- Что ты! Что ты! - зашикали на неё ребята. - Правда! Самая настоящая правда. Самая правдивая из правд.
Веснушкина поправила шапочку. И как бы взглянула на себя со стороны, оценивая, как она выглядит. Приближалась минута её триумфа. Она им покажет, у кого голова лучше работает. И на уроках, и на улице.
- Как вы не догадались? Двое... - и она презрительно окинула их взглядом. Так первоклассник с высоты своего возраста и мудрости смотрит на детский сад.
- Я догадался. Собака, да? - заспешил Вовка, чтобы поскорее смыть с себя пятно позора. Тем более, рядом с Веснушкиной.
- Ха, - деланно засмеялась Веснушкина. - Собаке нечего пока нюхать. Правда, Шайтан?
Шайтан пробормотал в ответ что-то невразумительное, но все решили, что он ответил "да". По крайней мере, его никто не переспросил. Значит, все поняли его одинаково.
- Тогда что же? - заволновался Сергей.
- Гадость-пакость, - выдала Веснушкина и торжествующе оглядела ребят. - Он же собирает гадости-пакости. Чует их за версту. Значит, прибежит.
- Ура! Ура! - запрыгали все вчетвером.
- Нашли! - закричали только трое, так как четвёртый прыгать мог, а говорить нет, потому что был в наморднике.
- Вперёд! - заторопил всех Вовка.
- Да, но куда вперёд? Откуда мы знаем, какую гадость-пакость надо сделать, чтобы ему понравилась, - снова скис Сергей.
- Сделаем. Много сделаем. Что нам гадость! Мы ему такую отгрохаем, что и не снилась его коллекции, - возбуждённо тараторил Вовка. - Такого натворим, такого...
Он поднял руки вверх, демонстрируя всем силу и мощь своего будущего творения. Другими словами, гадости-пакости.
- Да, но действительно какую? - забеспокоилась этими масштабами Веснушкина. - И... и неудобно же будет делать. Нас ещё поймают и в школу приведут. За руку. Вот, мол, ваши, принимайте. Хулиганы из пятого "А". А ещё девочка... Это мне скажут. Вам хорошо, вы мальчишки.
- Не ной, - прервал её Вовка. - Не ной. Тут человек, видишь, погибает, а ты... В школу приведут... А если и приведут, то объясним, что человека спасали.
Веснушкиной стало стыдно:
- Ладно, ладно. Я тоже согласна. Что же мы сделаем? Я не знаю. Нет, знаю! Кинем снежком друг в друга. А?
Она торжествующе всех оглядела. Но Вовка быстро её остудил:
- Какая же это гадость-пакость? Тем более, что я её сорок раз в день делаю, никто на неё не клюнет. Тут нужно что-то большое... масштабное. А ты чего молчишь? - толкнул Вовка Сергея в бок. - Твоё дело. Мог бы уже и сейчас гадость какую-то придумать. А то мы все разрываемся, а ты как пан-барон.
Но Сергей был не пан-барон, он тоже думал. Виды страшных сражений мелькали перед его глазами. Но сейчас нужно было не громкое сражение, а тихая гадость-пакость. Он думал, хотя и не кричал об этом. Так что Вовка зря обижался.
- Я-то придумал, но вы не согласитесь, - неуверенно начал Сергей.
- Согласимся. Согласимся, - затараторили, успокаивая его, Веснушкина и Вовка. Но Сергей всё не решался.
- Только чур, я не смогу. Он ведь меня знает, понимаете. Мне надо будет где-то спрятаться, - приготовил он для себя возможность отступления.
- Э, ладно, не бойся, говори поскорее, - торопил его Вовка, для которого не было на свете ничего страшнее, чем ничегонеделание. А любое дело, даже плохое, это уже что-то.
- Надо ударить, - выдохнул Сергей.
- Кого? - хором вскрикнули Вовка и Веснушкина.
- Прохожих я бить не буду. Так и самому схлопотать можно, - заранее отказался Вовка.
- Не прохожих, если бы прохожих, - вздохнул Сергей.
- А кого же? - подозрительно посмотрели на него оба. И тут догадка засветилась на их лицах.
- Я его бить не буду!
- Я её бить тем более не буду! - И они оба отвернулись от Сергея.
Сергей заволновался. Но что делать? Надо продолжать. И он решил найти в этой гадостной ситуации хоть какой-то кусочек с плюсом.
- Тебе, Веснушкина, бить не придётся, ты не бойся, - попытался завербовать он хоть одного союзника. А когда два "за", а один "против", то уже легче.
- Да? - обрадовалась Веснушкина. - А кому же? Вовка почувствовал надвигающуюся грозу и нахмурил брови. Если не Сергей и не Веснушкина, то кто?
- Вовке...
Все взгляды скрестились на нём.
- Я? - Вовка отступил на шаг. - Я, конечно, я. Я так и думал. Нашли козла отпущения. Я бей, а они мне в ответ. Я на хулиганьё никогда не нападал, я не умею.
- Вовка, ты должен ударить... Веснушкину, - уточнил свой ужасный план Сергей. Вот теперь все актёры были названы режиссёром.
- Ещё чего! - обиделась Веснушкина и изо всех сил притянула к себе бульдога. Тот молчал, но всё равно был грозен.
- Поймите. Нет другого выхода. Такой пакости у него наверняка. нет. Мальчики ещё таскают девчонок за косички. Но чтоб такое... Ни с того ни с сего... хорошую девчонку...
- Что?! - онемел Вовка. - Я не буду. Не буду.
И стал удаляться.
Веснушкина переводила взгляд с одного на другого. Но Сергей не знал, что ещё можно сказать, чем задержать Вовку. Ещё шаг, ещё один...
- Вова! Вова! - вырвалось у Веснушкиной. Вова остановился и подозрительно посмотрел на них. Кого теперь ему поручат бить?
- Что ещё? - угрюмо спросил он.
- Вова, я согласна, - сказала Веснушкина очень тихо. Но Вовка всё равно услышал или догадался. И он вернулся.
- Будем репетировать или сразу? - попытался пошутить Вовка. И так же шутя занёс руку, сжатую в кулак. Шайтан зарычал и тоже приготовился.
- Нет, так я не хочу, - отступил Вовка. - Он меня съест. Возьмёт и откусит руку.
- Он же в наморднике, - попытался успокоить его Сергей.
- В наморднике?! - возмутился Вовка. - Через такой намордник и я укусить могу. А тем более он.
- Серёжа, ты возьмёшь Шайтана с собой и спрячетесь там за киоском, предложила Веснушкина. А Вовка добавил:
- Только покрепче держи, а то он меня изувечит. Уколы потом от бешенства вкатают.
- Он же не бешеный! - обиделась Веснушкина.
- А как увидит драку, ещё неизвестно, что с ним будет! Держи его изо всех сил!
Трое отважных пожали друг другу руки и обнялись, как перед стартом. Они расставались ненадолго, но эти пять минут должны были решить многое.
Сергей потащил за собой упирающегося бульдога. Бульдог всё время поворачивал голову и пытался расшифровать жесты хозяйки, - или она говорила: "Иди туда", или звала: "Иди ко мне". Наконец киоск. Они вдвоём выбрали удобное место, чтобы всё видеть. Шайтан повизгивал и норовил удрать.
- Сидеть. Сидеть, - безуспешно изображал из себя бесстрашного дрессировщика Сергей. Шайтан делал, что хотел. И только поводок мешал ему полностью осуществить свои намерения.
Увидев, что всё в порядке, Веснушкина и Вовка приготовились. Сергей со страхом ждал. Даже закрыл глаза.
- Прости, Веснушкина, - расстроенным голосом сказал Вовка и поднял руку.
Веснушкина зажмурилась и сжалась в комочек. Но удара всё не было. Вовка не мог этого сделать. Не мог и всё.
- Ну что ты, давай, давай, это совсем не страшно, - наконец решилась подбодрить его она сама. Ведь когда-то надо начинать.
- Будь проклят этот день, - разом выдохнул и опустил на неё руку Вовка. Веснушкина ойкнула.
- Ты что? Ты что? - заволновался Вовка. - Ведь договорились. Сама согласилась.
- Это я нарочно. Это я нарочно, - оправдывалась Веснушкина, размазывая по лицу настоящие слезы, потому что всё же было больно. На морозе всё больнее.
- Ну всё? - с надеждой в голосе спросил Вовка.
- Эх, не всё. Нет его. Давай ещё, Вовочка, - попросила Веснушкина.
- Нет, я не могу. Хочешь, ты сама меня ударь. Ну, ударь, ударь, пожалуйста...
- Нет-нет, это уже будет по-другому. Так, как сейчас, гораздо гадостне-епакостнее. Ну, пожалуйста, Вовочка. Можешь даже больнее. Я вытерплю.
И Вовка снова замахнулся...
Тут Сергей почувствовал, что куда-то летит. Как оказалось, недалеко на асфальт. Шайтан не выдержал такого надругательства над своей хозяйкой, истошно завыл, рванулся и вырвался. Пока Сергей поднимался с асфальта, Шайтан помчался через улицу, не глядя на машины.
Он благополучно перепрыгнул через заборчик и бросился на обидчика. Бульвар наполнился криками и лаем.
- Что делается! Что делается! - возмущались люди.
Вскоре всё стало проясняться. "Обиженная" оттягивала собаку, Вовка искал шапку, а Шайтан, выпучив глаза, отказывался что-либо понимать. "Кусать его надо, кусать. А меня почему-то не пускают".
И вот тут-то на бульваре показалась фигура одинокого старика с палочкой. Он спешил изо всех сил. Палочка его мелькала, как пропеллер.
- Чёрная папаха, чёрные усы, - ахнул Вовка. Он подмигнул Веснушкиной в сторону Ираклия Ираклиевича.
- Расходимся, расходимся. Тихо. Соберёмся возле Сергея, - прошептал он и, насвистывая песенку, зашагал навстречу Чёрным Усам. И независимо прошёл мимо.
Старичок, увидев, что всё уже завершилось, остановился. И зло застучал ногами.
Восемь пар глаз неотрывно следили за ним.
Ираклий Ираклиевич, растроенно хмыкая, зашагал дальше. Как Мороз-воевода, он обходил свои владения. Смотрел, где можно ещё добавить гадостей-пакостей.
Палкой он застучал по забору, пока не нашёл дыру. Тут он порылся в кармане и достал гвоздь. Поднял его на свет, и гвоздь засверкал металлом.
- Что-то не то. Смотри, он ведь молодец, - удивился Вовка. - Доску прибить хочет.
- Тише, - сдавил его локоть Сергей. - Лучше смотри.
Старик приставил гвоздь к забору и палкой приколотил его так, чтобы хорошенько порвать пальто пролезающему в дыру. Потом он поплевал на палец, чтобы проверить, остёр ли гвоздь, и, отдернув руку, довольный зашагал дальше.
Он постоял, опершись на палочку и раскачиваясь, возле афиш. Изучил их все. Потом спокойно дорисовал усы всем артистам без исключения. А возле одного толстого певца дописал "Фантомас". Он отошёл в сторону и, как великий художник, оценил своё произведение. Добавил усы и бороду ещё и обезьяне из цирка и пошёл дальше. Видно было, что он понемногу приходил в хорошее расположение духа. Он раскраснелся и принялся насвистывать какой-то марш. И временами даже дирижировал сам себе палочкой.
Возле продуктового магазина Ираклий Ираклиевич стал играть с ребёнком в коляске.
- Где мама его? Где мама? - забеспокоилась Веснушкина.
Ираклий Ираклиевич развернул коляску вниз по улице и почти уже отпустил её катиться, как вдруг его остановил крик. Испуганная мама схватилась за коляску и не знала, что говорить Ираклию Ираклиевичу.
- А я вот развлекаю её. Смотрю, мама задержалась... - придумал он оправдание.
Мама не могла даже выговорить "спасибо". Она чувствовала неправду, но уличить во лжи такого солидного человека не решалась. А Ираклий Ираклиевич счёл за лучшее не продолжать этой беседы и заспешил дальше.
Весь мир был открыт перед ним. Он не знал только, что с ним сделать. Не знал он ещё и того, что с этих минут по его следам шли четверо следопытов.
Ираклий Ираклиевич подошёл к ларьку по приёму посуды и старательно вывел что-то на его табличке. И засеменил дальше.
Ребята бросились к табличке, не выпуская из виду Ираклия Ираклиевича. Вместо "Перерыв с 13 до 14" там оказалось теперь "Перерыв с 13 до 24". Вовка оттёр снегом двойку и вернул ларьку старое расписание. А Ираклий Ираклиевич колдовал уже возле гаражей. Он оглянулся, достал какую-то тряпку, зачиркал спичкой и засунул дымящуюся тряпку в гараж. Вскоре из гаража повалил дым. Собралась толпа.
- Что делать? - спрашивал мужчина с ведром в руке. - Если пожар, то надо замок сбивать.
- Сбивать! Сбивать! - закричал Ираклий Ираклиевич и самостоятельно принялся за это интересное дело.
Вскоре дверь распахнулась, и все с облегчением вздохнули. Пожара не было.
- Вот те раз, - сокрушался мужчина с ведром. - Кто же теперь ответит за сломанный замок? А если машину уведут? Кто виноват?
- Только не я, только не я, - бормотал Ираклий Ираклиевич, пробираясь сквозь толпу дальше.
- Когда же он домой пойдёт? - удивлялись ребята. - Ведь время-то уходит. И не мёрзнет совсем. Гуляет себе без конца.
Ираклий Ираклиевич, казалось, никуда не спешил. Он покричал в очереди за мандаринами. Обругал продавщицу и всех, кто за неё пытался вступиться. Схватил без очереди мандарины. Тут он, видно, притомился или не захотел таскаться с кульком и двинулся в другую сторону.
Ребята возликовали. Наконец!
Теперь идти было легко, да и сам Ираклий Ираклиевич уже не гулял, а спешил.
Он шёл домой. Он устал и больше не делал гадостей-пакостей. Теперь он был простым и тихим пенсионером. Он опирался на палочку, и не нашлось бы в целом свете человека, который при виде этого разнесчастного старика не вскочил бы со своего места в троллейбусе. Но ребята, идущие следом, уже успели насмотреться на его игрища. И потому их сердца были наполнены не почтением, а гневом.
Ираклий Ираклиевич приостановился перед одним подъездом и воровато оглянулся. В ту же секунду все четверо прыгнули в сторону, прямо в снег. Эта новая игра особенно радовала Шайтана, который даже расстроился, когда этот старичок наконец скрылся за дверью подъезда.
Через минуту ребята зашли следом. На втором этаже хлопнула дверь квартиры.
- Смотри, - схватил Вовка за руку Сергея. В списке жильцов синим по жёлтому действительно значилось: "Кв. 7. Золотарёв И. И. "
Глава седьмая
ТРУДНАЯ НАУКА НАПАДЕНИЯ
Был найден дом. Квартира. И надо было что-то делать. Но что и как?
- Давайте выманим его дракой, - снова предложил Сергей, хотя слова эти дались ему нелегко.
- Нет, довольно! - возмутилась Веснушкина. - Что это всё на меня приходится. Бьёте на морозе, а я всё-таки живой человек. И девочка к тому же.
- Ну, ты того, думай, что говоришь, - рассердился и Вовка. - Мы уже поработали на тебя. Хватит. Бить девочку...
- Р-р-р, - зарычал бульдог.
Так Сергей оказался под перекрёстным огнём. Все три пары глаз гневно на него посмотрели.
Оказалось, что придумать плохое дело - ой как трудно. Тем более, настоящую гадость-пакость.
- Так, - решил Вовка и торжествующе обвёл всех глазами, особенно Веснушкину. - Кое-что наклёвывается.
- Что? - встрепенулись союзники.
- Бегать и нажимать звонки у всех квартир, - предложил Вовка.
- Нет, не пойдёт, это не новая гадость-пакость, - с видом искушённого знатока произнёс Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8