Позвякивание становилось все громче, оно приближалось. Энн заломила руки, а Венделл уставился на лестницу, как загипнотизированный кролик. Вдруг позвякивание оборвалось. Последовала последняя вспышка молнии, заключительное крещендо грома, все факелы в зале разом погасли, и тут же на лестнице возникла фигура, облитая алым светом.— Эффектный выход, — пробормотал Шарм. Покойный король Хамфри, видимо, предпочитал молоденьких. Злой Королеве было всего двадцать шесть лет. Алый свет исходил от рубина величиной в кулак, и держала она его, естественно, в кулаке. Он отбрасывал круг неземного света, который подчеркивал кровавую алость губ и ногтей и отражался в неумолимых черных глазах, сверкавших, как два куска антрацита. Пряди темных волос поблескивали и змеями извивались на ее плечах, распространяя приторно-сладкое благоухание. Она остановилась на нижней площадке лестницы, пронзила принца жестким взглядом и произнесла голосом, источавшим яд:— Принц Шарм! Итак, вы осмелились задумать похищение моей падчерицы!Все глаза обратились на Шарма, который обмахивал сапоги носовым платком. Он поднял глаза, словно удивившись, что видит кого-то на лестнице, затем оглядел королеву с головы до ног.— Вашу падчерицу? А я готов был поклясться, что вы с ней сестры.Гром замер где-то вдали. В зале на десять биений сердца воцарилась мертвая тишина. Энн закрыла рот, щелкнув зубами. Венделл затаил дыхание. Шарм продолжал озарять Злую Королеву своей самой ослепительной улыбкой.Затем Злая Королева подняла руку к голове и пригладила растрепавшуюся прядь.— Ах! Вы правда так думаете?— Абсолютно. И мне очень нравится ваш туалет. Черная кожа так пленительно гармонирует с вашими глазами.— Ах, благодарю вас, Шарм. — Королева сошла с последних ступенек. — А вам не кажется, что сапожки на шпильках — это немножко чересчур?— Нет. Они само совершенство.— Это надо же! — пробормотала Энн, и Руби бросила на нее враждебный взгляд.— Что же, я стараюсь держать себя в форме. Соблюдать диету и избегать солнца. И все же! — Королева кивнула в сторону большого зеркала, висевшего на стене, но тут же сообразила, что его трудно рассмотреть, подняла руку, и факелы вновь запылали. Они осветили литой квадрат старинного зеркального стекла с безупречной серебряной амальгамой, вделанный в резную деревянную раму, густо позолоченную. — Эта волшебная дрянь заладила, что она красивей меня.Сомнений в том, кто подразумевался под «она», никаких быть не могло.Энн вызывающе вздернула подбородок.— Ну, я бы не стал полагаться на волшебные зеркала, — заметил принц. — Они нуждаются в постоянном юстировании. Да и освещена зала из рук вон плохо.— Да, это правда. Возможно, оно взглянет на вещи по-иному в лучах утреннего солнца. Правду сказать, я собиралась перенести его в более удобное место. Но оно такое тяжелое!— Для меня было бы великой честью помочь вам, — сказал принц, напрягая бицепсы.— Ну-у-у, — сказала королева, оглядывая мускулистую фигуру юноши, и задержав взгляд на тугих панталонах. — Я подумала, что лучше всего его было бы повесить в парадной спальне.— Лучше места невозможно вообразить, — согласился Шарм, снял зеркало со стены и сделал с ним несколько шагов. — Вот что, Венделл, это может занять некоторое время. Так ты меня не жди, договорились?— Не могу поверить! — сказала Энн.Королева бросила на нее свирепый взгляд, потом ласково улыбнулась:— Энн, милочка, почему бы тебе не угостить этого симпатичного юного пажа стаканом молока с печеньем? А потом вы можете до сна поиграть во что-нибудь.— Да пошла бы ты…— Она такое очаровательное дитя, — сообщила королева Шарму, взяв его под руку и увлекая к арке. — Вы ведь не думаете, что этот красный лак придает мне несколько вульгарный вид?— Напротив, мне он кажется очень элегантным, — соврал принц. — Он абсолютно подходит к вашему… эээ… театральному стилю.Остальные его комплименты затерялись в каменных стенах коридора за аркой.Энн смотрела им вслед в полном изумлении. Потом посмотрела на Венделла.Венделл пожал плечами:— Его ведь не зря называют «принц Шарм»! * * * Хотя замок Злой Королевы был огромен, а по залам и коридорам гуляло эхо, комнаты были невелики, но это компенсировалось очень большим их числом. Спальню королевы точнее было бы назвать личными апартаментами с гостиной перед и двумя будуарами по бокам собственно спальни, которую всю занимала широкая кровать под балдахином.— Ну, вот так, — сказал Шарм. — Повесим его здесь, напротив кровати.Королева бросила на него насмешливо-холодный взгляд и проводила его назад в гостиную.— Глупый мальчик! Какой женщине понравится лежать в постели, разглядывая свои бедра? По-моему, лучшее место для него вот тут. Почему бы вам не повесить его, пока я переоденусь во что-нибудь полегче?— Э-э, — сказал принц. — Ладно.Злая Королева шлепнула его по ягодице.— Не огорчайся! Высокие каблуки останутся.— Здорово! — сказал принц с большой пылкостью.Едва она скрылась в будуаре, как принц положил зеркало на пол и перевернул. На обратной стороне среди сложных завитков резной рамы он обнаружил четыре маленьких установочных винта, помеченных «ЯРК», «КОНТ», «ВЕРТ», «ГОР». Шарм внимательно их разглядел, потом острием кинжала чуть-чуть поправил настройку. Отъюстировав, он водворил зеркало на стену, попятился и осмотрел результаты своих трудов. Зеркало, хотя слегка запыленное и с отпечатками пальцев, тем не менее выдало совсем недурное его отражение. Принц эффектно взмахнул рукой.— Зеркало, и со стены, не откажи в ответе: кто, скажи, красивей всех на свете?Отражение в зеркале замерцало, затуманилось. По стеклу зазмеилась темная и светлая рябь, будто на дне мутного колодца. Внезапно рябь улеглась, мутность и тьма исчезли, и появилось одетое сиянием отражение… принца Шарма. Принц улыбнулся во весь рот:— Так я и думал.— Зеркало заработало, милый? — крикнула королева из спальни.— Работает безупречно! — отозвался Шарм.— Так войди же!Шарм толчком распахнул дверь и вошел в спальню со всей невозмутимостью, какую сумел изобразить. Но маска пресыщенной опытности мгновенно разлетелась в клочья, едва он увидел королеву. На ней был поддерживающий бюстгальтер, из тех, которые подпирают груди, закрывая их лишь снизу, позволяя напряженным соскам свободно торчать. Дюжина свечей лила на ее кожу мягкий золотистый свет, ноги почти до бедра облегали черные ажурные чулки, пристегнутые к поясу, и, верная своему слову, она осталась в сапожках на шпильках, отчего ее ноги казались изумительно длинными и стройными. Это было видение, какого принцу еще не доводилось созерцать (правду сказать, то же относилось практически ко всем иллирийцам), настолько властно эротичное, что Шарму понадобилась вся его привычка к стрессовым ситуациям и тщательно вытренированная способность сохранять изящную обаятельность под любым давлением, чтобы подростковые инстинкты, разжигаемые выбросом в кровь соответствующих гормонов, не затуманили ему мозг окончательно.— Недурные чулочки, — сообщил он ей.Наблюдение это прозвучало неимоверно глупо даже в его собственных ушах, но, учитывая, что он вообще чуть было в буквальном смысле слова не проглотил язык, реплику эту следует признать не такой уж плохой.— Благодарю вас, — сказала королева Руби.Наступила пауза подлиннее. Руби повела бедрами, и мягкие изгибы словно заструились. Тонкая пленка испарины покрыла лоб Шарма.— Ну?— М-м-м-м…— Разве ты не хочешь в кровать?— В кровать? — повторил принц. — Кровать. О да. Великолепная мысль. Эта кровать выглядит заманчиво.Кровать, бесспорно, выглядела заманчиво, а затем стала еще заманчивей, потому что королева вытянулась на ней спиной к Шарму, а затем поглядела на него через плечо в попытке разыграть застенчивость. В бесплодной попытке, поскольку обычное выражение хищной интеллектуальности на лице Злой Королевы дало бы о себе знать и под косметической маской, но для Шарма она была достаточно убедительной. Тем более что он смотрел совсем не на ее лицо, пока неуклюже расстегивал пуговицы своей рубашки вспотевшими руками, а затем рывком содрал ее с себя и швырнул в угол. Туда же отправились и его сапоги, после того как он попрыгал сперва на одной ноге, потом на другой, стаскивая их.— Ты нервничаешь, милый?— Кто? Я? Конечно, нет.— У тебя трясутся руки.— Здесь же сквозняк, и меня чуть знобит. — Принц яростно боролся с заупрямившейся пряжкой пояса.— Но ты еще и потеешь?— Это все перец на завтрак. — Шарм наконец снял панталоны, остался в одних кальсонах и прыгнул в кровать рядом с королевой. Она повернулась навстречу ему, раскрыла объятия, а он схватил в каждую руку по груди и прижал уста к ее устам в очень слюнявом поцелуе, который продлился полных две минуты, прежде чем Шарм был вынужден перевести дух.Королева, тяжело дыша, сказала:— Помедленней, милый. Я никуда не денусь. И не надо делать вид, будто это твой первый раз.— Кто делает вид? — спросил принц, прежде чем прильнуть к ее соску. И в следующую секунду растянулся навзничь на полу.— Ох!Он сел на ковре, на который королева сбросила его сильнейшим толчком обеих рук и ног, и осторожно потер шишку на затылке. Поднял глаза и увидел, что Злая Королева уничтожающе глядит на него с высоты своего роста, а смотреть уничтожающе ей очень даже удавалось.Она ткнула в него длинным красным ногтем.— Ну-ка повтори!— Э… э… — Принцу понадобилась минута, чтобы собраться с мыслями. — Кто делает вид?Глаза королевы сузились и яростно блеснули.— Ты чист?— Чист? Ну не сказал бы. У меня полным-полно нечистых мыслей. Около минуты назад их был целый потоп. Собственно говоря…— Ты девственник?— Ну да, я девственник, твоя взяла! — закричал на нее принц. — Разблаговести всему свету хоть сейчас! Тебе что, это мешает? Справку о потенции предъявить прикажешь или что?Королева присела на край кровати и заложила ногу за ногу. Ее лицо сосредоточенно нахмурилось, а затем она посмотрела на принца тем взвешивающим взглядом, которым выбирают тельца на заклание. Шарму достаточно было посмотреть на ее лицо, чтобы сделать три вывода:1) Она что-то замышляет.2) Что-то не самое приятное.3) И опять, в который раз, ему не дали и не дадут.Эти мысли, а особенно мысль номер три, подействовали на него угнетающе.— Так я и знал, — проворчал он. — Надо было взяться за падчерицу.— Одевайся, — скомандовала королева, бросая ему панталоны. — У меня к тебе есть деловое предложение. * * * Если выразиться как можно мягче, принцесса Энн куксилась. В детстве она сплетала длинные и яркие фантазии, как прекрасный принц спасает ее от какой-нибудь страшной опасности — например, от дракона, нацеливавшегося подзакусить ею. Став постарше, она пришла к выводу, что опасность — это, пожалуй, лишнее, а к тому же не слишком аппетитно, и что более чем достаточно, если прекрасный принц ее просто увезет. Еще через несколько лет она решила, что ей не так уж и хочется, чтобы ее увозили. Если бы можно было устроить романтичное рандеву с прекрасным принцем, она была бы более чем счастлива встретить его на полдороге или даже пройти всю дорогу. Увы! Полное отсутствие прекрасных принцев на дорогах Тировии помешало ей привести в исполнение хотя бы один из этих планов.И вот теперь самый знаменитый, самый царственный, самый прекрасный принц из всех них находится в одном с ней замке, а что предприняла она? Ну, в эту минуту она предприняла приготовление овсянки на завтрак. «Чудесно, — думала она. — Овсянка! А он, конечно, привык к фазанам под соусом».— Его высочество любит овсянку? — осведомилась она у Венделла.— Ему без разницы. Он про жратву всерьез не думает.— А тебе овсянка нравится?— Нет. А вам?— Нет.— Вашей матушке овсянка нравится?— Она моя мачеха. Нет, не нравится.— Так почему вы варите овсянку?— У нас нет фазанов.— А-а!Прошлую ночь Энн не проспала безмятежным сном. Увидев, как мачеха уводит принца к себе в будуар, после того как всю последнюю неделю поносила его на чем свет стоит и планировала его безвременную кончину, Энн совсем растерялась. Вдобавок она чувствовала, что бессердечно отвергнута, и ей ничуть не стало легче от того, что она плакала жгучими слезами, уткнувшись в плечо своего любимого мягкого зверя. Затем, в ту минуту, когда она рисовала себе, как эти двое наедине занимаются жуткими гнусностями, до нее донеслись звуки ожесточенного спора. Каменные стены были такими толстыми, что слова ей не удалось разобрать, но жаркое возмущение в голосе юного принца и холодную расчетливость в ответах ее мачехи она уловила без всякого труда. Затем послышались шаги на лестнице. А когда она встала утром, то увидела, что принц спит на диване у камина. Почему-то ей сразу стало легче на душе.Когда она вернулась, он еще спал. Во сне он выглядел совсем мальчиком, однако в его чертах была чеканность, говорившая, что возмужание уже не за горами.«Возраст будет ему к лицу, — подумала Энн. — Когда он утратит свою смазливость, то будет выглядеть очень благородно».Она подергала его за плечо.«Он приехал, чтобы умчать меня на своем белом скакуне. Он отвезет меня в свой замок в Иллирии, и я буду жить там в роскоши сначала как его супруга, а потом как и его королева». Энн позволила себе помечтать лишь несколько секунд. Она знала, что не оставит Тировию. Крестьяне были преданы старому королю. Когда он умер, Энн поняла, что ее обязанность — вознаградить их за эту преданность.Покинуть их сейчас значило бы оставить их на произвол судьбы под властью сумасшедшей колдуньи. Шарм пошевелился и протер рукой глаза, потом уставился на нее.— М-м-м-м?— Вам не обязательно было спать тут, — сказала Энн. — У нас полно пустых комнат. Я бы постелила вам в любой.— Я думал, вы спите, и не хотел вас затруднять.— Ну какое это затруднение?— Что же… — Принц сел на диване и потянулся за сапогами.Энн села рядом с ним и застенчиво положила руку себе на подол. Шарм следил за ней краешком глаза. Просто милашка, решил он. По правде говоря, она была очень даже красива, если вам нравятся воплощения чистоты и непорочности. Шарму они не нравились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28