– Он был мальчиком, всего лишь мальчиком. Затем однажды он столкнул свою сестру с мира. Он был всего лишь мальчиком, понимаешь? И я думаю, в его голове, – и Вивре постучал по своей голове для вящей убедительности, – была мысль: она исчезнет, и я снова стану первым в семье. Я думаю, он не хотел убивать ее, понимаешь? Он был всего лишь мальчиком.
Тигхи продолжал хранить молчание. Вивре вздохнул.
– Она была маленькая, и он тоже был маленький; однако он был уже достаточно большой, чтобы совершить эту ошибку. Он толкнул ее, и она упала. В той части Имперского Города, где мы жили, был лазарет, рядом с армейским домом и трулано. В этом месте Город расположен на склоне слоями, и каждый следующий уступ, который идет ниже, выдается вперед больше того, который над ним. И таких уступов десять или двенадцать, поэтому моя дочь пролетела совсем немного. Однако она была маленькой и сломала много костей. Она прожила неделю, а потом умерла. Но я думаю, что у него не было в мыслях убивать ее, и после этого он очень грустил. Я думаю, что в его голове была настоящая боль, – Вивре опять постучал себя по голове, – не головная боль, а его чувства, понимаешь? Мы говорим: конфла.
– Совесть, – сказал Тигхи.
Вивре замолчал.
– И что же вы сделали? – спросил Тигхи.
Вивре пожал плечами и направился к двери, чтобы закрыть небольшое вентиляционное отверстие. Поступавший через него холодный воздух мог выстудить все помещение. Не говоря ни слова, Вивре вставил в пазы щиток, а затем вернулся к матрацу Тигхи и уселся на пол, подобрав под себя ноги.
– В Империи существует лишь один способ лечения, – он использовал медицинский термин, – таких вещей. За крамла, за убийство другого человека в вашей семье или в городе. Даже если крамла деригинал ребенок, нет никакой разницы. Если убивает взрослый, его сбрасывают с мира. Это закон. Если убивает ребенок, с ним поступают так же. Мой сын плакал, говоря снова и снова, как он убил. – Вивре смотрел в пол, не поднимая головы. Его плечи вздрагивали. – Моего сына сбросили с мира за то, что он сделал. И вот теперь у меня нет ни дочери, ни сына.
Опять наступила тишина. Тигхи хотел сказать что-нибудь. В этом безмолвии он чувствовал себя очень неуютно, однако никак не мог подыскать нужные слова. Наконец очень тихим голосом он спросил:
– Но у вас все еще есть жена?
– У меня две жены, как и подобает человеку моего положения. Однако они были очень расстроены тем, что произошло. Очень опечалены. Теперь они живут вместе в Имперском Городе, а я вместе с армией здесь. Атмосфера между мной и моими женами, – Вивре горестно махнул рукой, – нехорошая. Отвратительная. Мы не можем прожить вместе и дня, чтобы не ссориться и не ругаться. – Вивре поднял голову, и Тигхи, к своему удивлению, увидел улыбку на лице старшего друга. – Однако скоро я ухожу на войну и, возможно, там найду себе другую жену. Может, у меня еще будут дети от другой жены. На войне многое становится возможным.
Язычки пламени свечи отбрасывали на пол, стены и потолок лазарета колеблющиеся тени. Некоторое время Тигхи задумчиво наблюдал за ними.
После долгого молчания Вивре медленно поднялся с пола, при этом его суставы сильно заскрипели.
– Как бы то ни было, моя маленькая птичка, – сказал он негромким, проникновенным голосом, – я думаю, что все возможно. Глядя на тебя, я мечтал о своем мальчике, понимаешь? Ты упал и все же остался жив. Возможно, и он упал и пролетел мимо Нижних Земель Империи, мимо пустошей внизу, возможно, пролетел много миль. Однако, как знать, может, он все еще жив и находится где-нибудь далеко-далеко внизу. Может быть, он выжил и теперь у него новая жизнь. Говорят, что ты – хорошее предзнаменование. Хорошо, если ты принесешь удачу всем нам.
И он потушил свечу, зажав ее фитиль большим и указательным пальцами, словно раздавив бабочку. Затем лег на матрац и заснул.

Глава 5

Утром Тигхи опять практиковался в ходьбе. Сначала он сделал несколько кругов, опираясь на плечо Вивре, а затем проковылял еще пару кругов совершенно самостоятельно.
– С каждым разом тебе будет все легче и легче, – сказал Вивре.
Он казался расстроенным, и Тигхи терялся в мыслях, что бы такое сказать, чтобы подбодрить его, но так ничего и не придумал.
Чуть позже в палату явилась молодая девушка со свертком. Это была форма для Тигхи: синий китель, который доходил юноше почти до колен, и штаны, оказавшиеся слишком просторными. Оставив китель, девушка отправилась обменять штаны на другую пару меньшего размера.
– Без одежды тебе не обойтись, – грустно произнес Вивре. – В воздухе флатару очень холодно. Тебе нужно надевать как можно больше одежды.
На это Тигхи кивнул. Вскоре девушка вернулась со штанами поменьше. Она пришла не одна, а в сопровождении юноши, на котором также была форма. Выше ростом, чем Тигхи, и тощий – кожа да кости, – этот парень казался очень нескладным. Его кожа выглядела не такой болезненно-бледной, хотя цвет лица не был таким смуглым, каким у Тигхи. Выбрасывая ноги вперед, он прошел в дверь и встал перед Тигхи в необычной позе, положив руки на бедра и расставив ноги очень широко, на целую руку.
– Я флатар, – произнес он, склонив голову набок. – Меня зовут Ати. Мне приказали явиться сюда и забрать парня-птицу. Он должен пройти подготовку в подразделении флатаров и участвовать в войне против врага.
– Вот он, – сказал Вивре, – и ты смог бы увидеть его собственными глазами, если бы не вел себя так менсона. Как, ты сказал, тебя зовут?
– Ати, – ответил юноша, который пришел в некоторое замешательство. Теперь он повернулся лицом к Вивре. – Я получил приказ.
– Ати, – произнес Вивре. – Это даунуоллское имя? В тебе есть что-то от жителя тех мест.
– Да, моя семья, – подтвердил пришелец с некоторой гордостью в голосе, – родом оттуда, из низин, это верно.
– Все жители низин одинаковы, – громко сказал Вивре. – Все вы лоботрясы и проходимцы. Я еще ни разу не встречал человека из низин, в котором было бы хоть что-то положительное. Моя маленькая птичка, – обратился он к Тигхи, – поверь мне, Бог поместил кулпайден внизу стены, подальше от себя. Я родился вверху, выше Имперского Города, и поэтому кому, как не мне, знать это.
– В моей семье нет лоботрясов и проходимцев, – возмущенно произнес Ати.
– Ты – дерьмо, как и все те, кто живет внизу, – сказал Вивре, теряя терпение. – И твоя семья такое же дерьмо. Как говорится в пословице, дерьмо падает вниз, и ты лучшее тому подтверждение. Ты не согласен со мной?
– Вы были когда-нибудь внизу? – спросил юноша.
– Ати, не забывай, что я – прелетте. Неужели ты осмелишься назвать лжецом старшего по званию? – Теперь Вивре говорил очень громко. – Я отдам тебя под суд. Я знаком с Воздушным Кардинелле всей армии. Я отдам тебя под суд за неуважение к старшему офицеру.
– Господин, – голос Ати дрожал от страха, – я не имел в виду ничего подобного, только…
– Заткнись! Этот юноша мне как родной сын, – сказал Вивре, жестикулируя обеими руками. – Ты будешь присматривать за ним, эстарре его, обращаться с ним хорошо. Если нет, тебя сбросят со стены! Молчать!
Последовало несколько секунд напряженного молчания. Все впали в какое-то оцепенение. Затем Ати отдал честь – позднее Тигхи узнал, что этот жест, касание лба рукой, является традицией имперской армии и первым его должен делать младший по званию.
– Господин, – уныло сказал Ати. – Я получил приказ доставить небесного мальчика в дом флатаров. Он пройдет подготовку и станет ассиэвре платона флатаров.
– Я знаю, кем он станет, – проворчал Вивре. Однако когда лекарь повернулся, чтобы обнять Тигхи, в глазах его стояли слезы. – До свидания, моя маленькая птичка, – сказал он. – Отправляйся с этим парнем, даже если он дерьмо из низин империи. А ты, – продолжал он, опять поворачиваясь к Ати, – позаботься об этом юноше.
С этими словами Вивре поспешил к выходу из палаты. Тигхи и Ати в немом изумлении уставились ему вслед. После нескольких секунд молчания Ати обратился к Тигхи.
– Ты, – произнес он, – небесный мальчик. Не соблаговолишь ли последовать за мной?
Они вышли за дверь и оказались на уступе. Стояло яркое солнечное утро, солнце было у них под ногами и светило прямо в глаза. Сначала Тигхи не мог видеть ничего, кроме огромного всплеска белого света. Он находился в самой сердцевине тишины и ясного утра. В ушах Тигхи шелестел утренний воздух, в котором воцарилось спокойствие после рассветных шквалов. Затем он поморгал, и его глаза адаптировались к яркому свету. Рядом с Тигхи стоял Ати, который странно смотрел на него.
– Твой доктор ушел, я думаю, – сказал он.
Тигхи состроил ему гримасу.
– Моя нога болит очень! – произнес он.
Ати фыркнул:
– «Моя нога болит очень»! – передразнил он Тигхи. – У меня сильно болит нога – вот как нужно сказать, ты, невежественный варвар. У тебя идиотские волосы. С такими идиотскими волосами твоей голове все время будет холодно. Они похожи на траву, такие же хилые.
Тигхи ощутил накатившую на него волну усталости. В левой ноге пульсировала боль. Он прислонился к ручке двери и почти беззвучно проговорил:
– Далеко ли нам идти?
Достав что-то из мешочка, висевшего у него на шее, Ати положил это себе в рот и начал жевать.
– Далеко ли? – повторил он. – Недалеко. Ты пахнешь как-то странно. Мне не нравится твой запах. Вот что я скажу тебе, азхназд варвар. – Тигхи был уверен, что это слово не входило в состав официального имперского языка. Оно звучало неправильно. Ати сплюнул сгусток черной слюны. – Вот что я тебе скажу. Когда ты окажешься в платоне, там не будет военного врача в высоком чине, который бы присматривал за тобой, как заботливая мамочка, и вытирал тебе сопли. У тебя будет Уолдо, а он суровый отец. И у тебя будем мы, ты, маленький варвар с голцт волосами и смешным запахом.
Внезапно он тронулся с места и ринулся вперед широким, размашистым шагом по узкому уступу. Тигхи заковылял вслед, стараясь не отставать.
– Подожди! – крикнул он. – Слишком быстро! Я не поспеваю за тобой!
Уступ вскоре перешел в пологий спуск, на краю которого росли грибы. Они обошли глубокую расщелину, а затем перебрались через отрог стены мира, и вдруг перед ними открылся вид на всю базу. Он был настолько великолепен, что у Тигхи захватило дух, и он на мгновение забыл о своей искалеченной левой ноге, которая уже начинала нестерпимо ныть.
Он никогда не видел ничего подобного. В этом месте ландшафт мировой стены представлял собой волнистую поверхность. Когда-то здесь, наверное, была деревня, но теперь повсюду расположились военные. Тигхи заметил, что уступы соединяются между собой туннелями и перекопаны по диагонали траншеями. Узкие утесы были укреплены широкими, длинными пластинами, которые издали походили на деревянные доски (однако вряд ли в это можно было поверить). В мир вели двери, устроенные в стене, а прямо под Тигхи находился единственный широкий выступ. Возможно, наличие этого выступа и явилось решающим фактором при выборе военными места для своей базы. Однако больше всего Тигхи поразило огромное количество людей.
Там было больше людей, чем он мог сосчитать; людей, которых расстояние делало совсем маленькими, размером с палец или даже насекомое. И все они были одеты в синюю форму. Должно быть, их были сотни. Тигхи еще никогда не доводилось видеть столь много человеческих существ, собранных в одном месте. Ими кишел каждый уступ, а на выступе они копошились, как муравьи.
И там же, на выступе, были пришвартованы – Тигхи осенила мгновенная догадка относительно предназначения этих странных предметов – калабаши, о которых говорил Вивре. Около дюжины огромных шаров ярко-голубого цвета с вертикальными красными полосами. Издали они выглядели как раскрашенные и отполированные камни-голыши идеально круглой формы. Однако самым необычным в них было то, что они просто висели в воздухе. Как облака, которые вдруг затвердели: раскрашенные и затвердевшие облака, которым пальцы Бога, размявшие их, придали идеально круглую форму.
Постояв немного, Тигхи подошел поближе к краю. Чтобы удержать равновесие, он чуть сгорбился и присел. Ему хотелось получше разглядеть это место. Тигхи увидел, что каждый калабаш привязан к выступу несколькими канатами. Некоторые провисли, но один был натянут туго. От стены вели два маленьких деревянных (неужели это действительно дерево?) пирса. По этим шатким сооружениям передвигались люди. Снизу к калабашам были подвешены какие-то штуки, похожие на горшки. Наверное, калабаши могли, используя какой-то метод, подниматься и опускаться и перевозить под собой людей в качестве пассажиров. От такой мысли сердце Тигхи учащенно забилось.
Теперь он мог видеть, что шары не стоят неподвижно в воздухе, как он сначала подумал. Один из них очень медленно двигался к стене. Он слегка ударился о соседний шар, и на глазах Тигхи на его оболочке появилась и исчезла вмятина, как на коже человека, если нажать на нее пальцем. Так значит, они мягкие и висят в пространстве как большие толстые животы.
Тигхи сел на корточки и для большей устойчивости оперся рукой о землю. В ступне пульсировала тупая боль, и перспектива потерять равновесие и кувыркнуться лицом вперед с края уступа его устрашала. Один раз он уже падал, и этого с него было предостаточно, однако Тигхи очень хотелось получше рассмотреть удивительные летающие устройства. Его рука случайно наткнулась на несколько диких грибов, которые росли почти у самого края, и он машинально смахнул их вниз.
– Эй!
Ему кричал это Ати.
– Эй, небесный мальчик! Осторожнее!
– Что?
Ати подбежал к нему, крикнув на ходу:
– Смотри под ноги!
Увиденное внизу настолько заворожило Тигхи, что он совсем забыл про Ати. Он отполз к стене и там, отталкиваясь от земли обеими руками, кое-как встал.
– В чем дело?
– Что ты делал с этими чеммиа?
– Что?
Ати теперь стоял рядом с ним, тяжело дыша. Ему пришлось бежать вверх по склону.
– Ты с ума сошел? Уничтожение чеммий вот так просто, как ты это сделал только что, считается преступлением против закона, и за это строго наказывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71