Лучше уж попытаться самостоятельно раз и навсегда научиться распознавать опасные симптомы и находить методы борьбы с ними.
Извините, Аркадий, если мое письмо покажется вам чрезмерно назидательным. Я, наверное, слишком уверенный в своих силах человек. Никогда не приходилось полагаться на кого-то — долгое время жили вдвоем с мамой и все всегда делали сами, не взывая к чьей-то поддержке…
Я буду с нетерпением ждать ваших писем.
С уважением, Алина».
С работы Лавренцов ухал на три часа раньше обычного и по дороге из клиники повернул не в сторону дома, а продолжал держать направление на Четырнадцатую Линию. Черной десятки с тремя двойками на номере, в зеркале заднего вида он не примечал уже несколько дней. Других автомобилей, неотступно следовавших за ним более четырех-пяти кварталов, сейчас так же заметно не было.
«Либо все же приткнули в мою развалюху маячок и отслеживают каждое перемещение, либо я не просекаю их дилетантскую тактику, — размышлял чекист, заезжая в двор-колодец дома Донцовых, — в любом случае — киллеры из них никудышные! У сколько-нибудь сведущего в нашем деле специалиста нашлось бы с десяток моментов в день шлепнуть меня без шума и канители. А уж серьезному профессионалу решить подобную задачку — как два файла переслать…»
— Здравствуй Аркадий… — растерялась, открывшая дверь Екатерина, стыдливо запахивая легкий халатик, накинутый, как успел подметить нежданный гость, на голое тело.
— Добрый вечер Катюша, извини, я без предупреждения… — оправдывался, заходя в квартиру друзей, подполковник.
— Ничего-ничего… Проходи на кухню, я сейчас… — жена покойного друга проскользнула в спальню, откуда вскоре раздался приглушенный шепот.
«Однако быстро освоилась в должности несчастной вдовушки… — покачал он головой. — Впрочем, этические нормы и моральные устои нынче — сродни неустойчивому равновесию…»
Посреди кухонного стола покоилась пепельница с тремя окурками, и сиротливо стояли две рюмки с недопитым коньяком.
«Кажется, я появился в самый неподходящий момент…» — усмехнулся контрразведчик и заметил вышедшую из комнаты Катю.
— Извини за беспорядок… — начала она, поставив на плиту чайник, — ко мне недавно заходила подруга. Посидели, погоревали…
«Еще одна блудная овца! На сей раз великовозрастная… Что-то мне везет в последнее время на остриженных представительниц вашего стада…»
— Не беспокойся, у меня дома все гораздо запущеннее… — успокоил он вслух, доставая из пачки сигарету. — Как поживаешь?
Женщина вздохнула, поправляя на голове только что причесанные волосы и присев напротив, отрешенно произнесла:
— Все так же, Аркаша — работа, дом, работа… Вот девять дней Семену недавно справила, ты что же не зашел помянуть?
— Я с некоторых пор торчу в клинике, где занимаюсь компьютерами, да и помимо новой работы имеются некоторые проблемки. Я, собственно и зашел именно поэтому.
— Ты чай будешь или кофе?
— Все равно…
Поставив на стол две чашки и, приготавливая заварку, Екатерина полюбопытствовала:
— У тебя опять что-то стряслось?
— Мне нужно позаимствовать у тебя на недельку одну вещицу.
— Какую вещицу? — насторожилась вдова.
— У Семена хранится наградной пистолет… — начал Лавренцов, но осекся, увидев, как женщина, услышав об оружии, едва не выронила чайник с кипятком.
Сокрушенно покачивая головой, та все же наполнила чашки и, присев на табурет, испуганно прошептала:
— Зачем он тебе? Неужели ты ввязался в то дело!? Ты с ума сошел, Аркаша…
— Не волнуйся, оружие мне необходимо для самого крайнего случая. Его наличие, скорее, придает уверенности…
— Тебе все-таки удалось что-то выяснить?
— Да, многое.
Екатерина посидела с минуту молча, лишь нервно теребя пуговицу на халатике, затем решительно встала и вышла из кухоньки. Быстро вернувшись, она протянула приятелю небольшую коробочку из черного пластика:
— Никогда бы и мысли не допустила — отдавать его в чужие руки, но раз уж ты встрял в эти разборки… Не хватало, чтобы и с тобой случилось то же самое.
— Спасибо, Катюша, — он коснулся ладонью ее руки и спрятал коробочку во внутренний карман.
— Только верни пистолет сразу же, как исчезнет необходимость.
Допив чай, подполковник кивнул и стал собираться. Вышедшая следом в коридор женщина, поправила лацкан его пиджака и, прощаясь, попросила:
— Умоляю тебя Аркадий, будь осторожен.
Звягин с компанией появлялись в «Альбатросе» скорее всего позже — часам к девяти-десяти вечера, и Лавренцов после визита к Донцовой решил заехать домой. Знавший его в лицо, трусоватый Полинин близкой дружбы с отъявленными бандитами не водил. Вероятно, он поддерживал с ними некую, вынужденную связь, пытаясь как-то вызволить из беды дружка — Купцова, иначе, слежка за автомобилем Аркадия и нападение троих биндюжников возле подъезда объяснению поддавались с большим трудом. Вряд ли данные мероприятия организовывались самим Эдиком — птицей не столь высокого полета. Поэтому можно было рискнуть и отправиться в ночной клуб без гримерных прибамбасов, не боясь там повстречать голубоватого молодого человека. Но контрразведчик, полагаясь на старую привычку — если уж за что-то браться, так делать всерьез и наверняка, зайдя в квартиру, снова отодвинул от стены диван…
«Эх, мне бы малую толику того, что всегда имелось под рукой в отделе! — сокрушался он, извлекая из коробочки элементы для изменения внешности, — а тут приходиться ограничиваться кустарной самодеятельностью. Для таких делишек требуется пластид, хороший яд, бесшумное оружие… Ладно, как-нибудь прорвемся…»
Заканчивая маскировку перед маленьким зеркальцем, подполковник с удовлетворением отметил — синячина под глазом начал понемногу светлеть и уменьшаться в размерах. Ушибы на теле тоже напоминали о себе все реже.
Сварив кофе, усатый мужчина с узкими бакенбардами уселся за кухонный стол и включил компьютер. Наличие эфемерного «романа в письмах» и прошедшие в реале встречи с «целомудренной» Шурочкой стали постепенно забываться. А вот обнаружив новое письмо от Алины, он с воодушевлением ощутил давно забытую искреннюю радость от общения с нормальным, не испорченным приземленной ипостасью, человеком. На сей раз, девушка рассказывала о своей спокойной и не очень-то насыщенной впечатлениями жизни. Шесть лет учебы в медицинском институте, аспирантура, подготовка к защите диссертации. Мама перед смертью долгое время болела, и девушке приходилось вечерами — после занятий, сломя голову бежать в больницу, где подрабатывала за грошовую зарплату…
Перечитав несколько раз длинное послание, Лавренцов, несмотря на невеселое жизнеописание, не сумел отыскать ни в одной строке уныния, жалоб, или, пуще того, проклятий в адрес нелегкой участи. В письме напрочь отсутствовали даже намеки на желание исправить положение и обеспечить будущее за счет удачного знакомства и последующего брака с преуспевающим, богатым мужчиной, чего недавний знакомец хищной «охотницы» исподволь уже побаивался. Похоже, этот путь Алиной отвергался изначально. Более того — местами сквозило намерение помочь и поддержать самого Аркадия в трудный, сплошь переполненный невзгодами, период жизни…
Он написал и отправил девушке теплое письмо, в котором не позволил ни единой остроты, шуточки или колкости, частенько отпускаемых им в переписке с Александрой. Сознание даже не предполагало подобных манер и тона в общении с этим Человеком. Он позволил себе лишь одну смелую вольность в конце послания — коротко спросил о возможности встретиться и сообщил ей номер своего сотового телефона…
Раздумывая о неожиданном знакомстве с Алиной, чекист забыл об остывшем кофе. Отключившись от Интернета, он откинулся на спинку скрипучего стула и с наслаждением затянулся сигаретой. По лицу блуждала улыбка от мысли, что, возможно, в скором времени посчастливиться увидеться с интересной девушкой и поговорить с ней…
Внезапно взгляд остановился на одной из многочисленных желтых папок, затерявшейся в самом углу монитора. Обзывалась она странным набором латинских букв, и проверить ее, хозяин компьютера, установив старый жесткий диск, кажется, еще не успел. Щелкнув курсором по неизвестному каталогу, Лавренцов увидел в открывшемся окне перечень из десятка текстовых файлов. К величайшему удивлению он обнаружил, что даты создания, и внесения в них изменений стояли совсем свежие. Это означало, что «винт» сняли с одного из компьютеров клиники и поместили в коробку для хлама незадолго перед началом трудовой деятельности Аркадия.
Проверив несколько документов, он не нашел ничего интересного, но развернув файл под названием «Расходы», замер и долго не сводил глаз с появившегося на экране текста. Многие сокращения ни о чем не говорили, но, когда взгляд дошел до строки, где значилось: «З-к: 4000 — Ю-в — 6.07; 3000 — Д-в — 16.07; 3500 — Г-к — 20.07;» — в голове внезапно начала рождаться страшная догадка. По всей видимости, первые буквы обозначали кличку Звягина, далее шли цифры вознаграждения, фамилии и даты убийств заимодавцев Фролова, недавно исчезнувших из списков кредиторов закрытой сети. По крайней мере, напротив сокращения «Д-в» значилось шестнадцатое июля — тот самый злополучный день, когда Семен Донцов получил смертельные травмы. Кроме того, строчкой ниже, после букв «К-ц» имелся похожий перечень, с упоминанием тех же дат и фамилий, но с более скромными гонорарами…
Снова подключившись к сети, контрразведчик влез на сайт ГУВД и, введя запомнившийся пароль, нашел материалы об убийствах за последний месяц.
«Юминов Алексей Федорович, 1942 года рождения, зверски убит неизвестными 6 июля… — читал он, все сильнее сжимая кулаки, — Гаврилюк Сергей Сергеевич, 1950 года рождения, задушен в подъезде собственного дома неизвестными 20 июля…»
Махнув одним глотком холодный кофе, Лавренцов медленно встал и, подойдя к диванному тайнику, выгреб из него пару десятков старых, латунных, охотничьих патронов. «Рабочий день еще не окончен и мое возвращение в клинику подозрений не вызовет, — рассуждал он, извлекая из боеприпасов порох. — Необходимо устранить главного подонка, а потом разобраться с исполнителями. Лишь бы удалась затея!»
Открыв пустую жестяную банку из под чая, опытный террорист сыпанул в нее горсть ржавых гвоздей, в изобилии лежавших на подоконнике кухонного окна еще со времен прежних хозяев. Затем осторожно, так чтобы не повредить спираль, раздавил плоскогубцами стекло маленькой, трехвольтовой лампочки и подсоединил к ней два длинных провода. Из пустой гильзы он выбил капсюль, просунул в образовавшееся отверстие провода и аккуратно утопил в металлический цилиндр «фирменный» электрический воспламенитель. Заполнив патрон порохом, отставной диверсант наглухо обжал его и, завернув в бумагу с оставшимся взрывоопасным, сыпучим материалом, поместил внутрь самодельной адской машины. Доверху набив коробку гвоздями и гайками, он плотно закрыл ее, оставив выведенными наружу провода, и несколько раз обмотал скотчем.
«Отменная вышла хреновина! Жахнуть должна в самый раз», — удовлетворенно кивнул Аркадий, собираясь покинуть каморку.
Все из того же тайника он извлек на свет подслушивающее устройство — «жучок», новый, упакованный в целлофан аккумулятор и мизерных размеров радиоприемник с болтавшимся на тонком проводе наушником. Сунув необходимые атрибуты шпионской деятельности в карман, фээсбэшник надел пиджак и с благоговением открыл пластиковую коробочку. На бордовой подушечке, отливая черной вороненой сталью, покоился наградной, малокалиберный ПСМ Семена Донцова…
ЧастьXII
Красное на черном и белом
Из клиники до «Альбатроса» Лавренцов доехал довольно быстро — пробок к этому времени на улицах Питера уже небывало. Он, во что бы то ни стало, желал опередить появление в ночном клубе бандитов хотя бы минут на десять — этого времени вполне бы хватило для незаметной установки под нужным столом подслушивающего устройства. Информации для начала решительного наступления на уголовников у контрразведчика накопилось достаточно, но хотелось явственно убедиться и услышать компрометирующие факты, с тем, чтобы без сожаления и угрызения совести объявить выродкам настоящую войну.
Кивнув администратору как старинному знакомому, Аркадий прямиком проследовал в зал стриптиза. Народу собралось пока немного и, прикинувшись несведущим новичком, он сходу уселся на пустовавший VIP-диванчик. Не дожидаясь пока официантки мило укажут на оплошность и попросят пересесть, подполковник достал вместе с пачкой сигарет «жучок» и, оторвав защитную пленку с клейкой поверхности, незаметно прилепил его под крышкой стола. Затягиваясь только что прикуренной сигаретой, другой рукой он лихорадочно пытался куда-нибудь заправить откровенно свисавший чуть не до пола тонкий проводок антенны…
— Извините, но этот столик сегодня заказан, — наклонившись и демонстрируя маленькие груди, прощебетала здешняя обольстительница в набедренной повязке, — пойдемте, я посажу вас на очень хорошее место. Уверяю, оттуда все прелести наших девочек видны еще лучше…
«Куда уж лучше?..» — подумал, равнодушно пожав плечами, «любитель» поглазеть на обнаженное женское тело и, повинуясь, вальяжно проследовал за заботливой барышней, отрепетировано вилявшей задом.
— Вот сюда присаживайтесь, пожалуйста, — кивнула она на диван, стоявший почти вплотную к подиуму, но немного сбоку от него, — что-нибудь закажете?
— Хорошего коньячку, пару бутербродов с черной икрой и лимончик, — озвучил желание клиент, решивший гульнуть перед началом боевых действий, и добавил: — а через часик чашечку крепкого кофе…
Пока пустовал диванчик для именитых гостей, выходящие красотки демонстрировали загорелые телеса простым смертным, расположившимся в непосредственной близости от круглой площадки с шестом. Темные очки мешали Аркадию хорошенько рассмотреть интимные детали танцовщиц, но снимать камуфляж он не решался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24