Или сорочка только сползет на одну сторону, оголив одну грудь? Рассердится ли на него Ребекка? Наверное, нет. Он решил рискнуть. Он накрыл ее рот глубоким поцелуем и не вынимая языка у нее изо рта, осторожно подтолкнул бретельку пальцем.
Бекки открыла глаза и завизжала.
Юноша было отпрянул, но принцесса прижалась к нему еще крепче.
— Кевин! — хрипло прошептала она, развернув его лицом к открытым окнам. Занавески слегка покачивались на ветру, и на белом мраморном балконе виднелась лужица темной жидкости. — Кровь!
Уинслоу услышав визг, пинком распахнул дверь и заметался по комнате, то и дело натыкаясь на мебель, пока не обнаружил принца с принцессой на балконе. Каждый из них держал в руке по канделябру, оба стояли на коленях у распростер того тела. Тело лежало посреди лужи того, в чем безошибочно угадывалась кровь. Камердинер, тяжело дыша, прислонился к стене возле окна. Принц поднял голову и резко произнес:
— Уинслоу!
— Да, сир.
— На столе в углу стаканы и графин. Налей двойной бренди.
— Да, сир.
— И выпей. Затем сядь.
— Да, сир.
Бекки держала зеркало у губ мужчины.
— Он мертв.
— Кто это? Ты его знаешь?
— Это Фанк-варвар, — ответила Бекки. — Профессиональный Герой. Папа время от времени нанимал его для поручений конфиденциального характера. Ну, знаешь, опасные миссии во имя благополучия королевства.
— Его пытали. — Кевин поднял свечу повыше, рассматривая набор свежих синяков и шрамов. — Кто-то его капитально обработал.
— Ой, бедный Фанк. Какой кошмар.
— Чем он занимался?
— Не знаю.
— Что ж, теперь он уже по ту сторону боли. Уинслоу, поднимай по тревоге замковую гвардию.
— Подожди! — Бекки сжала кулаки на груди. — Нельзя, чтобы меня заметили в таком виде. Мне надо переодеться.
Она метнулась в соседнюю комнату, захлопнув за собой дверь.
«Пропала моя сорочка, — посетила Кевина нелепая мысль. Он поднялся на ноги. — И брюки тоже».
Колени промокли от крови. Все казалось таким нереальным — покойник, лунный свет, нежное колыхание занавесок на французских окнах, девушка в окровавленной ночной рубашке, — словно в готическом романе.
Принц вернулся в комнату. Уинслоу по-прежнему сидел ссутулившись, закрыв глаза и прижав руки к животу, словно его тошнило. Кевин налил бренди себе, уселся рядом с камердинером и положил руку старику на плечо.
— Ты в порядке?
Уинслоу открыл глаза и утвердительно качнул головой.
— Извините, сир.
— Не за что извиняться.
— Я всегда представлялся себе одним из этих невозмутимых камердинеров, о которых мы все слышали. Из тех, кто всегда знает, что делать, и не лезет за словом в карман. Полагаю, я так этого и не достиг. Однако я думал, что могу пригодиться в критической ситуации. Но это так... неожиданно... и абсурдно. Вся эта кровь!
— Видок у него и впрямь жуткий. А увидеть такое внезапно, ночью — тут кто угодно сомлеет. Не переживай. Ты все равно способен пригодиться в критической ситуации.
— Спасибо, сир.
— И, Уинслоу, насчет Бекки...
— Принцессы Ребекки, сир?
— Принцессы. Никому ни слова о том, что видел.
— Разумеется.
— Я серьезно. Никому. И среди прислуги тоже.
— Я понял. Сир, если мне будет дозволено спросить, как вам... Я знаю, вы всегда действуете оперативно, но... как это возможно... Ледяная Принцесса?
— Помнишь прошлый год, когда папа послал меня сюда с дипломатическим визитом с Берри и Уэйнрайтом?
— Да.
— Ну, я познакомился с Бекки и... не стану вдаваться в детали, но мы и вправду очень понравились друг другу и потом втайне обменивались письмами. К тому же я приезжал сюда время от времени...
— Когда говорили, что отправляетесь на рыбалку?
— Ага. Ты должен понять, она в трудном положении. Королевская свадьба — дело ответственное. Здесь замешаны всевозможные политические интриги, и ей не полагается отдавать предпочтение кому бы то ни было.
— Вы можете рассчитывать на мое благоразумие, сир.
— Спасибо, старина. — Кевин пригубил бренди. — Мы долгое время планировали этот вечер. Как думаешь, у нее теперь пропало настроение?
Уинслоу выдавил слабую улыбку — Боюсь, что да.
— А, ладно. Будут еще вечера. Неожиданно Уинслоу замер.
Он пошевелился!
Кевин посмотрел на тело. Фанк лежал неподвижно. Принц уже собирался заметить камердинеру, что лунный свет сыграл с его глазами злую шутку, когда увидел, как сгибается окровавленный палец.
— Уинслоу, врача. Бекки!
Когда вбежала принцесса, переодетая в свободное платье и с волосами, вновь собранными в пучок, Уинслоу уже умчался. Кевин стоял на коленях рядом с Фанком. Варвар открыл глаза и, казалось, пытается заговорить.
— Просто расслабься, — сказал Кевин. — Помощь уже идет.
Бекки схватила подушку и подсунула Фанку под голову. Варвар сжимал и разжимал кисть. Девушка заметила на краю балкона его меч.
— Он хочет свое оружие. — Принцесса взяла клинок за рукоять и принесла его хозяину. — Тебе это нужно, Фанк? — Ребекка вложила меч ему в руку. — По-моему, он думает, что за ним кто-то гонится. Фанк, ты в замке. Ты уже в безопасности.
— С тобой все будет в порядке.
Варвар ухитрился покачать головой. Кровь пузырилась у него на губах. Кевин наклонился ближе.
— Остановить его? Ты сказал «остановить его»? Кого остановить?
Фанк долгое мгновение лежал неподвижно. Глаза его закрылись. Затем он вновь их открыл и в последнем конвульсивном усилии сунул меч в руку Кевину.
— Через десять дней, — выдохнул он, и повторил, на сей раз ясно и четко: — Через десять дней королевству... — И с тем окончательно и бесповоротно отдал концы.
Бекки посмотрела на Кевина. Кевин посмотрел на Фанка, затем на окровавленный меч у себя в руках и затем снова на Фанка.
— Эффектный уход.
— По-моему, — пробормотала принцесса, — есть вещи, о которых папа мне не рассказывал.

Прежде чем пуститься в героические приключения, разумно попрактиковаться в залезании на леса и шпалеры, пока не научитесь проделывать это, не роняя из рук меча.
Роберт С. Тэйлор , «Руководство по практическому героизму»
Не сразу — не на следующее утро, — но через день Кевина вызвали к королю. Тем временем принц успел развить бешеную активность. Никакого публичного заявления о смерти Фанка не делалось. Армию, однако, привели в полную боевую готовность. Отпуска отменили, и солдаты начали стягиваться из дому обратно в казармы. Проверяли оружие. Уздечки чинили, лошадей перековывали. Пехоте выдали новые обмотки — верный признак надвигающегося длительного похода. Офицеры в униформе из малиновой саржи, портупеях из бланшированной кожи и золотых галунах вышагивали по коридорам Дезерайского замка. Официальные курьеры с зажатыми под мышкой папками с депешами и серебряными нагрудными значками с изображением гончей носились вверх-вниз по лестницам. Совет лордов вместе с королем собрался на чрезвычайное заседание. Послы и дипломаты раз за разом выпытывали у Кевина все детали того вечера, когда погиб Фанк. Затем прикрывались плащами и вели тихие секретные разговоры в дверях. Берри и Уэйнрайт, начальники Кевина по дипломатической службе, слали длинные шифрованные послания в родную Рассенду. Принцесса Ребекка не покидала своих покоев. Харкнесса и Рэймонда деликатно проинформировали о том, что они сошли с дистанции, и выпихнули домой с максимально допустимой с точки зрения этикета поспешностью. Сэм Бигелоу попрощался с Логаном и Тимберлином, оседлал коня и ускакал по своим делам. Если он и заметил какие-то нестыковки, то виду не подал.
Как только Кевин поведал свою историю, он практически выпал из обоймы. Принц решил придерживаться исходного расписания. Утром он позавтракал в Доме моряков торгового флота, где посетил престарелых матросов, затем последовал чай в Кулинарном обществе дезерайских дам. Отсудив конкурс фруктовых пирогов, купив изрядное их количество и раздав в качестве призов вышитые салфеточки, он направился в городскую ратушу на обед с несколькими членами городского совета. Во второй половине дня Кевин обнаружил себя в окружении школьников, когда направлялся навестить дом, закрытый на карантин по скарлатине. Дети остались за воротами, а сам принц оказался в саду и бодро окликал маленького мальчика, с серьезным лицом стоявшего в проеме окна второго этажа. Малыш мрачно сообщил гостю о своем намерении стать пиратом, поскольку пиратам не надо учиться правописанию. Его высочество согласился с тем, что учителя нынче дают слишком трудные диктанты, но куда тут денешься? Пиратство, пришли они к общему выводу, единственный выход. Беседу прервало появление фургона доставки, откуда обитателям дома и окрестной детворе раздали вышеупомянутые фруктовые пироги. Вернувшись в замок, принц отказался переодеваться к ужину и попросил прислать ему холодные закуски в комнату. Ужин прибыл вместе с серебряным подносом, на котором лежало приглашение к королю.
Король Калефон Дезерайский гордился своей практической сметкой. Об этом он поведал Кевину, когда тот прибыл тремя неделями раньше, дабы «официально» добиваться Бекки.
— Дезерай — страна маленькая, — сказал тогда монарх. — Ресурсы здесь богатые, но пока мало разработанные. У нас нет ни финансов, ни людей для постоянных военных действий, при этом мы занимаем территорию, на которую облизываются другие. Наше выживание зависит от стратегических альянсов. Ты понимаешь, куда я клоню?
— Думаю, да, сир.
— Ребекка прекрасная девушка. Король не может желать себе лучшей дочери. Дочери, которая понимает, что обязана сыграть определенную роль. Она сознает меру своей ответственности. И выйдет за того, кого выберем для нее я и Совет лордов, вне зависимости от своих личных чувств. Улавливаешь?
Кевин не был в этом уверен. Что это, предупреждение? Разве король уже знает об их с Бекки романе? Как можно скорее он отправил Бекки записку, но она понимала не больше, чем он. Молодые люди решили считать свой секрет по-прежнему нераскрытым и действовать соответственно.
Теперь он взглянул на приглашение и передал его Уинслоу.
— Хорошие новости, — заметил слуга.
— Ты думаешь?
— Наверняка король пожелает обсудить вашу помолвку с принцессой.
Кевин забрал бумагу, сложил и задумчиво постучал ею о передние зубы.
— Мне так не кажется. Когда дойдет до оглашения, его сделают официально. От имени Совета лордов, под барабанную дробь и фанфары. — Он расправил листок и прочел снова. Простой вызов с нацарапанным от руки внизу королевским «К». — Это тебе не вырванная из ежедневника страничка с дежурным анекдотом про гольф.
— Хорошее замечание, сир.
На следующее утро он оделся с особой тщательностью, исполненный сознания ответственности за родную страну, напялил дипломатическую перевязь и блейзер с государственным гербом. Вызывали его не в тронный зал, а в просторную капеллу в западном крыле замка. Кевин прибыл чуть раньше назначенного срока и имел время насладиться красотой витражных окон и мраморных полов, искусной резьбой на дубовых скамьях и кафедре и замысловатой росписью стен и потолка. Плафон Сизифовой капеллы славился по всем Двадцати королевствам. На одном краю Прометей протягивал человеку дар огня — на другом сходила в Аид Эвридика. Центр фрески охватывал весь цвет классического пантеона. Как всегда, художники продолжали работать. Изрядную часть помещения перегораживали леса. Шедевр был столь огромен, а пигменты столь нежны, что стоило закончить последнюю часть, как первая нуждалась в реставрации.
— Сказать по правде, я хотел всего-навсего небесной голубизны, ну, может быть, с легким золотым орнаментом по краешку.
Кевин вздрогнул. Обернувшись, он обнаружил короля прямо у себя за спиной. Принц щелкнул каблуками и поклонился.
Король небрежно махнул ему и продолжал:
— Потом как-то так получилось, что я ввязался в глупый спор с подрядчиком относительно разницы между бело-желтым и бледно-желтым оттенками. — Калефон указал на леса. — Я понятия не имел о существовании стольких оттенков белого цвета. Затем мы отвлеклись на вопросы внутренней отделки, одно за другое, и прежде чем успеть понять, что происходит, я уже согласился на весь этот кошмар. Смешно, право. — Он прошелся вдоль лесов. — Надо мне было слушать Ребеккину матушку. «Бежевый, — говорила она. — Покрась потолки бежевым». Она все время так говорила. Чертовски хорошая идея.
— Да, сир.
— Сюда, Тимберлин. — Королевский кабинет помещался недалеко от капеллы. Он представлял собой квадратную комнату с высоким потолком, обрамленную красивыми резными книжными шкафами. Пол покрывал толстый ковер, распространявшийся от изысканного и по-настоящему величественного рабочего стола. Наметанный глаз специалиста по безопасности отметил бы также отсутствие окон и узкий, легко обороняемый проход, ведущий к единственной маленькой двери. Когда Кевин вошел, король отпустил прочих посетителей и защелкнул замок.
— Проходи, Тимберлин. Виски там, в графине. Налей себе, если хочешь.
— Нет, благодарю, сир.
— Нам надо поговорить, Тимберлин. Приватно. С глазу на глаз. Я должен тебе кое-что сказать. Тебе придется принять решение. Некоторые вещи следует сообщать лично. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да, сир.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты взглянул на это.
Король направился к одному из книжных шкафов. Он выбрал том по названием «История Драконовой империи» и наполовину выдвинул его с полки. Затем отступил на шаг и подождал. Ничего не произошло. Он задвинул книгу на место и снова вытащил. Опять ничего. Наконец его величество снял книгу с полки, заглянул в образовавшийся просвет и поставил обратно.
Кевин терпеливо ждал. Король вернулся к столу, вынул из второго ящика бумажку и изучил ее.
— «Деспот за семь минут», — пробормотал он, возвращаясь к стене и выдвигая совершенно другую книгу.
Секция книжного шкафа начала отходить и застопорилась. Король снял туфлю и от души пнул секцию пяткой. Та отошла, открыв тайный альков. Его величество надел туфлю.
— Во влажную погоду бывает, что заедает.
— Похоже на то.
— Итак, — король Калефон выпрямился, — что ты здесь видишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29