Никаких нареканий, рекомендую всем
– прохныкал Ати. – Нас снесет ветром, и мы погибнем!
– Молчи! – оборвал его Олдивре. – Мы должны драться. Мы – солдаты. – Он был крайне возбужден.
– Рассветный шторм всех поймает в ловушку, и солдат в том числе. Ведь им негде будет укрыться, – констатировал Мулваине. – Если мы найдем убежище, то сможем выйти из него и драться.
– Нет, – сказал Олдивре, отойдя от стены. – Мы должны идти сейчас.
С этими словами он оставил своих товарищей и стал резво подниматься по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки.
Между тем небо светлело с каждой минутой, но это обстоятельство, похоже, нисколько не тревожило других солдат, которые по-прежнему поодиночке и группами спешили вверх по лестнице. Время от времени вниз спускались солдаты, которые тащили своих раненых товарищей в лазарет.
– Если мы останемся здесь… – произнес Тигхи уверенно.
Он хотел сказать: «нам нельзя оставаться здесь», – однако остальные прекрасно поняли юношу, а он взял Мулваине за руку и потащил его за собой в западном направлении.
Вскоре они догнали четырех санитаров, несших в одеяле раненого, и пристроились к ним. Вместе с санитарами флатары дошли до первой землянки на выступе и быстро нырнули в нее.
Внутри плавали облака густого дыма от травяных факелов, и было очень людно. Раненые громко стонали. Некоторые бредили. Впав в забытье, они звали своих близких, ругались и порывались встать и идти бить Отре. Тигхи и его товарищи пробрались к дальней стене, сев на корточки, прислонились спинами к стене и взялись за руки. Теперь можно перевести дух.
На пятерых флатаров никто не обращал никакого внимания. Через них перешагивали, на их ноги наступали, о них спотыкались, но никто не подверг сомнению их право находиться здесь, не задавал никаких вопросов. Довольно скоро Тигхи привык к шуму и даже к толчкам, которые время от времени получал от людей, проталкивавшихся мимо. Он закрыл глаза.
Когда Тигхи открыл их снова, то не мог с уверенностью сказать, спал он или нет. Суматоха в землянке немного улеглась. Глядя через частокол мелькавших перед ним ног, Тигхи увидел трупы, лежавшие в два-три слоя.
Его память являла собой мешанину странных образов: темнота, яркие огни, проплывающие мимо, огромная людская река. Так значит, вот в чем суть войны?
Рядом с Тигхи на корточках сидел Мулваине и держал его за руку. Похоже, он все еще спал.
Тигхи ткнул его в плечо:
– Мулваине!
Мулваине дернулся и проснулся.
– Мы уже добрались до Двери? – спросил он.
– Уже день, Мулваине, – сказал Тигхи. – Мы спустимся вниз, на уступ, где базировался наш платон. Разбуди остальных.
Мулваине принялся тереть глаза кулаками.
– Они узнают, что мы не пошли на фронт, – простонал он. – Они сбросят нас со стены.
– Тихо! – цыкнул на него Тигхи и огляделся. Никто по-прежнему не обращал на них внимания. – Давай будить остальных.
Тигхи разбудил Ати, несильно потерев его виски. Тот открыл глаза и улыбнулся.
– Тут стало потише, – сказал он.
Ати пнул ногой Равилре.
– Вставай, – приказал он. Равилре ойкнул от боли. – Нам пора двигать отсюда.
Первым пошел Тигхи. Остальные следовали за ним, лавируя между людьми, которыми кишела землянка. Тигхи старался смотреть под ноги, избегая визуальных контактов. Перешагнув порог землянки, он внимательно посмотрел сначала в одну, а затем в другую сторону. Стояло яркое, погожее утро.
– Тигхи, – спросил Мулваине, – что мы будем делать?
– Мы должны найти Уолдо, – ответил Тигхи.
– Да. А вдруг он разозлится на нас?
– Мы должны найти его, – упрямо повторил Тигхи.
Мулваине потупил глаза и кивнул. Это вызвало у юноши необъяснимое беспокойство. Что-то, не поддававшееся определению, такое же туманное и расплывчатое, как свет в землянке, что-то изменилось. Мулваине стал соглашаться с ним. Это казалось неправильным, потому что противоречило прежнему порядку вещей. В воздухе витало ощущение неких катастрофических изменений. Однако Тигхи глубоко вздохнул и, набрав в легкие свежего воздуха, решил игнорировать эту неловкость.
– В конце концов, я – принц, – пробормотал он.
– Мы спустимся на базовый уступ платона, – сообщил Тигхи своим товарищам.
Все они смотрели на него вполне серьезно. Мулваине кивком подтвердил свое согласие. После событий прошлой ночи его высокомерие улетучилось как дым. Он уже не смотрел на Тигхи с презрением, не называл его невежественным варваром.
У края уступа стояла редкая цепочка стрелков, шесть человек. Кроме них на уступе никого не было, и он выглядел пустынным. Тигхи подошел к крайнему стрелку.
– Приветствую именем Пап! – произнес он, используя слышанное им неоднократно обращение, принятое в Имперской армии.
Стрелок оглянулся, скользнув по юноше усталыми глазами с красными прожилками.
– Объедки? – спросил он. Тигхи не был уверен, правильно ли он расслышал слово. – Что ты хотеть?
Стрелок явно не был уроженцем империи. У него был очень сильный акцент, и это мешало точно определить его происхождение.
– Мы интересуемся, – сказал Тигхи, вежливо поклонившись, – как шли боевые действия прошлой ночью?
– Тяжелые бои, – ответил стрелок, отвернувшись от юноши и вновь устремив взгляд в восточном направлении. – Тяжелые бои.
– Что ты хотеть? – прошипел другой стрелок с таким же акцентом.
– Ничего, господа, – ответил Тигхи, чуть отступив назад. – Ничего.
– Платон?
Первый стрелок неприязненно посмотрел на Тигхи. При этом дуло его ружья угрожающе сдвинулось в сторону юноши.
– Мы – флатары, достопочтенный господин. Удачи вам, именем Пап!
– Флатары, – презрительно пробурчал стрелок, убирая ружье. – Бездельники. Шваль.
Тигхи поспешил к своим товарищам, стоявшим неподалеку:
– Он сказал, что вчерашней ночью шли тяжелые бои. Мы спустимся на базовый уступ нашего платона.
Он взял Ати за руку и потащил его за собой.
Гуськом флатары торопливо прошли к лестнице и спустились по ней. Через пару-другую минут они уже были на базовом уступе. Там никого не было. Они заглянули в землянку личного состава, но и та была пуста, если не считать разобранных змеев. Брусья и узлы с мягкими деталями сиротливо валялись у стены. Ни одной живой души, ни пилотов, ни Уолдо.
– Где Уолдо? – спросил Равилре несколько раз со слезами в голосе. – Где Уолдо?
– Уолдо сказал бы нам, что нужно делать, – холодно заметила Пелис. – Что мы будем делать, Тигхи?
– Что мы будем делать? – как эхо отозвался Мулваине.
Тигхи яростно поскреб затылок; у него опять зачесались шрамы.
– Мы должны найти его.
– Он мертв, – похоронным тоном заявил Ати.
Равилре начал скулить. Его глаза подернулись влагой.
– Хватит! – рявкнул Тигхи, пытаясь подражать интонации и манерам Уолдо. – Не хныкать! Мы теперь воины. Мы сражались много дней! Не забывайте об этом!
– Да, – подтвердил Ати и встал рядом с ним. – Воины!
– Если Уолдо погиб, мы явимся к Кардинелле, и он скажет нам, что делать. Однажды я встречался с Кардинелле, и он знает меня. Я в этом уверен. Я поговорю с ним.
– Я говорил с самим Папой, – напомнил Ати.
Он переминался с ноги на ногу с таким видом, будто был готов в любую секунду сорваться с места и бежать к Папе. Такое возбужденное состояние друга не понравилось Тигхи. Он знал, что оно легко может смениться унынием и паникой.
Воздух содрогнулся от взрыва огромной мощности. Вся пятерка дружно повернула головы на восток. Из-за отрога вверх поднимался большой серый столб пыли, который затем стал похож на гигантский гриб. Через несколько секунд он рассыпался и осел. Издали, заглушённые этим облаком, донеслись человеческие крики, слившиеся в общий не то вой, не то визг.
– Что это? – испуганно спросил Равилре.
– Наверное, наши прорвали фронт Отре, – предположила Пелис.
– Наверное, наши прорвали фронт Отре, – повторил за ней Мулваине. Его глаза округлились от радостного возбуждения. – А вдруг им это удалось?
– Мы прорвались! – заорал во весь голос Ати и запрыгал на месте.
– Давайте соберем змеи и поднимемся в воздух, чтобы посмотреть, что происходит, – предложил Мулваине. – Сделаем облет театра военных действий, и тогда нам все будет ясно.
– Нет, – возразил Тигхи.
В наступившей тишине все недоуменно уставились на него.
– Нет, – повторил он. – Это не лучший выход. Мы должны подняться на главный выступ и найти Уолдо.
Мулваине вопросительно взглянул на Ати, и у Тигхи вдруг появилось ощущение, что все висит на волоске. Однако Ати кивнул, и Мулваине тоже закивал.
– Очень хорошо, – сказал он.
– Пошли, – скомандовал Тигхи, не желая терять такой благоприятный момент для укрепления своего авторитета.
Мощный взрыв посеял в душе Тигхи семена дурного предчувствия. Когда он поставил левую ногу на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на главный выступ, сверху послышался очень громкий и частый треск. Через минуту-другую он прекратился, но вскоре возобновился. Если бы не громкий звук, это можно было бы принять за ружейную перестрелку. Все флатары замерли на месте. Затем воздух прорезал высокий жалобный вой, похожий на жужжание часового механизма, однако куда более громкий. Затем раздался частый и нестройный стук, будто друг о друга застучали кости, десятки костей, как барабанный бой.
Наконец наступила тишина.
– Что это? – спросила Пелис вполголоса.
– Вперед! – приказал Тигхи. Он схватил Мулваине за куртку, а Ати за руку, силой увлекая их за собой. – Быстрее!
Тигхи стал быстро подниматься по лестнице, хотя искалеченную ногу при каждом шаге пронзала острая боль.
Наверху, на выступе, царил абсолютный хаос. Люди бежали в обоих направлениях. Тигхи не стал подниматься на выступ, а лишь высунул голову над верхней ступенькой, на уровне выступа. Остальные флатары в ожидании замерли на лестнице.
Тигхи наблюдал за разыгравшейся на его глазах трагедией поражения снизу. Быстро семенящие ноги, ружья, волочащиеся по земле, вопли, крики, в которых нельзя было ничего разобрать, кроме ругательств. Какой-то солдат вдруг растянулся в пыли во весь рост – то ли он споткнулся, то ли его толкнули. Придя в себя, солдат быстро вскочил на ноги и побежал дальше.
– Что ты видишь? – крикнул Мулваине, замыкавший цепочку флатаров, стоявших на лестнице.
– Муравьев, – ответил Тигхи, и этот ответ скорее предназначался для него самого, чем для других. – Муравьев.
Откуда-то справа донеслись звуки ружейной перестрелки.
Глава 18
В одно мгновение ситуация на выступе резко изменилась. Хаос, родившийся из паники, в результате которой боеспособные и дисциплинированные части Имперской армии превратились в обезумевшую от страха толпу, уступил место бою. Тигхи изо всех сил вцепился в лестницу, над верхней ступенькой которой, находившейся вровень с выступом, была видна только верхняя часть его головы.
Солдаты, которых юноша видел прямо перед собой, прижимались спинами к стене, пытаясь укрыться от ружейного огня противника, и при этом что-то кричали друг другу. Около дюжины солдат с заряженными ружьями ринулось вперед. Тигхи увидел в дальнем конце выступа тех, кого они атаковали. Это были одетые в серую форму солдаты Отре. Они рассредоточились цепью поперек выступа и, припав на колено, уже целились из своих ружей в контратаковавшего противника. Залпы обеих сторон слились воедино, и в воздухе появились два ряда струек дыма, поднимавшихся вверх из дул ружей. Несколько имперских солдат рухнуло на землю.
То, что произошло после этого, Тигхи не совсем понял. Во-первых, он не мог похвалиться острым зрением, а во-вторых, мешали облачка порохового дыма, закрывавшего от него солдат Отре. Тигхи показалось, что солдаты, стрелявшие с колен, положили свои ружья на землю и выхватили ножи из ножен на поясах. Но затем оказалось, что это вовсе не ножи, потому что стрелки Отре направили их на имперских солдат. Воздух опять разорвал треск выстрелов. Засвистели пули.
И опять синие куртки понесли потери. Несколько трупов валялось в пыли почти у самых ног противника. Один солдат поднял обе руки вверх и, пошатываясь, побрел в обратном направлении. Не успел он сделать и десятка шагов, как его левая нога соскользнула с края мира, и тело солдата, кувыркаясь, полетело вниз.
Атака захлебнулась. Имперские солдаты дрогнули и попятились назад.
Теперь Тигхи хорошо видел, что солдаты Отре занимают лестницу на восточных подступах к выступу по всей ее высоте. Они перезаряжали ружья и вели огонь залпами. Имперские солдаты, прижавшиеся к стене, отвечали разрозненными выстрелами.
Мулваине толкал Тигхи в копчик.
– Я тоже хочу посмотреть! – кричал он. – Я хочу посмотреть, как они дерутся.
Его голова появилась рядом с головой Тигхи. Мулваине был настолько потрясен увиденным, что у него отвисла челюсть.
– Не высовывайся, – приказал ему Тигхи. На фоне почти непрерывной ружейной трескотни его громкий голос был почти не слышен. В нос ему шибанул запах сгоревшего грибного пороха, очень похожий на запах древесного угля, Тигхи чихнул.
– Отре! – задыхаясь от изумления, проговорил Мулваине. Он полез вверх, и его голова и плечи целиком показались из-за выступа, однако Тигхи схватил его за куртку и попытался опять стащить вниз.
– Нет! – крикнул он. – Стой!
Казалось, что треск ружейной перестрелки гипнотизировал Мулваине. Недалеко от лестницы стоял согнувшись имперский солдат, долго целившийся из своего ружья. Вдруг он резко выпрямился, выронив ружье, и схватился обеими руками за горло, падая навзничь. В следующую секунду он уже лежал на земле без движения, и его руки были безжизненно раскинуты.
– Посмотри туда! – воскликнул Мулваине. Горячка боя, похоже, захватила его целиком. Он не отдавал себе отчета в своих действиях, и даже близкое дыхание смерти не заставило его прийти в себя.
Пуля ударилась в землю совсем рядом с тем местом, откуда Тигхи и Мулваине наблюдали за ходом боя. Выбитые ею из поверхности выступа комочки земли и пыли обрушились на лица юношей. Тигхи дернул изо всех сил за куртку и стащил Мулваине вниз.
– Идиот! – крикнул он ему в лицо.
Мулваине вздрогнул, стряхнув с себя странное оцепенение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Молчи! – оборвал его Олдивре. – Мы должны драться. Мы – солдаты. – Он был крайне возбужден.
– Рассветный шторм всех поймает в ловушку, и солдат в том числе. Ведь им негде будет укрыться, – констатировал Мулваине. – Если мы найдем убежище, то сможем выйти из него и драться.
– Нет, – сказал Олдивре, отойдя от стены. – Мы должны идти сейчас.
С этими словами он оставил своих товарищей и стал резво подниматься по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки.
Между тем небо светлело с каждой минутой, но это обстоятельство, похоже, нисколько не тревожило других солдат, которые по-прежнему поодиночке и группами спешили вверх по лестнице. Время от времени вниз спускались солдаты, которые тащили своих раненых товарищей в лазарет.
– Если мы останемся здесь… – произнес Тигхи уверенно.
Он хотел сказать: «нам нельзя оставаться здесь», – однако остальные прекрасно поняли юношу, а он взял Мулваине за руку и потащил его за собой в западном направлении.
Вскоре они догнали четырех санитаров, несших в одеяле раненого, и пристроились к ним. Вместе с санитарами флатары дошли до первой землянки на выступе и быстро нырнули в нее.
Внутри плавали облака густого дыма от травяных факелов, и было очень людно. Раненые громко стонали. Некоторые бредили. Впав в забытье, они звали своих близких, ругались и порывались встать и идти бить Отре. Тигхи и его товарищи пробрались к дальней стене, сев на корточки, прислонились спинами к стене и взялись за руки. Теперь можно перевести дух.
На пятерых флатаров никто не обращал никакого внимания. Через них перешагивали, на их ноги наступали, о них спотыкались, но никто не подверг сомнению их право находиться здесь, не задавал никаких вопросов. Довольно скоро Тигхи привык к шуму и даже к толчкам, которые время от времени получал от людей, проталкивавшихся мимо. Он закрыл глаза.
Когда Тигхи открыл их снова, то не мог с уверенностью сказать, спал он или нет. Суматоха в землянке немного улеглась. Глядя через частокол мелькавших перед ним ног, Тигхи увидел трупы, лежавшие в два-три слоя.
Его память являла собой мешанину странных образов: темнота, яркие огни, проплывающие мимо, огромная людская река. Так значит, вот в чем суть войны?
Рядом с Тигхи на корточках сидел Мулваине и держал его за руку. Похоже, он все еще спал.
Тигхи ткнул его в плечо:
– Мулваине!
Мулваине дернулся и проснулся.
– Мы уже добрались до Двери? – спросил он.
– Уже день, Мулваине, – сказал Тигхи. – Мы спустимся вниз, на уступ, где базировался наш платон. Разбуди остальных.
Мулваине принялся тереть глаза кулаками.
– Они узнают, что мы не пошли на фронт, – простонал он. – Они сбросят нас со стены.
– Тихо! – цыкнул на него Тигхи и огляделся. Никто по-прежнему не обращал на них внимания. – Давай будить остальных.
Тигхи разбудил Ати, несильно потерев его виски. Тот открыл глаза и улыбнулся.
– Тут стало потише, – сказал он.
Ати пнул ногой Равилре.
– Вставай, – приказал он. Равилре ойкнул от боли. – Нам пора двигать отсюда.
Первым пошел Тигхи. Остальные следовали за ним, лавируя между людьми, которыми кишела землянка. Тигхи старался смотреть под ноги, избегая визуальных контактов. Перешагнув порог землянки, он внимательно посмотрел сначала в одну, а затем в другую сторону. Стояло яркое, погожее утро.
– Тигхи, – спросил Мулваине, – что мы будем делать?
– Мы должны найти Уолдо, – ответил Тигхи.
– Да. А вдруг он разозлится на нас?
– Мы должны найти его, – упрямо повторил Тигхи.
Мулваине потупил глаза и кивнул. Это вызвало у юноши необъяснимое беспокойство. Что-то, не поддававшееся определению, такое же туманное и расплывчатое, как свет в землянке, что-то изменилось. Мулваине стал соглашаться с ним. Это казалось неправильным, потому что противоречило прежнему порядку вещей. В воздухе витало ощущение неких катастрофических изменений. Однако Тигхи глубоко вздохнул и, набрав в легкие свежего воздуха, решил игнорировать эту неловкость.
– В конце концов, я – принц, – пробормотал он.
– Мы спустимся на базовый уступ платона, – сообщил Тигхи своим товарищам.
Все они смотрели на него вполне серьезно. Мулваине кивком подтвердил свое согласие. После событий прошлой ночи его высокомерие улетучилось как дым. Он уже не смотрел на Тигхи с презрением, не называл его невежественным варваром.
У края уступа стояла редкая цепочка стрелков, шесть человек. Кроме них на уступе никого не было, и он выглядел пустынным. Тигхи подошел к крайнему стрелку.
– Приветствую именем Пап! – произнес он, используя слышанное им неоднократно обращение, принятое в Имперской армии.
Стрелок оглянулся, скользнув по юноше усталыми глазами с красными прожилками.
– Объедки? – спросил он. Тигхи не был уверен, правильно ли он расслышал слово. – Что ты хотеть?
Стрелок явно не был уроженцем империи. У него был очень сильный акцент, и это мешало точно определить его происхождение.
– Мы интересуемся, – сказал Тигхи, вежливо поклонившись, – как шли боевые действия прошлой ночью?
– Тяжелые бои, – ответил стрелок, отвернувшись от юноши и вновь устремив взгляд в восточном направлении. – Тяжелые бои.
– Что ты хотеть? – прошипел другой стрелок с таким же акцентом.
– Ничего, господа, – ответил Тигхи, чуть отступив назад. – Ничего.
– Платон?
Первый стрелок неприязненно посмотрел на Тигхи. При этом дуло его ружья угрожающе сдвинулось в сторону юноши.
– Мы – флатары, достопочтенный господин. Удачи вам, именем Пап!
– Флатары, – презрительно пробурчал стрелок, убирая ружье. – Бездельники. Шваль.
Тигхи поспешил к своим товарищам, стоявшим неподалеку:
– Он сказал, что вчерашней ночью шли тяжелые бои. Мы спустимся на базовый уступ нашего платона.
Он взял Ати за руку и потащил его за собой.
Гуськом флатары торопливо прошли к лестнице и спустились по ней. Через пару-другую минут они уже были на базовом уступе. Там никого не было. Они заглянули в землянку личного состава, но и та была пуста, если не считать разобранных змеев. Брусья и узлы с мягкими деталями сиротливо валялись у стены. Ни одной живой души, ни пилотов, ни Уолдо.
– Где Уолдо? – спросил Равилре несколько раз со слезами в голосе. – Где Уолдо?
– Уолдо сказал бы нам, что нужно делать, – холодно заметила Пелис. – Что мы будем делать, Тигхи?
– Что мы будем делать? – как эхо отозвался Мулваине.
Тигхи яростно поскреб затылок; у него опять зачесались шрамы.
– Мы должны найти его.
– Он мертв, – похоронным тоном заявил Ати.
Равилре начал скулить. Его глаза подернулись влагой.
– Хватит! – рявкнул Тигхи, пытаясь подражать интонации и манерам Уолдо. – Не хныкать! Мы теперь воины. Мы сражались много дней! Не забывайте об этом!
– Да, – подтвердил Ати и встал рядом с ним. – Воины!
– Если Уолдо погиб, мы явимся к Кардинелле, и он скажет нам, что делать. Однажды я встречался с Кардинелле, и он знает меня. Я в этом уверен. Я поговорю с ним.
– Я говорил с самим Папой, – напомнил Ати.
Он переминался с ноги на ногу с таким видом, будто был готов в любую секунду сорваться с места и бежать к Папе. Такое возбужденное состояние друга не понравилось Тигхи. Он знал, что оно легко может смениться унынием и паникой.
Воздух содрогнулся от взрыва огромной мощности. Вся пятерка дружно повернула головы на восток. Из-за отрога вверх поднимался большой серый столб пыли, который затем стал похож на гигантский гриб. Через несколько секунд он рассыпался и осел. Издали, заглушённые этим облаком, донеслись человеческие крики, слившиеся в общий не то вой, не то визг.
– Что это? – испуганно спросил Равилре.
– Наверное, наши прорвали фронт Отре, – предположила Пелис.
– Наверное, наши прорвали фронт Отре, – повторил за ней Мулваине. Его глаза округлились от радостного возбуждения. – А вдруг им это удалось?
– Мы прорвались! – заорал во весь голос Ати и запрыгал на месте.
– Давайте соберем змеи и поднимемся в воздух, чтобы посмотреть, что происходит, – предложил Мулваине. – Сделаем облет театра военных действий, и тогда нам все будет ясно.
– Нет, – возразил Тигхи.
В наступившей тишине все недоуменно уставились на него.
– Нет, – повторил он. – Это не лучший выход. Мы должны подняться на главный выступ и найти Уолдо.
Мулваине вопросительно взглянул на Ати, и у Тигхи вдруг появилось ощущение, что все висит на волоске. Однако Ати кивнул, и Мулваине тоже закивал.
– Очень хорошо, – сказал он.
– Пошли, – скомандовал Тигхи, не желая терять такой благоприятный момент для укрепления своего авторитета.
Мощный взрыв посеял в душе Тигхи семена дурного предчувствия. Когда он поставил левую ногу на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на главный выступ, сверху послышался очень громкий и частый треск. Через минуту-другую он прекратился, но вскоре возобновился. Если бы не громкий звук, это можно было бы принять за ружейную перестрелку. Все флатары замерли на месте. Затем воздух прорезал высокий жалобный вой, похожий на жужжание часового механизма, однако куда более громкий. Затем раздался частый и нестройный стук, будто друг о друга застучали кости, десятки костей, как барабанный бой.
Наконец наступила тишина.
– Что это? – спросила Пелис вполголоса.
– Вперед! – приказал Тигхи. Он схватил Мулваине за куртку, а Ати за руку, силой увлекая их за собой. – Быстрее!
Тигхи стал быстро подниматься по лестнице, хотя искалеченную ногу при каждом шаге пронзала острая боль.
Наверху, на выступе, царил абсолютный хаос. Люди бежали в обоих направлениях. Тигхи не стал подниматься на выступ, а лишь высунул голову над верхней ступенькой, на уровне выступа. Остальные флатары в ожидании замерли на лестнице.
Тигхи наблюдал за разыгравшейся на его глазах трагедией поражения снизу. Быстро семенящие ноги, ружья, волочащиеся по земле, вопли, крики, в которых нельзя было ничего разобрать, кроме ругательств. Какой-то солдат вдруг растянулся в пыли во весь рост – то ли он споткнулся, то ли его толкнули. Придя в себя, солдат быстро вскочил на ноги и побежал дальше.
– Что ты видишь? – крикнул Мулваине, замыкавший цепочку флатаров, стоявших на лестнице.
– Муравьев, – ответил Тигхи, и этот ответ скорее предназначался для него самого, чем для других. – Муравьев.
Откуда-то справа донеслись звуки ружейной перестрелки.
Глава 18
В одно мгновение ситуация на выступе резко изменилась. Хаос, родившийся из паники, в результате которой боеспособные и дисциплинированные части Имперской армии превратились в обезумевшую от страха толпу, уступил место бою. Тигхи изо всех сил вцепился в лестницу, над верхней ступенькой которой, находившейся вровень с выступом, была видна только верхняя часть его головы.
Солдаты, которых юноша видел прямо перед собой, прижимались спинами к стене, пытаясь укрыться от ружейного огня противника, и при этом что-то кричали друг другу. Около дюжины солдат с заряженными ружьями ринулось вперед. Тигхи увидел в дальнем конце выступа тех, кого они атаковали. Это были одетые в серую форму солдаты Отре. Они рассредоточились цепью поперек выступа и, припав на колено, уже целились из своих ружей в контратаковавшего противника. Залпы обеих сторон слились воедино, и в воздухе появились два ряда струек дыма, поднимавшихся вверх из дул ружей. Несколько имперских солдат рухнуло на землю.
То, что произошло после этого, Тигхи не совсем понял. Во-первых, он не мог похвалиться острым зрением, а во-вторых, мешали облачка порохового дыма, закрывавшего от него солдат Отре. Тигхи показалось, что солдаты, стрелявшие с колен, положили свои ружья на землю и выхватили ножи из ножен на поясах. Но затем оказалось, что это вовсе не ножи, потому что стрелки Отре направили их на имперских солдат. Воздух опять разорвал треск выстрелов. Засвистели пули.
И опять синие куртки понесли потери. Несколько трупов валялось в пыли почти у самых ног противника. Один солдат поднял обе руки вверх и, пошатываясь, побрел в обратном направлении. Не успел он сделать и десятка шагов, как его левая нога соскользнула с края мира, и тело солдата, кувыркаясь, полетело вниз.
Атака захлебнулась. Имперские солдаты дрогнули и попятились назад.
Теперь Тигхи хорошо видел, что солдаты Отре занимают лестницу на восточных подступах к выступу по всей ее высоте. Они перезаряжали ружья и вели огонь залпами. Имперские солдаты, прижавшиеся к стене, отвечали разрозненными выстрелами.
Мулваине толкал Тигхи в копчик.
– Я тоже хочу посмотреть! – кричал он. – Я хочу посмотреть, как они дерутся.
Его голова появилась рядом с головой Тигхи. Мулваине был настолько потрясен увиденным, что у него отвисла челюсть.
– Не высовывайся, – приказал ему Тигхи. На фоне почти непрерывной ружейной трескотни его громкий голос был почти не слышен. В нос ему шибанул запах сгоревшего грибного пороха, очень похожий на запах древесного угля, Тигхи чихнул.
– Отре! – задыхаясь от изумления, проговорил Мулваине. Он полез вверх, и его голова и плечи целиком показались из-за выступа, однако Тигхи схватил его за куртку и попытался опять стащить вниз.
– Нет! – крикнул он. – Стой!
Казалось, что треск ружейной перестрелки гипнотизировал Мулваине. Недалеко от лестницы стоял согнувшись имперский солдат, долго целившийся из своего ружья. Вдруг он резко выпрямился, выронив ружье, и схватился обеими руками за горло, падая навзничь. В следующую секунду он уже лежал на земле без движения, и его руки были безжизненно раскинуты.
– Посмотри туда! – воскликнул Мулваине. Горячка боя, похоже, захватила его целиком. Он не отдавал себе отчета в своих действиях, и даже близкое дыхание смерти не заставило его прийти в себя.
Пуля ударилась в землю совсем рядом с тем местом, откуда Тигхи и Мулваине наблюдали за ходом боя. Выбитые ею из поверхности выступа комочки земли и пыли обрушились на лица юношей. Тигхи дернул изо всех сил за куртку и стащил Мулваине вниз.
– Идиот! – крикнул он ему в лицо.
Мулваине вздрогнул, стряхнув с себя странное оцепенение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71