– Стараюсь, Стивен.
– Но нет, ведь ты еще совсем ребенок... – он вдруг ее поцеловал и предложил: – Хочешь поехать с нами?
Рут отказалась и впоследствии не раз думала о том, могло ли это что-то изменить. Но вывод был неутешительный.
Сейчас она прислушивалась, как в холле Элис командовала Стивеном. Бедняга! Он все знал...
Едва они уехали, Гросс сообщил, что звонит Энди.
Рут сняла трубку в своей спальне.
Энди был немногословен, особенно услышав про зеленые пятна на руках прислуги.
– Откуда они?
Она не имела понятия.
Рут порадовал звонок, нарушивший тишину пустого дома. Ну и что, пусть полицейские прослушивают линию! Никаких тайн она не выдаст!
Потом Рут рассказала, что ее спрашивали про ключи.
– Какие ключи?
– Их интересовал запасной ключ, который когда-то заказала Кристел. Возможно, кто-то потерял свой ключ и не желает признаваться...
Рут едва не попросила Энди приехать. Так тоскливо и неуютно было одной в пустом огромном доме... Но поболтав немного о всяких пустяках, они распрощались.
Рут решила еще раз поговорить с горничной, попросила Гросса позвать девушку, но тот сказал, что позволил ей уйти пораньше.
16
Время тянулось бесконечно.
Гросс оставался внизу, отвечая на телефонные звонки.
Уже темнело, но Брюль все не возвращался.
У Рут все просто валилось из рук. Она сидела и думала о Стивене, Мэгги, и даже Элис. Ей чудилось, что в напоенной ароматом роз комнате витают призраки двух погибших здесь женщин. За ней словно следили всегда загадочная Кристел и маленькая Джил, ставшая жертвой в чужой игре.
Спустившись вниз, Рут обнаружила, что свет еще не зажигали. В библиотеке тоже было темно. Неожиданно она заметила тонкую полоску света из-под двери студии Стивена. Но вот и та исчезла.
Кто мог там быть? Ведь все уехали!
Рут поспешно миновала холл и вошла в студию. Там было темно; шторы на окнах задернуты. В камине багровели гаснущие угольки. Стояла такая тишина, что Рут слышала удары своего сердца. Нащупав выключатель, она включила свет.
Да, она была там не одна. На стульчике у рояля лежало тело горничной.
Минуты шли, Рут не могла понять, что происходит. Лист бумаги с нотами медленно сполз на клавиши, потом съехал на пол. Подняв его, Рут машинально заметила на нем красное пятно. Еще не осознав увиденного, она принялась разглядывать бумагу. И глаза ее сумели зафиксировать за это время удивительно много. Потом она расскажет все полиции.
Горничная лежала вниз лицом. Из глубокой раны на спине сочилась кровь. На ней было пальто и туфли на высоких каблуках, один свалился. Никакого оружия заметно не было. Рут все видела, но не понимала, что это значит. Знала она только одно: горничную убили, но кто мог это сделать, если в доме никого не было? И кто мог погасить свет, если горничная уже была мертва?
Поему упал лист бумаги? Значит, было открыто окно или дверь. Рут боялась двинуться с места. Как она выбежала из студии, Рут сама не помнила. Потом она звонила, искала Гросса. Но как миновала темную гостиную, сама не знала.
Видимо, Гросс вспомнил о полицейском. Она слышала, как он кого-то звал с улицы. Хлопнула входная дверь, в доме поднялась суматоха. На нее снова обрушился град вопросов.
Она еще не пришла в себя, когда вернулся Брюль. Узнав, что случилось, он сразу побежал искать жену.
Рут, вся дрожа, прижалась к мужу.
– Говорят, ты ее нашла.
– Да. Какой ужас!
– Кто мог это сделать?
– Не знаю. Кто-то потушил свет...
– Держись! Мне нужно к ним...
– Не оставляй меня одну, Брюль!
И тут она заметила у него на руке, возле ногтя, маленькое пятнышко засохшей крови, вспомнила о другом пятне и побледнела.
Заметив, как переменилось лицо жены, Брюль перехватил ее взгляд и посмотрел на свои пальцы.
– Перчатка лопнула во время операции. Я так спешил домой, что не отмыл как следует руки. Подожди меня здесь, я взгляну на тело.
Он вышел. Снова в доме начался обыск. На этот раз в убийстве никто не сомневался. Прежде полиция хоть как-то щадила Гетриков из-за их положения в обществе. Теперь все церемонии были отброшены. Свидетелей развели по комнатам и допрашивали только поодиночке.
Рут занимались трое полицейских, в том числе лейтенант Эйнджел и Фэнк.
– Вы оставались в доме одна?
– Был еще Гросс.
– Вы утверждаете, что кто-то в студии погасил свет. Но там никого не было...
– Да, только горничная. А потом вдруг упал лист... Мне показалось, что были открыты окно или дверь.
– Что именно, не знаете?
– Окна были зашторены, так что не знаю.
– Вы хотите, чтобы мы поверили, что убийца ускользнул, когда вы были уже в комнате?
– Не знаю. Я просто рассказываю, что видела.
Потом ее расспрашивали о последнем разговоре с горничной и о зеленых пятнах на руках. Пригласить Гая полиция не разрешила.
Факты были следующими: девушку закололи ножом, всего одним ударом, уверенным и точным.
Видимо, она с кем-то встретилась. Перед этим поднялась к себе в комнату, сняла перчатки и шляпку, оставила на кровати сумочку и спустилась вниз.
Откуда на ее руках зеленые пятна, понять никто не мог. И вдруг Гросс заявил:
– Я предупреждал ее, что это знамение...
На вопрос, почему девушка вернулась, он ответил:
– Чтобы взять карточки с записями о болезни миссис Гетрик. Я полагаю, именно она их забрала.
Рут вернулась к себе, чтобы отдохнуть от треволнений. Разбудил ее следователь, с пакетом арахиса устроившийся у двери. В доме слышались голоса, Рут показалось, что к ней пытается прорваться Элис.
И снова пошел разговор про карточки с медицинскими записями.
– Зачем она их забрала?
– Понятия не имею.
Гросс утверждал, что горничная плакала. Почему?
– Не знаю, – повторила Рут. И тут вдруг вспомнила, как требовал эти записи сегодня утром Брюль.
Видимо, он знал, что там написано. А кровь на его руке? Ведь он всегда так тщательно отмывал руки после операции...
– Так вы не знаете, что было причиной ее слез?
– Нет, – Рут не желала сообщать о разговоре, который случайно подслушала.
Когда после ухода полицейского она хотела открыть окно, оставшийся в комнате сотрудник посоветовал этого не делать.
Шло время, полицейского куда-то вызвали. Рут осталась одна, долго ждала, не вернется ли сыщик, но в конце концов не раздеваясь упала на постель.
Вскоре в комнате появился Брюль. Присев на край постели, он погладил ее по волосам.
– Бедняжка... Никогда не думал, что ты угодишь в такую кашу...
– Кого собираются арестовать?
– Дом взят под усиленную охрану. Орудия преступления пока не нашли. Пересмотрели все ножи, но тщетно. Арест же зависит от алиби каждого из нас.
– Но ведь я была в доме одна!
– С другими дело обстоит не лучше. Я тоже один ехал домой. К тому же дверь в студию со двора стояла открытой. Убийца вполне мог ею воспользоваться.
– Но ведь Стивен все время был с Мэгги и Элис!
– Не все время. Пока Элис с Мэгги ходили за покупками, Стивен ждал в машине. Потом отправился их встречать. Но встретились они только через час – Стивен перепутал место встречи. Женщины тоже разделялись, ходил по разным этажам магазина. Любая могла добраться домой на такси и вернуться. Гай все это время сидел дома, говорит, что читал. А Энди...
– Причем тут Энди?
– А почему и нет? Он якобы сидел один в конторе. У секретарши разболелась голова и он ее отпустил. Подозреваемых хватает, и работы у полиции тоже.
– Но никого ведь не арестовали, – заметила Рут, стараясь увидеть его глаза.
– Они с этим не спешат. Джил и горничную убил один и тот же человек, чтобы скрыть тайну смерти Кристел. Потому так важны алиби по гибели Джил. А оно есть только у Стивена, и то с твоих слов.
Разговор этот она вспомнила утром, когда полиция показала ей свою находку.
Сейчас она прижалась к мужу, признавшись, что боится. Страшно, когда открывается дверь, страшно, когда кто-то входит. Дрожь берет от любого шороха.
Брюль перевел разговор на другую тему, заговорив про карточки из истории болезни.
– Их забрала горничная, и сама мне в этом сегодня призналась. И позабыла о ней, пока не началось следствие. Потом напугалась, увидев зеленые пятна, пришла ко мне и во всем призналась. Я попросил их принести, она поднялась к себе, но тут меня вызвали в клинику. Полиции я пока не говорил, хотел выиграть еще несколько дней.
Рут промолчала, что слышала его разговор с горничной, но не рассказала о нем полиции.
Уходя, Брюль посоветовал жене как следует выспаться.
Утром она узнала, что полицейские нашли существенную брешь в алиби Стивена.
Гросс, который принес ей завтрак, казалось, состарился на двадцать лет. Впервые он разлил кофе, но рут даже не заметила.
Вскоре появился Эйнджел. В саду нашли разбитую пластинку. "Ночная арабеска" Стивена Генри.
– Вы утверждали, мистер Генри находился в студии и играл на рояле, когда в доме появилась мисс Гарднер?
– Да, я слышала музыку.
– Что он играл?
Рут молча показала на пластинку.
– Вы можете утверждать, что играл он, а не звучала пластинка?
– Нет, не могу.
– Значит, он мог уйти из комнаты. Запись длинная, времени у него хватало.
– Да, но я этому не верю.
– Разбитая пластинка была тщательно спрятана. Причина могла быть одна: чтоб никто не узнал о ее существовании.
Взглянув на Рут холодными голубыми глазами, Эйнджел сказал, то если бы не эта находка, ее уже арестовали бы.
17
Рут просто онемела. Придя в себя, она спросила:
– И как Стивен все это объяснил?
– Он говорит, что пластинка разбилась давно, но спрятал он ее, полагая, что иначе не поверят в его алиби. Может быть, это и правда. Но если пластинка не была разбита в день убийства... Вы говорите, миссис Гетрик, что он все время повторял один и тот же кусок?
– Сейчас мне уже трудно вспомнить. Я столько раз все это повторяла на допросах... Но повторялась одна и та же часть. Это точно. И неудивительно – Стивен очень любит эту вещь.
– Я изучил его аппаратуру. Она снабжена многими новинками, способными творить просто чудеса. Запись легко могла звучать больше двадцати минут. У него было время для встречи с мисс Гарднер, и время дать ей что-то выпить...
– Но ведь для такого нужны веские причины!
– Он был обручен с мисс Пильхем...
Лейтенант тут же сменил тему и сообщил, что бармен, опознавший Джил – тип подозрительный. Его давно искали по подозрению в краже. Теперь он припомнил и спутника Джил. Полиция умеет развязать язык.
– Но Джил была одна...
– Стала бы она тогда заказывать два коктейля? Да еще выливать один из них в цветок? Судя по всему, она вообще не пила. Значит, вначале она отказалась выпить, потом спутник ее уговорил и поднес второй коктейль. А по дороге от стойки подсыпал в него яд. Бар рядом с нашим домом, так что спутником вполне мог быть Стивен Генри.
Заметив, как внимательно Рут вслушивается, лейтенант сказал:
– Письма писал тот, кто что-то знал. Фэнк полагает, он нащупал ниточку. Если вы не виновны, это для вас крайне важно.
– Я даже не догадываюсь, кто это сделал, – призналась Рут.
Эйнджел попросил пригласить Фэнка. Когда тот пришел, лейтенант велел:
– Покажите ей карточку из истории болезни!
– Нашли? – удивилась Рут.
– Да, нашли в комнате горничной. Она была скомкана и брошена в корзину для мусора. Но почему – нам никогда уже, наверно, не узнать.
– Можете взять, миссис Гетрик, – кивнул Фэнк. – Отпечатки пальцев мы уже сняли.
Рут просмотрела бумагу. Последний лист датирован днем смерти Кристел. Весь текст аккуратно вписан почерком Джил.
– Узнаете? – спросил Эйнджел.
Рут кивнула.
– Тогда прочтите!
Рут внимательно прочитала все до конца, не скрывая разочарования. Все вполне обычно: назначения, два визита Энди в одиннадцать утра и шесть вечера, относительно нормальная температура, нормальный пульс. Может быть, именно в этом все и дело?
– Что-нибудь нашли, миссис Гетрик?
Рут разочарованно пожала плечами.
– Ничего... Но ведь Кристел говорила, что лекарство горчит. А тут о нем ни слова. Если что-то нужно было изменить, Джил бы обязательно отметила.
– Больше вы ничего не можете сказать? – спросил Эйнджел, не скрывая недовольства. Видимо, он надеялся, что записи приоткроют тайну преступления.
– А где остальные карточки? – спросила Рут.
– Похоже, их уничтожил убийца. Как вы объясните, что горничная вырвала и выбросила именно этот лист?
– Не мог он оторваться случайно?
Ее опять попросили рассказать, что она видела в студии Стивена.
И так несколько часов подряд. Когда допрос закончился, Рут вышла из комнаты и внезапно наткнулась на Мэгги. Странно, но вопреки обыкновению девочка смотрела на нее так, словно искала поддержки.
– Рут! – начала она, но тут же отвернулась и стремительно кинулась вниз по лестнице.
– Мэгги! – окликнула Рут.
– Мне ничего не надо! – бросила девочка и помчалась дальше.
Рут долго смотрела ей вслед, гадая, было ли это попыткой примирения.
Из библиотеки слышался голос Элис. Там находился Гай, который при виде Рут поспешно собрал бумаги и кинулся к выходу.
Элис же обратилась к Рут.
– Я рада, что могу с тобой поговорить. Нам нужно внести ясность. Чем бы все ни кончилось, мы с Брюлем любим друг друга.
Рут с любопытством посмотрела на Элис. Блистательная мисс Пильхем держалась внешне спокойно, но бешено бьющаяся жилка на шее ее выдавала. Почему Элис нервничала? Не в состоянии понять, Рут спросила:
– Но вы же невеста Стивена?
Элис, казалось, удивилась.
– При чем тут Стивен? Он был только прикрытием, чтобы Кристел не догадалась о наших с Брюлем отношениях. Стивена стоило только поманить... Я рассказываю это, чтобы ты поняла, что значит для меня Брюль. И я для него тоже. Или ты в него влюблена и ничего не замечаешь? Если бы не моя доброта, я бы и разговаривать с тобой не стала. Ты мне не веришь?
– Нет, – отрезала Рут.
– Давно пора понять, что Брюль любит меня. Какой же смысл его удерживать? Он уже давно раскаялся, что на тебе женился! Любит – то он меня!
– Зачем тогда весь этот разговор?
– Дай Брюлю развод, когда все кончится. Ты должна попросить его об этом.
– Зачем вы говорите мне это именно сейчас?
Элис проверила, никто их не подслушивает, и вернулась к Рут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11