https://wodolei.ru/catalog/unitazy/s-vertikalnim-vipuskom/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Не представляю, как теперь Элис... Кроме него, у нее никого не было... – С усилием удержалась от слез и беспомощно проговорила, всматриваясь в лицо Кэла: – Господи, где же они были той ночью? Что могло произойти? Может, ввязались в драку? Разозлили кого-нибудь? Но кого они могли разозлить? Такие славные ребятки... Даже Джош Малани. Ну что может вырасти при таких родителях? Мне так его всегда жаль... – голос затих, но влажные карие глаза не отрывались от лица полицейского. – Найдите мне Джеффа, пожалуйста! Найдите, прошу вас...
Несколько времени спустя, уже в машине, Кэл продолжал видеть перед собой расстроенное лицо женщины, слышать эхо ее голоса: «Что могло произойти?»
И ему вспомнились лица четырех мальчишек, с которыми он вчера разговаривал у школы. Как перед тем, как ответить на вопрос, они всякий раз стреляли глазами в сторону Джоша Малани, словно спрашивая разрешения или ища совета.
А новенький – как бишь его зовут? – только и делал, что вздергивал плечом неопределенно. Взглянув на часы, он заметил, что сейчас в школе как раз заканчиваются занятия. Может, заехать туда и поговорить с оставшейся троицей? Не успел он это подумать, как на приборной доске замигал огонек, и его выкрикнул голос диспетчера.
– Пятый слушает, – ответил он в микрофон.
– Кэл, у меня сообщение о брошенной машине. Она на парковке у Спрекельсвилля. Ты там близко?
– Над Макавао.
– Я подумал, тебя это заинтересует, – сказал диспетчер. – Мы проверили номер. Шевроле-пикап восемьдесят второго года, зарегистрирован на имя Джошуа Малани.
Олани поежился от пробежавшего по спине холодка.
– Давно она там? – спросил он.
– Не очень, женщина, которая нам позвонила, говорит, утром ее еще не было.
Тогда из-за чего шум?
– Подумаешь, полдня стоит и уже «брошенная»!
Голос диспетчера пресек его мысли:
– Там ключи торчат в зажигании и бумажник лежит на переднем сиденье.
Тут уж не поспоришь. Олани покачал головой от темного предчувствия и сказал в микрофон:
– Еду.
* * *
– Похоже, вы не слишком-то торопились! – Красная от солнечного ожога, толстая и завернутая в узорчатое, местного покроя платье на редкость мерзкого фиолетового оттенка, женщина не пыталась скрыть своего раздражения, когда Кэл Олани, через полчаса после вызова, выпрыгнул из патрульной машины.
– Ну-ну, Миртл, – урезонил ее муж. Он был в рубашке в тон к одежде жены и с еще более багровой физиономией. – Не забывай, это Мауи, а не Кливленд. – Он протянул руку Кэлу Олани. – Меня зовут Фред Хупер, а это моя жена Миртл. Мы живем в отеле с милю отсюда, – он неопределенно махнул в сторону Спрекельсвилля. – Я говорил Миртл, что не стоит беспокоить вас по пустякам, но...
– Ни один человек в здравом уме не бросит машину с ключами в зажигании и бумажником на сиденье на радость всякому, кому вздумается его прихватить, – в полжеста заставив мужа умолкнуть, вступила Миртл Хупер. – По крайней мере, в Кливленде так не бывает, и не думаю, что здесь люди ведут себя иначе. – Кэл Олани, кивнув, направился к пикапу, пара Хуперов двинулась за ним, причем Миртл продолжала: – Что-то здесь не так. Я знаю, Фред думает, я дура, но у матерей нюх на такие вещи. – Они были уже у пикапа, Олани повернулся и вопросительно посмотрел на миссис Хупер, и та, поджав губы, ответила на невысказанный вопрос:
– Ну, разумеется, мы заглянули в бумажник. Думали найти там телефон или что-то еще. – Она глубоко вздохнула. – Семнадцать лет! Ужас!
– Да Миртл же, мы же еще ничего не знаем, – начал было муж, но она опять заткнула его взмахом руки.
– Очень даже знаем! В наши дни это происходит с детьми везде и всюду. Самоубийства подростков. Я читала об этом в «Таймс». – Она значительно посмотрела на Кэла. – Его одежда – на пляже. По крайней мере, я думаю, что это его одежда. Там просто больше никого нет. И мы положили бумажник точно на то самое место, как нашли, – прибавила она, видя, как полицейский всматривается в открытое окно пикапа.
Да, так все и было: ключи в зажигании, бумажник на сиденье. Подняв бумажник, Олани взглянул на водительские права.
Джош Малани.
Там оказались еще несколько долларовых бумажек, ученический билет, пара истрепанных фотографий и листки с нацарапанными на них телефонами и девчоночьими именами.
Кэл направился на пляж. Как и утверждала Миртл Хупер, на песке стопкой лежали затасканные джинсы, футболка, трусы, носки и ботинки.
Джинсы были в самом низу, потом футболка и белье, и венчали все ботинки с вложенными в них носками.
Очень аккуратная стопка.
Образцовая.
И, насколько Кэл знал Джоша Малани, совсем на него не похожая.
Если, конечно, Джош не старался этим что-то сказать.
Олани молча направился назад к пикапу. За спинкой водительского сиденья обнаружился сверток – завернутые в слегка влажное полотенце столь же влажные плавки.
Хорошо, предположим, у Джоша имелись запасные плавки. Но разве не взял бы он на пляж полотенце, если б хотел всего лишь поплавать?
Однако зачем ему полотенце, если, как настаивает Миртл Хупер, он собирался войти в воду и не выходить из нее?
Кэл еще раз обыскал кабину пикапа, надеясь найти записку, хотя и догадывался, что ничего подобного не найдет. Всегда слишком беспокойный и необузданный, Джош Малани был не из тех, кто оставляет записки. Как, впрочем, и не из тех, кто кончает жизнь самоубийством. И все-таки обстоятельства довольно отчетливо указывали на то, что так он и поступил.
Кэл вернулся на пляж, где с самодовольным выражением лица дожидалась его миссис Хупер. Кэл Олани почувствовал к ней резкую антипатию: эта женщина больше беспокоилась о том, чтобы подтвердилось ее мнение, чем о судьбе семнадцатилетнего парня.
– Тут еще есть следы, – сказал Фред Хупер. – Мы старались не затоптать их.
Олани наклонился, рассматривая песок: одинокая цепочка следов вела от одежды к воде, исчезая там, где прибой ласково их слизнул. Прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, он смотрел в океан, ища глазами хоть одного пловца, но не увидел ни Джоша, ни кого-то еще. Он, собственно, и не ожидал никого увидеть: что-то внутри подсказывало, что Джоша в живых нет.
– Сейчас им трудно, – тихо проговорил Фред Хупер, тоже глядя на океан. – Нам, в свое время, было куда проще. Нам не о чем было волноваться. Вырос, завел семью, ушел на пенсию и езди по местам вроде этого. А нынешним – к чему им стремиться? Наркотики, банды, того и гляди нарвешься на пулю, хотя занимаешься своим делом и никого не трогаешь. – Помолчал и прибавил: – Жаль, что мы не пришли сюда чуть раньше. Может, если б было с кем поговорить, ему бы полегчало?
Кэл Олани положил ему руку на плечо.
– Кто его знает, – вздохнул он. Но потом, огораживая место происшествия, чтобы любопытные не затоптали все вокруг еще до того, как прибудет фотограф, продолжал думать: что, правда бы Джошу помогло поговорить с кем-нибудь или нет?
Вчера ни Джош Малани, ни остальные его приятели не выразили никакого желания поговорить.
И что теперь?
Киоки Сантойя мертв, Джефф Кина пропал, Джош Малани, судя по всему, утопился.
Что, черт возьми, происходит?
Глава 21
Катарина Сандквист как на крыльях летела в поместье Такео Йошихары, уверенная, что в руках у нее ключ не только к пропавшим файлам, но и к разгадке тайны раскопанного в ущелье скелета. Явившись как раз когда Роб с одним из рабочих переносил из форда последний ящик с костями, каждая с ярлычком, она едва могла усидеть на месте от нетерпения, пока кости осторожно, как хрустальные, выкладывались на лабораторный стол в комнате, примыкающей к офису Роба.
Острота возбуждения, впрочем, сгладилась, когда оказалось, что файлы совсем не так легко отыскать. Казалось бы, что сложного: названия файлов у них имеются, и Фил Хауэлл убежден, что они хранятся в памяти компьютера Йошихары. Однако, просмотрев меню диска, Роб их не обнаружил. Догадываясь, как Катарина разочарована, он попытался ее утешить:
– Не волнуйся. Это только один диск, а тут их куда больше. Сейчас поищем.
Поиск, хотя и занял всего несколько минут, показался Катарине бесконечным, зато на экране в итоге появились две строчки, и надежда ожила снова:
X:\serinus\artifact\\Philippine\skull.jpg
X:\serinus\ artifact\\Philippine\video.avi
– Если заголовки не случайны, тогда, по крайней мере, становится ясно, откуда череп родом, – произнесла Катарина. – Но что такое «серинус»?
– Это название одного из проектов Йошихары, – ответил Роб, – как-то связанного с загрязнением воздуха. Serinus – родовое название семейства вьюрковых. В частности, Serinus canaria – канарейки.
– Канарейки? – переспросила Катарина. – При чем тут канарейки?
– При том, что раньше было такое обыкновение – опускать канареек в шахты. Если птицу вынут живой, значит, и для людей безопасно. Если дохлой – значит, в шахте скопились ядовитые газы. – Роб помолчал. – Подробностей не знаю, но подозреваю, что Йошихара жаждет предотвратить уничтожение канареек. Отсюда и название. Корпоративный жаргон, если угодно. Ну что, давай посмотрим, можно ли добраться до этих файлов.
Вся как на иголках, Катарина следила, как Роб заказывает просмотр и копирует путь поиска jpg-файла. Сейчас, осталось совсем немного, уговаривала она себя. Но тут экран потемнел и появилась новая надпись:
ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ
Роб поиграл немного с паролями, начиная с анаграмм слов «artifact» и «serinus» и кончая именем Такео Йошихара, напечатанным в обратном порядке, но странно было бы ожидать, что хоть один сработает.
– Пустой номер, – наконец вздохнул он. – Это может быть день рожденья чьей угодно свекрови или произвольный набор букв и цифр. И подозреваю, что если я в этом духе продолжу, компьютер просечет и доложит, куда следует.
Катарина уныло смотрела на экран, мысленно видя перед собой удивительные события, запечатленные на странной видеопленке.
– Знаешь, я думаю, что, может, это вовсе и не тот файл. Что за связь между племенем, убивающим какого-то примата, и загрязнением воздуха?
– Боюсь, это скорей в твоей компетенции, – пожал плечами Роб. – Это ты ведь у нас по костям, а?
Что тут было ответить... Они потратили несколько минут, тыркаясь по директории Serinus, но быстро выяснили, что без пароля открывается только один-единственный файл.
Тот, в котором подтверждалось, что Такео Йошихара и корпорация «Мишимото» вовлечены в крупный научно-исследовательский проект, направленный на разрешение проблемы глобального загрязнения окружающей среды.
– И, надо полагать, сколачивают состояние на любой разработке, – заметил Роб, когда они прочитали весь текст.
На этом с компьютером было покончено, но весь остаток рабочего дня, потраченный на реконструкцию скелета, Катарину тревожили первые, робкие всходы догадки. Только когда Роб предложил прерваться, чтобы поужинать, она поняла, что день на исходе.
Хотя к вожделенным файлам доступа не нашлось, скелет сложился почти без изъятий. И догадка, пусть не вполне сложившаяся, начала обретать очертания гипотезы.
– Знаешь, я, пожалуй, сегодня с этим закончу, – сказала она Робу. – А ты иди, увидимся утром.
Роб уехал, и она позвонила Майклу, что вернется поздно.
– Поздно – это когда? – поинтересовался он.
– Задержусь на пару часов. А потом закажем пиццу, идет?
– Ладно, – ответил Майкл голосом, в котором читалась нотка тревоги.
– Ты в порядке? Что-нибудь не так?
И он, помолчав, ответил:
– Да нет, все нормально. До встречи.
Катарина повесила трубку, посмотрела на нее с сомнением, подумав, не отправиться ли все-таки домой, но тут догадка, всю вторую половину дня брезжившая в сознании, сложилась в одно целое.
Она снова прокрутила в памяти видеофильм, но на этот раз, не пытаясь решить, что за существо они видели, сосредоточилась на том, какого оно могло быть возраста.
Если существо – разновидность небольших приматов, то тогда это взрослая особь.
Но если то был не примат?
Кадры мелькали у нее перед глазами.
Вот мужчины смотрят на него в упор.
Вот его страх растет, и вот этот почти удивленный взгляд, когда дикари начинают бросаться в него палками.
На вид он гораздо меньше мужчин.
А женщина... Она вела себя так, словно...
Женщина вела себя, как несчастная мать, только что потерявшая ребенка!
Мутант?
Может быть, тот, кого они видели в фильме, был мутировавший человеческий детеныш?
Мутировавший в результате чего? Загрязнения?
Ответ пришел немедля.
Тора Пинатубо.
Около десяти лет назад на Филиппинах проснулся вулкан, выбросивший в атмосферу столько пепла и ядовитых газов, что опустело множество поселений.
Если уж алкоголь и курение могут причинить зародышу вред, то что говорить о газовой атаке вулкана? Катарина смотрела на скелет, выложенный на столе, но видела не кострище, рядом с которым его нашли, а испускающую серные пары расщелину выше по ущелью. Что, если это останки существа, родившегося вскоре после извержения на Халеакала?
Ей стало ясно, что нужно немедленно и как можно точней определить возраст костей и сопоставить его со временем последнего извержения на Мауи.
Или на Большом Острове, где по сей день разверзаются трещины, испуская из недр земли газы.
Она работала еще три часа, подготавливая образцы для анализа и разыскивая по Интернету лаборатории, которые могли бы выполнить эту работу быстро и эффективно.
Наконец усталый мозг забастовал. Все тело ломило.
И домой она приедет куда поздней, чем обещала Майклу.
Оставив все как есть, Катарина повернула выключатель и собралась закрыть за собой дверь, как вдруг по комнате полоснуло лучами автомобильных фар.
Не зажигая света, она подошла к окну.
Майкл сидел, глядя на экран телевизора, стараясь врубиться в сюжет фильма, но это ему не очень удавалось.
Он не переставал думать о Джоше – как тот вцепился в нашатырный спирт, как, раздувая ноздри, дышал им, как разозлился, когда Майкл его отобрал.
И этот взгляд, которым Джош посмотрел на него перед тем, как выйти из раздевалки. Он даже внешне изменился, сделался какой-то неузнаваемый. Так, будто Джош куда-то исчез, а вместо него оказался...
Кто?
Дикий зверь.
Определение сложилось в уме как бы само собой, помимо воли, но чем больше Майкл думал об этом, тем больше склонялся к тому, что верно, именно так Джош и выглядел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38


А-П

П-Я