теракт в отношении директора. Исследовательского центра и похищение шифровального устройства. Первое уже состоялось, и выговор в приказе он получил. Теперь достаточно было небольшого пролета, чтобы вылететь по служебному несоответствию, а этого Ершов хотел меньше всего. Поэтому он бросился изо всех сил задабривать свое начальство, так что пыль из-под копыт летела. - Какие-нибудь нюансы в поведении, нервозность, скажем, были? "Гондон ты штопаный, - злобно подумал Молоканов. - Ты бы лучше спросил, как я себя чувствую". Вчера он снова посетил знакомого сексопатолога, который наконец с прискорбием поведал, что настоящей импотенции практически не бывает, так, один случай к десяти, что нужно бросить курить, почаще бывать на воздухе, заниматься активными видами спорта и надеяться только на лучшее... - Хм, - Молоканов надолго замолчал, потом потер щеку и мотнул головой. - Нет. - Вспомните, как он вел себя двадцать четвертого октября и после. - Двадцать четвертого? - Молоканов увязал число с убийством Белова и решил, что шеф крепко вляпался. Тогда можно немного переиграть, чтобы в случае его ареста не попасть под подозрение в укрывательстве. Нечего его выгораживать. - Ну... двадцать четвертого он, по-моему, нервничал, взвинченный был какой-то, что ли... - Так, хорошо, - оживился Ершов. Он услышал то, что хотел услышать, и рад был в это поверить. - Ты вспоминай, вспоминай. Приободрившись, он, как всегда, перешел на "ты". - Да, явно, - продолжил Молканов, глядя в пол. Первое вранье выползло, как затычка, остальное пошло легче. Так бывает с человеком, которого прослабило после долгого запора. - Нервный был какой-то. Сам не свой потом ходил. Не то чтобы мандраж, но нервный. По-моему. - Ну, ладно. - Ершов хлопнул ладошкой по столу и пододвинул Молоканову пару чистых листов и шариковую ручку. - Напиши теперь все это поподробнее и добавь, что сочтешь нужным. Пока он писал, Ершов прикидывал, кого и как лучше задействовать, чтобы охват получился как можно более широким и надежным. Нехорошо, когда информаторы гонят дезу, поэтому их нужно контролировать. Помимо Молоканова, в охране у него еще был инженер-электронщик, специалист по сигнализации. Вечно пьяный, он удерживался на работе исключительно по причине протекции начальника Первого отдела. В обязанности инженера входил стук на Молоканова и начальника охраны, а также на коллективы третьей, шестой и седьмой лабораторий, в которых регулярно выходили из строя то высокоскоростная центрифуга, то другое оборудование, в устройстве которого биохимики разбирались мало, но очень хорошо понимал инженер, и где в награду он регулярно заправлялся спиртом. Из рядовых сотрудников был лишь контролер первого класса Шевцов, он же старший лаборант пятой лаборатории, по совместительству подрабатывающий вахтером. Этот исправно доносил на всех коллег сразу и поэтому облагался особенно высокой нагрузкой. Привилегий он за это не получал никаких, поскольку работал за страх. Однажды пойманный еще в застойные годы с самиздатовской книжкой Гроссмана, он был запуган до такой степени, что подспудная боязнь осталась на всю жизнь. К счастью, стучать у него уже вошло в привычку, иначе Ершову пришлось бы туго без столь ценного сотрудника. Так что кадры в его распоряжении были. Молоканов закончил, расписался и толкнул лист обратно. Шариковую ручку он рассеянно засунул в нагрудный карман. - Теперь, - торжественно начал Ершов, - я поручаю вам внимательно следить за ним. Будьте особо бдительны... - Я в отпуск хочу, - заявил Молоканов. В свете летних событий он вынужден был сидеть на рабочем месте и усиленно качать информацию, так что отдых, всегда совпадавший с отпусками основного контингента сотрудников, не состоялся. - Будет вам отпуск, - умильно улыбнулся Ершов. - Я поговорю с кадрами. И отгулов несколько за хорошую работу вам устрою. Мне сейчас нужна информация по Шламову. Куда ходил, с кем говорил. ЧТО говорил. Если понадобится, получите у меня "закладки". - Ясно. Понял, не дурак, - хмуро ответил Молоканов. Работать с подслушивающими устройствами ему приходилось уже не раз. - Я могу идти? - Да, идите. И еще, дайте, пожалуйста, ручку, мне тут кое-что отметить надо. Молоканов вытащил ручку и, увидев довольную ухмылку особиста, едва сдержался, чтобы не кинуть ее в гэбешную рожу.
*** Синий "ВАЗ-21013" домчал Калямова до нечипоренковской дачи, где остывала "шестерка" хозяина. Калямов старался не удаляться более чем на 400 метров, чтобы не выходить из зоны устойчивого приема. По дороге он заметил белый "ВАЗ-2108", который тоже шел за ним. Или за Нечипоренко. Он вместе с Шламовым отправился кормить Крупнера, и им будет приятно узнать, что одной обузой стало меньше. Калямов хмыкнул, сожалея, что не засунул "жучка" в дом. Было бы интересно послушать. Калямов не сомневался, что разговор там идет на чистой "латыни". Уже на подъезде к даче Нечипоренко почуял что-то неладное. Его опасения оправдались, когда он увидел взломанный замок и выбитую внутреннюю дверь. Шламов бросился к люку и витиевато выругался. Нечипоренко стало дурно - Крупнер исчез, но исчез не сам по себе: очевидно было, что дачу взломали снаружи, значит, за ним пришли. Калямов перед отправкой на Север проинформировал своего начальника, а тот принял меры по факту убийства полковника Грановского. Значит, в отношении заговорщиков уже заведено оперативное дело. Предсказуемый финал. С самого начала было ясно, что их план никуда не годится. Теперь надо думать, как создать надежное алиби. Хорошо, что с Бабиным ничего не случилось. Хорошо. Интересно, он в курсе? И в курсе чего именно? Как их начали слушать и когда? В том, что его "пасут", Нечипоренко не сомневался. Но как? Он лихорадочно обшарил одежду, ища "закладку" типа "Игла". В одежде ничего, слава Богу, не нашлось. Теперь надо обыскать машину. Тщательно все обшарить детектором на предмет радиомикрофонов, включая квартиру. Шламова тоже надо "почистить". Хорошо, что до Бабина не добрались. Но когда они начали, когда? Шламов напомнил о себе короткой репликой: - Иди-ка сюда, Витька. Нечипоренко спустился в подвал и сел на корточки рядом со Шламовым. - Ты когда-нибудь такое видел? - Шламов протянул горсть овальных железных колец. Приглядевшись, Нечипоренко понял, что это звенья одной цепи, непонятным образом разъединенные. - Чем это можно сделать? - Не знаю. - Нечипоренко потрогал кольцо. Оно было грязным, но исключительно целым. - Я такой штуки не знаю. Наверное, новая разработка. От спертого воздуха перегруженная нервная система гэбиста чуть не дала сбой. Он покачнулся, теряя сознание, и судорожно глотнул. Выражение "новая разработка" породило ассоциацию с огромным механизмом госбезопасности, раскрученным на полную мощь. Глупости, конечно, Шламов сболтнул, не подумав, но если представить (теоретически - о, Господи, как мне плохо! - только теоретически), что сюда явились специалисты с новым прибором, который и существует-то наверняка в единичных экземплярах экспериментальной партии, то можно сделать лишь единственный логичный вывод: Бабин не только подозревает, а просто уверен в его причастности к убийству Грановского. Значит, жить остается считанные дни. Нечипоренко затошнило, и он опустился на колени. - Ты чего, Витька? - Шламов взял его за плечо. - Все, - пробормотал Нечипоренко сдавленным голосом. - Пис... сец. Чтобы так организовать дело, привлекая спецтехнику, требовалась особая убежденность, что Крупнер находится здесь. Но ампулы, почему они не забрали ампулы? На полу осталось несколько целых ампул с "сенсорным стимулятором". Вряд ли бы их оставили просто так. Да и замок на входной двери сорван. Имея такой прибор, можно было, не канителясь, разложить его на составные детали. Это было нелогично. Но Крупнера нет, и цепь... - Что же тут происходит? - выдавил Нечипоренко. - Ты о чем? - спросил Шламов. Они поднялись наверх, и Нечипоренко изложил свою версию происшедшего, не забыв упомянуть о левитации Крупнера в день последнего посещения. Шламов задумался. Его мозг, привыкший решать оперативные задачи, оценил обстановку по-своему. Что если Крупнер сам разъединил цепь? О препарате СС-91 он уже наслушался от своих подчиненных. "Сенсорный стимулятор" мог творить чудеса, почему же Крупнер, у которого к нему выработалась зависимость и который колол себя лошадиными дозами, не мог обрести каких-нибудь новых способностей? После памятной бойни в Исследовательском центре, когда Крупнер в одиночку противостоял трем группам "Цунами" и вышел победителем, Шламов готов был поверить во что угодно. Крупнера явно недооценивали, и было ошибкой разрешать ему вмазываться СС-91 в подвале. А сломанные замки? Это могли сделать и дачные грабители. Такова была одна из его версий, имевших право на жизнеспособность. Вариаций было много, начиная с того, что за Крупнером пришли, заканчивая тем, что он спугнул воров, ничего не укравших в доме, и подменил цепь набором разрозненных колец. Старую цепь Шламов помнил хорошо - звенья были очень толстые, их сложно было разогнуть, а потом сложить вновь. Но где-нибудь могло найтись слабое место, например у стенного кольца, чем и воспользовался Крупнер, а затем решил поразвлечься и подкинул головоломку. Мог? Мог! Привыкший к экстремальным ситуациям, Шламов держался достаточно бодро, но на Нечипоренко было жалко смотреть. Он совсем скис и, скукожившись на табуретке, уставился неподвижным взглядом в дальний угол кухни, - Э, Витька, ты чего? - желая приободрить, Шламов толкнул его в плечо. Гэбист перевел на него пустые глаза. - Надо завести аксолотлей, - бесцветным голосом произнес он. - Чего?! Мысли Нечипоренко вращались по кругу. "Что же так не везет? - думал он. Попал. Надо же так влететь! Неужели пасут? Неужели вычислили? Алиби, нужно абсолютное алиби. Хорошо, что до Бабина не добрались. Пока Бабин цел, все можно исправить. Переиграть. Слить Шламова, например. Грохнуть его, прямо сейчас, а потом написать отчет о проведении операции по выявлению диверсанта. Только бы все обошлось. Буду спокойно жить с женой. Дети. Заведу аксолотлей в аквариуме. В отпуск - к теще на дачу. Вкалывать, вкалывать, вкалывать! Только жить. Я хочу жить. Что же так не везет?!" Кое-как наладив замки, они сели в машину и выехали на трассу. Нечипоренко рассеянно рулил, не обращая внимания на встречные и попутные машины, так что даже Шламов с железными нервами перепугался. - Э, Витька, - сказал он, - останови, пока не вляпались. Я сам поведу. - Аксолотли, - произнес Нечипоренко. Голова его была занята насущными проблемами. - Ну ладно. - Шламов положил руку на руль и осторожно направил машину к обочине. Нечипоренко послушно сбросил скорость. Следовавший за ними Калямов раздраженно промчался мимо. Неужели его засекли? Чайник на белой "восьмере" тоже свернул на обочину. Вероятно, это была еще одна "наружка", то ли за Шламовым, то ли дублирующая его. Калямов обматерил лопуха последними словами. Какого хрена эта бездарь суется, если ничего не шарит по специальности? Теперь вся работа пошла насмарку. Ведомые для того и остановились, чтобы проверить, есть ли за ними "хвост", и сбить его, если таковой существует. Калямов завернул на боковую проселочную дорожку, выключил фары и стал ждать. Нечипоренко, пребывавший в расстроенных чувствах, казалось, находился в ступоре, но тем не менее не терял профессиональных навыков. Он обратил внимание на "ВАЗ-2108", о чем тут же сообщил Шламову. Майор, пересевший за руль, регулировал положение кресла и зеркал, одновременно следя за стоявшей в некотором отдалении машиной. Нечипоренко также оживился, страх подстегнул его. Подозрения оказались верны: их пасут, причем пасут явно в открытую. Это уже пахло жареным, и надо было разрешать сложившуюся проблему. Он поделился своими соображениями со Шламовым, который высказался в пользу энергичных действий. Подобное решение, типичное для него, было не самым лучшим, но они больше не выбирали. На данный момент душевный настрой не располагал к перипатетическим размышлениям. Шламов рванул с прогазовкой. Задние колеса прокрутились на месте, выбросив порцию гравия. "Шестерка" вылетела на шоссе и понеслась, наращивая скорость. Преследователь тоже задергался и, поскольку движок у "восьмерки" был помощнее, быстро восстановил дистанцию. Красная "шестерка" уверенно шла на обгон попутных машин, а преследователю ничего не оставалось, как повторять их маневры, постепенно приближаясь, чтобы совсем не потерять из виду. Шламов догнал финский трейлер и перешел на третью скорость, вдавив в пол педаль газа. Движок протестующе взвыл, и финн, шедший 90 км/ч, только покачал головой, отметив в левом зеркале очередных сумасшедших русских. "Восьмерка" теперь плотно висела на хвосте и тоже вырулила за ними, чтобы не потерять, - трейлер был длинный и имел прицеп, чтобы обогнать такую махину, требовалось время и свободная встречная полоса. Шламов заметил приближающиеся огни. - Давай, придурок, - процедил он сквозь зубы. Калямов заметил проехавшие мимо красные "Жигули" шестой модели и вырулил за ними. Машина двигалась не очень быстро, и он скоро ее догнал, а догнав, понял, что обознался. Шламов нажал на тормоз. "Шестерка" завиляла на обледеневшей дороге, серебристый бок трейлера медленно поплыл вперед. "Восьмерка" сзади тоже заметалась - направо было не уйти, там уже двигались "Москвич" и "Газель", место оставалось только слева, а скорость была еще приличной, чтобы обойти этого психа. Водитель был молодой парень, и он рискнул. "ЗИЛ-131", двадцать минут назад выехавший из ворот воинской части, был не новой, но еще достаточно прочной машиной. За рулем сидел младший сержант второго года службы, который, увидев вылетевшего из-за пригорка камикадзе, понял, что сбросить скорость уже не успеет, и молвил лишь одно короткое слово: - Блядь! Шламову удалось втиснуться между трейлером и передком "Москвича". Момент был выбран как нельзя более удачно: на узкой дороге трем идущим в шеренгу машинам, две из которых крупногабаритные грузовики, разъехаться крайне непросто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28