– В таком случае счастливо оставаться, теперь мы в полном расчете.
Помахав оркам ручкой, мы поднялись наверх.
– Арс, отсчитай золото для Эрика. – Я протянула ему свой мешок, набитый деньгами.
– Уже прикинул, не хватает ста плат, все златы уйдут на мечи, – посетовал он, отсчитывая нужную сумму.
– Зато избавимся от лишнего веса, – заметила я.
– Никогда еще не видел столько денег одновременно. Нет, видел, у колдуна в сундуке, но в руках точно не держал.
– Надо спешить. – Меня беспокоило быстро утекающее время. – Пошли, до лавки Эрика еще топать и топать.
Глубокая ночь. Продираясь сквозь объятия тьмы, мы шли, избегая освещенных участков и патрулей церковной стражи, которые шествовали по мостовой, бряцая оружием, только глухой не услышит. Мы скользили в тени домов и деревьев, опасаясь попасть на глаза какому-нибудь праздному наблюдателю, страдающему бессонницей. Вызывать подозрение, а тем более связываться с гномами очень уж не хотелось. Где-то далеко скулила собака, другая надрывалась громким лаем. Ночь.
Не выходя на открытую местность перед мастерской эльфа-оружейника, Арс спрятал меня в густой тени маленького садика, приютившегося у мрачного дома, а сам побежал к Эрику.
Минут через пятнадцать – двадцать он вернулся без увесистого мешка, зато со свертком в руках и торчащей из-за спины рукояткой двуручного меча. Сверток он протянул мне:
– Они твои. Эльф в подарок изготовил ножны из крокодиловой кожи.
– Как прошла встреча, все нормально? – принимая мечи, спросила я.
– Да, мы поболтали немного, я сказал ему, что мы уезжаем.
– Объяснил почему?
– Скрывать нечего. – Арс тяжело вздохнул. – Эрик очень расстроился и обещал сделать несколько серебряных стрел для арбалета. Пришлет их завтра вечером.
– Они что, решили не ходить к нам на свадьбу?
– В церковь они придут, но в последующей пьянке категорически отказываются участвовать. – В темноте я заметила, как Арс улыбнулся.
– Почему?
– А кто их знает?
– Ты не спросил?
– Спрашивал. Не хочу, говорит, опять отравиться Мумитовым пойлом.
– Это отговорка или как?
– Все возможно, его так просто не понять, одно слово – эльф.
За разговором и не заметили, как дошли. Хозяин заведения ждал нас, лежа на диване, и оглушительно храпел, аж чердак раскачивало.
Арс толкнул заснувшего тролля:
– Эй, братец. Хватит сотрясать воздух. Мы принесли квартплату лет на пять вперед.
Мумит мгновенно пробудился.
– Уже вернулись? – Праздный вопрос, мы ведь стояли рядом. – Как там ночная прогулка, удачно?
– Сам видишь, все прошло отлично. – Мое настроение поднялось, и я верила в светлое будущее.
– Кстати, Джокер, – Арс зевнул, заразительно, смачно, – что ты делала, оставив меня с орками?
– Успокоила истерзанную душу Торвина. – Я не удержалась и прикрыла ладонью рот.
– Убила? – воскликнули оба разом.
– А что прикажете? – Их тон меня возмутил. – Он был неизлечим. Только смерть ему помогла. – Я просверлила их яростным взглядом. – Можете говорить все, что угодно, а мне нужно ознакомиться с записями Торвина.
Положив оружие и сняв плащ, я погрузилась в изучение книжечки, уже не обращая внимания на ворчавших братьев.
Торвин вел дневник несколько лет, но меня интересовал последний год его жизни, и я, не углубляясь в чтение, пролистала страницы до места, где с гномом случилось несчастье. Вот они, записи, которые он делал в дни просветления. Найти их оказалось легко по изменившемуся, правда, совсем чуть-чуть, почерку. В каких грехах каялся Торвин! Не буду здесь приводить эту мерзость. Нашлось и описание женщины, наложившей на него заклятие. По мнению гнома, рабов отправляли на Триамские острова. Он платил Грому и другим «поставщикам» из своих немалых сбережений. С помощью кобольдов доставлял «товар» в бухту к югу от города, там сдавал несчастных на пиратские корабли и за это не получал ничего! Торвин подробно описывал приметы пиратов и их капитанов, но постепенно разум все реже подчинялся ему, и последние записи больше походили на бред сумасшедшего, абсолютно безумны и нечитаемы.
Увлекшись дневником гнома, я совершенно не слышала, о чем говорили мужчины. Покончив с записями, удивилась, как это я не заметила, что Мумит уже ушел.
– А где твой брат? – спросила я Арса.
– Готовит ванну. – Он сверкнул глазами. – Для нас. Неплохо бы помыться.
– Это точно. Слушай, Арс, Триамские острова тебе известны? Чего-нибудь о них знаешь?
– Мало. Это пиратский архипелаг, моряки обходят его стороной как можно дальше. Вот и все мои познания, – развел он беспомощно руками.
– Я так и думала. – Ответ меня не удивил.
– Ты что-то узнала? – заинтересовался Арс.
– Да, вот – почитай. – Я показала ему нужные места в дневнике.
Он пролистал несколько страниц и протянул книжицу обратно.
– По гномовски-то я ни черта лысого не понимаю. Давай, перескажи кратко.
В это время полутролль влез на чердак и провозгласил:
– Ванна подана, господа хорошие. Милости прошу.
– А, Мум, садись сюда. – Арс похлопал по дивану рукой. – Послушаем, что выяснила Джокер.
Мумит не стал издеваться над диваном, а расположился прямо на полу, всем видом демонстрируя заинтересованность.
– Торвина заколдовала женщина с черными глазами и длинными волосами цвета воронова крыла. Одевается во все черное, без единого белого пятнышка. Красивая, необычная и страшная у нее красота. Высокая, примерно с Арса, и худая, словно жердь. – Я почти дословно передала описание колдуньи. – Встречалась такая особа?
– Конечно! – воскликнул тролль, ударяя кулаком об пол. – Этот нарисованный тобой кошмар заходил ко мне в кабак три или четыре раза, всю клиентуру перепугала. Было это в прошлом году. Значит, заколдовала меня она?
– Да. Можно уверенно заявить: твоя головная боль – ее подарок. Но тебе повезло, ты жив и в полном здравии, чего нельзя сказать о Торвине. Он стал орудием, начал покупать людей, орков, гномов, специально их увечил на заказ по очень сложной методике и отправлял на пиратские корабли. Гном полностью потерял рассудок, даже зверски искалечил и отдал своего старшего сына в рабство.
– Ну да!
– Да ну!
Мои слушатели всплеснули руками, на лицах удивление и возмущение.
– Пришлось убить и прекратить мучения гнома. Кажется, я этому рада.
– А я тут при чем? – спросил Мумит.
– Не знаю, – пожала я плечами. – Только ведьма сможет дать исчерпывающий ответ.
– Ладно. – Арс поднялся и с хрустом потянулся. – Уже светает, пойдем, Джо, ополоснемся, вода стынет.
Улыбнулась я ему самой наилучшей улыбкой, показав все тридцать два сверкающих алмазной эмалью зуба.
– Пойдем, милый, иначе будем присутствовать на собственной свадьбе грязными и уставшими. Что люди подумают?

19
Развлекались мы от всей души, на полную катушку, стремясь отогнать друг от друга тяжкие мысли. Но всему приходит конец, в нашем случае он появился в виде огромной головы хозяина, громыхнувшего грубоватым голосом:
– Молодые люди, хорошо, наверное, плескаться? Два с лишним часа в воде – и не надоело? Уже половина седьмого. Обо всем забыли? Живо готовиться на выход, время.
– Спасибо, Мумитище, за напоминание. Уже идем... – Я резко выбросила тело из ванны, дверь сразу захлопнулась.
Мы, как мумии завернувшись в простыни, пошли одеваться. Что там изготовил для нас искусник Фролка?
Развернули свертки и облачились в нарядные одежды. На Арсе темно-серый костюм сидел великолепно, подчеркивая' его силу и прямую осанку. На груди вышито серебряной нитью сердце, проткнутое стрелой, символично. Воротник куртки стойкой обхватывал крепкую шею. Высокие темно-коричневые сапоги до колен, короткий черный плащ. У меня появился естественный вопрос:
– Не жмет? Возникает ощущение, что тебя заковали в броню.
– Кажись, нет. – Он подвигал руками и удивленно произнес: – Совершенно не мешает, хоть сейчас на охоту отправляйся. Ты на себя посмотри, если все не сойдут с ума, то от зависти изведутся точно.
– Почему так?
– Посмотрись в зеркало, мне словами не выразить, и так уже слюни текут.
– Что-то я не вижу зеркала.
– Оно за шкафом.
Я взглянула на Арса с недоумением и решила поискать.
Обошла шкаф и действительно обнаружила зеркало, оно пряталось среди хлама. Придирчиво осмотрела отражение со всех сторон. Что-то в этом есть: четыре слоя тончайшего шелка, свисая до пола, не прикрывали ничего, с таким же успехом можно носить воздух. Вокруг бедер узкая полоска белой материи изображала юбку, вокруг груди еще более тонкий кусок ткани, на котором блестит серебряная награда – крест-нож. Невесомый плащ до пола. Туфельки на очень высоком каблуке заставляют выгибать спину, заодно увеличивая мой, не очень-то и высокий, рост, и ноги кажутся длиннее. Распущенные волосы, струясь по плащу, сверкали в неярком свете чердака.
– Неплохо, – отметила я вслух. – По мне, так эти полоски совсем ни к чему, лишние. А?
– Скажешь тоже! Пошли-ка отсюда, не ровен час, потеряю я голову.
– ?
Не ответив на невысказанный вопрос, он взял меня за руку и повлек вниз.
Посетителей не было, слишком рано. Мы устроились у стойки бара, Морк материализовался невесть откуда и с очаровательной улыбкой темного эльфа поинтересовался:
– Чего с утра налить?
– Пива, – Арс вопросительно посмотрел на меня, естественно, я согласилась.
Бармен налил нам в большие кружки и пододвинул тарелку соленых сухариков. Потягивая густой напиток, мы болтали с эльфом до прибытия коляски, украшенной пестрыми лентами колокольчиками. Арс положил на стойку серебряную монетку, чем сильно удивил Морка. Бармен пытался что-то сказать, но мы быстро вышли из заведения и укатили.
– Знаешь ювелирную лавку Сенка, полугнома? – перекрывая шум звенящих колокольчиков и стук колес, крикнул Арс вознице.
– Кто ее в Эоле не знает, – отозвался тот, не поворачивая головы.
– Притормози там, – попросил мой подопечный.
В ответ извозчик закивал головой и хлыстом подогнал лошадь.
– Зачем тебе ювелир? – спросила я.
– Подожди минутку и все увидишь, – таинственным голосом сказал мой жених, заинтриговав меня еще больше.
Коляска остановилась у входа в лавку, Арс выпрыгнул и скрылся за дверью. Ждать пришлось гораздо больше одной минуты, раз этак в десять. Наконец он вышел, забрался в коляску и крикнул кучеру:
– Поехали!
Коляска тут же затарахтела колесами по мостовой, и зазвенели колокольчики-бубенчики. Усмехнувшись чему-то, Арс протянул мне маленькую коробочку, умещающуюся на ладони.
– Открой, – попросил он.
Я откинула крышку. Внутри лежали два обручальных кольца. Сплетенные из тонких проволочек, как косички, – два прутика были белые, один золотой. На мой вопросительный взгляд Арс ответил, смеясь:
– Сенк жутко ругался, никак не мог из твоей чешуйки отковать прутик. Без золота, говорит, не получалось.
– Ну да! – Я в полной мере понимала проблемы, возникшие у Сенка. – Это же мифарг, не серебро, он крепче стали.
– Что за мифарг такой?
– Другое название: истинное серебро. Вернее, это серебро и есть, только в ином, аморфном состоянии, без кристаллической решетки. Большее число нейтронов и...
– Чего ругаешься не по-нашему? – Арс остановил мои объяснения.
– О! – Я осознала свою ошибку, тут ведь никто не знает о разных видах одних и тех же материалов. – Извини.
– Ничего, прощаю, – усмехнулся он.
– Значит, это из моей чешуи?
– Конечно. И пришлось ювелиру заплатить втройне. – Арс сиял от удовольствия. – Всю ночь бедный трудился.
Странное дело, но на душе у меня стало светло и радостно. Поэтому, когда подъезжали к главному храму Единой церкви, я улыбалась. По словам Арса, мои глаза сверкали, «как изумруды на солнце»!
Коляска остановилась у широкой гранитной лестницы, ведущей через лес мраморных колонн, опоясывающих тремя рядами куполообразное здание. Нас уже ждали. Друзья и храмовые служащие стояли на площадке перед лестницей.
Арс вышел первый. Я и сообразить ничего не успела, как он подхватил меня на руки и, ступая мягкими, кошачьими шагами, понес. И не запыхался даже, опустил меня только перед входом, а прошел двести пятьдесят ступенек, я их сосчитала чисто автоматически, не задумываясь зачем. Появился церковный служитель в желтых одеждах и, окинув нас равнодушным взглядом серых глаз, вяло спросил:
– Кто будет поручителем?
– Фиофа? – спросил Арс маленькую девушку.
В ответ она радостно заулыбалась и подошла.
Мне, кажется, говорили, что поручителей должно быть двое и обязательно разного пола. Значит, нужен еще один, и я посмотрела на Эрика. Он не отказал, встал рядом со мной.
– Вот сейчас полный порядок, – громко произнес служитель и, повернувшись, бросил нам через плечо: – Прошу следовать за мной.
За служителем через так называемую дверь – проем шесть на шесть метров – мы вступили под высокий купол храма.
Как из-под земли высыпала целая стая детишек: мальчиков в голубых костюмчиках и девочек в коротеньких розовых платьицах. Они стали бросать перед нами и на нас горсти лепестков, зачерпывая маленькие розовые клочки цветков полными горстями из широких лотков. Искусственный дождь не прекращался.
Арс легонько толкнул меня локтем и одними губами прошептал:
– Император.
– Где? – также одними губами спросила я.
– Слева.
Я скосила глаза и увидела Этара Первого, стоявшего при полном параде, в короне, окруженного многочисленной свитой, в которой было больше телохранителей, чем лизоблюдов. Он смотрел на нас широко раскрытыми глазами, а если точнее, он смотрел на меня. Корону Эола я увидела впервые, надо вам сообщить – это что-то! Скрученные в замысловатый узор платиновые полоски, украшенные бриллиантами, взмывали на целых полметра над головой императора. Как он все это сооружение на голове выдерживает? Самодержец улыбался, пожирая меня взглядом, так голодный созерцает кусок долгожданной говядины.
Наконец мы приблизились к алтарю, где стоял Верховный Жрец. Стоило нам остановиться, как грянул оглушительный хор, казалось, тысячи голосов слились в едином пении.
Дети как появились, так и исчезли в неизвестном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78