Оставалось би снарядить его патронами, коих у меня сроду не бывало. Вам ясно мой юный друг? То есть ой, гражданин начальник, простите, это я с тоски по общчэнию оговорился…
Лешка изумленно смотрел на предельно откровенного деда. Севидов же, отворачивая лицо к маленькому оконцу, улыбался.
— Я, молодой человек, более не занимаюсь оружейными эксперимэнтами. Уж поверьте старику на слово — это обильно исходит из моих внутренних убеждэний. А если би они были донельзя обратными — сооружал би эти штуковины так, что ни один ваш профэссор не учуял би подвоха, — спокойно изрек Блюм и добавил: — а то, что они обозвали цилиндрическим стэржнэм — всего лишь недодэланный вал для двигатэля внутрэннего сгорания. Этот шедэвр изобретен мной от первого до последнего винтика. И все остальные детали тоже для него…
— А-а… — начал было Волчков, но, осекшись, жалобно посмотрел на наставника.
Тот же состроил на лице мину, пуще всяких слов говорящую: «Я ведь вас дорогуша предупреждал, Блюм — величайший Мастер! С ним просто не будет. Давай-давай малый, выкручивайся сам…»
— Не волнуйтесь, гражданин следователь… — неожиданно пришел на помощь сам арестованный. — Мой двигатэль — не конструктор, способный пэревоплащаться в скорострэльный «Вулкан» с шестью вращающимися стволами. Это самый настоящий двигатэль! Равных ему по КПД и мощности при таких же габаритах и вэсе нет ни в Германии, ни в Японии, ни, тем более, в амбициозной Амэрике…
«Пожалуй, тут ловить нечего…» — решил Волчков и сделал несколько пометок на реестре заготовок.
О том же самом, вероятно, подумал и Анатолий Михайлович. Встав с бокового стульчика и пройдясь взад-вперед по небольшой комнатке с крохотным окном за толстой решеткой, он медленно убрал ненужный листок обратно в портфель и достал малокалиберный автомат.
— Скажите Моисей Карлович, вы встречали когда-нибудь нечто подобное? — подал он оружие мастеру.
Старый еврей бережно принял самодельный механизм и, увлеченно рассматривая его, проговорил:
— Очки… Дайте очки…
Пока Лешка доставал футляр, Севидов снял свои и положил перед подозреваемым. Тот водрузил их на нос, ловко снял с автомата кожух и, прищурившись, внимательно оглядел со всех сторон сначала его. Затем подвигал затвором, несколько раз надавил на спусковой крючок и сызнова собрал смертоносную конструкцию.
— Нет, сия штуковина не мэстного производства, — коротко определил он, возвращая оружие, — никогда прэжде не видел и не занимался такими орудиями убийств, но смэю вас завэрить, если би взялся — придумал и собрал би лучше.
— Что ж, мы полагаем, вам действительно осталось совсем немного сидеть под замками, — успокоил старший следователь Мастера и справился: — у вас имеются жалобы, заявления, пожелания?
— Видите ли… — неуверенно начал тот, — я могу понять многие несуразности бытия, но не имэю понятия об одном. Ви сами себэ пробовали отвэтить — почэму и за какие прегрэшения меня держат в карцере?
— В карцере? — словно не поверив, переспросил Севидов.
— Именно. Ви что думаете — я не в состоянии отличить нормальной камэры от карцера, где я вспотел дрожать уже больше недэли. Что ли хотя би тюфячок поставили…
— Сейчас выясним, — проговорил старый слуга Фемиды и нажал кнопку звонка.
Дверь тотчас отворилась, и на пороге возник сержант.
— А ну-ка приятель, пригласи сюда ДПНК, — в голосе Михалыча появились строгие нотки.
Вскоре в помещение вальяжно вошел черноволосый офицер среднего роста и нехотя представился:
— Майор Щеглов.
— Здравствуйте, майор. Объясните мне причину, из-за которой арестованный Блюм изолирован в карцер.
Тот, слегка растерявшись, промямлил:
— На сколько мне известно, поступило устное распоряжение полковника Доброго…
— Причина? — продолжал допытываться работник прокуратуры, — основания для этого распоряжения имелись?
— Я не в курсе, — решил окончательно устраниться от сомнительных действий начальства майор.
— Вам достаточно будет моей просьбы перевести арестованного в общую камеру, или требуется прокурорская проверка с письменным предписанием?
— Достаточно… — насупился дежурный помощник, — если допрос окончен — прикажу отвести в камеру.
— Допрос окончен, — подтвердил старший следователь, — и постарайтесь впредь соблюдать законность во вверенном вам учреждении…
Тепло распрощавшись со спасителями, Моисей Карлович с гордо поднятой головой вернулся в теплое, многолюдное жилище. Навстречу ему поднялись с нар едва ли не все обитатели каталажки.
— Ну, наконец-то! — тряс руку еврею рыжий Лис.
— Как здоровье? — легонько хлопал его по худому плечу бывший военный летчик Гориев.
— Рады вашему возвращению, — задушевно говорил бухгалтер Конышев, осторожно подводя ослабшего старика к кровати.
— Вот, постелите ему второй, — протянул свой матрац один из уголовников.
— Ох, благодарствуйте братцы!.. — отвечал Блюм, присаживаясь на постель. — Вашими молитвами и с помощью лекарств, что передали с Юрием, я, кажется, протяну уже до ближайшей амнистии… А Юрию я поначалу не вэрил… Бэдного Юрия увэли на допрос из карцера жютко раньше моего…
— Юрий Борисович — свой мужик, — уважительно молвил Лис и, заговорщицки улыбнувшись, подмигнул остальному контингенту, — одним разом за все наши обиды со Злыднем поквитался. Молоток мужик!
— Поквитался с Добрым? — озаботился мастер-оружейник и, медленно ложась на матрац, обратился к старшему камеры: — так он наш человэк?
— Ясен пень — наш в доску! Всеми фиксами отвечаю!.. — заверил старший камеры, — При всем честном народе одним ударом уложил засранца. Сучары на такие поступки не способны!
Брови Блюма взмыли ввысь. Изумленно покачивая головой, он произнес:
— Тогда мне нужно с тобой долго пошептаться.
Рыжий кивнул и присел рядышком, остальные тихо разошлись по своим местам.
— Вот что, братец Лис… Надобно би обработать одно архиважное дело.
— Что за мигрень появилась в твоей умной голове?
Но Блюм не слушал вопросов, его мысли сейчас были поглощены одной задачей — как выполнить уговор с Юрием Левитаном.
— Есть ли у тебя хорошие знакомцы в особой зоне, что близ Шлиссельбурга?
— Дык, наверняка, с десяток на зиму присело, да еще с полсотни на давешних сроках маются… — поразился вопросу отпетый зек.
— Вот и отлично. Внимай мнэ обоими ушами…
* * *
А вечером происходило очередное свидание Алексея с Алиной. Встретившись около шести часов у Аничкова дворца, они долго бродили по аллеям средь опавшей листвы, говорили о всякой всячине, молчали… Затем снова сидели в уютном и теплом ресторанчике…
На сей раз девушка была задумчива и чаще отвечала на вопросы кавалера, нежели о чем-то спрашивала. Три часа, проведенные бок о бок, пролетели, словно несколько минут.
— Я оставлю тебя ненадолго, — улыбнулась Алина, вставая из-за столика.
— Тебе заказать еще кофе? — вдогонку спросил молодой человек.
— Пожалуй, хватит на сегодня, а то не усну ночью…
Волчков давно ждал момента, когда миловидная приятельница куда-нибудь отлучится. На спинке стульчика, где только что сидела девушка, осталась висеть сумочка, в недрах которой лежал заветный сотовый телефон…
«Очень некрасиво, очень… — корил себя парень, лихорадочно запуская руку в ридикюль и выуживая столь нужную вещицу, — но куда деваться — профессия обязывает!»
Он стал быстро перебирать кнопками меню аппарата, пока на миниатюрном дисплее не появился искомый список «Набранные номера». Беспрестанно поглядывая на коридорчик, откуда должна была появиться Алина, Лешка искал по дате и времени тот самый заветный номер…
«Наконец-то! — облегченно вздохнул он, — вот число и время загадочного доклада неизвестному координатору. Теперь запомним цифири…»
Сумочка с возвращенным на место мобильником лишь слегка покачивалась, когда вернувшаяся девушка взглядом пригласила кавалера собираться.
— Я провожу тебя, — предложил он на улице, уже по-свойски беря ее под руку.
— Нет, не стоит… — мягко возразила она, направляясь к ближайшей остановке, — у меня еще остались дела в клинике, так что домой я не скоро.
— Ты должна появляться на работе даже когда не дежуришь? — удивился Волчков.
— По всякому бывает… — уклончиво ответила врач и поспешила перевести разговор на другую тему: — в каких же театрах Питера ты успел побывать?
— Только однажды выпросил у Михалыча отгул и слушал «Травиату» в Кировском.
— В Мариинском, — поправила та.
— Ну да, конечно…
— Не густо… Ладно Алексей, попытаемся исправить положение.
Она осторожно высвободила руку, по-дружески чмокнула его в теплую щеку и, заметив подъезжающий автобус, стала прощаться:
— Спасибо за вечер. Успехов тебе. Звони…
— И тебе. Обязательно позвоню. Счастливо… — бормотал, враз сбитый с толку нежным прикосновением ее губ, парень.
Войдя в переднюю дверь, девушка села на свободное место возле окна и улыбнулась юному приятелю. Автобус тронулся. Стажер помахал вслед, поднял воротник куртки и медленно поплелся к другой остановке. Однако не успел импортный транспорт отъехать и двадцати метров, как тот кинулся к дороге и, подняв руку, остановил проносившийся мимо «Жигуленок». Запрыгнув на переднее сиденье, он обратился к водителю:
— Будьте добры, вон за тем автобусом.
Водила не пошевельнулся и вопросительно взирал на моложавого пассажира.
— Не волнуйтесь — заплачу, сколько скажете, — успокоил Волчков.
Автомобиль ехал на почтительном расстоянии от объекта слежки, на людных остановках немного приближался, позволяя сыскарю внимательно всматриваться в спускавшихся на тротуар граждан. Алина действительно вышла недалеко от места работы. Он проворно рассчитался и бросился следом…
Нет, вряд ли Лешкой руководили трезвые и холодные помыслы — в душе сейчас кипели нешуточные баталии.
Между разгоравшейся влюбленностью в очаровательную, мягкую, умную девушку и желанием докопаться до таинственной истины.
Между человеческим достоинством и простым, опять же человеческим любопытством.
Наконец, между мужской честью и долгом истинного следователя.
Крадучись двигаясь за своей красивой возлюбленной, он старался обходить желтые пятна уличных фонарей, жался к темным стенам зданий, поспешно проскакивая испускающие яркий свет окна магазинов и рекламные щиты. Дважды Алексей порывался прекратить тайное наблюдение и замедлял в раздумье шаги, но сомнения будоражили совесть лишь до того момента, когда Алина, будто невзначай, оглянулась в первый раз. Затем, через минуту — опять и перед тем, как войти в какую-то боковую, металлическую дверь небольшой пристройки к основному клиническому корпусу, проверила отсутствие «хвоста» в последний раз…
Молодой детектив взглянул на часы и, приготовившись к ожиданию, начал прохаживаться вдоль длинного затемненного участка улицы не спуская глаз с глухого входа…
Девушка-врач долго не появлялась. Когда промозглый холод начал пробирать до костей, Волчков зашел в небольшое кафе и, присев за столик у окна, продолжил наблюдение. Юная продавщица несколько раз бросала из-за стойки бара пристальный взгляд на праздного посетителя, потом, отчаявшись дождаться заказа, позвала мужчину средних лет — хозяина забегаловки, явно не славянского происхождения и что-то шепнула ему на ухо. Воинственно подбоченившись, тот устремился к странному гостю, вздумавшему на халяву погреться.
— Послушай-ка земляк, — с оттенком строгости и безо всякого акцента проговорил то ли чеченец, то ли дагестанец, — у нас не принято сидеть просто так. Либо заказывай что-нибудь, либо освободи…
— Ну, так дайте меню, — нетерпеливо перебил сыщик, заметив, как из подъехавшего старенького автомобиля вышли двое мужчин в кожаных плащах и постучали в загадочную дверь.
— Официантов не держим, — отрезал местный распорядитель еще более агрессивным тоном. — Считаю до трех и чтоб тебя здесь…
— А я считаю до одного, — слегка раздраженно ответил парень, у которого незваные «земляки» кавказской национальности уже сидели в печенке, — либо ты испаришься с моих глаз сейчас, либо в скором времени навсегда исчезнешь из нашего города в сторону исторической родины.
И с этими словами он, на миг отвлекшись от созерцания, положил на стол удостоверение прокуратуры. Черноволосый южанин вытаращил глаза; слегка присел, уменьшив рост; замахал руками и запричитал совсем другим голосом:
— Что же вы дорогой, сразу не сказали!? Уже исчезаю!..
«Либо я схожу с ума, либо поздние визитеры — Европеец с Кавказцем! — пялился во все глаза Алексей сквозь витринное стекло. — Господи, что же происходит!?»
На полусогнутых, и без того кривоватых ножонках, владелец кафе убрался восвояси и, пробегая мимо девицы, зло зыркнул на нее. Та, поняв приказание без слов, тут же сорвалась с места, и через пять минут перед Волчковым стояли чашечка отменного кофе и блюдечко со свежайшим пирожным.
— Это вам от нашего хозяина, — улыбаясь, прощебетала она и заискивающе добавила: — платить не надо…
Следователь поморщился, к десерту не притронулся, однако ж, перед горячим напитком, источавшим соблазняющий аромат, не устоял.
Более всматриваться в окрестности крыльца с металлической дверью, ведущей куда-то в подвал, никто не мешал. Неторопливо делая маленькие глотки, он продолжал пристальное наблюдение…
А в это время в слабом дежурном освещении длинных коридоров одного из питерских моргов разгуливали три загадочные фигуры в темно зеленых халатах. Весьма прохладное местечко, с трупным интерьером и неприятным запахом было выбрано для деловой встречи не случайно. Оно мало располагало к долгим переговорам, подписанию документов, торжественному фуршету, однако неожиданно возникшие проблемы находили экстренное разрешение именно здесь…
— И дернул меня черт согласиться сюда прийти… — еле слышно ворчал крепко сбитый, смуглолицый господин пятидесяти лет, разглядывая лицо очередного усопшего.
— Взгляните вон на того, он подходит по росту… — посоветовала компаньонам решительная женщина, а сама, тем временем, откинула сероватую материю с головы другого бездыханного тела, — ух, какие мы строгие и блондинистые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32