Иначе - каюк. Следующие сутки он жрал кофе с аспирином, не похмеляясь, и, проснувшись сегодня днем, ощутил себя здоровым. Но здоровым было тело, болела душа, а это было во много раз хуже. Поняв, что он не может больше торчать дома, Андрей оделся и отправился прогуляться куда глаза глядят. Ноги вынесли его к парку. Он углубился в лес, еще не просохший после зимы. Несколько дней назад убили Питона. Какой-то подонок выпустил четыре пули в спину, когда Женька заходил в парадняк. Кто, зачем? Андрей терялся в догадках. Он почти не сомневался, что тут замешаны мутные питоновские дела. Повстречался с кем-нибудь из тех, кого год назад освобождал, и где-то недоглядел. На войне всякое бывает. А война теперь не имеет границ. Погруженный в свои размышления, Андрей не заметил, как вышел на окруженную кустами поляну, а когда разглядел, что на ней происходит, остановился как вкопанный. На поляне дрались двое мужчин. Движения их были стремительны и неуловимы. Неподалеку на снарядах занималось еще несколько человек, не обращая на бойцов внимания. Очевидно, зрелище было им не в новинку. Андрей присел на корточки под деревом и стал наблюдать. Стиль боя не был похож на известное ему каратэ. Скорее он относился к разновидности кунг-фу, которым оба спортсмена неплохо владели. Один носил густую бороду и длинные волосы до плеч, перехваченные хайратником, а другой имел короткую стрижку и обладал семитскими чертами лица. Схватка шла на огромной скорости, и неравнодушный к состязаниям Андрей следил за ней со все возрастающим интересом. Наконец бой завершился бородатый допустил тактическую ошибку и был сбит на землю. Противники поклонились друг другу и отошли в сторонку, не замечая зрителя. "Где вы столько силы берете?" - удивился Андрей. Бойцы, похоже, ничуть не устали, видимо, дыхалка у них была отменная. Такая подготовка не могла не вызвать уважения. Андрей встал и не спеша подвалил к ним. - Привет, - сказал он. - Я тут посмотрел, как вы занимаетесь. Кунг-фу? - Багуа-чжан, - ответил бородатый. - Меня вообще Андреем зовут. - Володя, - бородатый протянул руку. - Слава, - представился его напарник. - Вы давно занимаетесь? - спросил Андрей. - Да, - бородатый посмотрел на Славу. - Сколько уже? - Смотря чем, - уточнил тот. - Багуа, - пояснил Володя и повернулся к Андрею. - Да лет пять, наверное. Слава вообще давно занимается - с семьдесят восьмого года. Он - мастер. - Ну, до мастерства нам всем еще далеко, - усмехнулся Слава, - но кое-какие шаги вперед делаем. Крупнер не собирался вступать в дискуссию с Андреем. Он теперь относился с опаской в равной степени ко всем незнакомым людям, хотя дух этого человека не нес враждебности, а находился в смятении. Незнакомец не был розыскником, но с какой стати перед ним раскрываться? Волосатый, в силу врожденной коммуникабельности, был не прочь почесать языком. Крупнер занял выжидательную позицию. Любопытные всегда находились, и гораздо удобнее было удовлетворить их интерес, зачастую весьма мимолетный, чем постоянно менять место занятий. - Я с самбо начал, - сообщил Андрей. - Потом, как и все, каратэ, а когда воевать пошел - в рукопашном бою поднатаскался. - В горячих точках? - поинтересовался Волосатый. - Там. Крупнер и Волосатый деликатно промолчали, понимая, однако, что этим их знакомство не ограничится. Особенно остро чувствовал это Крупнер, и он не ошибся. - Вы часто тут занимаетесь? - спросил Андрей. Крупнер хотел его вежливо отшить, но Волосатый уже открыл рот: - Каждый день, - объяснил он. - Утром и во второй половине дня, если дождя нет. - Можно к вам присоединиться? Давайте вместе поработаем, вы мне покажете что-то свое, я вам - свое. - А почему нет, - Волосатый снова опередил Крупнера. - Присоединяйся. - Ну, ништяк, ребята, - приободрился Андрей. - Сегодня я немножко не в форме, перепил накануне слегка. Был повод - друга похоронил. Вместе воевали, ну и все такое. А завтра обязательно приду. Вы утром во сколько начинаете? - В шесть, - сказал Крупнер. - Ну вы даете! - удивился Андрей. - Я, наверное, тогда днем буду приходить. "Как будет угодно, - недовольно подумал Крупнер. - Сосновка круглые сутки открыта". - Подскакивай часам к двум, - предложил Волосатый. - Мы примерно так же появляемся. Когда чуть раньше, когда позже... - Идет, - обрадовался Андрей, поняв, что его зачислили в компанию. - До завтра! - Пока, - сказал Крупнер. - Счастливо, - кивнул Волосатый. Андрей отсалютовал и двинулся в обратный путь. Питона, конечно, жаль, славный был товарищ, но жизнь на этом не кончается- Он успел привыкнуть к тому, что друзья - это ненадолго, что жизнь может оборваться в любой момент и горевать по каждому просто некогда. Он обязательно найдет гадину, которая убила Питона, а пока надо было купить хороший спортивный костюм.
*** Белый "рафик" медицинской помощи въехал в ворота Исследовательского центра и остановился у входа в главный корпус. Из машины вышел врач и вразвалочку подошел к вахте. - Мы тут вам больного привезли, - обратился он к охраннику, перекидывая спичку из одного угла рта в другой. - Позовите кого-нибудь, чтобы приняли. - Да, конечно, - контролер был извещен, что сегодня привезут спецпациента. Подождите минуточку, к вам подойдут. Врач ждал у проходной, пока к нему не вышел высокий представительный армянин в белом халате - Георгий Аветисович Козарян, старший научный сотрудник "Психометодологической лаборатории ". - Здравствуйте, - сказал он. - Привезли? - Здравствуйте, - сказал врач. - Пойдемте смотреть. - Пазавите начальника, пажалуйста, - обратился Георгий Аветисович к контролеру. - Сейчас, - пискнул вахтер. Он всегда заискивал перед армянином. В его поведении Козарян с чувством некоторой брезгливости уже давно разобрал отчетливую гомосексуальную мотивацию. Подошел начальник караула. - Одно место в вашем отэле падгатовьте, пажалуйста, - пошутил Георгий Аветисович. - Мы заказывали. С начальником караула он еще мог шутить, а вот с его подчиненным опасался. - Понял, - кивнул начкар, доставая из кармана связку ключей на шнурке. - И пусть санитаров пропустят. - Угу, - начальник караула повернулся к охраннику. - Дай дежурного. Алло. Сними решетку с сигнализации, запускать будем. Козарян и врач подошли к машине и открыли задние двери. Два могучих санитара выволокли затянутого в смирительную рубашку человека. Человек был счастлив. Обратив пустые глаза в пространство, он что-то беззвучно напевал. - Красавец, - заметил врач. - Обследовать будете? - Лечить будем, - брезгливый Козарян поморщился. - Вот история болезни, - врач протянул журнал. - А вот тут распишитесь за прием. - Колыванов Виктор Гаврилович, - прочел вслух Козарян. - Давайте ручку, распишус за получение цэнного груза. - Повели, - скомандовал врач, бросив журнал в машину. Козарян предупредительно придержал дверь, когда санитары буквально внесли немаленького, но усохшего на больничной диете "чистильщика". Начальник караула ждал их у открытой решетки. - Сюда, - он отворил дверь в камеру. Санитары погрузили Колыванова на койку и быстро сдернули смирительную рубашку, которая была больничным имуществом. Начкар выпустил их на волю и захлопнул дверь. Замок автоматически закрылся. Он запер решетку и снял трубку висевшего на стене телефона. - Ставь седьмую дверь и решетку, - приказал он. Оперативный дежурный пульта нажал кнопки "ОНАРа". Появление зеленых огней показало, что дверь камеры и заградительная решетка в коридор поставлены на сигнализацию. Козарян попрощался с врачом. Машина проехала по центральной аллее и выкатила за ворота. - Ненавижу эту черную сволоту, - сказал врач, тщательно обтирая ладонь о халат. - У вас невроз навязчивых состояний, - хмыкнул один из санитаров. Санитары загоготали, потом другой с некоторой опаской заметил: - А мне здесь не понравилось, если честно. Место какое-то нехорошее. Что тут, клиника? - Ты не знаешь? - удивился врач. - Это филиал Института мозга человека, закрытая военная шарашка. Тут, если хочешь знать, такие вещи творятся... Первый санитар присвистнул. - Так вот, значит, где это. Здорово они в глушь забрались. - А что тут такое? - спросил второй санитар. - Опыты на людях ставят, - сказал врач. - Вырабатывают способы электронной коррекции личности. Оружие делают. - Психотронное оружие, слыхал? - спросил первый санитар. - Зомби всякие, - поддержал его врач. Второй санитар работал у них недавно, поэтому возник повод пошутить, пользуясь его неосведомленностью. - Этому дружку, что мы привезли, трепанацию сделают, крышку черепной коробки снимут и будут в мозг электроды втыкать. - Ну! - утвердительно кивнул первый санитар, - натыркают электродов и ток пустят. Импульсы будут проходить, подавать команды реципиенту, а он будет дергаться, как паяц на ниточках. Ну, а потом хана ему. Нового привезут. Второй санитар сплюнул. - Вот гадючник развели. Сразу мне это место не понравилось, если честно.
*** - Анастасия Алексеевна, Семагин не появлялся? - Еще нет, Валерий Игнатьевич, - ответила секретарь. - Как придет, сразу сообщу. - Спасибо, - сказал Тернов. Профессор ждал прихода гэбиста с большим нетерпением. Он волновался - и было отчего. Вчера вдова Бегунова позвонила ему домой и высказала все, что думает. Тернов был потрясен ее осведомленностью. В день их последнего разговора Григорий Дмитриевич быстренько выплеснул эмоции, побеседовав по телефону с женой. Вероятно, в их семье было так принято, но Тернов об этом и знать не мог, так что теперь ему было отчего запаниковать. Он посмотрел на часы. Электричка уже прибыла на станцию, и Семагин должен вот-вот появиться. Валерий Игнатьевич очень хотел посоветоваться с особистом. Он рассчитывал на его помощь. Елизавета Давыдовна сказала, что обвиняет его, Тернова, в похищении бумаг мужа, пропажа которых обнаружилась после его похорон. Она сообщила, что не знает, когда это случилось - на поминках или... И добавила, что обязательно поделится своими подозрениями со следователем. Вот это уж было совсем ни к чему. Страж государственной безопасности возник точно в положенное время. Как всегда, на лице его застыло выражение вежливой заинтересованности. - Здравствуйте, - уверенно, как в своем кабинете, Семагин прикрыл дверь и уселся на стул, не дожидаясь приглашения. Он считал, что формальности сейчас ни к чему. Директор попросил его прийти. Не вызвал, не пригласил, а именно попросил. Значит, он был сильно заинтересован в их встрече, поэтому можно было не церемониться. Семагнн хотел выторговать максимум условий для скорейшего возвращения в строй Колыванова. Ему был необходим дополнительный оперативный сотрудник. - У меня есть проблема, - без предисловий начал Тернов. - Она касается нас обоих. - Слушаю вас внимательно, - полковник демонстративно привел в действие генератор белого шума. Теперь уже по-настоящему. Он не любил часто пользоваться этим приборчиком, чтобы не облысеть, но в данный момент безопасность была важнее волос. - Меня подозревают, - начал директор. "Многообещающе", - подумал Семагин. - Подробнее, пожалуйста. - Э-э, видите ли, погиб один научный сотрудник. - Тернов помялся. - Что-то с ним случилось, хулиганы... или его ограбили. Но днем у меня была с ним беседа и получился конфликт, а его жена подозревает, что это я был причиной его гибели, и собирается пойти к следователю. Вы понимаете? - Вам-то что волноваться? - невозмутимо произнес Семагин. - Не вы же его ограбили. Вызовет вас следователь, снимет показания. Вы в это время где были? - Дома. - Кто вас видел? - Жена. - Не густо. Алиби слабоватое. - И сын еще... с другом. - С тем самым? - Э... Вопрос был выпущен, будто пуля. Полковник быстро все понял. Просчитать ситуацию ему не составило труда. - С каким? - в голосе Тернова прозвучала фальшь. Он догадался, к чему клонит Семагин, но иного пути, кроме как признаться, у него уже не было. В его интересах было быть предельно откровенным со своим подельником. - С тем самым, - выдавил директор. - У нее есть какие-то доказательства... вашей заинтересованности? - Семагин говорил, как адвокат, убежденный в вине подзащитного, но все равно отстаивающий его права. - Телефонный разговор с мужем, - и Тернов подробно пересказал аргументы Елизаветы Давыдовны. - То есть ничего, кроме предположений, - уточнил Семагин. - Вам это ничем не грозит, если, конечно, вы не явитесь с повинной. - Что значит с повинной?! - возмутился професор. Если он хоть как-то будет замешан в этой грязной истории, то не видать ему действительного членства в Академии наук как своих ушей. Валерий Игнатьевич был с такой участью категорически не согласен. - Вы что, меня под статью хотите подвести?! - Надеюсь, до этого не дойдет, - сказал Семагин, он понимал, что Тернову ни при каком раскладе не переиграть следователя. Директор расколется на первом же допросе, а заодно сдаст и его, чего ни в коем случае нельзя было допускать. Тернов еще был нужен, потому что от него напрямую зависел Колыванов, а вот Бегунова никому не была нужна. - Успокойтесь, ничего не будет, - заключил Семагин после небольшого раздумья. - А как поживает мой пациент? - Хотите взглянуть? - повеселел Тернов. - На обратном пути, - сказал Семагин. - Говорят, вы можете поставить на ноги любого психически неполноценного человека? - Кто говорит? - удивился Тернов. Работы "Психометодологической лаборатории" оставались пока в секрете. - Болтун - находка для шпиона. - Мой непосредственный начальник, генерал-лейтенант Яшенцев, - усмехнулся Семагин. - Ах, - с деланным облегчением вздохнул Тернов. - Ну, если Петр Владимирович, тогда не страшно. Я полагаю, вас интересует этот ваш... - Колыванов, - напомнил Семагин. - Я хочу, чтобы его вернули в строй. - Это возможно, - заметил Тернов, - если у меня будет все в порядке. - Будет в порядке, - согласился гэбист. С Терновым приходилось считаться. - Я бы хотел подробнее узнать об этой даме. - Конечно. - У Тернова словно камень с души свалился. - Конечно.
*** - Как вам удается так быстро двигаться? - Андрей поднялся с земли, отряхиваясь от хвои и листьев. - Длительные тренировки, - ответил Крупнер. - Бег тренируется только бегом, плавание - плаванием, а быстрота движений - скоростной подготовкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28