Если память меня не подводит, мы забросили пятьдесят две шайбы! На иных чемпионатах столько не забрасывает и вся команда.
Начиная разговор о тройке, я говорил о психологической совместимости хоккеистов. Так вот решающим условием этой совместимости я считаю равенство игроков (исключения допускаются, вспомним хотя бы историю тройки, где Фирсов играл с молодыми Викуловым и Полупановым).
Мы все трое абсолютно равны, мы не стесняемся друг друга, высказываемся, если чем-то недовольны, не боясь обидеть партнера и не всегда задумываясь над поиском слова, которое не ранит. Говорим откровенно все, что думаем.
Наверное, кто-то из любителей хоккея найдет в моих рассуждениях противоречие. Борис Михайлов родился в 1944 году, я -- в 1948-м, разница четыре года, и все-таки я говорю о том, что мы равны, мы, если хотите, ровесники. А вот Володя Вику-лов родился в 1946 году, он на два года моложе Михайлова, и тем не менее, выступая с ним в одной тройке, я в душе относился к нему не как к равному, а как к старшему товарищу.
Странно? Ничуть! В хоккее иные возрастные категории и понятия.
Весна 1967 года. Чемпионат мира в Вене. Блистательно, на голову выше всех играет лучшее звено мирового любительского хоккея, где объединены Владимир Викулов, Виктор Полупанов и Анатолий Фирсов.
Викулов становится двукратным чемпионом мира.
А кто, кроме немногих, очень немногих поклонников хоккея, вспоминал в ту пору имена Михайлова или Петрова. А обо мне вообще никто не слышал.
Викулов к сезону 1972 года был сформировавшимся первоклассным мастером, шестикратным (!) чемпионом мира.
Вот почему я писал об университетах Фирсова и Викулова, и, хотя к тому времени я тоже немало уже умел, чувствовал я себя в этой компании учеником.
Помню, в те дни, когда я лечился в госпитале, немало разговоров вызвал состав нашей команды, отправившейся в Канаду на крупнейший международный турнир, где приняли участие шесть сильнейших сборных Европы и Северной Америки. В советской команде было много молодежи. Тренеры пояснили, что хотят проверить молодых хоккеистов в условиях трудного турнира, в соперничестве с профессионалами, выступающими в ведущих клубах НХЛ и ВХА.
В состав были включены вратарь Михаил Василенок из рижского "Динамо", нападающий Валерий Белоусов из челябинского "Трактора". Молодые хоккеисты? Конечно же, молодые. И хотя оба родились в 1948 году, и хотя и тому и другому по двадцать восемь лет, куда им тягаться с Третьяком, которому 24, или с Владимиром Лутченко и Валерием Васильевым, которым по 27 лет! Эти трое -- ветераны, большие мастера, прошедшие через все испытания. А ведь именно такие испытания -- матчи, сыгранные на Олимпийских играх, чемпионатах мира, против профессионалов, закалили наше звено, приучили до конца отдавать игре все свои силы.
Михайлова, Петрова и меня объединяет и то, что мы не любим быть на вторых ролях, и оттого тройка наша решительно не приемлет мысли о возможности быть на втором плане, отойти в тень, быть чьим-то дублером.
Дружим мы в последнее время и семьями.
Теперь об обещании рассказать о наших встречах с любителями хоккея.
Мы часто отправляемся на такие встречи втроем. Уже сложились определенные правила наших выступлений.
Первым обычно говорит Михайлов как капитан и сборной СССР И ЦСКА. Потом выступает комсорг главной хоккейной команды страны Петров. Ну, а мне достается "десерт"--отвечать на вопросы.
На таких встречах любители спорта нередко задают вопрос, кто мой лучший друг. Имеется в виду, как нетрудно догадаться, кто-то из партнеров по команде.
Ответить на этот вопрос я не могу. Друзей у меня много. Так много, что однажды я даже и сам удивился. А было это накануне свадьбы. Я составил списки друзей, вроде бы самых близких друзей, и у меня получилось более ста человек. Ведь только хоккеистов ЦСКА больше двух десятков. Вот и получилось, что на свадьбе было почти полторы сотни гостей.
Наверное, в числе первых я, разумеется, должен назвать Михайлова и Петрова. Но не только с моими партнерами дружен я. Я очень близок и с Александром Мальцевым, это большой мой друг, но было бы неловко перед остальными друзьями, например, перед теми же Владимиром и Борисом, называть его самым-самым лучшим. Все-таки мы с Петровым и Михайловым играем в одной тройке и вместе радуемся победам, вместе огорчаемся после поражений.
С Сашей Мальцевым у нас очень много общего. Мы одного возраста, судьбы наши в спорте сложились схоже, мы почти в одно время начали играть и в своих клубах и в сборной команде: впервые Александр на чемпионат мира попал в 1969 году. Мы тянемся друг к другу в часы, свободные от тренировок, и во время подготовительных сборов нас нетрудно увидеть вместе. Да и в дни зарубежных поездок, как правило, мы живем вместе, в одной комнате.
Пожалуй, я могу считать Мальцева не только другом, но и партнером. Впервые мы сыграли вместе в Праге на чемпионате мира 1972 года, затем тройка в том же составе (Викулов -- Мальцев -- Харламов) проводила первые матчи советских хоккеистов против канадо-американских профессионалов Национальной хоккейной лиги осенью 1972 года. Минувшей зимой, когда хоккеисты ЦСКА выехали в США и Канаду на матчи "Суперсерии", в команду были, как известно, включены два игрока из московского "Динамо" -- защитник Валерий Васильев и нападающий Александр Мальцев. Сначала Мальцев выступал в третьем звене, а когда Петров получил травму, то тренеры перевели Сашу в нашу тройку.
В таком же составе (Михайлов -- Мальцев -- Харламов) звено отправилось и на чемпионат мира, проходивший в польском городе Катовице в апреле 1976 года. К сожалению, играли мы вместе мало: Саша был травмирован и досрочно уехал в Москву.
Когда Александр уезжал, то, прощаясь с нами, он улыбнулся и сказал мне:
-- Хорошо, что в этот раз мы прически с тобой не меняли... Смысл шутки поняли многие игроки сборной. Несколько лет назад, когда сборная СССР совершала зарубежное турне, мы с Мальцевым жили в одном номере. И вот однажды утром решили подурачиться: одновременно изменили прически, сделали пробор на другую сторону. А вечером во время матча соперники, игравшие в общем-то достаточно корректно, разбили клюшкой лицо мне, а потом и Мальцеву. Кто-то из хоккеистов постарше объяснил:
-- Слишком уж вы оба выглядели сегодня непривычно, вот обоим и досталось...
У нас с Мальцевым много схожего. Не только путь в сборную. Но и манера игры. И манера одеваться. Мы одного роста, одного веса, и потому коньки подбирает один: размеры совпадают. И рубашки, и брюки, и костюмы каждый легко подбирает и для приятеля -- совпадают не только размеры, но и вкусы.
Значит, лучший друг -- Мальцев?
А как же Владимир Лутченко?
Едва ли погрешу против истины, если самым близким другом назову я Владимира Лутченко.
Мы прошли весь путь от новичков до двукратных олимпийских чемпионов вместе. Мы играли в юношеских, в молодежной команде ЦСКА, потом стали подключаться к основному составу -- Володя, хотя и моложе меня на год, в большой хоккей вступил немного раньше. Практически одновременно стали мы игроками команды мастеров, потом нас стали пробовать в сборной Советского Союза, и на чемпионатах мира мы дебютировали снова вместе -- все в том же "Юханнесхофе", в Стокгольме, в марте 1969 года. И в отпуск четыре года подряд мы ездили вместе, я не представлял до самого последнего времени, до автокагастрофы, разлучившей нас на четыре месяца, что можно прожить на свете целый день и не увидеть Лутченко.
Друг -- это, по моим представлениям, человек, который всегда тебе поможет, человек, которому можно довериться в любой ситуации. Друг поймет твое настроение и поспешит принять какое-то участие в твоих заботах, если у тебя неприятности или просто плохое самочувствие.
И таких друзей у меня много. Если речь идет о дружбе, я везучий человек.
Спасибо за это хоккею!
САМЫЙ ПАМЯТНЫЙ МАТЧ
Так называют главы в книгах или даже целые книги ветераны футбола, ветераны хоккея, публикующие свои воспоминания.
Мне с мемуарами, догадываюсь, выступать рано. Мне пока играть надо.
Однако и нам, действующим еще хоккеистам, нередко приходится отвечать на вопрос о самом памятном матче или самом памятном голе.
В первенстве страны команда проводит 36 матчей. На чемпионате мира каждый член сборной команды выступает до десяти раз, а осенью 1975 года я, кроме того, сыграл еще в пяти матчах розыгрыша приза газеты "Советский спорт" и в четырех -- на мемориале Валерия Павловича Чкалова в Горьком. Я участвовал в турнире "Известий", затем играл в Канаде и США против клубов НХЛ. Добавьте розыгрыш Кубка СССР, встречи на Кубок европейских чемпионов, поединки в Инсбруке на Белой Олимпиаде -- их было шесть и приплюсуйте контрольные проверки накануне чемпионата мира. Вот и получится восемьдесят -- девяносто игр.
Это за сезон. Но бывает, что мы проводим и до ста игр. Значит, за восемь лет, прожитых в большом хоккее, сыграно несколько сот матчей. Разные они по содержанию, разные по результатам. Не так-то просто выбрать самый памятный, но я попытаюсь.
И начну с матча... веселого.
Сборная Советского Союза накануне очередного чемпионата мира отправилась в турне по Федеративной Республике Германии и Голландии. Мы провели серию встреч в разных городах, и вот когда мы играли со сборной командой Голландии, тренер соперников, судя по всему, дал своим подопечным задание персонально опекать ведущих советских нападающих.
Особенно ревностный опекун достался Александру Мальцеву. Это был тот тип хоккеиста, который безукоризненно исполнителен и послушен воле тренера, который стремится максимально точно выполнить получаемое им игровое задание -- в рамках своих возможностей, понятно.
Опекун не отставал от Саши ни на шаг. Мальцев откатывается к своим воротам, соперник катится за ним, Саша устремляется вперед, опекун опять старается не отставать. Наш форвард внезапно останавливается. Рядом замирает соперник. Саша готовится получить пас, шайба адресована точно на его клюшку, но не тут-то было: опекун успевает все-таки поднять клюшку соперника.
Мальцеву и смешно и тошно.
Наконец, не выдержал. Подъехал к нашей скамейке, спрашивает у тренеров со смехом, что же ему делать. Вмешиваюсь в разговор, советую:
-- Сходи в нашу раздевалку, может, он опять за тобой увяжется?..
Мы смеемся, обсуждаем проблемы Сашиного опекуна, а игра тем временем продолжается. Хоккеисты Голландии владеют шайбой, но играют вчетвером -пятый хоккеист, персональный сторож Александра, стоит около борта: Опекает Мальцева. Соперник, не зная языка, слушает наши разговоры, силится угадать, о чем речь... Кто-то из наших поощрительно хлопает его по плечу. Опекун Саши догадывается, что говорят о нем, и тоже улыбается. А шайбу тем временем в своей зоне перехватили наши хоккеисты, началась атака, несколько пасов, и вдруг Мальцев так стремительно рванулся вперед, что соперник, не ожидавший такой прыти, так и остался стоять на месте у нашего борта.
Мальцев забил гол, но тренер команды Голландии не корил незадачливого сторожа, а над слишком буквально истолкованным понятием "персональная опека" смеялись не только мы, но и наши соперники.
Но чаще всего мне, однако, вспоминаются матчи драматические.
Хоккей для мастеров, выступающих в высшей лиге,-- это матчи и тренировки, тренировки и матчи, самолеты, поезда, гостиницы, дворцы спорта, соперники, с которыми мы встречаемся из года в год, то в Москве, то в Ленинграде, Горьком, Воскресенске, Праге, Стокгольме, Хельсинки, Монреале, Филадельфии.
Хоккей для нас -- необходимость видеть партнера, общаться с ним едва ли не ежедневно, и если говорят о психологической совместимости космонавтов, отправляющихся в двухмесячный полет, то, право же, можно говорить об этой проблеме, рассказывая и о хоккеистах, совместное путешествие которых по миру спорта продолжается порой целое десятилетие. И если собираюсь я вспомнить самый памятный матч в моей спортивной судьбе (или по крайней мере один из самых памятных), матч знаменитый, матч, о котором говорили долго и много, то прежде я хотел бы вспомнить те два дня, что предшествовали ему.
Здесь мне не требуется полагаться только на память -- это не нужно потому, что подготовка к тому, давнему матчу, сыгранному весной 1969 года, ничем, в сущности, не отличалась от подготовки к любому ответственному матчу, что проводили хоккеисты ЦСКА минувшей весной.
Любители хоккея знают, что когда игры идут через день или через два на третий, то мы уезжаем в Архангельское, место учебно-тренировочных сборов. Иногда едем сразу после только что окончившегося матча, а иногда, если соперник послабее или между играми несколько дней, сначала разъезжаемся по домам.
На следующий день после матча на тренировку собираются обычно те, кто накануне не выступал или играл всего один период, и те, кто, по мнению тренера, сыграл неудачно. Остальные могут не приходить на занятие. Собираемся мы часов в одиннадцать. Игроки, которым тренеры разрешили не приходить, съезжаются к концу тренировки, а если кто-нибудь не может прийти в ЦСКА, то он приезжает на сборы самостоятельно, заранее известив руководителей команды.
После тренировки, вернувшись на тренировочную базу, мы обедаем, а потом каждый по-своему использует свободное время. Как правило, хоккеисты садятся за письменные столы готовиться к занятиям в институтах. У нас много студентов. Прошлой весной окончили Малаховский филиал Смоленского государственного института физической культуры Владимир Вику-лов, Владимир Петров, Владислав Третьяк, Евгений Мишаков. На подходе к диплому Владимир Лутченко. Основательно потрудившись, хоккеисты идут париться, сбрасывать лишний вес, мы пристально следим за своей формой, и есть игроки, которым каждую ночь снится шипящий бифштекс. Вечером мы свободны. Гуляем, благо места у нас сказочно красивые. Иногда ходим в кино, чуть ли не всей командой. Играем в шахматы. Есть любители бильярда, домино, тенниса (к теннисистам отношусь и я). Но чем бы хоккеисты ни занимались, все равно наши мысли крутятся вокруг завтрашнего матча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11