Затем позвала пажа. Слава Свету, мальчик спал и ничего не слышал. И слава Свету, что сегодня стражников отпустили на покой – десятку крепких воинов ничего не стоило выломать дверь.
– Эдвид, – проговорила Элисса, – принеси из моих покоев корзинку с травами. Джил тебе все покажет. Быстрее, мальчик. А потом можешь снова отдыхать.
Паж убежал. Оставшись с Лорисом наедине, Элисса вежливо попросила его присесть и протянула кубок, который снова наполнила вином. Она чувствовала, как глаза короля следят за каждым ее движением. Нет, она сделает все, чтобы не встретить этот взгляд. Или хотя бы постарается.
Слава Свету, Эдвид вернулся скоро. Поблагодарив мальчика, Элисса закрыла за ним дверь и попросила Лориса запрокинуть голову, чтобы осмотреть царапину. Потом все-таки пришлось присесть рядом, чтобы промыть ее смесью травяных настоев, приготовленных несколько дней назад. Настой был крепким и еще не успел выветриться. Лорис невольно поморщился. Щиплет... Однако Элисса знала: если воспользоваться этой настойкой, заражения можно не опасаться. Это был еще один урок Соррель: зараза убивает, поэтому убей ее первой.
– Простите, что я снова причиняю вам боль, Ваше величество.
Лорис вздохнул.
– Ты совсем рядом, а я даже не смею сказать, сколько страданий ты можешь причинить одним словом. Это гораздо больнее.
Элисса замерла. Они и в самом деле были так близко друг к другу, что между их лицами можно было просунуть разве что две сложенные ладони.
– Вы не должны так говорить, государь, – прошептала она.
Лорис выпрямился и спрятал ее ладони в своих.
– Я должен это сказать, Элисса. Иначе я сойду с ума от боли. Я люблю тебя. Я люблю тебя с того дня, как увидел тебя в тронном зале, бледную, измученную, полную отчаяния. Ты была так прекрасна, исполнена такого достоинства, даже когда казнили Торкина. Да, я не могу исцелить рану в твоем сердце... но я прошу у тебя прощения. Казнь можно было остановить, но я был уже слишком очарован тобой. Я ревновал тебя потому что знал: это его тело, а не мое, прикасалось к твоему. Это было невыносимо – думать о том, что ты принадлежишь другому, оставаясь недоступной для меня. Все эти годы, пока ты находилась рядом, я сходил с ума. Порой мне приходилось призвать всю силу своей воли, чтобы не протянуть руку и не погладить тебя по голове, когда мы работаем...
– Прошу вас, государь! – воскликнула Элисса. – Пепел королевы еще не остыл.
– Тише, Элисса. Найрия знала.
Он взял со стола, который стоял рядом, кусок исписанного пергамента, и молодая женщина тут же узнала, почерком королевы. Лорис развернул лист полностью.
– Она написала это за несколько дней до смерти. В тот день мы вернулись из путешествия по стране. Она благодарит меня за то, что я был таким внимательным и любящим во время этой поездки, – он грустно усмехнулся. – Ладно, все я читать не буду... Вот: она признается, что знала – все это время, каждую ночь я чувствовал себя глубоко несчастным, потому что желал и не мог утолить своего желания. Она пишет, чего я так страстно желал: чтобы рядом со мной была Элиссандра Квин. Найрия просит не казнить себя за это и не страдать. Какие бы чувства ни возникли между нами после ее смерти, они благословенны. После ее смерти... Похоже, она знала, что скоро умрет.
Король умолк. Кажется, ему было слишком тяжело перечитывать это послание, хотя Элисса заметила, что пергамент разворачивали не раз и не два. Она протянула правителю Таллинора кубок с вином, и Лорис единым духом осушил его.
– Я должен закончить то, что начал. Найрия надеется, что я решусь сделать тебя своей королевой, поскольку именно такая пара должна править королевством, когда грядут беды. Не знаю, что она хотела этим сказать, но в то утро, перед тем как отправиться на ту прогулку... в день своей смерти... Найрия говорила мне, что во сне ей явилась женщина. Она сказала ей, что скоро над Таллинором нависнет страшная угроза, и понадобится немало сил, чтобы прокладывать королевству путь во времена испытаний. По словам Найрии, эта женщина говорила, что ты нужна Таллинору как никто другой, и что Джил должен стать прайм-офицером.
– Во имя Света, Лорис! – воскликнула Элисса. – И ты всему этому веришь?
Однако внутри у нее все перевернулось, лисе снова вмешивается в их жизнь.
– Я верю что нам суждено быть вместе. Я верю, что Найрия, которая даже в смерти осталась такой же великодушной и сильной, какой была при жизни, благословила наш брак, за одно это она заслуживает большей любви, чем я мог ей когда-либо дать. Я верю, что Джил должен стать прайм-офицером, и его надо к этому готовить... на то есть множество причин. А армию – к тому, что мирные времена скоро закончатся. Старый Меркуд предупреждал меня, но я слишком мало беспокоился об обороне Королевства. Еще бы, я правил столько лет, и за эти годы Таллинор ни разу ни с кем не воевал. В наши дни люди не знают ничего, кроме мира и процветания. Но Меркуд был необычным человеком, Элисса. Он знал то, что скрыто от других. И этот сон Найрии... Меня предупреждают. Я никогда не пренебрегал предупреждениями, а этим не пренебрегу тем паче. А теперь... Скажи, что ты тоже любишь меня, Элисса. Скажи, что мне это не почудилось.
Его слова набегали друг на друга. Он смотрел Элиссе в глаза, словно надеялся прочесть ответ раньше, чем он будет произнесен.
Молодая женщина молчала, пытаясь собраться с мыслями. Нет. Она слишком любит его.
– Я пыталась запретить себе это, мой король. Я пыталась возненавидеть вас. Но у меня ничего не вышло. Я безумно люблю тебя, Лорис. И желаю тебя всем сердцем. Хотя чувствую, что предаю свою королеву.
Его глаза затуманились.
– Будь моей королевой. Будь рядом и правь вместе со мной.
Элисса перевела дух. Перед ее глазами встало лицо Тора, и она мысленно сказала своему супругу «Прости». А потом произнесла те слова, которые и надеялся услышать Лорис.
– Я буду вашей королевой, государь. И буду любить вас, пока смерть нас не разлучит.
Лорис обнял ее и прижал ее к себе. Потом их губы соединились, и поцелуй был долгим и сладким. Время исчезло. Исчезли привычные звуки дворца – во всяком случае, влюбленные их не слышали. Они стали единым целым. Любовь наложила на них свою печать.
Наконец, объятия разжались, и Элисса опустила голову на грудь королю. Ей казалось, что она плывет над землей – для этого было достаточно просто прикасаться к нему щекой... и хотелось лишь одного: чтобы это упоение никогда не кончалось. Потом она вспомнила про архалит и в ужасе отпрянула.
– Что такое? – Лорис ласково провел пальцами по ее волосам. Во имя Света, сколько раз он об этом мечтал.
– Но я все еще Неприкосновенная! У меня не может быть любовника – это запрещено. И тем более мне нельзя выходить замуж, даже за короля. Ты казнил людей и за меньшую провинность, государь.
– Найрия подумала и об этом, любовь моя. Она не один год убеждала меня изменить положение Неприкосновенных в Таллиноре. И вынужден признать: после того, как я распустил Инквизицию, народ Таллинора стал гораздо счастливее. Все это время я хранил верность старому закону. Его приняли давно, и в те времена он и в самом деле был благом для всех. Но Гот и его помощники сделали этот закон своим орудием и пользовались им, чтобы расправляться с неугодными. То же самое касается и Неприкосновенных. Считалось, что ребенок, рожденный от женщины, способной творить волшебство, вырастет чудовищем, которое уничтожит все вокруг. Это просто поверье, которому много веков. Есть легенда про Чувствующего, который едва не разрушил весь наш мир. Но теперь, думаю, нам пора стать мудрее, старше и идти вперед и не цепляться за вчерашний день с его пережитками.
Элисса слушала Лориса, и в груди у нее бушевала целая буря. Она была почти счастлива, но при имени Орлака у нее пробежал по коже озноб. Она все-таки дочитала Писания Нанака. Однажды Орлак вернется. Он не выдумка, не легенда. И он на самом деле намерен уничтожить Таллинор. Но сейчас ей не хотелось даже думать об этом.
– А что ты собираешься делать с Академией и Неприкосновенными?
– Академия – это наше сокровище. Пусть в ней продолжается работа, пусть она служит прибежищем для женщин-Чувствующих. Но они больше не станут приходить туда лишь потому, что больше нигде не могут укрыться от гонений. Нет, это будет их выбор. Пусть туда приходят лишь те, кто желает, чтобы их дар служил Королевству.
– А архалит?
– В этом больше нет нужды. Понимаю, те из вас, кто носит камень, уже не смогут от него освободиться. Но ни одну Чувствующую больше не заставят его носить. Вы все сможете вести обычную жизнь. Мы в долгу перед вами.
– О, Лорис! – Элисса порывисто обняла его. – Одного этого будет достаточно, чтобы твое правление запомнили на века. Ты дал свободу тем, кто так долго был в заточении...
Эта маленькая хвалебная речь явно понравилась Лорису.
– Неприкосновенным разрешат выходить замуж, – продолжал он, – но за их детьми какое-то время придется наблюдать. Старые привычки долго умирают.
– Я так тобой горжусь... Ты разрушил стены, которые лишают твое королевство силы. Ты готов открыть двери перед одаренными, поддержать их, и за это тебе воздастся сторицей, Лорис. Я знаю.
За этим последовал новый поцелуй – на этот раз более глубокий и долгий. Поцелуй, когда не хочется отрывать губы от губ.
Наконец, это произошло, и Элисса почувствовала, насколько устала. Она зевнула.
– Я должна идти.
– Может, все-таки останешься? Элисса улыбнулась.
– Нет. Пока мы не поженимся – нет.
– Ну, тогда встретимся за завтраком для утреннего поцелуя.
– Ты винишь себя? – спросила она, высвобождаясь из его объятий.
– Я уже много лет виню себя за те чувства, которые ты рождаешь во мне. Да, я любил тебя, продолжая любить Найрию. Но в этом письме она благословляет нас. Она хотела, чтобы после ее смерти мы соединились, поэтому на душе у меня мир. Я счастлив, что знал ее, и что она была моей королевой столько лет.
Конечно, он прав. Но Элисса заставила его пообещать, чтобы он не выказывал ей любви прилюдно, пока не закончится траур. Лорис согласился.
Это означает, что ты не должен брать меня за руки, Лорис. И когда ты смотришь на меня, в твоем взгляде не должно быть любви, – она погрозила ему пальцем. – Помни: еще несколько месяцев ты король, а я – твоя личная помощница.
– Обещаю, – он прижал руку к груди. Сердце, которое билось там, принадлежало ей.
– Да, Лорис... прежде, чем я уйду – пожалуйста, расскажи, что ты знаешь про Джила. Прошу тебя.
Лорис пристально посмотрел ей в глаза. Он понял, что может вполне доверять этой женщине. Женщине, которая скоро станет его супругой и королевой. Между ними не должно быть недомолвок.
– Джил – мой сын. Он унаследует трон Таллинора.

Глава 10
Новая встреча в заведении

Когда Тор прибыл в Карадун, там уже не было ни Гота, ни Ксантии, ни Януса Квиста. Тор остановился на захудалом постоялом дворе. В комнатушке, которую ему отвели, не было ничего, кроме грязи и старой кровати, которою даже не перестелили после того, как прошлый постоялец уехал. Однако здесь можно было жить, не подвергаясь опасности быть узнанным, что и требовалось. Прежде, чем войти в город, Тор изменил свою внешность с помощью волшебства, но вскоре стало очевидно, что в этом нет нужды. Гот исчез. Во всяком случае никто не знал, куда он подевался, а если кто-то и знал, то не спешил делиться своим знанием с незнакомцем.
Ну что ж... Разыскать Гота – не самое важное, это дело терпит. Тор надеялся, что Саксен поспешил вернуться в Тал и позаботится о безопасности Элиссы. На клука можно было положиться. Что же касается его самого... Ему предстоит искать Клута. И для начала выследить этого Януса Квиста, причем действовать очень осторожно, даже задавая вопросы. Подозрительность у местных жителей в крови, они мало кому доверяют... тем более южанам. И тем более гостям из столицы.
Обычно узнать такие вещи легче всего – а может быть, и быстрее всего – в порту. Однако Тор понял, что в заведениях с красивыми девушками у него куда больше шансов. Звонкая монета, пара бокалов, несколько нежных слов на ушко... кто знает, что за дверцы можно открыть этими ключиками?
Квиста не назовешь красавцем, но этот человек знает себе цену, и в благородстве ему не откажешь. Достаточно вспомнить, что он не стал прятать лицо – главарь морских разбойников играл честно. К тому же он оставил Саксена в живых. В этом человеке есть что-то располагающее. А кроме того, у него есть сила и власть, а где сила и власть, там и женщины. Нетрудно догадаться, где он проводит время, вернувшись на берег с добычей.
Вскоре Тор уже стоял неподалеку от одного портового заведения, наблюдал, как входят и выходят посетители, и размышлял. Янус Квист торгует не только ловчими птицами. Помнится, он говорил, куда отвезет Клута, и это многое объясняет. Клут рассказывал, какие товары появляются в Карадуне. Например, рабы. Живой товар – дорогой товар; не исключено, что Янус Квист занимается этим прибыльным делом. И не безуспешно: его отличает самоуверенность преуспевающего человека. Вот еще один повод соблюдать осторожность.
Интересно, кого здесь ждет самый теплый прием, думал Тор, подходя к дверям. Наверно, главное – это уверенность в себе. Стоит показать слабость, и этим тут же воспользуются. Тор знал, что нравится женщинам – да и не только им. Он высок ростом, широкоплеч, и люди, увидев его, оборачиваются... но этого мало. Красавец может пробудить любопытство, но сейчас нужно нечто большее. Юноша поймал себя на том, что в раздумье стоит на крыльце, когда вспомнил слова Ярго.
«Ты самый загадочный человек из всех, кого я знала».
Вот оно. Тайна. Если у мужчины есть тайна, он неотразим. Ничто так не будоражит воображение женщины. Кстати, кто ему об этом сказал? Самый загадочный человек, которого он знал – прайм-офицер Кайрус. Женщины постоянно увивались за ним, но почти ничего они о нем не знали.
– Женщины очень любопытны, – говорил Кайрус. Чем больше ты скрываешь, тем больше они стремятся выведать твои секреты. Сохрани свои тайны – и сможешь удержать женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61