вдалеке, за мрачными бедлендами виднелись ярко освещенные стройплощадки. Полуночникам пришлось объехать их все, прежде чем нашелся путь в пустыню.
— Смотри, чтоб охраны не было, — сказала Джессика. — А то у них тут все совершенно секретно.
— Наемные копы, — пробурчал Джонатан. — Только их не хватало.
Машина взбрыкнула на ухабистой дороге, Джессика выпустила Джонатана и, откинувшись назад, пристегнулась. Она глянула через плечо на фары Мелиссы, почти надеясь, что дряхлый «форд» провалился в зыбучие пески и застрял. Но машина не отрывалась от них ни на шаг, как упрямая ищейка, взявшая след.
Джессика посмотрела на Десс, сидевшую спереди: ее лицо было освещено тусклым дисплеем приборчика. Эрудитка молчала с тех пор, как рассказала о Мадлен. Джессика хотела с ней поговорить, убедиться, что Десс действительно в порядке. Конечно, в ее мозгах порылись двое телепаток, так что выражение «в порядке» вряд ли тут применимо. Но как только они останутся одни, Джессика собиралась сказать, что ей очень жаль. Ведь это она выдала тайну Десс. А потом просто сидела и смотрела, не смея пошевелиться от страха, пока Мелисса делала свое черное дело…
Машина на полной скорости вошла в поворот и накренилась, двигатель заревел, когда шины на мгновение потеряли сцепление с песком. Камешки отскакивали от земли и стучали по металлическому днищу под ногами. Джонатан сражался с рулем. Их снова бросило вперед. И сквозь все это Джессика видела, что Десс ни разу не отвела взгляд от GPS-навигатора.
— Мы почти на равнинах, — сказала она.
— Я их вижу, — ответил Джонатан.
Спустя секунду машина выровнялась и внезапно поехала плавно, словно по асфальту.
— Добро пожаловать на аварийную посадочную полосу Биксби, точнее, ее южный конец, — объявила Десс.
Джонатан впечатал в пол педаль газа, и Джессику вдавило в сиденье. Перед ним светилась стена лунного света, озаряющая соляные остатки древнего моря, плоские, как автомобильная стоянка.
Позади них завизжала и пошла на обгон машина Мелиссы. Через заднее стекло Джессика видела длиннющие хвосты пыли, поднявшиеся от двух машин, — белые, из мельчайших кристалликов, которые сверкали под лунным светом.
— А в этой штуке есть часы? — спросил у Десс Джонатан.
— С точностью до миллисекунды, — ответила та.
— Отлично. Тогда скажи, когда затормозить. Не хочу вылететь в ветровое стекло.
Джессика поежилась.
— Что?
— Мы не знаем, что случается, когда ведешь машину ровно в полночь, — объяснил он. — Мы можем сохранить свою инерцию, когда машина замрет. А можем и нет.
— Почему-то никто из нас еще не вызвался добровольцем на этот эксперимент, — сухо добавила Десс.
— Опять этот чертов первый закон Ньютона! — простонала Джессика. — Как далеко мы от Рекса?
Десс несколько секунд считала.
— Восемь километров. Для вас, детишки, это пять миль, то есть осталось три минуты и двадцать секунд. Это при скорости девяносто миль в час.
Наступило молчание, потом Джонатан сказал.
— Я выжимаю из двигателя все, но пока едва семьдесят получается.
— Останется одна целая и одиннадцать сотых мили, — тихо ответила Десс. — А эта штука не будет работать в тайный час.
— Но ведь мы будем почти у цели, — воскликнул Джонатан, — и тогда полетим.
Десс выглянула в окно.
— Похоже, стервозная королева учуяла след.
Джессика проследила за ее взглядом. Мелисса вырывалась вперед.
Десс начала обратный отсчет с десяти.
— Девять… восемь…
Джессика в который раз проверила свой ремень безопасности: как бы ей хотелось, чтобы он не был таким тугим. Расстояние оставалось небольшое, а что бы ни собирались сотворить с Рексом темняки, это займет много времени. Но Десс и Джонатан как одержимые пытались любой ценой подобраться как можно ближе к цели, прежде чем наступит полночь. Час, когда господствует нечисть.
И ей пришлось признать, что семьдесят миль в час покрывают расстояние даже быстрее, чем летящий Джонатан.
— Три… два… один… тормози!
Ее бросило вперед, машина пошла юзом, шины взвизгнули и заскользили по соляной пыли. Ремень врезался Джессике в плечо, огромное белое облако обволокло их, заслонив даже луну. Машина кружилась, точно ярмарочная карусель, соляная пыль покрыла ветровое стекло. Они развернулись на сто восемьдесят градусов и еще немножко.
Но прежде чем занос успел завершиться сам собой, последовал новый толчок, такой резкий, точно шины вдруг угодили в липучку для мух. Белые просторы резко залило синевой, а ремень врезался в тело Джессики ножом; голова со всего размаха ударилась о спинку сиденья.
А потом все стихло, вместо рева двигателя и визга шин пала абсолютная тишина.
— О-о, — застонала Джессика.
— Что? — спросил Джонатан и обернулся. — Я ничего не почувствовал.
— Смеешься? — взвыла Джессика.
У нес было такое чувство, будто вокруг ее плеча захлопнулся медвежий капкан.
— Наверное, потому, что я акробат, — сказал он.
— Это не лучше, чем быть телепатом, — промямлила Десс и отстегнула ремень, потирая плечо и шею.
Они вывалились наружу. Джессика закашлялась, почувствовав вкус подвешенной в воздухе соленой тучи, которую клубами подняли перекошенные застывшие шины. Она увидела такую же неподвижную тучу вдалеке, отметив, где машина Мелиссы натолкнулась на стену полуночи.
— Ты отнесешь нас обеих, да? — спросила Десс и перебросила бряцающую бобриковую сумку через плечо.
— Правда, не так быстро, — ответил Джонатан.
— Ты нам нужна, Десс, — настойчиво требовала Джессика. Она не собиралась никого бросать. — Возьми его за левую руку.
С Джонатаном посередине они выстроились поперек направления, по которому только что ехали. Первый прыжок вышел комом: Джессика слишком сильно оттолкнулась, и они закружились по орбитам вокруг Джонатана, потом неуклюже заскользили по соли и остановились.
— Давайте-ка начнем потихоньку, — сказал Джонатан.
Джессика вспомнила, как училась летать, начиная с простых шагов и заканчивая прыжками через целый дом.
Они снова оттолкнулись, подпрыгнули ярдов на десять, а в следующий раз уже в два раза выше. Вскоре они уже стремительно пересекали пустыню, которая проносилась под ними, и направлялись к застывшему плюмажу из пыли, шлейфом следовавшему за машиной Мелиссы.
— Мне это не нравится, — сказал Джонатан.
Джессика прищурилась в темноте.
— Что именно?
— Ее шлейф пыли не такой большой, как у нас, — ответил он. — Как будто она не… — Он запнулся, когда следующий прыжок пронес их через колючее облако соли и всем пришлось закрыть рот и глаза, спасаясь от крошечных игл.
Когда они миновали белую тучу, Джессика наконец смогла увидеть саму машину, черный силуэт которой вырисовывался на синей равнине.
— Она не… — эхом повторила за Джонатаном Десс.
— Что «не»? — переспросила Джессика.
— Не затормозила вовремя.
Мерцающий клин вырывался из зияющей дыры в ветровом стекле вместе со сверкающей струей осколков.
В двадцати ярдах от машины на соленом песке распласталась темная фигура.

31


0:00


СОТРЯСЕНИЕ

Полночь не принесла привычной благословенной тишины. Вместо этого был внезапный взрыв шума и мучительной боли, едва не вывихнувшей разум. Эта боль бросила Мелиссу плыть во мраке.
Мелисса вспомнила, что ехала очень быстро, поглядывая на часы, как убрала ногу с педали газа, сбавив скорость и дожидаясь последнего момента, когда можно будет нажать на тормоз.
«О да. Чрезвычайно важно нажать на тормоз…»
Она с огромным усилием открыла глаза. Перед ними прыгали звезды, мелькающие булавки танцевали на холодном черном небе.
«Нельзя отвлекаться. Тормоз…»
Мелисса пошевелила ноющей рукой и поднесла к глазам запястье. Придется попотеть, чтобы собрать числа в фокус.
Циферблат часов треснул, стрелки остановились на восьми секундах до полуночи.
Она уронила руку обратно в соль и наконец поняла.
— Дурацкая кварцевая дешевка… — пробормотала она.
Потом в голове застучал молоток. Мелисса знала о головной боли практически все. Она чувствовала ее — свою и чужую — с самого рождения. Если суммировать, то может статься, что у нее всю жизнь трещала голова. Но на этот раз… На этот раз было хуже некуда.
Она какое-то время плыла во мраке, и боль растекалась синяком по кончикам пальцев. Затем она услышала тяжелые шаги по жесткой земле пустыни.
— Мелисса!
Глупая крикливая огнетворщица. Жужжащий мозг Джессики был вкуса девятивольтной батарейки, прижатой к языку Мелиссы.
— Тихо, — скомандовала она.
Интересно, открыты ли ее глаза. В любом случае, перед ними скакали звезды. Громко, как сирена у машины:
— Не трогай ее!
Может, это голос Джонатана? Пружинистый вкус Летуна был где-то рядом.
Мелисса решила открыть глаза. Похоже, голоса не уйдут, пока она не воззрится на них. От такого свирепого взгляда надоедливые люди, как правило, затыкаются.
Перед ней возникло размытое озабоченное лицо Джессики.
— Я в порядке.
Все в порядке… если не считать головокружения, боли и ощущения, что ее сейчас вырвет. Ладно, все равно в бардачке упаковка аспирина, как всегда. А где, кстати, машина? Мелисса приподняла голову, чтобы оглядеться. Черт, далековато.
— Лежи тихо, — посоветовала Джессика.
«Да, я как раз собиралась вам станцевать», — подумала Мелисса.
А потом с неба выпал кусочек воспоминания — почему она ехала так быстро. И даже несмотря на то что говорить было больно, она произнесла:
— Быстрее к Рексу, вы, идиоты.
Все трое переглянулись, и никто не сказал, о чем подумал, а драгоценные секунды тикали. В конце концов Десс сказала:
— Хорошо. Я останусь здесь.
Мелисса закрыла глаза. Бедняжка Десс, вечно крайняя. Не может летать, не может творить огонь. Им стоит пойти втроем и оставить Мелиссу на съедение темнякам. Когда ее сожрут, будет не хуже, чем с этой головной болью.
Но пререкаться тоже было больно.
Их голоса и мысли стали еще громче. Десс взахлеб объясняла Джессике, куда идти. Летуну не терпелось отправиться в путь, к тому же он испытал облегчение, что не придется тащить сразу двух пассажиров. А тем временем менее чем в миле оттуда скапливался сухой вкус темных сил.
— Скорее, — пыталась выговорить Мелисса.
Если Рекс там, то он без сознания. Мелисса не чувствовала его. Но она ведь ехала вперед на вкус знакомого разума. Энджи была неподалеку, ее наглую уверенность приглушила полночь.
Ах, если бы только Мелисса могла проползти последнюю милю, она бы показала этой Энджи. Отец Рекса сплясал бы вокруг нее чечетку, когда Мелисса закончит.
Но лежать было легче. Поэтому она полежала еще немного.
— Очнись.
Теперь только Десс. Остальные двое наконец удалились: полетели спасать Рекса. Мысли эрудитки заполнили воздух: Десс вколачивала в землю колышки, защищая их обеих от сил тьмы.
— Очнись! У тебя сотрясение мозга. Если ты заснешь, то можешь умереть.
Мелисса застонала.
— А я не против.
— Какое совпадение. Я тоже.
Она открыла глаза и взглянула на бедную одинокую Десс, почувствовала горечь жженой резины. Десс думала, что у нее выкрали тайного друга. Разве она не видела, кто такая Мадлен? Что она с ними со всеми сделала? Она бросила их. Оставила жалкими сиротами, в то время как знала все ловушки.
И все равно у Мелиссы не было другого выбора.
Она облизала губы, отчаянно мечтая о глотке воды.
— Прости, что я дотронулась до тебя, Десс. Но они же забрали Рекса… Я должна была его найти.
Никакого ответа, только стук кольев, вбиваемых в твердую землю. Каждый удар как сосулькой по мозгу Мелиссы.
Наконец молоток замолк.
— Теперь они о ней знают, да?
— Они и так знали.
Мелисса закрыла глаза. Здесь, в полусознании посреди пустыни, она покачивалась на волнах темняковых мыслей, и их размеренный ритм было проще уловить, чем гудящие мысли людей, от которых только голова раскалывается. Мадлен не в первый раз допустила промах, когда передала Джонатану и Джессике направление. Еще много лет назад темняки учуяли ее присутствие. Как же они могли упустить наплыв юных полуночников в Биксби? А ведь самые старые и мнительные параноики всегда подозревали, что кто-то выжил.
И тут она осознала очевидное.
— Поэтому они оставили нас в живых, — прохрипела она.
Стук прекратился.
— Что?
Говорить было больно, но, по крайней мере, Десс не вгоняла колья для палатки, пока слушала. Мелисса слегка приподняла голову и через силу перевернулась на бок, почувствовав ушибы на плечах и царапины от соляных кристаллов на ладонях.
— Мы не были угрозой, пока не явилась Джессика. А темняки же не дураки: они сохраняли нам жизнь. Чтобы найти Мадлен.
«И чтобы Рекс вырос», — добавила она про себя.
Они забрали Анатею слишком маленькой, поэтому она умирала всего через два года темняковой жизни.
Им нужен Рекс, чтобы служить им веками…
Мелисса застонала и уронила голову обратно в соль.
— Ты чувствуешь ее? — спросила Десс.
Мелисса вздохнула. От телепатии на такие расстояния у нее голова разорвется, да и все остальное. Она чувствовала, как по лицу текла струйка крови, медленно, будто густое масло. Но она должна дать Десс ответ.
И она направила свой разум через границы пустыни в безмолвный город, ища нулевую зону, которую вычислили цифры Десс, скрытую за искажениями полуночи.
Как раз вовремя Мелисса почувствовала, как они наблюдают, и поняла, что почти без сил. Их окружили темняки, осторожно поглядывая на барьеры, которые понаставила Десс. Но их внимание было очень пристальным. Они почти проследили за ее мыслями — по пути к Мадлен.
Мелисса улыбнулась и позволила знанию, полученному от Десс, рассыпаться, как потрескавшееся безосколочное стекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34