Пожалуй, в этом он не мог с ней не согласиться…
— Следствие работает? — наконец выдавил Аркадий, когда вдова слегка успокоилась.
— В больницу вчера приходил какой-то тип, расспрашивал меня. Милиция появилась на месте преступления только спустя полчаса, есть ли теперь какой-то смысл?..
— Мне, наверное, стоит позвонить Вале — пусть подойдет…
— Нет-нет, ненужно. Скоро должны подъехать родственники.
— Катюша, я могу занять у кого-нибудь денег…
— Ну что ты, Аркаша — не беспокойся. Кое-что у нас с Семеном оставалось, из Управления ФСБ обещали помочь — на похороны и на первое время хватит. А потом — я же работаю…
Бывший контрразведчик посматривал на бледное лицо Екатерины. Еще сравнительно молодая и весьма привлекательная женщина, уронив голову на грудь, смотрела куда-то в одну точку опустошенным, безразличным взглядом. Слегка погладив ее бледные, тонкие пальцы, он встал и, прощаясь, тихо спросил:
— Когда похороны?
— Послезавтра. Придешь?
— Разумеется… Ты звони, если помощь какая нужна — я ведь все равно без дела… Целый день в одиночестве…
— У вас с Валентиной не наладилось? — скорее для приличия или, вспомнив о его семейных проблемах, спросила Катя.
Покачав головой, Лавренцов почувствовал легкий озноб и, подняв воротник, вышел за дверь…
Домой он ехал медленно, в правом ряду. Едва ворочавшиеся в голове мысли уносили в прошлое — туда, где они впервые познакомились с Донцовым, дослужились до нынешних званий, где стали настоящими друзьями, делили поровну невзгоды и редкие счастливые мгновения. Происходящее на дороге до сознания почти не доходило, и на одном из перекрестков чекист едва не угодил в аварию. Спасала неплохая реакция…
Ставить автомобили в гараж и возвращаться две остановки на метро не хотелось. Перед тем, как подняться в каморку, ссутулившись, он зашел в ближайший магазин и на последние деньги купил две бутылки мартини…
Об Александре Аркадий вспомнил уже заполночь. Мысли об ушедшем Семене не оставляли, и он раз за разом прикладывался к горлышку бутылки. Порядком набравшись и дойдя до кухни, опираясь о стенки узкого коридора, подполковник включил компьютер и обнаружил третье письмо, пришедшее от ушлой «охотницы»…
«Что же ты так долго безмолвствуешь Аркадий? Заставляешь девушку метаться по квартире, думать всякое, измышлять… Сердишься? Ладно, не дуйся. Давай дружить. Я действительно что-то не на шутку разошлась со своими теориями. Не обращай внимания, ведь речь идет не о расчетливости, как таковой, а о нормальной жизни в приемлемых, цивилизованных, человеческих условиях. На самом деле, у меня всего лишь слегка затянувшаяся депрессия.
Будем считать, что я не совсем серьезно все это писала. Так, глумилась… Безотносительные философские изыски, не имеющие практического подтверждения в реальной жизни. Кажется, у меня зарождается опасение, что такого рода изложения, могут укрепить в твоем сознании образ страшного монстра, запрограммированной машины, рассчитывающей каждый шаг и действие. Это не так, честно-честно!
Какие новости? Как, кстати, ты обычно проводишь выходные? Наверное, нам все-таки надо в реале подружиться. Телефон моей мобилы — 770028, звони в любое время. Договоримся о встрече…»
— Софья Перовская… Как все скверно… — проворчал Лавренцов заплетающимся языком и зажег сигарету, — так выпьем же за Лобачевского и Лейбница!
Надолго припав к бутылке, он допил остатки спиртного и, крякнув, с размаху запустил пустой емкостью в стену над газовой плитой. С ухмылкой глядя на разлетевшиеся по кухне осколки стекла, зло пробормотал:
— Это салют в память о друге и в честь гениев математики… Да пошла ты! Куда подальше…
Отвечать Лавренцов не стал. Забыв выйти из сети и выключить компьютер, он рухнул на диван и забылся мертвецким сном…
* * *
Утром отставной фээсбэшник проглотил две таблетки цитрамона и тут же запил их бокалом вермута. Снова упав на диван, он продолжал жаловаться самому себе на жизнь, ожидая пятничной встречи со спасителем — Фроловым:
— Одиночество… я остался в полном одиночестве… Вокруг меня абсолютный и холодный вакуум. Ни одной близкой души. Семен Донцов — последний дорогой мне человек, покинул навеки. Ушел, не попрощавшись…
Механизм и последовательность тупого восприятия очередного удара судьбы, отшлифовались у Лавренцова за последний год настолько, что другие идеи, связанные с освоением каких-то продвинутых психологических защитных реакций, увязали где-то на уровне подсознания. О всевозможных тренингах и решительных действиях больная голова не помышляла и вовсе…
Неплохо было бы позвонить агенту по недвижимости — Ефиму Плотникову, из последних сил в одиночку удерживающему на поверхности болота его контору. Тот, по вполне объяснимым причинам уже неделю молчал, а желание самому лезть с расспросами и выслушивать монотонные ответы о плачевном состоянии агентства так и не родилось…
— Сергеич, здравствуй. Аркадий беспокоит… — пересилив себя, набрал он все же чуть позже номер их общего с Семеном приятеля — продолжавшего работать начальником одного из отделов Управления ФСБ, — ты уже в курсе?..
— Добрый день, Аркаша. Да, сообщили вчера, печальную новость…
— Не стало Семена… — протянул подполковник и поинтересовался: — ситуацию по нашим каналам не прощупывал?
— Пытался… Звонил намедни одному знакомцу — оперативнику. Глухо, как в бронепоезде…
— Вот ведь времена… Убивают прямо на улице и будто так и надо! — в сердцах возмутился Лавренцов.
— Да уж… Тяжко терять лучших друзей … — поддержал коллега и, помолчав, поинтересовался: — ты сам-то, как поживаешь?
— А! Не спрашивай… Похороны вроде бы завтра, Екатерина сказала. Приедешь, надеюсь?
— Само собой.
— Ну, тогда до встречи…
Продолжая держать в руке пищавшую короткими гудками трубку, чекист откинул голову на спинку дивана и, прикрыв глаза, восстановил в памяти лицо Донцова и происшествие, с которого началась их многолетняя дружба…
В первый же год работы в отделе по борьбе с терроризмом, Семена с Аркадием срочно командировали на Северный Кавказ, где во всю разгоралось кровопролитие первой чеченской кампании. В окрестностях одного из предгорных селений питерская бригада федеральных войск наткнулось на странные мины, обезвреживать которые молодым армейским саперам командование доверить не решилось. Единственным специалистом в небольшом коллективе, знавшим последние, западные разработки в этой области был майор Лавренцов. Опытного подполковника Донцова направили в горячую точку в качестве старшего группы.
Прибыв на место, бывший диверсант быстро разобрался с опасным сюрпризом — это был сыроватый американский аналог сложной и коварной русской системы «Охота». К каждому основному блоку, оснащенному сейсмическим датчиком, крепилось до восьми выпрыгивающих боевых головок — мин, и злокозненные штучки должны были срабатывать продолжительное время, раз за разом унося жизни солдат и мирных жителей…
— Сколько еще провозишься? — с тревогой в голосе спросил по рации Семен, у копавшегося неподалеку от тропы Аркадия.
— Минут сорок…
— Разведка сообщила о большой группе боевиков в пяти километрах. Двигаются в нашу сторону…
— Успею…
Оставив оружие, бронежилет и прочую амуницию у БМП, Лавренцов лежал возле очередного блока и, осторожно выводя его из рабочего состояния, еле слышно шептал пересохшими губами:
— Слава Богу, что чеченцам более доступны импортные прибамбасы, чем российские!.. Заокеанские «умники» комплектуют блоки малочувствительными датчиками. К нашей «Охоте» четрта-с-два подберешься… К тому же и разминировать ее возьмется только умалишенный, потому, как она оснащается системой самоликвидации. Русскую хреновину можно обезвредить лишь как следует проутюжив сомнительное место танками — им осколки противопехотных мин по барабану. И даже после этого я не дал бы гарантии, что через недельку-другую кому-то не оторвет ноги по самые…
Он все-таки успел завершить опасную миссию, но с другого направления и чуть раньше предполагаемого времени подошло еще около сотни вооруженных до зубов бандитов. Два офицера ФСБ с горсткой прикрытия из спецназа оказались в смертельном кольце. Заняв круговую оборону в лощинке на окраине села, они держались около двух часов, пока не стали заканчиваться боеприпасы. Тогда у Аркадия отчетливо промелькнула мысль о неотвратимости летального исхода короткого вояжа на Кавказ.
Впрочем, так бы оно и случилось, если бы не находчивость уже не раз бывавшего в переделках сослуживца. Старший группы, взяв с собой двоих бойцов, едва не ползком добрался до центральной улочки аула и, приставив дуло «Стечкина» к голове какого-то селянина, выяснил, где проживают местные старейшины. Через тридцать минут дело было сделано. Посланный к бандитам пожилой чеченец остановил наступление боевиков, объяснив, что старейшины взяты русскими офицерами в заложники. Еще через четверть часа из беспрепятственно покинувших опасную зону двух БМП старики были отпущены, а небольшой отряд уцелевших окруженцев продолжил путь и удачно вернулся в расположение основных сил…
Только к трем часам дня Аркадий проголодавшись, спустился в ближайший магазин и, купив десяток яиц, приготовил дома некое подобие яичницы. За трапезой он с равнодушием вспомнил о переписке с молодой женщиной и нехотя включил компьютер. Неторопливо выскоблив сковородку хлебной коркой, отставной фээсбэшник закинул ее в рот и, запив нехитрый обед за неимением компота — вермутом, еще раз пробежал взглядом несколько строк последнего послания Александры…
— Настало время решить, нужно ли мне все это, — пробубнил бедоносец, — ежели и впрямь отказаться от всякого интереса в моей «насыщенной» и «славной» жизни — то кровля непременно съедет от безделья и горя в убогой лачуге. Что ж, в таком случае надобно отписать затейливой барышне…
Ссылаясь на якобы жуткую занятость, Лавренцов постарался выдержать в ответе непринужденный, дружеский тон.
— А что!? — грустно вопрошал ловелас-неудачник, отправляя объемный файл, — чем она для меня не «скорая помощь»? Должно же наше знакомство носить какую-то продуктивность.
Покончив с сочинительством, он вышел на балкон, и вдохнул полной грудью свежего воздуха. Женщины сегодня выбрали другую дорогу и по улице шныряли только алкаши с бомжами, внешний вид которых и так не поддавался критике. Мужчина выкурил сигарету, но измываться над убогими настроя не появилось…
— Конечно же я не подхожу молодой зануде в качестве богатого жениха, ну так развлекусь, развеюсь… Кстати, сколько у меня осталось денег?.. — озадаченно ворчал Аркадий, выгребая последнюю мелочь из костюмных карманов. — Контрасты привлекают. Возможно, именно то, что она абсолютно другой человек, меня к ней и притягивает! Да, но вот с финансами у нас туговато, а если выразиться точнее — полный облом. Не мороженое же с ней в скверике кушать…
На следующий день предстояли похороны Семена и, возможно, встреча с Фроловым. А вот часть ближайших выходных он с удовольствием посвятил бы общению с подвернувшейся телкой. Дело оставалось за небольшой суммой наличности. Начать очное знакомство хотелось бы, по меньшей мере, в недорогом ресторанчике. И неожиданно вновь на помощь пришел спаситель-психолог…
Глава IV
Продвинутый пользователь
Греясь на балкончике в лучах теплого солнца, Лавренцов едва услышал доносившуюся из квартиры трель телефонного звонка. Поспешно подойдя к аппарату и сняв трубку, он сразу узнал бодрый голос Олега Давидовича:
— Приветствую, голубчик! Как самочувствие, настроение?
— Да, так… — неопределенно ответил Аркадий, опять ощущая себя подопытным кроликом, — хуже некуда…
— Да?.. — озаботился доктор, — так все плохо?
— Неприятности валятся на голову одна за другой…
— Ну, вот что… — решительно перешел к делу Фролов, — я, собственно, звоню, чтобы пригласить тебя сегодня в клинику. Меня неожиданно ангажировали выступить на завтрашнем симпозиуме, отказать не могу — неудобно… Поэтому, давай-ка подъезжай сейчас. Свободное время ведь у тебя имеется — сам говорил, и я смогу выкроить часок-полтора…
— Хорошо, выезжаю… — обречено ответил отставной чекист, — минут через тридцать-сорок буду…
Все та же девушка-секретарша, узнав посетителя, заулыбалась и мягким голоском защебетала:
— Здравствуйте. Проходите, пожалуйста — Олег Давидович вас уже ждет. Помните, где его кабинет?
Стукнув пару раз костяшкой указательного пальца по массивной двери, Лавренцов вошел в знакомый кабинет. Главврач утопал в огромном кожаном кресле и, листая подшивку заумных, толстых журналов, делал пометки в блокноте. Оторвавшись от важного занятия, он строго глянул на вошедшего но, узнав риэлтора, расплылся в дружеской улыбке:
— Садись голубчик, что же ты застыл у входа!? Я вот вынужден впопыхах готовиться к выступлению. Как все это не вовремя!.. Не могли заранее предупредить… Как на счет мартини?
— Наливай. Если сам не против — поддержу…
— Что за напасть с тобой опять приключилась? — от чего-то почти весело спросил психолог.
Аркадий замялся, потом негромко объяснил:
— Да не со мной… Лучший друг в больнице умер. Завтра похороны.
Доктор перестал разливать вермут, сочувственно взглянул на пациента и тихо сказал:
— Извини, не знал…
Они подняли бокалы и, не чокаясь, сделали по глотку. С минуту в кабинете сохранялась тишина, нарушаемая лишь тиканьем огромных напольных часов, возвышавшихся в дальнем углу, между крайним окном и красивым, объемным аквариумом.
— Ну, а как ты вообще сам-то? — нарушил молчание Фролов.
— По-старому… Какие сдвиги возможны за пару дней!?
— Видишь ли, Аркадий… — задумчиво начал Олег Давидович, но сразу поспешил уточнить: — это в качестве небольшого напутствия для дальнейшего успешного процесса, так сказать, выздоровления. Ты должен понимать, что любое лечение становиться эффективным только в том случае, когда пациент помогает врачу избавить себя от недуга, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24