Сердце Малко замерло: это был мощный русский джип.
И никого вокруг.
Он затянул ручной тормоз, заткнул за пояс свой суперплоский пистолет и заглушил мотор.
– Вперед, – шепнул он Элько Кризантему.
Тем временем Лал давно уже растворился в темноте. Он выскочил из машины на ходу еще на подъеме.
Малко вышел из машины с карманным фонариком в руке, оставив за рулем турка. Огни Кабула создавали над городом зарево, на фоне которого вырисовывались лишь размытые силуэты отдельных предметов. А за спиной нависал огромной томной массой Кох-И-Шер. Малко расположился у задних фонарей «волги» и замер в ожидании.
Он не знал, предполагается ли использование пароля. Именно здесь могла таиться ловушка.
Прошло несколько секунд. Малко уже стало казаться, что на площадке никого нет. Он подошел к джипу, обошел вокруг него, и сердце его снова дрогнуло: машина была пуста.
Внезапно что-то шевельнулось в заброшенном доме. Малко обернулся. Лучик света обежал площадку, остановился на секунду на его лице и погас. Они здесь. Малко застыл около джипа. Нужно, чтобы они открылись сами, чтобы вышли из дома. Иначе его замысел может сорваться.
Он скорее догадался, чем увидел, что несколько темных силуэтов двинулось в его сторону. Он тут же спросил по-русски сухим и властным тоном:
– Где то лицо, за которым мы прибыли?
Его русский язык был безупречен. Кто-то ответил ему также по-русски:
– Прибыл ли полковник Пушкин? Мы должны передать указанное лицо только ему.
– Полковник Пушкин здесь, – сказал Малко. – Не будем терять времени.
Мундир советского офицера, который удалось раздобыть Томасу Сэндсу, сидел на нем как влитой. На его собеседника афганца он произвел сильное впечатление.
– Очень хорошо, – произнес он наконец. – Полковник Пильц лично передаст его нам.
Здесь таилась опасность, которую, правда, предвидели. По спине Малко забегали мурашки. Он стоял неподвижно на полпути от «волги» к джипу. Счет теперь шел на секунды. Генерал Линь Бяо должен немедленно выйти на сцену. Иначе положение серьезно осложнится.
* * *
«Волга» полковника Пушкина тихо выехала из боковых ворот советского посольства, миновала рекламный плакат соседнего ресторана на русском языке и двинулась к бульвару Даруламан.
В машине сидело пять сотрудников КГБ. В их числе двое специально прибывших из Ташкента. Это были сайентологи, прекрасно владеющие языком мандаринов. Им предстояло установить личность Линь Бяо. Один из них встречался с генералом в Пекине шесть лет назад и мог его опознать вполне официально.
Все они были вооружены пистолетами, а под сиденьем шофера была упрятана автоматическая винтовка чехословацкого производства. Им было приказано немедленно после установления личности пленника прибыть на военный аэродром Кабула и занять места в ожидавшем их самолете «Ил-18». Сразу после взлета «Ила» его должны были взять под охрану шесть «МиГов-23», базирующихся в Ташкенте. Радиус их действия позволял им сопровождать советский самолет до границы воздушного пространства СССР.
Полковник Пушкин посмотрел на часы. Было без десяти десять. Он будет на месте встречи точно в назначенное время.
И вдруг шофер резко затормозил. Полковника бросило вперед, и он больше ушиб колено.
Что случилось? – вскрикнул он разгневанно.
Шофер так и застыл от неожиданности.
– Товарищ полковник, – пробормотал он. – Бараны!
– Так объезжай их, дурень!
– Не могу, – жалобно признался водитель. – Вы только посмотрите, сколько их.
На этот раз полковник соблаговолил вглядеться в дорогу. Широченный бульвар Даруламан исчез под массой овец! Гигантское стадо двигалось из Кабула. Овцы сталкивались друг с другом, шарахались из стороны в сторону, обтекая «волгу», как мутный поток огибает скалу. Стаду не было конца, оно растянулось на добрую сотню метров.
Тут было несколько тысяч овец, грязных и голодных. Они двигались не только по проезжей части, но и по тротуарам. Чтобы переждать этот поток лохматых тел, потребовалось бы не менее получаса!
Вне себя от ярости полковник Пушкин выбрался из «волги» и начал разгонять пинками окруживших машину овец. Оглушенный жалобным блеянием, он направился к человеческой фигуре, двигавшейся в потоке животных. Подойдя ближе, полковник заорал по-персидски:
– Освободите дорогу, убирайтесь отсюда с вашей проклятой скотиной!
Пастух взглянул на него с обалделым видом. Роль дурачка пуштун Якуб сыграл в совершенстве. ЦРУ потребовалось целое состояние, чтобы собрать в одно место столько овец. Не считая липовых пастухов, таких же, как и он, пуштунов. Однако результат стоит затрат.
Русский поднял пистолет и прорычал:
– Немедленно очистите бульвар!
Якуб скорчил глупую улыбку, нырнул в гущу овец и исчез в темноте, оставив полковника Пушкина наедине с баранами... Потеряв голову от гнева, раздавая пинки направо и налево, тот вернулся к «волге». Оказавшись без пастуха, овцы пошли по бульвару кругами. Теперь машина не могла двинуться и назад.
Полковник забрался в машину красный, как его погоны.
– Дави их, – приказал он шоферу.
Тот включил первую скорость и нажал на газ. «Волга» рванулась вперед. Ее пассажирам показалось на минуту, что они плывут но океану шерсти. Громкое блеяние агонизирующих животных покрыло рев четырехцилиндрового мотора. Затем задние колеса «волги» забуксовали, и она развернулась почти на 180 градусов. Мотор заглох. Овец было слишко1М много.
Полковник сходил с ума от гнева, не будут же афганцы ждать его до утра! Он вновь выскочил из машины и призвал на помощь своих спутников. Они выстроились перед радиатором машины и начали пинками расчищать ей путь в бесчисленном скопище овец.
За ними, словно черепаха, ползла «волга». Полковник Пушкин был готов своими руками задушить каждого попавшегося ему барана.
Наконец поток лохматых тел поредел. Все четверо уселись в машину, и она рванулась вперед.
Было десять минут одиннадцатого.
* * *
Из полуразрушенного дома вышла небольшая группа людей. Глаза Малко начали привыкать к темноте. Он различал теперь человека низкого роста, которого поддерживали двое других. За ними виднелось еще несколько фигур. Элько Кризантем вышел из «волги» и встал за спиной своего хозяина. Он был в штатском.
Группа остановилась в каком-нибудь метре от Малко. Он тотчас же зажег свой фонарь и направил его луч на низкорослого человека.
Бывший номер два китайского руководства был без очков, и Малко сразу же узнал его густые черные брови, почти европейский нос, удлиненный овал и немного вялый низ лица. Ослепленный лучом фонаря, генерал Линь Бяо прищурил глаза. В великоватом для него штатском костюме он выглядел похудевшим и больным. Двое афганцев поддерживали его под мышки. Глаза генерала скользнули по Малко, но в них не отразилось ни малейшего интереса. Он был явно одурманен. За спиной китайца стоял в окружении трех других афганцев полковник Пильц в гражданской одежде. Ослепленный фонарем, он пока еще не узнал Малко, чья светлая шевелюра была скрыта форменной офицерской фуражкой.
– Элько! – скомандовал Малко.
Кризантем тут же выступил вперед. Афганцы, охранявшие Линь Бяо, подались от неожиданности назад, и генерал оказался в крепких руках турка. В мгновение ока он набросил на шею китайца свою удавку и слегка стянул ее. Тот сдавленно вскрикнул, тщетно пытаясь освободить шею. Но во владении этим специфическим оружием Элько Кризантему не было равных. Одним движением сильных кистей он мог бы стянуть удавку, пережать сонную артерию генерала и прикончить его за несколько секунд.
Тишину прервал грозный рев полковника Пильца:
– Что это значит?!
В то же мгновение в руке его вспыхнул фонарь, луч которого впился в лицо Малко. Тот, в свою очередь, почти одновременно выхватил свой суперплоский пистолет и прицелился в немца. Онемев от изумления, полковник воскликнул:
– Вы?!
– Да, это я, – сказал Малко. – И я вижу, вы меня узнали, полковник...
Немец выругался сквозь зубы:
– Вы что, рехнулись? Скажите вашему парню, чтобы он немедленно отпустил генерала Линь Бяо.
В руках афганцев, охранявших китайца, появились грозные пистолеты Токарева. Однако невозмутимый Кризантем и не подумал ослабить удавку.
– Мы забираем этого человека, – объявил Малко. – Я расставил вокруг холма своих людей с винтовками, оснащенными инфракрасным прицелом. Вы их не видите. Им же вы видны как средь бела дня. Это стрелки высокого класса, и по моему сигналу они могут уничтожить вас всех пятерых практически мгновенно.
– Вы блефуете, – взорвался Пильц.
Малко медленно поднял левую руку.
Послышался звук выстрела, смягченный глушителем, и ветровое стекло русского джипа разлетелось на мелкие осколки. Второй выстрел поднял столбик пыли у ног полковника Пильца. Было хорошо слышно, как пошла рикошетом пуля. А на склоне Кох-И-Шера за их спиной мелькнуло два огонька. Крис Джонс и Милтон Брабек были на месте...
Малко опустил руку.
– У меня еще есть время, чтобы убить этого человека, – вдруг заявил полковник Пильц. – Вы не можете этому помешать. Я же предпочитаю убить его, нежели оставить живым в ваших руках...
Пистолет немца был нацелен в затылок генералу с расстояния не более метра, и Малко знал, что полковник выстрелит без колебаний. Даже рискуя жизнью.
Это был самый критический момент операции... Малко прислушался. Он надеялся, что русские из-за своих злоключений с баранами потеряют не более десяти минут. И он услышал шум мотора: какая-то машина, громко урча, взбиралась на холм. Малко чуть не улыбнулся от радости. Если в полковник Пушкин знал, что ждет его на вершине холма, он вряд ли бы так спешил. Нужно было продержаться еще минуту.
– Но с этим не все согласятся, полковник, – сказал он вкрадчиво.
* * *
Терпение у Криса Джонса и Милтона Брабека было на исходе. Уже около трех часов они лежали на каменистом склоне горы, подстелив под себя лишь плащ-палатку. На них были только легкие комбинезоны, колпаки с прорезями для глаз и черные перчатки, и они основательно продрогли. К тому же винтовки, оснащенные приборами ночного видения, весили чуть не по тонне каждая. Крис установил также рядом с собой «жирожет» – маленький карманный миномет, вполне пригодный, чтобы устрашить чересчур несговорчивых. Что до Милтона Брабека, он выбрал короткий автомат «узи» и дюжину магазинов к нему.
Эхо двух первых выстрелов еще раздавалось в горах. В окулярах прицелов американцы ясно различали маленькие зеленые фигурки. Из «гарандов» они могли перестрелять пятерых афганцев за какие-нибудь десять секунд. И все же полковнику наверняка хватило бы времени прикончить китайского генерала.
Внезапно они услышали шум мотора, и мощные фары осветили холм.
– А вот и Иваны, – пробормотал Крис.
На Среднем Западе русские и по сей день слыли антихристами...
Милтон взял на изготовку свой «гаранд».
«Волга» въехала на верхнюю площадку и замерла в десяти сантиметрах от первой пушки. Все четыре дверцы ее раскрылись, и из них выскочили русские.
* * *
Полковник Пушкин буквально остолбенел при виде открывшейся ему картины.
Малко спросил на чистейшем русском:
– Полковник Пушкин, полковник Пильц собирается ликвидировать генерала Линь Бяо. Вы с этим согласны?
Русский в несколько прыжков приблизился к группе и увидел пистолет, нацеленный в затылок китайца. Он побледнел и схватил немца за руку, отводя в сторону оружие.
– Вы спятили! – прорычал он.
Но тут пришла очередь взорваться полковнику Пильцу.
– Идиот, – крикнул он. – Они же его похищают! И мы ничего не можем поделать, поскольку холм окружен их людьми, вооруженными винтовками с инфракрасным прицелом.
Русский взглянул на Малко, сухо поджав губы.
– Вы издеваетесь надо мной?
Малко поднял левую руку.
Два выстрела прозвучали почти одновременно, слившись воедино. Пистолеты двух афганцев были выбиты из их рук. А один из них испустил пронзительный вопль: из его кисти торчали перебитая пулей кость.
Малко молча благословил судьбу, пославшую ему таких профессионалов, как Крис Джонс и Милтон Брабек.
Русские замерли, не осмеливаясь прибегнуть к оружию. Малко спешил. Ведь на выстрелы могло последовать подкрепление.
– Я увожу генерала Линь Бяо, – громко объявил он полковнику Пушкину. – Если вы попытаетесь помешать этому, вы будете уничтожены. У вас нет никакой возможности сопротивляться. Теперь ваша очередь отдать приказ полковнику Пильцу...
Настал решающий момент игры. Все было тщательно продумано. Зная силу и неповоротливость русской бюрократии, Малко был уверен, что полковник Пушкин никогда не возьмет на себя ответственность за уничтожение столь важного заложника.
На лбу русского полковника вспухли вены. Он открыл рот, оглядел одного за другим китайца, полковника Пильца и Малко. Причем рука его по-прежнему судорожно сжимала запястье немца.
– Хорошо, – произнес он наконец, вздохнув. – Но вы не сможете покинуть эту страну. Ни он, ни вы.
В устах полковника КГБ это были не пустые слова. Но следовало воспользоваться минутой разрядки, и Малко приказал Кризантему по-турецки:
– Веди его в «волгу».
С парабеллумом в одной руке и концами удавки в другой турок начал потихоньку передвигаться к машине, прижав к себе Линь Бяо таким образом, чтобы в него нельзя было выстрелить, не рискуя ранить китайца.
Малко вздохнул посвободнее лишь тогда, когда, не оказав ни малейшего сопротивления, генерал был затолкан в машину. Медленно-медленно, держа в руке пистолет, он отступил, не спуская с русских глаз. Он знал, что его противники следят за ним и не преминут воспользоваться малейшим сбоем, малейшей неосторожностью.
Двигаясь к «волге», он весь покрылся потом, хотя температура воздуха была лишь на несколько градусов выше нуля.
Малко поднял пистолет вверх.
– Если вы тронетесь с места раньше, чем я спущусь с холма, – сказал он, – вы будете перебиты.
Он сел за руль «волги» и включил скорость. Наступил очень опасный момент. После его ухода с площадки только страх перед невидимыми снайперами сдерживал русских и их помощников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26