашал старый Вовока, получило название «Танец Духа» — так звался танец, который совершали сторонники Вовоки во время обрядов. Для этого танца краснокожие надевали белые рубашки, украшенные амулетами для защиты от злого духа и, танцуя, часто впадали в экстаз; они свято верили, что во время этой пляски души их уносятся в Страну великого духа, где обитают их предки.
Призывы Вовоки были услышаны. Индейцы стали выкапывать топоры войны, вооружались и раскрашивали лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31