— Правда?— Он так сказал.— Кто же поручил ему охранять машины?— Никто. Он сам возложил на себя эти обязанности.Флетч завел мотор.— Если никто ему этого не поручал, зачем вы дали ему деньги? Почему не послали его куда подальше?Марилия разглядывала содержимое сумочки.— Наверное, я дала ему деньги только потому, что вы угостили меня очень вкусным ленчем. Глава 25 — Флетч?— Да.— Тонинью Брага, Флетч. Взгляни, который час.— Начало первого.— Правильно. И пока никто не сообщил о теле Норивала.В приглушенном голосе Тонинью слышалась тревога.После ленча Флетч отвез Марилию Динис в ее дом в Леблоне, поблагодарил за то, что она смогла поехать с ним в фавелу, повторил, что еще не знает, как раскрыть убийство сорокасемилетней давности, и отправился в отель в надежде уснуть.За время его отсутствия в его номере в «Желтом попугае» побывала горничная. Прибрала, поменяла постельное белье.Флетч позвонил в отель «Жангада» и попросил соединить его с миссис Джоан Коллинз Стэнуик из номера 912.В 912-м трубку не сняли.Телефон зазвонил, когда он уже начал раздеваться, чтобы принять душ, занавесить окна, забраться в постель и попытаться уснуть.— Тонинью, — ответил он. — Сегодня воскресенье. Пик Карнавала. Связь работает плохо.— Именно так, Флетч. Поэтому сотни, тысячи людей должны быть на берегу.— Найдя тело…— Норивал — не просто утопленник. Он — Пасаринью. Это сенсация.— Сначала должны вызвать полицию…— Разумеется, полицию. Но мы позаботились о том, чтобы нашедший тело сразу же опознал бы Норивала. То есть сообщение о находке будет передано не только в полицию, но и семье Пасаринью, на радиостанции. Да и полиция тут же известила бы всех.— Я все-таки не понимаю, к чему ты клонишь. Вы бросили тело Норивала в воду. Труп. Рано или поздно его вынесет на берег, если ты не напутал с приливами.— Я не напутал. Где Норивал?— Откуда мне знать?Флетч посмотрел на манящую свежими простынями постель.— Флетч, мы должны позаботиться о том, чтобы кто-то нашел Норивала.— Тонинью, я не уверен, что смогу искать сегодня покойников.— Ты должен помочь нам в поиске, Флетч. Тогда нас будет четверо. Мы прочешем весь пляж.— Вы собираетесь искать труп на пляже?— А где же еще? Мы опустили тело Норивала в воду, чтобы его нашли, а не потеряли. А если оно так и не найдется? Не будет заупокойной мессы. Его не похоронят, как полагается. А семья подумает, что он куда-то сбежал.— Но обнаружится пропажа лодки.— Значит, уплыл. В Аргентину! Подумай о его бедной матери! Она может умереть от волнения! Не знать, что случилось с ее сыном!— Тонинью… Я все еще не спал.— Естественно.— Что естественно?— Ты должен нам помочь. Вчетвером искать легче, чем втроем. Пляж длинный.— Тонинью…— Мы заедем за тобой через десять минут.И в трубке раздались гудки отбоя. Глава 26 — Может, нам стоит заглянуть к Еве, — предложил Титу. — Норивал мог вернуться к ней.— Норивал был счастлив с Евой, — добавил Орланду. Вчетвером они шли по пляжу, только Флетч — в сандалиях. Он понимал, что не настолько акклиматизировался, чтобы на полуденном солнце идти босиком по раскаленному песку.Тонинью, Титу и Орланду заехали за Флетчем на черном «галакси».С тротуара у отеля маленький Жаниу Баррету с деревянной ногой молча наблюдал, как Флетч сел в машину и уехал.До участка берега, куда, по расчету Тонинью, должно было вынести Норивала, они доехали довольно быстро, учитывая запруженные людьми и автомобилями дороги.В одном месте не менее тысячи человек в изодранных карнавальных костюмах танцевали вокруг оркестра, разместившегося в кузове громадного грузовика, ползущего со скоростью несколько метров в час. Никогда еще Флетчу не доводилось видеть такого большого расхода человеческой энергии ради столь незначительного продвижения вперед.По пути к пляжу они внимательно слушали радио. О Норивале Пасаринью ничего не сообщали. Пляж цвел яркими зонтиками, надувными матрацами. Куда ни посмотри, люди танцевали, бегали, купались, играли в футбол, выпивали, закусывали.— Если человек умирает во время полового акта, — заметил Орланду, повернувшись к Флетчу, — ему гарантировано быстрое возвращение в жизнь.— Для Норивала тем более, — поддакнул Титу. Они шли вдоль кромки воды, лавируя меж распластанных тел, ища среди них Норивала, вынесенного на берег морем, но, возможно, принятого за спящего.— А в Соединенных Штатах Америки придерживаются того же мнения? — поинтересовался Орланду.— Не думаю, — ответил Флетч. — Я никогда не слышал там ничего подобного.— Люди в Соединенных Штатах Америки не умирают во время полового акта, — подал голос Тонинью. — Они умирают, говоря о нем.— Они умирают, рассказывая о нем своему психоаналитику, — рассмеялся Орланду.— Да, да, — покивал Тонинью. — Они умирают, тревожась о том, смогут ли доставить женщине удовольствие.— Люди Соединенных Штатов Америки, — хмыкнул Титу. — Вот как они ходят.Титу ускорил шаг, его голова и плечи подались вперед, ноги не сгибались, бедра не покачивались из стороны в сторону, руки висели по бокам, как плети, глаза смотрели прямо перед собой, на лице застыла улыбка, при каждом шаге нога опускалась на песок всей ступней. Казалось, кто-то невидимый толкал Титу в плечи и он уже падал, но в самый последний момент успевал поднять и вынести вперед ногу.Флетч остановился, рассмеялся.А потом какое-то время шел чуть позади своих приятелей.— Да, — прервал затянувшееся молчание Титу, — Норивал мог и ожить.— Правда ли, что во время Карнавала все немного сходят с ума? — спросил Флетч.— Немного, — подтвердил Тонинью.— Если можно стать бессмертным, умирая во время полового акта, почему тогда люди не трахаются постоянно?Орланду хохотнул.— Я стараюсь.Мимо прошел мужчина с двумя цилиндрическими металлическими емкостями с ледяным чаем. Каждый контейнер весил не меньше ста фунтов. Он, похоже, намеревался продавать чай отдыхающим на пляже. На вид мужчине было лет шестьдесят, и шел он достаточно быстро, чтобы обогнать чечеточников и Флетча. Его ноги напоминали корни деревьев, закаленных временем.— Это безумие, — Флетч имел в виду их прогулку. Ему хотелось лечь на песок, чтобы его разморило на солнышке и он смог заснуть.Пустые, распоротые бумажники валялись на песке, словно птицы, упавшие с неба.Тонинью оглядел океан.— Никаких следов яхты. Ее тоже могло выбросить на берег.— Яхта затонула, — возразил Титу.— Может, и Норивал пошел ко дну, — добавил Орланду.— Может, Норивал жив, а мы — мертвы, — внес свою лепту и Флетч.Орланду посмотрел на него, словно обдумывая эту идею.Они уже приблизились к концу пляжа. Неподалеку загорали девушки-подростки в бикини. Из восьми пятеро были беременны.— Норивала могло выбросить на берег только здесь, — уверенно заявил Тонинью.— Давайте спросим, — предложил Флетч. — Давайте спросим у этих людей на берегу, не видели ли они Норивала Пасаринью, проплывающего мимо без яхты.— Остается только одно, — решил Тонинью.— Разойтись по домам и поспать, — ввернул Флетч.— Проплыть вдоль берега.— О нет, — простонал Флетч.Тонинью смотрел на воду.— Возможно, Норивал бултыхается где-то у самой поверхности.— Мне надо поспать, — гнул свое Флетч. — Я не хочу плавать.— Прошлой ночью, когда я наткнулся на Норивала, — поделился своими наблюдениями Тонинью, — он плыл глубже, чем я ожидал.— Отлично, — Титу ступил в воду. — Мы поплывем вдоль берега и поищем Норивала под водой.— О нет, — ахнул Флетч.— Оставь сандалии здесь, — посоветовал ему Орланду. — Даже североамериканец не сможет плыть в сандалиях.Возвращаясь в Рио, они прослушали выпуск новостей. Речь шла, главным образом, о вечернем параде и о тех проблемах, которые предстояло разрешить за оставшиеся несколько часов. Одна школа самбы неожиданно заявила, что другая школа использует элементы их мелодий. Комментатор согласился, что эти утверждения не лишены оснований.О смерти Норивала Пасаринью не сообщалось. Глава 27 — Ты не становишься настоящим бразильцем, — заметила Лаура за обеденным столом. — Ты становишься карнавальным бразильцем.Когда Флетч добрался до своего номера в «Желтом попугае», обожженный солнцем, покрытый соляной корочкой, со ступнями, разве что не обуглившимися от короткой прогулки до машины от кромки воды, Лаура ждала его, свернувшись калачиком в удобном кресле, листая ноты. Ее интересовало, где они пообедают, она радовалась тому, что будут наблюдать Карнавальный парад из ложи Теудомиру да Косты.Флетч устало поздоровался с ней. Лаура помогла ему принять душ. Улегшись на кровать, он хотел заснуть. Но оказалось, к его полному изумлению, что он способен на более теплое приветствие. Потом они вновь приняли душ.Лаура одевалась, когда он вышел из ванной.На белых брюках и рубашке, которые он приготовил себе на этот вечер, лежал широкий ярко-красный кушак.— Это для меня? — спросил Флетч.— Из Байа.— Я должен его надеть?— На Карнавальный парад. Ты станешь настоящим бразильцем.— Я должен носить этот красный кушак без пиджака?— Да кому придет в голову надевать пиджак поверх этого прекрасного кушака?— Ух, — когда он оделся, Лаура помогла ему завязать кушак. — Я чувствую себя рождественским подарком.— Ты и есть рождественский подарок. Веселый рождественский подарок, перевязанный красной лентой, для Лауры.Они решили пообедать в ресторане «Желтого попугая», на втором этаже.Через гигантские, от пола до потолка, окна, они видели ритуальные костры на Прайа ди Копакабана. Суеверные люди проводили всю ночь на берегу, поддерживая огонь, написав желание или название болезни, от которой хотели избавиться, на листке бумажки. Этот листок они бросали в первую приливную волну. В канун Нового года на берегу горели тысячи костров.Администрация отеля утверждала, что их ресторан — один из лучших в мире. Во всяком случае, по площади кухня в два раза превосходила обеденный зал.Они заказали мокэка, фирменное блюдо, которым славилась Байа.— Пока меня не было, ты даже не раскрыл «Дону Флор и ее два мужа» Амаду.— Расскажи мне об этой книге.— Ты, конечно, сказал, что не можешь спать, но не смог и читать.— Не хватило времени.— Играл в карты с чечеточниками?— Немного облегчил их карманы.— Могу представить себе ту загородную гостиницу, куда вы ездили.— Там был бассейн.— Разъезжать весь день! Вы даже опоздали на бал в «Канекан». Кристина сказала, что ты был одет ковбоем.— Тонинью уступил мне один из своих костюмов.— Я видела его в шкафу.— Он пришелся мне впору.— А потом всю ночь танцевал с этой французской кинозвездой, Жеттой.— Кроме меня, танцевать с ней было некому.— Еще бы. Вообще-то бразильцы не такие. Только во время Карнавала. А так бразильцы — очень серьезные люди.— Я понимаю.— Посмотри на наши высотные здания. Наши заводы. Нашу крупнейшую в мире гидроэлектростанцию. Все управляется теперь компьютерами. В аэропорту система громкой связи подключена к компьютеру, который может делать объявления на всех языках. И все можно понять.Флетч начал считать костры на берегу.— Марилия Динис и я сегодня ездили в фавелу Сантуе Лима, чтобы встретиться с семьей Баррету и узнать историю жизни и смерти Жаниу Баррету.Лауру, похоже, это не заинтересовало.— Тебе следовало бы почитать романы Нелиды Пинон. Тогда ты понял бы что-нибудь в жизни Бразилии. Бразилия — это не только карнавальные глупости. Бразилия совсем другая.— Я знаю, — кивнул Флетч. — Если набрать полную раковину воды и убрать затычку, в воронке вода будет вращаться против часовой стрелки. У вас же — по часовой.— Тем не менее… — она вытащила из рыбы косточку. — Вчера вечером, в Байа, я наконец согласилась на концертный тур.— Концертный тур? Ты собираешься на гастроли?— Пианисты, не играющие на рояле, перестают быть пианистами.— Когда ты едешь? Куда?— Примерно через месяц. Сначала Байа, затем Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Ресифэ. Друзья моего отца давно уже уговаривали меня.— Наверное, они считают, что тебе пора повзрослеть.— Я — профессиональная пианистка. Меня хвалят критики. Мне нравится доносить до слушателей бразильскую музыку.— Такие гастроли требуют серьезной подготовки…— Да, конечно.— Долгих часов за пианино.— Да, возможно, с утра до вечера.— Ты будешь десерт?— Обязательно.Флетч заказал пирожки с вишнями.— Флетчер, что тебя тревожит?— Сон.— Ну что ты все шутишь!— Меня волнует мой сон.— Я полагаю, сон просто необходим, — кивнула Лаура.— У меня есть еще один повод для волнений. Ты помнишь женщину, с которой я собирался позавтракать вчера утром в отеле «Жангада»?— Какую женщину?— В зеленом платье, которую мы видели на улице.— Ты же не хотел ее видеть.— А теперь хочу. Ее зовут Джоан Коллинз Стэнуик. Она из Калифорнии.— Я так и подумала. У нее были такие глаза, будто она смотрит кино.— Она исчезла.— Люди исчезают в Бразилии, Флетч, — Лаура потеряла интерес и к этой теме. — Когда мы должны прибыть на Карнавальный парад?— Теу ждет нас к десяти. Я сомневаюсь, чтобы он сам пришел раньше.— Я никогда не смотрела Карнавальный парад из ложи.— Он пригласил меня, полагая, что к следующему параду меня в Бразилии уже не будет.Лаура промолчала, доедая пирожок. Флетч снова оглядел костры на берегу. С улицы доносились звуки самбы.— Карнавал… — выдохнул он. Глава 28 — Добро пожаловать на Парад школ самбы, — Теу стоял в дверях своей ложи, в джинсах и тенниске. — Вы пообедали?— В отеле, — кивнул Флетч.Теу всмотрелся в глаза Флетча.— Вы не спали?— Еще нет.— Выпейте что-нибудь.— Если можно, карану. Теу дал сигнал бармену.— Лаура! — он прижал девушку к груди. — Отавью добрался до дому?— Конечно. Он лишь притворялся, что ему требуется Помощь.— Я думаю, с дочерьми иначе нельзя. Нужно притворяться, что нуждаешься в их помощи, хотя можешь обойтись без нее.Ложа оказалась больше, чем ожидал Флетч. Двадцать человек могли, не мешая друг другу, смотреть на парад, танцевать, переходить с места на место. Кроме того, имелась особая ниша для бармена и столика с сандвичами и напитками.Флетч увидел Адриана Фоусетта, чету Вияна, родственников Теу, лондонского биржевого маклера с женой, итальянского автогонщика с подругой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21