– Она улыбнулась. – Дик Джонс.., так зовут мальчика. Положите ему сто долларов в неделю и присмотрите, чтобы он их отрабатывал, Хинкль. Я скажу ему, чтобы он связался с вами.
– Хорошо, мадам.
Хельга вернулась в отель, где уже стояла машина. Поблагодарив портье, она села в маленький автомобиль и направилась в сторону Hope Бич Роуд.
Остановившись перед домом 1150, Хельга вышла из машины, отворила шаткую калитку и зашагала по заросшей сорняком дорожке.
Она знала, что с противоположной стороны улицы на нее с любопытством глазеют местные жители, сидящие на своих крылечках и обветшавших верандах.
Не обращая на них внимания, Хельга постучала в дверь. Через минуту перед ней появилась высокая толстая женщина. Ее глаза, черные и слегка налитые кровью, удивленно расширились при виде роскошно одетой элегантной белой женщины, стоявшей на пороге ее дома.
– Миссис Джонс? – Хельга улыбнулась. – Я хочу поговорить с вами о Дике.
Толстуха внимательно разглядывала ее. С тех пор как Хельга видела ее на террасе, она переоделась в красное бумажное платье, чистое и аккуратное. Голову ее покрывал платок.
– О моем сыне? – голос ее был мягкий и глубокий. Хельга без труда представила себе, каким великолепным контральто могла петь эта женщина.
– Я миссис Хельга Рольф, – сказала она.
– Миссис Рольф? – Женщина широко раскрыла глаза, потом ее взгляд пробежал по соседям, глазеющим из окон и с веранд своих домов. – Войдите, пожалуйста.
Она отвела гостью в маленькую, аккуратную и чистую гостиную. Здесь стоял потертый диван, два таких же потертых кресла, старый телевизор и стол, на котором стоял папоротник в горшке.
На стене висела фотография высокого и веселого на вид белого мужчины, который улыбался Хельге из золоченой рамы. Он был одет в неопрятный белый костюм, и в его шутливой позе чувствовалась какая-то запущенность.
«Жизнерадостный неудачник», – подумала Хельга.
Вероятно, плантатор сахарного тростника, которому не хватило трудолюбия. Присмотревшись к фотографии, она поняла, от кого Дик Джонс унаследовал свою миловидность.
Миссис Джонс закрыла дверь.
– Сегодня утром я читала о мистере Рольфе, – сказала она, – примите мое сочувствие. Ужасно, когда с таким прекрасным человеком случается несчастье.
– Благодарю вас.
Последовала пауза, во время которой две женщины из совершенно разных миров с явной симпатией смотрели друг на друга. Потом миссис Джонс заговорила:
– Присядьте, пожалуйста, мэм. Жилье у нас небольшое, но все же...
– Это ваш муж? – спросила Хельга, садясь.
– Это Гарри Джонс.., никудышный мужик, но он дал мне Дика, слава богу.
– Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, миссис Джонс. – Хельга очень хотела закурить, однако инстинктивно чувствовала, что хозяйка отнеслась бы к этому отрицательно. – Он убирает мой номер в отеле. Мне кажется, он умен, воспитан и старателен. Мне нужно пополнить штат служащих в моем доме в Парадиз-сити... Это совсем недалеко от Майами. Для вашего сына это будет прекрасный случай продвинуться по службе, но прежде чем говорить с ним, я решила посоветоваться с вами и попросить вашего согласия. – Она снова улыбнулась. – С ним поработает мой мажордом и обучит вашего сына. Плата хорошая, и кроме того, ему представится возможность периодически ездить в Нью-Йорк и в Европу.
– Господи помилуй! – миссис Джонс всплеснула руками. – С чего это такой важной леди, как вы, заниматься моим сыном?
Хельга заставила себя рассмеяться:
– Уж такой у меня характер, миссис Джонс. При моих деньгах у меня есть возможность помогать людям. Увидев вашего сына за работой, я решила, что могла бы помочь ему, а он мог бы стать помощником в моем доме. Я знаю, как матери привязаны к сыновьям. Мне самой не хотелось бы расставаться с хорошим сыном, но я сказала себе, что он не должен упускать свой шанс.
Миссис Джонс посмотрела на Хельгу с внезапным любопытством в глазах.
– У вас есть дети, мэм?
– К несчастью, нет, но я помню, как относился ко мне отец, – ответила она бойко.
– Дик хороший мальчик, мэм, – сказала миссис Джонс. – Настойчивый. Захотел он мотоцикл. Совсем в уме повредился, так ему хотелось эту машину. Знаете, мэм, Дику в отеле платят семьдесят долларов. Для людей вроде нас это хорошие деньги. Он отдает мне тридцать на хозяйство, а остальные откладывает. И однажды он вдруг появляется домой на своем мотоцикле. Он накопил тысячу долларов! И вы знаете, как он это сделал? Ни девушек, ни сигарет, ни пива, ни кино, все экономил и в конце концов заполучил свой мотоцикл. Вот какой у меня сын, мэм, лучше и не бывает.
Глядя на это гордое сияющее лицо, Хельга гадала, как бы отреагировала эта доверчивая женщина, узнай она, что мотоцикл ее сына стоит гораздо больше тысячи долларов. – Я буду платить ему сто долларов на всем готовом, – сказала Хельга. – Конечно, у него будет много работы, но служба в моем доме даст возможность откладывать. – Она улыбнулась. – Я хотела узнать, не будете ли вы возражать против того, чтобы он работал у меня, миссис Джонс?
– Я? – толстуха покачала головой. – Мэм, я приехала с Гаити. Там я работала на сахарной плантации. Там и встретила Джонса. Когда моему мальчику исполнилось двенадцать лет, я решила уехать. Накопила денег, приехала сюда. Нелегко было, но я хотела, чтобы у Дика был шанс в жизни, и в отеле ему подвернулся такой шанс. Я живу ради сына, мэм. Берите его. Я буду по нему скучать, но ездить в Нью-Йорк и Европу, работать у таких замечательных людей, как Рольф, о таком для него даже не мечтала.
Хельга поднялась:
– Тогда я все устрою. Возможно, мы с мужем возвратимся в Парадиз-сити уже завтра. Дик поедет с нами.
Миссис Джонс приложила к своей мягкой груди большие натруженные руки.
– Так скоро, мэм?
– Да, но не беспокойтесь. Ему, без сомнения, будет хорошо. – Хельга заметила слезы в больших черных глазах. – Вы отзывчивая, чудесная мать.
Миссис Джонс выпрямилась:
– У меня прекрасный сын, мэм. Он заслуживает самого лучшего в жизни. Спасибо вам, мэм, и пусть вас благословит господь.
Возвратившись к себе, Хельга позвонила кастелянше.
– Я хочу поговорить с человеком, который убирает мой номер; – сказала она. – Кажется, его зовут Дик. Пришлите его, пожалуйста, ко мне.
– Что-нибудь случилось, мадам? – с тревогой в голосе спросила кастелянша.
– Ничего не случилось, я хочу просто поговорить с ним, – холодно произнесла Хельга.
– Слушаюсь, мадам, я немедленно приведу его.
– Пришлите его ко мне одного. В вашем присутствии нет надобности, – Хельга положила трубку.
«Теперь пойдут сплетни, – с неудовольствием подумала она. – Хотя, какая разница». Она закурила и посмотрела на часы. Без четверти час. Ей захотелось выпить, но она решила подождать. Прошли долгие три минуты, прежде чем в дверь постучали. Медленно вошел Дик Джонс. В больших черных глазах отражался страх. В ярком солнечном свете, заливавшем комнату, его гладкая кожа поблескивала от пота.
– Я вам нужен, мадам? – он едва мог говорить.
– Войди и закрой дверь.
Он вошел в комнату, закрыл дверь и повернулся к ней лицом.
– Так вот, Джонс, слушай, плохо твое дело. Я поговорила с твоей матерью. – Он заметно вздрогнул. – Она верит в то, что ты ей сказал, будто бы мотоцикл стоит тысячу долларов. Я знаю, что он стоит больше четырех тысяч. Я могу доказать это. Как ты думаешь, что она скажет, когда узнает правду?
Он умоляюще воздел руки вверх:
– Вы не скажете ей, мэм. Прошу вас, не надо!
Хельга достала из сумочки магнитофон и положила на стол.
– Послушай-ка, дружок, это, – сказала она и включила запись.
Они стояли молча, пока их записанные на пленку голоса звучали в комнате. Когда лента кончилась, Хельга выключила магнитофон и взглянула на Дика.
– Это признание в краже ценного документа, Джонс. – Выдержав паузу, она продолжала: – Полиция будет действовать в соответствии с законом, предусмотренным на этот случай. Вы со своим приятелем Джексоном можете попасть в тюрьму минимум на пятнадцать лет.
Он затрясся:
– Мне так хотелось мотоцикл, мэм.
– Чтобы получить свой мотоцикл, ты стал вором. Твоя мать считает тебя чудесным сыном. Станет ли она называть чудесным вора?
Джонс ничего не ответил. Он лишь переминался с ноги на ногу. Лицо его посерело и еще больше покрылось потом.
После томительного молчания, дав ему немного опомниться, Хельга продолжала:
– Ты уедешь отсюда, Джонс, и будешь отныне работать в моем доме в Парадиз-сити. Я хочу разлучить вас с Джексоном. Ты будешь получать хорошие деньги, но придется точно выполнять все распоряжения. Мой мажордом Хинкль займется тобой. Надеюсь, ты не доставишь мне больше никаких хлопот. Твоя мать согласилась но отъезд. Соберешь вещи и будешь готов к отъезду уже завтра. Ты меня понял?
Его большие черные глаза расширились:
– Но я не хочу уезжать. Здесь у меня дом, хорошая работа. Я не хочу уезжать!
– Надо было подумать об этом прежде, чем становиться вором, – безжалостно заявила Хельга. – Ты будешь делать так, как я скажу, иначе я передам дело мистеру Хенесси, и тогда не жди пощады, ясно?
Он принялся ломать себе руки.
– Что станет с моим мотоциклом! – начал он. – Мэм...
– К черту твой проклятый мотоцикл! – яростно выкрикнула Хельга. – Убирайся! Завтра же уезжаем.
Глядя на нее с ужасом, юноша попятился к двери.
– Хинкль пришлет за тобой. Делай в точности то, что он скажет, и держись подальше от Джексона. Понял?
– Да; мэм.
– Тогда убирайся!
Как побитый щенок, он бочком выбрался из комнаты.
Хельга раздавила в пепельнице сигарету, чувствуя, как рука дрожит.
«Лучше нападать, чем защищаться». Она ненавидела себя за то, что так напугала молодого метиса, но это было необходимо. Она боролась за свое будущее.
Справившись в телефонной книге, Хельга обнаружила, что вторым из двух имевшихся в городе сыскных агентств было Британское агентство, принадлежавшее Фрэнку Гритгену.
Хельга назвала телефонистке номер и попросила соединить.
Ответила женщина. Голос ее звучал энергично и деловито:
– Британское агентство. Чем могу служить?
– С вами говорит миссис Хельга Рольф. Мне бы хотелось встретиться сегодня в три часа с мистером Гриттеном.
– Миссис Хельга Рольф?
Она без труда представила удивленное лицо женщины.
– Да.
– Разумеется, миссис Рольф. Мистер Гриттен будет счастлив принять вас в три часа.
Хельга опустила трубку и надолго погрузилась в размышления. Она шла на большой риск, но и ставка была солидной... Она либо выиграет, либо все потеряет.
Хельга вышла из номера и спустилась на лифте в холл. Она сказала портье, что будет завтракать в ресторане, и попросила оставить для нее столик, потом вышла на террасу. Хинкля там не было. Она не смогла представить его купающимся, но с недавнего времени она могла ожидать с его стороны любой экстравагантный поступок.
Сев за руль машины, она поехала в банк, где пожелала немедленно встретиться с директором. Ее провели в его кабинет. Навстречу ей поднялся плотный, подвижный англичанин. Табличка на столе сообщала его имя: Дэвид Фримен.
– Счастлив видеть вас здесь, миссис Рольф, – сказал он, предлагая кресло. – Чем могу быть полезен? Сев, Хельга сказала:
– Вчера я договорилась относительно получения у вас пятнадцати тысяч долларов. – Совершенно верно. Все уже готово.
– Мне нужно десять тысяч тысячедолларовыми банкнотами. Я хочу, чтобы их номера переписали.
Фримен пристально посмотрел на нее, но, увидев холодное жесткое выражение на лице миллионерши, решил не проявлять излишнего любопытства.
– Безусловно, миссис Рольф. Я немедленно распоряжусь. – Он снял трубку, дал указания и продолжал: – Надеюсь, мистер Рольф поправляется?
– Ему уже лучше, благодарю вас. – Хельга собралась с духом. – Мистер Фримен, вы можете сказать мне, какова репутация Британского агентства? Заслуживают ли они доверия?
– Да, миссис Рольф. – Красивое лицо Фримена выразило удивление. – На них полностью можно положиться. Мистер Гриттен раньше был инспектором полиции. Здесь, в городе, кстати, мы с ним давнишние приятели. Он абсолютно надежен, честен и вообще достойный человек.
– У вас в городе есть еще одно агентство, – заметила Хельга.
Фримен нахмурился:
– Между нами, этого агентства следует избегать.
– Благодарю вас.
Вошла девушка с тысячедолларовыми казначейскими билетами и квитанцией. Хельга расписалась, предварительно убедившись, что номера банкнот занесены в квитанцию. Затем спрятала деньги в сумочку.
Глядя на Фримена холодным взглядом, она сказала:
– Пожалуйста, сберегите эту расписку в сохранности. Возможно, ей придется фигурировать в уголовном деле.
– Понимаю, миссис Рольф.
Озадаченный вид мистера Фримена показывал, что он ничего не понимает. Но перед ним была жена Германа Рольфа, а имея дело с женой одного из богатейших людей мира, вопросов не задают.
Довольная тем, что успела сделать за утро, Хельга возвратилась в отель. Она в одиночестве выпила мартини на террасе, потом легко позавтракала в ресторане. До визита в Британское агентство оставался еще целый час.
Она поднялась в номер, легла на кровать и стала репетировать предстоящий разговор с Гриттеном.
Зазвонил телефон, прервав ее размышления.
– Это доктор Беллами, миссис Рольф. Я проконсультировался с доктором Леви, он согласен, что мистера Рольфа можно транспортировать. Доктор Леви говорил с Уинборном. Зафрахтованный самолет будет готов к отлету завтра в тринадцать ноль ноль.
– Прекрасная новость. Спасибо за все ваши заботы. Она позвонила старшему портье и попросила найти Хинкля.
Тот явился через десять минут. Хельга сказала ему, что сообщил доктор Беллами.
– Пожалуйста, распорядитесь, чтобы завтра утром кто-нибудь упаковал мои вещи. И еще, Хинкль, побеседуйте с этим юношей. Диком Джонсом, и проследите, чтобы он смог выехать с нами. Хорошо?
Хинкль наклонил голову:
– Да, мадам.
После его ухода она вышла из отеля и проехала на Оушн-авеню, где находилась контора Британского агентства.
Сверившись с доской указателей, Хельга увидела, что контора доверительных расследований Гарри Джексона находится на четвертом этаже, а Британское агентство – на пятом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21