– Ну… он мне кажется чертовски подозрительным субъектом.
– Нет, Морри-ис такой…
– Да еще англичанин! Знаешь ведь, какие они, эти англичане. И старый слишком. – Роберто, оглянувшись, подмигнул Моррису. – Надо сначала подцепить пару-тройку парней помоложе, как следует порезвиться, осмотреться. Зачем хоронить себя с первым мужчиной, в которого влюбилась.
– Нет-нет, – Массимина чуть ли не хихикала, – это он хоронит себя с первой…
– Помолчи! – буркнул Моррис.

* * *

Порто-Торрес оказался суетливым приморским городком; пестрые толпы курортников фланировали между вереницей отелей, вытянувшихся вдоль моря, и скоплением древних каменных построек – в основном лавки и ресторанчики. На вкус Морриса, красочность городка отдавала пошлостью: слишком много рекламы дешевой фотопленки, слишком много воздушных шаров, слишком много шутливых открыток, морских сувениров и пластмассовых флажков.
Он прямиком направился к газетному киоску, затем с «Коррьере делла сера» и «Стампой» под мышкой пошел искать табачный киоск. Массимина просила его купить марок и почтовых открыток. До тех пор, пока она строчит на мифический мамочкин адрес в неведомых горах, пускай отправляет открытки сама, но глаз с нее спускать не стоит, надо быть готовым к любым неожиданностям.
– Не отправляй без меня, я тоже сделаю приписку, а пока схожу в аптеку.
Роберто пошел с ним, собираясь купить какую-то ерунду, и Моррис без всякой на то причины решил не таиться, зачем ему понадобилась аптека. Массимина осталась снаружи и, присев на пьедестале памятника павшим в различных войнах, принялась писать коротенькие письма маме и бабушке.
– Уж не потому ли ты на ней женишься, что она залетела?
Темные глаза Роберто оживленно блестели. Когда они выходили из аптеки, он положил руку на плечо Морриса.
– Я женюсь на ней, потому что она богата, – спокойно ответил Моррис.
– Шутишь!
– На самом деле я вовсе не собираюсь жениться прямо сейчас. Это она вбила себе в голову, будто нам надо немедленно пожениться. А беременность просто выдумала, чтобы меня подстегнуть. Да она беременна не больше моего.
Какая, к черту, беременность! Ведь после первого раза и прошло-то всего полторы недели.
– Не оправдывайся, – усмехнулся Роберто. – Милая девчушка. Хочешь жениться, так женись. Честное слово, если б у меня вдруг возникло такое желание, я бы не стал противиться.
Но Моррис вдруг осознал, почему он не стал скрывать от Роберто, что ему понадобилось в аптеке; с отчетливой ясностью он понял, что им движет.
– Безусловно. Я же не утверждаю, что не женюсь на ней. Вот только к чему торопиться, правда? Потому я и забыл паспорт. Так что сегодня вечером нам предстоит жуткий скандал, слышно будет за милю. Мими примется угрожать, что вернется к мамочке, если мы немедленно не поженимся, а я, чтобы показать, кто в доме хозяин, отпущу ее на все четыре стороны.
– Ну, если нужно подбросить девочку до пристани…
Роберто крепко стиснул его плечо. До странности приятное ощущение, невольно отметил Моррис, и вежливо сказал:
– Спасибо, буду иметь в виду.

* * *

Они сидели на берегу. В обе стороны тянулись бескрайние пляжи. Белый песок и белое солнце. Пекло невыносимое. С него довольно. От такой жары можно расплавиться. Моррису захотелось встряхнуться и взяться за дело. За настоящее дело. Надоело приглядывать за Массиминой, надоело следить, чтобы она ненароком не отправила письмо или куда-нибудь не позвонила; черт возьми, он не намерен ходить в няньках у этой девчонки всю свою жизнь. Пора, пора вложить деньги в дело, пора им приносить доход. От нетерпения у него аж руки чесались. Бог свидетель, будь у него возможности Роберто, он бы не протирал штаны, делая вид, будто изучает медицину, а каждую неделю покупал по отелю – никто бы и ахнуть не успел, как он уже возвел настоящую коммерческую империю!
– Я больше не хочу купаться, – сказал он Массимине. – Иди с Роберто.
Это ж надо было придумать – отправиться на пляж, да еще купив гигантский надувной мяч идиотского ярко-красного цвета! А он-то рассчитывал, что парень покажет им достопримечательности древнего городка, какие-нибудь живописные развалины, ведь так напирал, что отвезет их в «потрясающее местечко».
– Прогуляюсь по городку, пока магазины еще открыты.
Он рискнет. Если она узнает правду, то он смоется. Если не узнает, быть по сему. Положимся на судьбу.
В городе Моррис порвал открытки и клочки выбросил в урну. Вдруг кого-нибудь насторожит, если на несуществующий адрес в Трентино-Альто-Адидже непрерывным потоком потекут послания от неведомых Массимины и Морриса. После того как нашли спортивный костюм этой идиотки, уж и не знаешь, где в очередной раз не повезет.
Впрочем, газеты его успокоили: «Коррьере делла сера» поместила коротенькую заметку – выплатили выкуп, но это ничего не дало. О размере суммы не упоминалось ни словом (мои поздравления, дорогая полиция, не желаете провоцировать других умников, правда?), но говорилось, что теперь инспектор Марангони всерьез опасается за жизнь девушки. Подозрения, что Массимина давно мертва, усилились; есть вероятность, что загадочная открытка с пожеланием выздоровления была написана в первый же день, но отправлена позже, дабы создать впечатления, будто девушка все еще жива. Заканчивалась статейка тем, что открытка вызвала недоумение у графологов, поскольку не обнаружено никаких признаков, что девушка написала ее под принуждением. А потому появились предположения, будто девушка вовлечена в сговор. Однако полиция исключает подобную возможность. «Стампа» о деле в Римини вообще не упоминала. Очевидно, эта тема переместилась на последние страницы местных газетенок.
В одном из магазинчиков Моррис выбрал калькулятор «Тексас инструментс». Хозяин лавки заверил его, что для бизнесмена это самая подходящая модель, и показал, как рассчитывать сложные проценты. В другой лавке Моррис купил батарейки для диктофона, цена на эту ерунду оказалась просто заоблачной. Может, стоит вложить деньги в электронную промышленность? Надо думать, она процветает.
Проходя мимо переговорного пункта в центре городка, Моррис чуть было не завернул туда, чтобы позвонить в веронскую квестуру, но передумал. Вдруг они действительно автоматически отслеживают, откуда сделан звонок? Когда 800 миллионов уже в кармане, желание позабавиться может стоить слишком дорого.
А что, если рассказать обо всем Мими? Вдруг она ему подыграет. В конце концов, он ведь привязался к малышке, ему будет не хватать ее. Не исключено, что она даже сочтет эту историю забавной. Если, конечно, рассказ хорошенько подредактировать.
Моррис шагал по суетливой главной улице, горя желанием заняться делом и в то же время скованный по рукам и ногам неразрешенной дилеммой. Солнце жгло сгоревшую кожу. Со стороны бухты донесся гудок парома на Геную. (Господи, почему он не на его борту?) Взглянув на свое отражение в витрине, где была выставлена глиняная утварь, Моррис отметил, что стал еще красивее. Это наблюдение мигом подняло ему настроение.

* * *

На ужин Роберто пригласил трех своих знакомых (все мужского пола), и Моррис опять испытал острое тревожное чувство. Он пустил дело на самотек, число людей, что общались с Массиминой, неуклонно росло и давно уже превысило все мыслимые и немыслимые пределы. Он не был голоден и заказал только жареную рыбу без гарнира и приправ. Ладно, через неделю все закончится. Должно закончиться. Так или иначе.
Молодые люди болтали о воскресных выборах (Моррис о них совсем забыл), и он с беспокойством услышал, что христианские демократы потеряли шесть процентов голосов, а коммунисты почти сравнялись с ними. И хотя перспективы появления левого правительства оставались весьма туманными, но рынок акций обрушился уже на десять пунктов. Слава богу, что он не вложил деньги на прошлой неделе. А политическая неразбериха и трескотня теперь займет почти все эфирное время в выпусках новостей, вытеснив криминальную хронику.
Массимина обмахивалась салфеткой над блюдом с омаром, – вечер был душным и влажным, – один из парней напропалую флиртовал с ней (манеры как у записного гомика, раздраженно подумал Моррис), Роберто хохотал и требовал оставить девушку в покое, поскольку Мими с Моррисом скоро поженятся:
– Он даже купил ей сегодня тест на беременность!
Лицо Массимины стало того же цвета, что и омар у нее на тарелке. От столь подлой выходки Морриса захлестнула ярость. О, с какой радостью он отплатил бы обидчику, приласкав бедную Мими, но ему была неприятна сама мысль о нежностях под прицелом этих по-итальянски беззастенчивых и веселых взглядов. Меньше всего он хотел выставлять себя на посмешище, выглядеть сентиментальным, а потому хранил напряженное молчание.
– Браво, браво! – одобрительно галдели юнцы. – И как вы назовете отпрыска?
Массимина на удивление быстро справилась с замешательством – еще краска стыда не сошла с ее щек, а она уже весело улыбалась (вот тебе и строгое католическое воспитание), – просунула руку под локоть Морриса, пристроила голову у него на плече и нежно спросила, как они назовут малыша. Наверное, будет мальчик…
– Леонард, – машинально брякнул Моррис, это было имя отца, впрочем, какая разница, лишь бы побыстрее отстали.
Но юнцы только пуще развеселились, как же, как же – новый Леонардо! Роберто с лукавым смехом заметил, что да Винчи был гомосексуалистом. Старикан обожал выкапывать из могил мертвецов, сдирал с них кожу и кромсал на куски – словом, развлекался на всю катушку. И Роберто покатился со смеху.
Моррис пришел в бешенство. На мгновение он даже задержал дыхание, борясь с подступающей тошнотой.
– Мой сын не станет развлекаться подобным образом, – холодно отрезал он.
– Vero Morrees! Правда, Морри-ис! (итал.)

– радостно взвизгнула Массимина и чмокнула его в щеку, вызвав очередную порцию одобрительных выкриков.

Глава девятнадцатая

Роберто привез их обратно довольно рано, после того, как внезапная гроза безжалостно уничтожила их планы распить бутылочку у ночного моря. Ливень хлестал не переставая, они ехали почти в полном молчании, ерзая на влажных полотенцах, которые пришлось постелить на сиденья – дождь начался неожиданно, а у «гольфа» был опущен верх. До виллы добрались к одиннадцати, Роберто ненадолго зашел в дом, так как ему срочно понадобилось в туалет. Массимина пребывала в прекрасном настроении и потребовала, чтобы Роберто задержался и выпил с ними. (Из запасов Грегорио, разумеется, – так кто из них беспардонно обращается с чужой собственностью?) Оставив Морриса на кухне, она прошла в гостиную к бару, мимоходом включив телевизор. И первым делом, оказавшись в гостиной, увидела собственное лицо.
– Морри-ис! Морри-ис!
Изумление, звучавшее в ее голосе, сказало ему все. В мгновение ока он оказался в гостиной, сжимая в руке бутылку содовой.
– Морри-ис, это невероятно! – Она стояла посреди комнаты, ероша одной рукой волосы, а другой вцепившись в юбку. – Морри-ис, я не понимаю. Они считают, что меня похитили!
– Что они считают?!
– Они даже выплатили выкуп. Но это невозможно!
Моррис успел как раз вовремя, чтобы краешком глаза поймать на экране знакомую фотографию. На какой-то миг он испугался, что сейчас возникнет синьора Тревизан и примется в отчаянной мольбе заламывать руки. Уж тогда-то девчонка наверняка окажется у телефона прежде, чем уберется Роберто. Но лицо Массимины исчезло, и пошел репортаж о пожаре на химическом заводе в Милане.
– Но почему они решили, что меня похитили, Морри-ис?! Мы ведь отправили им столько писем. А ты даже разговаривал с ними. Это невозможно, совершенно невозможно, я не по…
– Я тоже!
Моррис дрожал всем телом. Он заставил себя поставить на стол бутылку, чувствуя, как по телу ручьями струится пот.
– Я не верю!.. – прошептал он хриплым голосом.
И это было истинной правдой. То, что девчонку угораздило включить телевизор именно сейчас, после того как три недели находилась под строгим присмотром… Дурной сон.
Массимина смотрела на него во все глаза, и Моррис понимал, что даже самому безмозглому тугодуму не потребуется много времени, чтобы осознать правду. Он опустил голову, демонстрируя смирение.
– Я не сказал им, что ты со мной, Мими. – И поспешно добавил: – Я должен кое в чем признаться тебе, но, поверь, я не подозревал, к чему приведет мое легкомыслие… Если бы у меня имелись хоть малейшие подозрения, что… – Тут он услышал, как в туалете спустили воду. – Мими, пусть Роберто уйдет, и мы с тобой обо всем поговорим. Хорошо?
Давай, Моррис Дакворт, давай, побольше наглости и напора, и все будет в порядке. Он быстро выскочил в коридор. Роберто аккуратно закрывал за собой дверь ванной.
Моррис быстро заговорил:
– Робби… – Голос его был тихим и взволнованным. Достаточно тихим, чтобы не слышала Массимина, и достаточно взволнованным, чтобы заинтересовать Роберто. – Робби, помнишь, утром я сказал, что вечером жди скандала? Так вот, началось. Ты не мог бы…
Роберто понимающе усмехнулся:
– Конечно, конечно! – Он весело подмигнул. – Будь к малышке добрее. И помни о моем предложении, если она захочет…
– Спасибо! – коротко и серьезно ответил Моррис. В его обстоятельствах не до шуток, правда?
– Вот и умница! – Роберто снова усмехнулся и прокричал: – Ci vediamo! До встречи! (итал.)

– Массимина не ответила. Роберто скривился – неужто все так плохо? – и легонько ткнул Морриса кулаком в плечо. – Поверь, бабы не стоят таких волнений.
Когда же он уйдет, черт побери!
Выставить его отсюда. Выставить! Моррис услышал, как звякнула телефонная трубка, и почти вытолкал парня за дверь.
– Завтра увидимся, – обронил Роберто напоследок.
– Ага, чао!
Не дожидаясь, пока закроется дверь, он рванулся в гостиную, и вовремя – успел выхватить трубку, в которой – господи, пронесло! – еще раздавались длинные гудки.
– Но я хочу поговорить с мамой, Моррис! Я должна ей все рассказать. Она, наверное, до смерти испереживалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33