- Как только мы приземлимся, вы будете
полностью предоставлены самому себе. Только напрасно вы недооцениваете
возможностей человека, которого убили и который все еще жив.
- К черту, - хрипло ответил Госсейн. - Я остаюсь, и это -
окончательное решение.
- У вас нет выбора, - спокойно ответил робоплан. - Если вы не выйдете
по собственной воле, я наполню кабину газом. Не забывайте, что полученные
вами инструкции рассчитаны на спасение вашей жизни, и вы куда больше
рискуете, отказываясь им следовать. Машина тоже считает, что лучше сдаться
заговорщикам добровольно, чем быть схваченным в ближайшее время.
Пожалуйста, обдумайте мои слова, мистер Госсейн, и не торопитесь с
выводами.
- Какой вообще смысл в том, чтобы я попал к ним в руки? - мрачно
спросил Госсейн.
- Необходимо, - ответил голос, - чтобы они вблизи увидели человека,
который умер у них на глазах.
Раздался толчок, робоплан покатился по траве и остановился.
- Выходите! - произнес голос. - Скорее! Я не могу оставаться здесь
более минуты. Ну же!
Тон робота поразил Госсейна. И ему вовсе не хотелось отравиться
неизвестным газом. У дверей он замешкался и повернул голову.
- Поспешите! - сказал робоплан. - Никто не должен догадаться, как вы
здесь очутились. Дорога каждая секунда. Идите все время прямо, никуда не
сворачивая.
Недовольно пожав плесами, Госсейн покорно ступил на землю. Мгновением
позже он остался один на один с непроглядной тьмой чужой планеты.

10
Ночь была тиха и спокойна. Госсейн на ощупь пошел вперед, и ярдов
через сто увидел огонек, забрезживший слева. Постепенно он становился все
ярче, ярче. Вскоре легче стало различать землю и ближайшие стволы
деревьев. Он с удивлением заметил, что источник света находится прямо в
дереве, стоявшем на опушке леса.
Спрятавшись в тени высокого кустарника, Госсейн поднял голову и
посмотрел вверх. Он еще раньше твердо решил следовать всем указаниям
Машины, и сейчас молча стоял, ожидая увидеть на фоне окон силуэты людей.
Напрасно. Вздохнув, Госсейн решительно вышел на освещенное пространство.
Справа вырезанная прямо в стволе, широкая лестница вела на открытую
террасу. Поднявшись по ступенькам, он очутился перед закрытой, причудливой
формы дверью. Он громко постучал.
Примерно через минуту Госсейну пришло в голову, что свет просто могли
забыть выключить. Он постучал еще раз, потом взялся за ручку. Дверь
бесшумно отворилась в плохо освещенный коридор, тускло блестевший
отполированными покрытыми лаком стенами, с естественными рисунками,
красиво выделявшимися на матовом фоне и напоминавшими пламя старинных
изделий красного дерева, хотя цветом больше походил на орех.
Госсейн быстро осмотрелся по сторонам, не решаясь войти. Не хватало
только, чтобы его приняли за грабителя. Он постучал еще раз и, не получив
ответа, пошел вперед, направляясь к ярко освещенному проему в дальнем
конце коридора. Его взору открылась большая уютная гостиная. Странно было
находиться в помещении, целиком расположенном внутри ствола дерева.
Теплый цвет полированных панелей казался здесь значительно светлее -
видимо, для красоты интерьера использовали другой состав лака. Общий
эффект комфорта и великолепия подчеркивала уютная мебель и ковер,
размерами по меньшей мере девяносто на шестьдесят футов. Скорее всего свет
проникал наружу из огромных фигурных окон, занимающих весь пролет стены.
Гостиная служила своеобразным холлом для пяти комнат. Госсейн отправился
на разведку. В кухне его поразило обилие кладовок и огромный холодильник.
Каждая из спален имела свою ванную и черный ход, ведущий, к полному его
изумлению, в необозримых размеров сад.
Когда он наконец закончил осмотр, стало совершенно очевидно, что
Элдреда Крэнга нет дома. Он, конечно, вернется, но сейчас решение Гилберта
Госсейна откладывалось на неопределенное время. С психологической точки
зрения это было крайне неприятно, ведь теперь у него появилась возможность
передумать. Любая неопределенность действует на нервы, изматывает, внушает
сомнения, заставляет колебаться. Куда проще уговорить себя остаться на
свободе и попытаться предупредить жителей Венеры о готовящемся вторжении.
Неожиданно он заметил еще одну небольшую дверь. Как и прочие, она
оказалась незапертой, и сначала он ничего не увидел в царящей там темноте.
Постепенно глаза его привыкли к полумраку, а яркий свет гостиной позволил
рассмотреть длинный коридор, ведущий в какое-то подобие пещеры и
теряющийся в неизведанных глубинах огромного ствола.
Он пожал плечами, зашел в одну из спален, разделся и принял ванну.
Освежившись, но буквально засыпая на ходу, он улегся на чистые простыни.
Вокруг стояла полная тишина. Мысли его вновь вернулись к загадке Гилберта
Госсейна, убитого, но оставшегося в живых. Таким успехом трудно было
похвастать и богам далекого прошлого. В старые романтические времена он бы
не удивился, оказавшись заколдованным принцем, или важным
правительственным агентом, или сыном богатого купца. Но в нуль-А Вселенной
"особых" людей не существовало. Правда, одни считались богаче, другие -
беднее, а агенты президента Харди с большой натяжкой могли называться
правительственными. Но произошла переоценка ценностей. Все люди рождались
равными и проходили курс нуль-А обучения, помогающий им развить
способности своего мозга. На Земле не осталось ни королей, ни герцогов, ни
суперменов, путешествующих инкогнито. КТО ЖЕ ТОГДА ОН САМ?
С этой мыслью Госсейн заснул.
Проснулся он, как от толчка. Дневной свет проникал в открытую дверь
спальной. Он сел на кровати. Возможно ли, что Крэнг вернулся и не заметил
в доме постороннего? Направившись в ванную, он начал шумно плескаться,
насвистывая какую-то мелодию и чувствуя себя достаточно глупо. Любым
способом он хотел дать знать о своем присутствии, совсем не желая, чтобы
его пристрелили, как обычного вора.
Помывшись, он прошел на кухню, продолжая громко свистеть, и принялся
грохотать ящиками кухонного шкафа, сковородками и кастрюлями. Перебрав
содержимое холодильника, он изо всех сил хлопнул дверцей, а, накрывая на
стол, уронил несколько тарелок.
Он с аппетитом позавтракал беконом, тостами, чаем и свежими
венерианскими фруктами, но так и остался в одиночестве. Закончив уборку,
Госсейн решил еще раз тщательно осмотреть все помещение. В спальных явно
никто не ночевал. Он открыл загадочную дверь, ведущую в длинный коридор,
но за ней было все так же темно. На какое-то мгновение он задумался, но в
конце концов пришел к выводу, что сейчас не время заниматься
исследованиями, и вернулся в гостиную, залитую дневным светом. За окном,
прямо на террасе, простиралась зеленая лужайка, отведенная под аккуратно
ухоженный сад, уходящий, по подсчетам Госсейна, футов на семьдесят в
глубину ствола. Выглядел он просто сказочно. Невиданные кусты пестрели
цветами, величиной чуть ли не с земное дерево, а яркие краски блестели
настолько сильно, что лепестки, казалось, светились сами собой.
Для ботаников Венера, должно быть, являлась экспериментальным раем.
Но он недолго любовался красотами природы. Не находя себе места,
Госсейн зашагал из угла в угол. Чем заняться, пока нет Крэнга? Он подошел
к книжной полке. Некоторые заглавия заинтересовали его: "Аристотелева и
не-Аристотелева история Венеры", "Эгоист не-Аристотелевой Венеры", "Машина
и ее Создатели", "Детективы в Мире без Преступлений".
Сначала ему никак не удавалось сосредоточиться, в голову лезли всякие
мысли. Но постепенно он успокоился и углубился в чтение. Во время обеда он
положил книжку рядом с тарелкой. Ближе к вечеру Госсейну стало совсем
уютно, и, перекусив толстым ломтем говяжьей вырезки из необъятных запасов
холодильника, он принялся за историю Венеры. В ней говорилось о первом
человеке, высадившемся на планету в конце двадцатого века, о кипящем аде
атмосферы, усмиренной в первой четверти двадцать первого столетия; о том,
как объединенное человечество вывело на орбиту метеориты из льда, перегнав
из от Юпитера; и о том, как тысячу дней и ночей шел дождь.
Метеориты из льда были самыми разными по размеру: от десяти до ста
кубических миль, и когда они медленно растаяли, поверхность Венеры
забушевала океанами, а в ее атмосфере появился кислород. К 2081 году
Институт Общей Семантики, тогда еще только начинавший пользоваться
уважением, оценил огромный нуль-А потенциал щедрого мира. В это время
завезенные на Венеру деревья и другие растения росли в сотни раз быстрее,
чем на Земле. Метод Машины по отбору колонистов появился лет на сто
позднее, и постепенно великий план стал приводиться в действие.
Статистические данные говорили о населении Венеры в году 2560-м:
мужчин - 119000038, женщин - 12143280. "Может быть, именно это
несоответствие, - невольно подумал Госсейн, - заставило Амелию выйти замуж
за Прескотта?"
Он отправился спать, захватив в собой на ночь "Эгоиста
не-Аристотелевой Венеры". В обращении к читателю, прямо на титульном
листе, говорилось, что доктор психологии Лаурен Кэр будет практиковать на
Земле, в городе Машины, с 2559 по 2564 г. Госсейн быстро просмотрел
содержание и открыл страницу на главе под названием "физические травмы и
их воздействия на "ego". Один из абзацев бросился ему в глаза.
"Выявить психическую ненормальность или непомерно развитое "ego"
является практически невозможным после излечения пациента от последствий
тяжелой травмы, происшедшей в результате несчастного случая, например,
аварии, и повлекшей за собой физического уродство".
Госсейн задумался. Он и сам не знал, почему вдруг начал читать книгу
с середины. По крайней мере прочитанное логично объясняло поведение
небезызвестного мистера "X", которого явно проморгали психиатры, обязанные
пристально наблюдать за последствиями травм подобного рода.
На следующее утро Госсейн проснулся в пустом доме. Он встал в постели
в полном недоумении, и в конце концов решил, что подождет Крэнга еще
сутки, а потом придумает, как себя обнаружить. Можно, например,
куда-нибудь позвонить. К тому же неплохо исследовать загадочный
коридор-тоннель.
День прошел без всяких приключений.
Всласть выспавшись, Госсейн быстро позавтракал и направился к
видеофону. Он набрал номер дальней связи и стал ждать, не понимая, почему
не додумался до этого раньше. На экране появилось лицо робота.
- С какой звездой вас соединить? - спросил бесстрастный голос.
У Госсейна пропал дар речи.
- Я передумал, - наконец выдавил он из себя и, повесив трубку,
откинулся на спинку кресла, пытаясь унять дрожь в руках. Как он сразу не
сообразил, что галактическая база на Венере не могла не иметь своей
подстанции? "С какой ЗВЕЗДОЙ?" Эти люди понимали дальнюю связь слишком
буквально!
Он внимательно посмотрел на панель видеофона и нажал кнопку с
надписью "Местная". На экране вновь появился робот. В ответ на его просьбу
бесстрастный голос произнес:
- Прошу прощения, но по этому аппарату я принимаю местные заказы
только от мистера Крэнга.
Щелк!
Госсейн встал. В звенящий тишине он ясно слышал свое дыхание и биение
сердца. В его мозгу продолжали звучать слова: "С какой звездой вас
соединить?" Сколько времени потеряно даром! Как много можно было успеть!
Но прежде всего - тоннель.
В одной из кладовых кухни он разыскал фонарик на атомных батарейках и
через несколько минут уже стоял перед загадочной дверью, за которой царила
непроглядная тьма. Какие тайны хранило дерево в одну восьмую мили обхватом
и полмили высотой? По коридору с низким потолком Госсейн отправился в
глубь ствола.

11
Однообразие притупляло мысль. Тоннель стал поворачивать чаще, все
явственней чувствовался наклон вниз. Не прошло и десяти минут, а он дважды
разветвлялся. Покатые стены тускло блестели в луче фонаря. В течение
следующего часа Госсейну встретились семь боковых коридоров, а тоннель
разветвлялся еще трижды. Чтобы не заблудиться, он тщательно отмечал каждый
поворот на самодельной карте в блокноте.
- Я спустился вниз на несколько сотен футов, - сказал он сам себе, -
и скорей всего нахожусь под землей, а наверху - лес.
Он никогда раньше не задумывался над тем, какой корневой системой
должны обладать могучие деревья Венеры. Мощные корни переплетались самым
непонятным образом, и невозможно было разобраться, где начинается один и
кончается другой. Он попытался пройти в ближайший боковой коридор.
Древесина желто-лимонного цвета на ощупь казалась твердой, как сталь. И
сколько он ни искал, ему нигде не удалось обнаружить выключатель, потайную
дверь или другие признаки человеческой деятельности.
Госсейн начал нервничать. Чтобы разгадать загадку лабиринта, а он
твердо решил это сделать, потребуется много времени. Он не взял с собой
никакой еды, так что лучше потерять пару часов и вернуться, пока не
поздно, чем ослабеть от голода.
На обратном пути он не испытал никаких затруднений. Нарезав толстые
ломти ветчины, Госсейн приготовил сэндвичи и аккуратно уложил их в
бумажный пакет. Потом сел за стол перекусить беконом с яйцами. Внезапно
двери спален одновременно распахнулись, и в гостиную ворвались трос людей,
вооруженных пистолетами. Они устремились вперед, как вытолкнутые тугой
пружиной катапульты. Четвертый мужчина, высокий, мускулистый, с карими
глазами, появился у входа и лениво прислонился к стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26