Недорогой магазин Wodolei
— Извините, я…
— Да я вовсе не расстроена, — всхлипнула Санди. — И я его даже не любила, — вполне честно заявила она. И тут же добавила:
— Ни один мужчина не достоин любви…
— Ни один? — хрипло переспросил Джанфранко.
— Ни один, — упрямо повторила Санди, но голос ее почему-то утратил прежнюю решимость.
Возможно, потому, что Джанфранко нежно приподнял ее подбородок и припал к ее устам, лаская и разжимая упрямо сжатые губы, заставляя их смягчиться.
Санди хотела рассердиться… но не могла. Гневное восклицание сорвалось с ее уст лишь слабым блаженным вздохом.
Поцелуй длился и длился, и девушку переполняли все более потрясающие, головокружительные ощущения. Ею овладевало непреодолимое желание теснее прильнуть к Джанфранко, раствориться в крепком кольце его рук, расплавиться в его объятиях. За сомкнутыми веками расцветали золотистые вспышки фейерверков, россыпи карнавальных конфетти, ослепительно белые лилии из свадебного букета, а в ушах раздавались торжественные звуки свадебного марша.
Санди перевела дыхание и подалась вперед, раскрывая губы, отвечая на поцелуй, с наслаждением уступая настойчивой требовательности мужчины.
На Джанфранко были узкие джинсы и простая рубашка. Кончиками пальцев Санди ощущала мягкую теплую ткань, но тело под ней казалось восхитительно твердым… мужественным. Незнакомая, запретная территория, приближение к которой грозило неведомыми и манящими опасностями.
Санди робко скользнула ладонью между пуговиц у ворота, и Джанфранко еле слышно застонал от удовольствия. Халат, стянутый одним лишь поясом, распахнулся и начал сползать с плеч, и прикосновение пальцев Джанфранко к обнаженной коже словно током пронзило Санди. У нее перехватило дыхание, а по телу зигзагом пробежали огненные дорожки.
До сих пор она никогда не испытывала ничего подобного в ответ на мужское прикосновение. Санди пошатнулась, но крепкие руки не дали ей упасть, а властные губы вновь накрыли ее уста.
Хриплое дыхание Джанфранко больше походило на рычание, отозвавшееся в теле девушки незнакомой дрожью. Ей казалось, что пол под ногами ходит ходуном. Чувственный жар, вспыхнувший в них обоих, лишил ее привычной сдержанности и осторожности.
Халат сползал все ниже и ниже, но полностью поглощенная поцелуем Санди не осознавала собственной наготы, пока не почувствовала тепло мужских рук на полуобнаженных грудях, не ощутила, как пальцы Джанфранко мягко и бережно очерчивают их безупречную форму. Осторожные, чувственные, волнующие прикосновения заставили ее затрепетать. Никогда доселе она не испытывала настолько потрясающе сильных эротических ощущений!
Санди на секунду приоткрыла затуманенные страстью глаза и увидела в зеркале за спиной Джанфранко отражение их сплетенных тел. Его смуглые от природы руки, сильные и мускулистые, составляли разительный контраст с ее белоснежными плечами. Два полюса, «инь» и «ян», мужчина и женщина.
Поцелуй Джанфранко становился все требовательнее и настойчивее, безжалостные губы терзали ее рот. Не довольствуясь прежними завоеваниями, он запустил руку под полу халата, скользя горячими пальцами вниз, по ее спине.
Санди казалось, будто кожа у нее начинает пылать, тело плавится в неистовстве ответного желания, дикого и необузданного. Теряя остатки здравого смысла, она рванулась навстречу Джанфранко, отчаянно стремясь полностью слиться с ним.
Движения его рук стали более ритмичными, пальцы дразнили и мучили ее груди возбуждающими ласками, играли напрягшимися сосками, то крепко сжимая их, то покоряя неожиданной головокружительной нежностью, пока Санди не задрожала.
Отражающиеся в зеркале сплетенные тела теперь походили на тела настоящих любовников! Санди протяжно застонала, накрыла ладонями руки Джанфранко, мечтая лишь о том, чтобы он наконец расстегнул бюстгальтер, ставший теперь ненужной преградой. Способность рассуждать здраво покинула ее окончательно, уступив место старому как мир инстинкту, и она действовала теперь, целиком подчиняясь своей женской природе, словно птица, устремляющаяся в родные края.
Но Джанфранко устоял перед молчаливым предложением.
— Я не могу, — хрипло прошептал он, продолжая ласкать ее грудь. — Если я сделаю это, если только увижу тебя…
В его глазах горел огонь напряженного мужского желания.
Сладостно-мучительные поцелуи, обжигающие распухшие губы Санди, недвусмысленно выдавали, что будет, если непрочная преграда падет. Однако она уже не слышала предостережений здравого смысла.
Что-то, она так и не поняла, что именно, разрушило защитный барьер, ограждающий ее чувства, выпустив на волю скрытую до сих пор сексуальность. И Санди полностью отдалась сладостным ощущениям.
В ней произошла чудесная метаморфоза, словно бабочка вылупилась из куколки. Гнев, боль, обида, отчаяние и разочарование прошлого исчезли без следа, сгорели в яростном огне, превратившем застенчивую, неопытную простушку в уверенную в себе, сладострастную женщину. Женщину, чье тело настоятельно просило, даже требовало немедленного и полного удовлетворения.
К собственному глубочайшему потрясению, она обнаружила, что прежняя целомудренная и робкая Санди, свято верившая, что лишь настоящая и разделенная любовь способна дать наслаждение от секса, что лишь в руках нежного и ласкового возлюбленного она сможет отбросить стеснительность и застенчивость, исчезла. А ее место заняла незнакомая ей прежде развязная особа, бесстыдно жаждущая немедленно познать восторги физической близости в объятиях малознакомого мужчины.
Санди ощущала себя рудой, расплавленной в горниле, нетерпеливо ждущей, чтобы искусные руки мастера преобразили ее былую сущность в новое, чудесное обличье. Мечтала почувствовать резкий укус его зубов на своей трепещущей плоти, силу его тела, ощутить, как их страсть сольется воедино, как он возьмет ее, словно Адам Еву. Она хотела стать для Джанфранко тем самым запретным, а потому невыразимо желанным и прекрасным плодом!
— Сними, — попросила она, увлекая его ладонь туда, где тонкое кружево прикрывало нежную кожу.
Ее халат уже полностью распахнулся, сполз с плеч. В зеркале Санди видела отражение своего почти обнаженного тела.
— Сними! — повторила она, не сводя расширенных глаз с лица Джанфранко.
— Ты же не знаешь… — начал было он, но девушка яростно замотала головой.
— Сними! — в третий раз потребовала она.
Наконец его пальцы дрогнули, легко заскользили по грудям, накрыли их, словно желая защитить последний бастион скромности, на миг замерли и вдруг сжались сильнее, жестче, снова и снова теребя напрягшиеся соски в завораживающем ритме, от которого у Санди перехватывало дыхание.
А затем мучительно медленно, тягуче и осторожно он стянул тонкий покров.
Из горла Санди вырвался протяжный стон. Джанфранко еще раз нежно погладил груди девушки, отбросил лифчик прочь… И вдруг резко отстранился.
Тело ее разрывалось от жара и желания, любое расстояние между ней и Джанфранко наполняло ее холодом и болью потери. Она инстинктивно искала тепло его тела, стремилась вернуть его, прильнуть ближе и теснее. Но полусползший халат стеснял свободу движения.
Она попыталась справиться с возникшей помехой. Но Джанфранко опередил ее и опустился на колени у ее ног.
Санди не зашторивала окна на ночь, и теперь солнце заливало номер своими лучами. В зеркале она отчетливо видела свое отражение и рядом отражение Джанфранко.
Сильные руки, сжимающие ее талию, лишь подчеркивали хрупкость и стройность девичьей фигурки. Он так напряженно, так изучающе впился взглядом в изгибы ее тела, что Санди замерла, боясь пошелохнуться. " Но вот руки Джанфранко, словно подчиняясь какой-то неведомой силе, скользнули вниз по стройным бедрам. Он качнулся вперед и нежно и ласково поцеловал ее мягкий плоский живот. Как ни осторожно и легко было это прикосновение, оно вызвало ошеломляющую реакцию, вызвавшую дрожь в теле Санди.
Он медленно поднял голову, губами прочерчивая огненные дорожки по нежной коже вверх, к талии. А затем, издав полурык-полустон, одним рывком сорвал халат и заключил ее в свои объятия.
Санди воспарила к небесам от ослепительного, головокружительного наслаждения. Она непроизвольно и судорожно вцепилась в Джанфранко, привлекая его к себе, запустила пальцы в густую, шелковистую шевелюру. Запрокинув голову, она прерывисто замурлыкала, призывно изгибаясь перед ним плавными, безотчетными, инстинктивными движениями, словно кошка, которую погладили по шерстке.
Сквозь полуопущенные веки она видела в зеркале отражение двух слившихся тел — отражение, которое, находись Санди в твердом уме и здравом рассудке, само по себе смутило и шокировало бы ее. Однако теперь оно лишь добавляло остроты и пылкости переживаемым девушкой ощущениям. Голова Джанфранко прижата к ее животу, матовая белизна кожи разительно контрастирует с черными волосами, нежные возбужденные бутоны сосков призывно требуют ласки…
В этой сцене было нечто языческое: она прекрасная в своей наготе и он, преклонивший перед ней колени, одновременно как проситель и как господин.
Впервые в жизни Санди изведала восхитительное могущество своей женственности, и теперь…
Резкий предупредительный стук в дверь разрушил очарование момента. Санди испуганно вздрогнула и замерла. Джанфранко первым пришел в себя, вскочил на ноги, торопливо набросил девушке на плечи халат и препроводил в надежное укрытие в ванной.
— Все в порядке, он ушел… Можешь спокойно выходить…
Санди закусила губу. За те несколько минут, что потребовались официанту, чтобы убрать нетронутый завтрак, она окончательно спустилась с небес на землю, к обыденной прозе жизни. От недавней вспышки страсти осталось лишь ошеломляющее чувство стыда и едких угрызений совести.
Боже, как она могла?! Что натворила? Что за умопомрачение на нее нашло?
Да, ее действительно с неодолимой силой влечет к Джанфранко, но это еще не значит, что она должна бросаться на него, словно девчонка-подросток на своего кинокумира. Или же, что точнее, как взбесившаяся, сексуально неудовлетворенная двадцатичетырехлетняя идиотка!
Да уж, такой Санди себя никак не представляла… Ее лицо вспыхнуло жарким румянцем, когда она случайно увидела свое отражение в зеркале. Сейчас-то что, а вот недавно в другом зеркале отражались совсем другие образы… Какой ужас!
— Санди, — повторил Джанфранко, — все нормально, он ушел.
Ничего не поделаешь: всю жизнь в ванной не отсидишься, рано или поздно придется выйти. Да и почему она одна должна ощущать стыд, вину и раскаяние?
В конце концов, Джанфранко вел себя точно так же, тоже сдался на милость страсти и желания… Но уж так повелось, что действовать по зову плоти издавна считается привилегией мужчин…
Однако в наши дни это стало приемлемо и для женщин, успокаивала себя Санди. Теперь женщины ведут себя раскованно, не подчиняются старым предрассудкам и не желают скрывать или подавлять свою сексуальность. Теперь ни одна современно мыслящая женщина не постесняется признаться, что ей нравится мужчина просто потому, что он влечет ее физически, что она жаждет получить чувственное удовольствие. Действительно, почему она прячется здесь, словно должна чего-то стыдиться? А стыдиться мне совершенно нечего, уговаривала она себя, открывая дверь ванной.
Напустив на себя деловой и решительный вид, Санди демонстративно взглянула на часы и бодро заговорила, тщательно скрывая дрожь в голосе:
— А я уж думала, ты ушел. Сама-то я сегодня собираюсь…
Джанфранко нахмурился.
— По-моему, ты говорила, что у тебя сегодня свободный день и ты намерена посмотреть город?
Санди замялась.
— Ну, я собиралась… однако…
— Давай начнем с прогулки по набережной Скьявони. Потом можно пообедать где-нибудь в уютном кафе, а после…
Он на секунду замолк и посмотрел на девушку с нежностью, от которой у той защемило сердце.
— А после пройдемся по знаменитому Мосту вздохов…
Санди открыла было рот, чтобы, вежливо поблагодарив, отклонить заманчивое предложение. Сказать, что никуда не пойдет, что не желает иметь с ним ничего общего. Но вопреки всему, к собственной досаде, словно со стороны услышала свой голос:
— Мне… мне надо одеться…
— И ты хочешь, чтобы я вышел? — заговорщически улыбнулся Джанфранко. — Не сомневался, что ты так скажешь. И правда, если я останусь здесь… боюсь, не смогу держаться… Соблазн велик, но сейчас не место и не время… Хотя соблазн весьма велик, — повторил он, подходя к ней поближе. И нежно выдохнул, склоняясь к ее уху:
— Поверь, Санди, это очень, очень сильное искушение. О да, еще какое сильное…
Ну все, пора остановить его, решила Санди. Сказать, чтобы не обольщался.
Разумеется, она открыла рот только для этого. Но Джанфранко, к сожалению, истолковал ее намерение совсем иначе, и в следующую же секунду девушка потрясенно осознала, что он снова целует ее так же страстно и нежно, как прежде. Но на этот раз Джанфранко ограничился лишь поцелуем и, с видимой неохотой отстранившись, хрипло произнес:
— Через полчаса я вернусь за тобой.
Только что светило солнце, и вдруг неожиданно стал накрапывать дождь.
Санди вгляделась в затянутую пеленой тумана панораму лагуны.
— Черт подери, вот не думал, что такое замечательное утро кончится дождем, — услышала Санди ворчливый голос прохожего, судя по акценту американца.
Да, для нее этот день тоже повернулся необычно, хотя дело тут было отнюдь не в погоде. Она до сих пор так и не поняла, что именно побудило ее принять предложение Джанфранко и отправиться с ним на прогулку. Вот уж что совсем не входило в ее утренние планы. Легкий румянец окрасил ее щеки при мысли, как все переменилось. Но конечно же вовсе не тот злосчастный эпизод в номере тому причиной. Ничего подобного. Просто нелепая ошибка… случайность…
— Взгляни, как красиво, — указал Джанфранко на силуэт церкви Санта Мария делла Салюте, словно вырастающей из потемневших вод.
Взяв за руку, он привлек Санди ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Да я вовсе не расстроена, — всхлипнула Санди. — И я его даже не любила, — вполне честно заявила она. И тут же добавила:
— Ни один мужчина не достоин любви…
— Ни один? — хрипло переспросил Джанфранко.
— Ни один, — упрямо повторила Санди, но голос ее почему-то утратил прежнюю решимость.
Возможно, потому, что Джанфранко нежно приподнял ее подбородок и припал к ее устам, лаская и разжимая упрямо сжатые губы, заставляя их смягчиться.
Санди хотела рассердиться… но не могла. Гневное восклицание сорвалось с ее уст лишь слабым блаженным вздохом.
Поцелуй длился и длился, и девушку переполняли все более потрясающие, головокружительные ощущения. Ею овладевало непреодолимое желание теснее прильнуть к Джанфранко, раствориться в крепком кольце его рук, расплавиться в его объятиях. За сомкнутыми веками расцветали золотистые вспышки фейерверков, россыпи карнавальных конфетти, ослепительно белые лилии из свадебного букета, а в ушах раздавались торжественные звуки свадебного марша.
Санди перевела дыхание и подалась вперед, раскрывая губы, отвечая на поцелуй, с наслаждением уступая настойчивой требовательности мужчины.
На Джанфранко были узкие джинсы и простая рубашка. Кончиками пальцев Санди ощущала мягкую теплую ткань, но тело под ней казалось восхитительно твердым… мужественным. Незнакомая, запретная территория, приближение к которой грозило неведомыми и манящими опасностями.
Санди робко скользнула ладонью между пуговиц у ворота, и Джанфранко еле слышно застонал от удовольствия. Халат, стянутый одним лишь поясом, распахнулся и начал сползать с плеч, и прикосновение пальцев Джанфранко к обнаженной коже словно током пронзило Санди. У нее перехватило дыхание, а по телу зигзагом пробежали огненные дорожки.
До сих пор она никогда не испытывала ничего подобного в ответ на мужское прикосновение. Санди пошатнулась, но крепкие руки не дали ей упасть, а властные губы вновь накрыли ее уста.
Хриплое дыхание Джанфранко больше походило на рычание, отозвавшееся в теле девушки незнакомой дрожью. Ей казалось, что пол под ногами ходит ходуном. Чувственный жар, вспыхнувший в них обоих, лишил ее привычной сдержанности и осторожности.
Халат сползал все ниже и ниже, но полностью поглощенная поцелуем Санди не осознавала собственной наготы, пока не почувствовала тепло мужских рук на полуобнаженных грудях, не ощутила, как пальцы Джанфранко мягко и бережно очерчивают их безупречную форму. Осторожные, чувственные, волнующие прикосновения заставили ее затрепетать. Никогда доселе она не испытывала настолько потрясающе сильных эротических ощущений!
Санди на секунду приоткрыла затуманенные страстью глаза и увидела в зеркале за спиной Джанфранко отражение их сплетенных тел. Его смуглые от природы руки, сильные и мускулистые, составляли разительный контраст с ее белоснежными плечами. Два полюса, «инь» и «ян», мужчина и женщина.
Поцелуй Джанфранко становился все требовательнее и настойчивее, безжалостные губы терзали ее рот. Не довольствуясь прежними завоеваниями, он запустил руку под полу халата, скользя горячими пальцами вниз, по ее спине.
Санди казалось, будто кожа у нее начинает пылать, тело плавится в неистовстве ответного желания, дикого и необузданного. Теряя остатки здравого смысла, она рванулась навстречу Джанфранко, отчаянно стремясь полностью слиться с ним.
Движения его рук стали более ритмичными, пальцы дразнили и мучили ее груди возбуждающими ласками, играли напрягшимися сосками, то крепко сжимая их, то покоряя неожиданной головокружительной нежностью, пока Санди не задрожала.
Отражающиеся в зеркале сплетенные тела теперь походили на тела настоящих любовников! Санди протяжно застонала, накрыла ладонями руки Джанфранко, мечтая лишь о том, чтобы он наконец расстегнул бюстгальтер, ставший теперь ненужной преградой. Способность рассуждать здраво покинула ее окончательно, уступив место старому как мир инстинкту, и она действовала теперь, целиком подчиняясь своей женской природе, словно птица, устремляющаяся в родные края.
Но Джанфранко устоял перед молчаливым предложением.
— Я не могу, — хрипло прошептал он, продолжая ласкать ее грудь. — Если я сделаю это, если только увижу тебя…
В его глазах горел огонь напряженного мужского желания.
Сладостно-мучительные поцелуи, обжигающие распухшие губы Санди, недвусмысленно выдавали, что будет, если непрочная преграда падет. Однако она уже не слышала предостережений здравого смысла.
Что-то, она так и не поняла, что именно, разрушило защитный барьер, ограждающий ее чувства, выпустив на волю скрытую до сих пор сексуальность. И Санди полностью отдалась сладостным ощущениям.
В ней произошла чудесная метаморфоза, словно бабочка вылупилась из куколки. Гнев, боль, обида, отчаяние и разочарование прошлого исчезли без следа, сгорели в яростном огне, превратившем застенчивую, неопытную простушку в уверенную в себе, сладострастную женщину. Женщину, чье тело настоятельно просило, даже требовало немедленного и полного удовлетворения.
К собственному глубочайшему потрясению, она обнаружила, что прежняя целомудренная и робкая Санди, свято верившая, что лишь настоящая и разделенная любовь способна дать наслаждение от секса, что лишь в руках нежного и ласкового возлюбленного она сможет отбросить стеснительность и застенчивость, исчезла. А ее место заняла незнакомая ей прежде развязная особа, бесстыдно жаждущая немедленно познать восторги физической близости в объятиях малознакомого мужчины.
Санди ощущала себя рудой, расплавленной в горниле, нетерпеливо ждущей, чтобы искусные руки мастера преобразили ее былую сущность в новое, чудесное обличье. Мечтала почувствовать резкий укус его зубов на своей трепещущей плоти, силу его тела, ощутить, как их страсть сольется воедино, как он возьмет ее, словно Адам Еву. Она хотела стать для Джанфранко тем самым запретным, а потому невыразимо желанным и прекрасным плодом!
— Сними, — попросила она, увлекая его ладонь туда, где тонкое кружево прикрывало нежную кожу.
Ее халат уже полностью распахнулся, сполз с плеч. В зеркале Санди видела отражение своего почти обнаженного тела.
— Сними! — повторила она, не сводя расширенных глаз с лица Джанфранко.
— Ты же не знаешь… — начал было он, но девушка яростно замотала головой.
— Сними! — в третий раз потребовала она.
Наконец его пальцы дрогнули, легко заскользили по грудям, накрыли их, словно желая защитить последний бастион скромности, на миг замерли и вдруг сжались сильнее, жестче, снова и снова теребя напрягшиеся соски в завораживающем ритме, от которого у Санди перехватывало дыхание.
А затем мучительно медленно, тягуче и осторожно он стянул тонкий покров.
Из горла Санди вырвался протяжный стон. Джанфранко еще раз нежно погладил груди девушки, отбросил лифчик прочь… И вдруг резко отстранился.
Тело ее разрывалось от жара и желания, любое расстояние между ней и Джанфранко наполняло ее холодом и болью потери. Она инстинктивно искала тепло его тела, стремилась вернуть его, прильнуть ближе и теснее. Но полусползший халат стеснял свободу движения.
Она попыталась справиться с возникшей помехой. Но Джанфранко опередил ее и опустился на колени у ее ног.
Санди не зашторивала окна на ночь, и теперь солнце заливало номер своими лучами. В зеркале она отчетливо видела свое отражение и рядом отражение Джанфранко.
Сильные руки, сжимающие ее талию, лишь подчеркивали хрупкость и стройность девичьей фигурки. Он так напряженно, так изучающе впился взглядом в изгибы ее тела, что Санди замерла, боясь пошелохнуться. " Но вот руки Джанфранко, словно подчиняясь какой-то неведомой силе, скользнули вниз по стройным бедрам. Он качнулся вперед и нежно и ласково поцеловал ее мягкий плоский живот. Как ни осторожно и легко было это прикосновение, оно вызвало ошеломляющую реакцию, вызвавшую дрожь в теле Санди.
Он медленно поднял голову, губами прочерчивая огненные дорожки по нежной коже вверх, к талии. А затем, издав полурык-полустон, одним рывком сорвал халат и заключил ее в свои объятия.
Санди воспарила к небесам от ослепительного, головокружительного наслаждения. Она непроизвольно и судорожно вцепилась в Джанфранко, привлекая его к себе, запустила пальцы в густую, шелковистую шевелюру. Запрокинув голову, она прерывисто замурлыкала, призывно изгибаясь перед ним плавными, безотчетными, инстинктивными движениями, словно кошка, которую погладили по шерстке.
Сквозь полуопущенные веки она видела в зеркале отражение двух слившихся тел — отражение, которое, находись Санди в твердом уме и здравом рассудке, само по себе смутило и шокировало бы ее. Однако теперь оно лишь добавляло остроты и пылкости переживаемым девушкой ощущениям. Голова Джанфранко прижата к ее животу, матовая белизна кожи разительно контрастирует с черными волосами, нежные возбужденные бутоны сосков призывно требуют ласки…
В этой сцене было нечто языческое: она прекрасная в своей наготе и он, преклонивший перед ней колени, одновременно как проситель и как господин.
Впервые в жизни Санди изведала восхитительное могущество своей женственности, и теперь…
Резкий предупредительный стук в дверь разрушил очарование момента. Санди испуганно вздрогнула и замерла. Джанфранко первым пришел в себя, вскочил на ноги, торопливо набросил девушке на плечи халат и препроводил в надежное укрытие в ванной.
— Все в порядке, он ушел… Можешь спокойно выходить…
Санди закусила губу. За те несколько минут, что потребовались официанту, чтобы убрать нетронутый завтрак, она окончательно спустилась с небес на землю, к обыденной прозе жизни. От недавней вспышки страсти осталось лишь ошеломляющее чувство стыда и едких угрызений совести.
Боже, как она могла?! Что натворила? Что за умопомрачение на нее нашло?
Да, ее действительно с неодолимой силой влечет к Джанфранко, но это еще не значит, что она должна бросаться на него, словно девчонка-подросток на своего кинокумира. Или же, что точнее, как взбесившаяся, сексуально неудовлетворенная двадцатичетырехлетняя идиотка!
Да уж, такой Санди себя никак не представляла… Ее лицо вспыхнуло жарким румянцем, когда она случайно увидела свое отражение в зеркале. Сейчас-то что, а вот недавно в другом зеркале отражались совсем другие образы… Какой ужас!
— Санди, — повторил Джанфранко, — все нормально, он ушел.
Ничего не поделаешь: всю жизнь в ванной не отсидишься, рано или поздно придется выйти. Да и почему она одна должна ощущать стыд, вину и раскаяние?
В конце концов, Джанфранко вел себя точно так же, тоже сдался на милость страсти и желания… Но уж так повелось, что действовать по зову плоти издавна считается привилегией мужчин…
Однако в наши дни это стало приемлемо и для женщин, успокаивала себя Санди. Теперь женщины ведут себя раскованно, не подчиняются старым предрассудкам и не желают скрывать или подавлять свою сексуальность. Теперь ни одна современно мыслящая женщина не постесняется признаться, что ей нравится мужчина просто потому, что он влечет ее физически, что она жаждет получить чувственное удовольствие. Действительно, почему она прячется здесь, словно должна чего-то стыдиться? А стыдиться мне совершенно нечего, уговаривала она себя, открывая дверь ванной.
Напустив на себя деловой и решительный вид, Санди демонстративно взглянула на часы и бодро заговорила, тщательно скрывая дрожь в голосе:
— А я уж думала, ты ушел. Сама-то я сегодня собираюсь…
Джанфранко нахмурился.
— По-моему, ты говорила, что у тебя сегодня свободный день и ты намерена посмотреть город?
Санди замялась.
— Ну, я собиралась… однако…
— Давай начнем с прогулки по набережной Скьявони. Потом можно пообедать где-нибудь в уютном кафе, а после…
Он на секунду замолк и посмотрел на девушку с нежностью, от которой у той защемило сердце.
— А после пройдемся по знаменитому Мосту вздохов…
Санди открыла было рот, чтобы, вежливо поблагодарив, отклонить заманчивое предложение. Сказать, что никуда не пойдет, что не желает иметь с ним ничего общего. Но вопреки всему, к собственной досаде, словно со стороны услышала свой голос:
— Мне… мне надо одеться…
— И ты хочешь, чтобы я вышел? — заговорщически улыбнулся Джанфранко. — Не сомневался, что ты так скажешь. И правда, если я останусь здесь… боюсь, не смогу держаться… Соблазн велик, но сейчас не место и не время… Хотя соблазн весьма велик, — повторил он, подходя к ней поближе. И нежно выдохнул, склоняясь к ее уху:
— Поверь, Санди, это очень, очень сильное искушение. О да, еще какое сильное…
Ну все, пора остановить его, решила Санди. Сказать, чтобы не обольщался.
Разумеется, она открыла рот только для этого. Но Джанфранко, к сожалению, истолковал ее намерение совсем иначе, и в следующую же секунду девушка потрясенно осознала, что он снова целует ее так же страстно и нежно, как прежде. Но на этот раз Джанфранко ограничился лишь поцелуем и, с видимой неохотой отстранившись, хрипло произнес:
— Через полчаса я вернусь за тобой.
Только что светило солнце, и вдруг неожиданно стал накрапывать дождь.
Санди вгляделась в затянутую пеленой тумана панораму лагуны.
— Черт подери, вот не думал, что такое замечательное утро кончится дождем, — услышала Санди ворчливый голос прохожего, судя по акценту американца.
Да, для нее этот день тоже повернулся необычно, хотя дело тут было отнюдь не в погоде. Она до сих пор так и не поняла, что именно побудило ее принять предложение Джанфранко и отправиться с ним на прогулку. Вот уж что совсем не входило в ее утренние планы. Легкий румянец окрасил ее щеки при мысли, как все переменилось. Но конечно же вовсе не тот злосчастный эпизод в номере тому причиной. Ничего подобного. Просто нелепая ошибка… случайность…
— Взгляни, как красиво, — указал Джанфранко на силуэт церкви Санта Мария делла Салюте, словно вырастающей из потемневших вод.
Взяв за руку, он привлек Санди ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18