Мы летели назад с головокружительной скоростью; все сменялось, как кинофильм, который перематывают в обратную сторону. Я вошла в дверь спиной и обнаружила, что стою у стола, нюхая цветы.
– Как нам удалось пройти через дверь спиной? – спросила я.
– Через какую дверь?
– Ну, через ту дверь.
– Я не вижу никакой двери. Ты опять что-то выдумала. Я изучила кирпичную стену, ощупала ее ладонью. Сойла с удивлением следила за моими действиями и сказала:
– Похоже, она уже захлопнулась. Я металась по комнате:
– Но ты ведь все помнишь, Сойла, правда?
– Конечно, помню, но сейчас не время об этом говорить. Тебе стоит сделать несколько глубоких вдохов, ты выглядишь бледной.
Я сделала несколько резких и глубоких вдохов и заметила, что вся дрожу. В животе горело, голова кружилась. Рука Сойлы поддержала меня за талию, чтобы я не упала. Сойла отвела меня на кухню, макнула головой в бочку с водой, и это привело меня в чувство.
Сойла подала мне полотенце, я высушила волосы и поднялась, собираясь заварить чай.
– Пока не надо, Линн. Воздержись от привычного. Тебе нужно окончательно вернуться в этот, физический мир.
Сойла настояла на том, чтобы я на несколько часов заняла себя какой-нибудь работой. Она вручила мне небольшой топор и попросила наколоть побольше дров для растопки. Закончив, я вновь попробовала прокрасться к чайнику, но Сойла рявкнула на меня и потребовала продолжить работу. Она составила длиннющий список домашних дел: вымыть окна, постирать, собрать фрукты и овощи, выполоть огород и прибрать в доме. Чтобы сделать все это, мне потребовалось бы не меньше двух дней.
У меня появилась привычка погружаться в сны наяву. Всякий раз, когда это случалось, Сойла сердито одергивала меня. Так получалось, что она всегда это замечала. Наконец она просто толкнула меня к стене, возле которой я стояла с мокрой тряпкой, рассеянно протирая совершенно чистое окно. Я была настолько потрясена, что громко завопила о необходимости вежливого обращения. Сойла снова толкнула меня, и я ударилась о стену.
– Разрешаю тебе разозлиться! – заявила она.
Эти слова будто лишили стрелу наконечника. Как я могла рассердиться, если она это разрешила? Мне уже не хотелось обижаться, и, подумав об этом, я просто рассмеялась.
Сойла отругала меня на нескольких языках, обвинив в тупости и лености.
– Ты считаешь, что слишком хороша, чтобы убирать в моем доме? – кричала она. – Ты все время важничаешь и притворяешься, будто работаешь, только потому, что тебе от меня кое-что нужно.
Ее слова задели меня. Я ощутила нарастающую волну ярости и швырнула в нее тряпкой. Сойла отскочила в сторону, и тряпка пролетела мимо. Я бросила ее с такой силой, что чугь не вывихнула плечо. Затем я бросилась за Сойлой, но она исчезла, прежде чем я успела ее коснуться. Завывая от злости, пылая жаждой крови, я металась вокруг дома, а потом села и разрыдалась.
Сойла появилась, когда я сидела в саду и утирала слезы. – А теперь мы можем вместе выпить чаю, – сказала она.
– Прости меня, Сойла, – сказала я. – Ты простишь мне то, что я вышла из себя?
– Простить тебя? Я так долго трудилась, доводя тебя до сумасшествия, и теперь мне нужно было заставить тебя вернуться, прямо сейчас. Это очень важно. Я знала людей, которые не возвращались целый год, испытав то, что пережила ты. Впрочем, я думаю, что теперь все в порядке.
– Мне кажется, что я ужездесь. Почти здесь, – ответила я. – Знаешь, сейчас мне уже трудно поверить в то, что случилось. Кстати, а что именно случилось?
– Ты познакомилась со своими священными близнецами.
– Сэм и Лала?
– Да. Чтобы отвести тебя туда, я использовала одну старинную майянскую хитрость. Разумеется, ты никуда не путешествовала, просто бродила в самой себе.
– И все это не было настоящим?
– Нет, все было совершенно реальным.
– И ты действительно была там вместе со мной?
– Не совсем. Я стояла рядом, а ты нюхала цветы. Такой была моя реальность. Я обманула тебя, заставив поверить, что иду рядом с тобой. Вотпочему я сказала, что стала слепой и глухой, – мне нужно было, чтобы ты обо всем рассказывала. Я сыграла роль проводника. И я действительно знаю те места, хотя не путешествовала по ним вместе с тобой. У всех людей они выглядят примерно одинаково. Чтобы действительно отправиться вместе с тобой, мне потребовалось бы сместиться и войти в то же состояние сознания, в какое перенеслась ты. Так ты говоришь, что все это произошло только в моих мыслях?
– Ну конечно. Все, что ни случается, происходит только в мыслях.
– Но разве это было не на самом деле?
– На самом деле.
– Сэм и Лала – они реальны?
– Разумеется, совершенно реальны.
– Но ты сказала, что могла бы пойти вместе со мной, и тогда происходящее стало бы для тебя не менее реальным?
– Да, могла, но решила остаться в обычном мире.
Все эти объяснения сбивали меня с толку. Я уже не знала, чему верить. Могут ли две реальности сосуществовать, если реальным, по определению, является только то, что реально? Я потерла лоб и тут заметила, что на руке нет моего кольца с опалом.
– Неужели я действительно подарила Лале кольцо? – спросила я.
– Конечно.
– Что же случилось? Как такое может быть?
– На твоем пальце уже нет кольца, вот и все. Что касается моих воспоминаний, то ты просто нюхала цветы и даже не сходила с места.
Этот разговор вызывал у меня жуткое ощущение. Всякий раз, когда я посещала эти странные миры, мои переживания, без сомнений, оказывались по длинными. Судя по всему, только после них мое восприятиеэтого мира становилось по-настоящему живым, а все прочие начинали казаться чем-то призрачным. Но Сойла сказала, что в то же время я стояла у ее жертвенника и нюхала цветы. Итак, были ли увиденные мною священные близнецы реальными, или это был только сон? И как Сойле удалось его вызвать?
– На сегодня хватит, – сказала Сойла, останавливая дальнейшие вопросы. – Пойдем в дом.
Я пошла за ней. В кухне она вручила мне золотые серьги и шкурку скунса:
– Не потеряй их, Линн.
Я посмотрела на нее с изумлением.

Глава 12. Маска ягуара

В чем это счастье? В том, что ни один зверь не медлит и твердо знает, что ему делать? В том, что змея непорочна, что заяц наблюдает за неизвестным миром в безмолвии белых звезд?
Гуанако величественно дремлет, броненосец целеустремленно преследует добычу в пальмовом лесу…
Кто был священным, им остался, ведь святость никогда не исчезает, бронза остается, и только тот, кто ее увидел, остановился в нерешительности и отвернулся…
В присутствии священного вновь возникает древнее счастье.
Дениз Левертов, «Встань рядом с животным»

На следующее утро я молча выполнила несколько домашних дел, а затем был завтрак, во время которого мы с Агнес думали о своем и почти не разговаривали. Наконец я окончательно осмыслила часть своих беспокойных дум и попыталась свести их к логическим построениям.
– Агнес, – сказала я. – Моя голова переполнена тем, что тогда случилось. Мне до сих пор трудно поверить, что сейчас мы здесь. И все же мы обе сидим за столом… – Ты много раз рассказывала о своей вере в то, что истина удивительнее любых фантазий, – откликнулась Агнесс. В ее глубоких карих глазах мелькнули озорные огоньки. – Ты была права.
– Как здорово, что ты хоть раз со мной согласилась, – пошутила я. – И давно ты пришла к такому выводу?
– Просто я вчера смотрела телевизор, дожидаясь твоего возвращения.
– Телевизор? Где? Агнес махнула рукой:
– Там, в том доме. У них есть спутниковая антенна. Шел фильм под названием «Звездный путь». Знаешь, там был человек с другой планеты – с такими странными заостренными ушами.
Я удивленно уставилась на нее:
– Ты смотрела «Звездный путь»?!
– Ну да.
– Агнес ты меня поражаешь, – сказала я.
Она понимающе подмигнула, склонившись над кружкой с крепким кофе и горячим молоком:
– Это замечательное кино. Интересно, что все писатели предвещают боевые действия во время наших будущих космических путешествий. Я тоже верю в это, хотя у меня несколько иное представление о воинственных намерениях. Так или иначе, этот фильм показался мне очень интересным. Воевать с практически всемогущими существами – для этого, без сомнений, нужно быть очень смелым воином.
– С такими всемогущими существами, как ты, – заметила я. – Верно?
Агнес нахмурилась.
– Ладно, Агнес. – Я решила сменить тему. – Сегодня у меня нет настроения заниматься чем-то необычным. Не думаю, что смогу вынести ещеодин обряд, да и вообще что-то выдающееся. Я боюсь потерять рассудок. – Лицо Агнес потемнело, но я продолжила: – Как насчет поездки в Ллано за покупками? Может, купим тебе новую блузку?
– Нет.
– Что значит «нет»?
– «Нет» значит «нет». Я хочу посмотреть ки-и-ино. – Она произнесла это слово нараспев.
– Кино? Ты? Ты, наверное, шутишь? Мы могли бы спокойно пообедать где-нибудь, как цивилизованные люди.
– Нет.
– Просто «нет»? Агнес покачала головой.
– Хорошо, тогда до вечера.
– Желаю тебе самого обычного дня.
«Ладно уж», – подумала я. Вероятно, Агнес нужно денек отдохнуть. Быть может, отдохнуть от меня. Я вышла из-за стола и быстро уехала с асьенды.
Сев в машину, я отправилась в деревню. Сидеть за рулем было трудно: каждая клетка моего тела ныла от усталости. Мне хотелось ненадолго превратиться в обычную туристку: потягивать лимонад и с любопытством осматриваться по сторонам. Я остановила машину в тени дерева, заперла дверцы на замок и пересекла узкую грязную улочку, подойдя к дверям какого-то ресторанчика. Войдя внутрь, я увидела столики, расставленныеуфонтанаподоткрытымнебом. Подойдя к стойке, я вытряхнула из кошелька несколько песо и купила лимонаду.
Потом я неторопливо прошлась по деревне, разглядывая между делом витрины магазинов. Я заглянула в какую-то лавку, где продавали цветастые блузки и платья. На длинных вешалках красовались платки и яркие платья с вышивкой. Я на минутку поставила лимонад на полку и принялась рассматривать одежду, но не нашла ничего такого, что, по моему мнению, понравилось бы Агнес. Я протянула руку за лимонадом, но его там уже не было. Я тихо выругалась и огляделась, пытаясь понять, кто мог его взять. Продавец заметил, что я смотрю по сторонам, и на ломаном английском произнес:
– Амиго. Там. – Он показал на дверь, ведущую на улицу.
– Какой друг?
– Амиго. Там.
Я выглянула наружу. Там, сидя на лавочке и попивая лимонад, сидел мой старый приятель Драхм. Он поднялся и замер, разглядывая меня с широкой улыбкой на лице.
– Как, черт возьми, ты здесь оказался? – спросила я. Он ласково обнял меня, вернул мне лимонад, и мы при сели на скамейку.
– Отрадно видеть, что ты умеешь возвращать чужое, – сказала я. Я сделала глоток и заметила, что половины содер жимого уже как не бывало.
Судя по всему, Драм пребывал в приподнятом настроении. На нем были новенькие синие джинсы, до блеска начищенные ковбойские сапоги и вышитый бисером ремень с большой пряжкой. Из нагрудного кармашка ковбойской рубахи выглядывал шнурок кисета. Широкополая ковбойская шляпа опускалась низко на глаза. Вид у него был довольно хитрый. Та ловкость, с какой он проскользнул мимо меня и похитил мой лимонад, вызвала у меня опасения.
Мои мысли вернулись в прошлое, к истории моего знакомства с этим молодым индейцем из племени кри. Когда я впервые увидела его, он был лучшим учеником Рыжего Пса. Сколько же всего случилось с тех пор! Я отняла у Рыжего Пса украденную свадебную корзинку, что принесло ему невыразимые мучения и огромную потерю силы. Драма и другого ученика Рыжего Пса по имени Бен выгнали, после чего они стали учениками Руби Много Вождей. На протяжении нескольких лет все мы стали друзьями, но я уже довольно давно не видела ни одного из них.
– Как ты здесь оказался? – повторила я.
– Расскажу, если покормишь меня обедом.
– Пошли, – сказала я.
Мы не спеша спустились по улице, миновали пару магазинов и нашли небольшой ресторанчик, где готовили фирменные местные блюда. Мы сели за красный пластиковый столик, покрытый белыми бумажными салфетками. Над головой вращался огромный вентилятор.
Когда нам принесли жареную картошку под горячим соусом, я спросила:
– Как дела? Вы с Беном по-прежнему у Руби? Да что случилось, Драм? Ты выглядишь озабоченным.
– А как бы ты чувствовала себя на моем месте?
– Откуда мне знать. У тебя какие-то проблемы?
– Я добирался сюда автостопом из самой Канады. Ты знаешь, что Руби прогнала нас обоих?
– Что произошло? Я ничего об этом не слышала.
– Она сказала, что нам не хватает дисциплинированности, и посоветовала пойти на службу в армию.
– Вы с Беном действительно достаточно ленивы, Драм. Вполне возможно, вам и в самом деле не хватает дисципли нированности – во всяком случае, самодисциплины.
– Незнаю, может быть. Но согласись, ведь мы и не были настоящими учениками, черт возьми! Мы были просто рабами этой старой ведьмы. Она еще коварнее, чем Рыжий Пес. Я даже рад, что она нас выгнала. Не было такого случая, чтобы она заговорила со мной или Беном, не упомянув о том, что мы сделали что-то не так. Так тем лучше!
– Насколько я понимаю, в армию вы не пошли – если, конечно, ты не в самоволке.
– Да нет, конечно! Там всех делают одинаковыми. Мы решили найти другого учителя и первым делом отправились к Фиби.
– К Фиби?! – Так звали одну помешанную, которая учила Рыжего Пса колдовству и магической работе с бумажными фигурками.
– Фиби сказала – ну, в своем чудном стиле, – что сначала мы должны спросить разрешения у Рыжего Пса. Думаю, эту ведьму давно пора посадить в психушку. Она сказала, что Рыжий Пес отправился на Юкатан, взяв собой дюжину новых и могущественных учеников.
– Сюда? – простонала я, делая вид, будто не ощущала в окрестностях его присутствия.
– Да. И попробуй угадать, кого он здесь ищет?
– Кого же?
– Тебя, разумеется! – В глазах Драма мелькнула угроза.
– Почему именно меня? Я никто! – воскликнула я. – Я думаю, у такого сильного человека, как Рыжий Пес, есть дела поважнее.
– Да, но никто не сражался с ним за силу так яростно, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26