– О Боже! – простонала Джессика. – Она опять хочет гулять. Что мне делать?
– Идти, – засмеялась Элизабет. – Если ты не пойдешь, нам достанется очень мокрый пол, а потом от мамы.
– Но, Лиз, я не могу! У меня страшно болит бок после этих танцев. Я, наверное, и шагу не смогу ступить. – Джессика изучающе посмотрела на сестру, потом сморщилась, как от боли. – Лиззи, ты не могла бы вывести ее вместо меня? – Она по опыту знала, что если просить достаточно настойчиво, та никогда не откажет. – Ну, всего один раз!
Элизабет тоже знала по опыту, что „боли" у Джессики обычно возникают, когда требуется что-то сделать по дому. Впрочем, лохматая собака была такой милой, что Элизабет решила: прогуляться по Ласковой Долине в сумерках – гораздо приятнее, чем спорить с сестрой.
Как только Элизабет с Салли ушли, зазвонил телефон. Джессика, забыв о том, что еще минуту тому назад у нее „страшно болел бок", рванулась к телефону со скоростью олимпийского спринтера.
– Алло, – сказала она с нетерпением, надеясь, что звонит Лила, чтобы договориться насчет субботы.
– Здравствуй, дорогая, – ответил приятный старушечий голос. Это была миссис Брэмбл. – Я звоню узнать, как там Салли.
– О, – вздохнула Джессика, стараясь скрыть разочарование, – ваша собачка просто прелесть. Ей нравится гулять, и она очень хорошо ест. Я от нее просто без ума!
– Отлично. Я знала, что мне не о чем беспокоиться. Я только пожелаю ей спокойной ночи.
– Миссис Брэмбл, Салли сейчас не может подойти. Она гуляет с моей сестрой. А мне пришлось остаться дома. Боюсь, я еще некоторое время буду хромать.
– Бедняжка! Так тебя все еще беспокоит нога? Ну, не печалься, мы с Салли это возместим. Я купила тебе небольшой подарок и везу его с собой.
– О, миссис Брэмбл, не стоит беспокойства. Все, что нам с Салли нужно – это увидеть вас в субботу утром.
– Мне тоже не терпится увидеть вас обеих. Спокойной ночи, дорогая.
Бок Джессики чувствовал себя прекрасно, пока не пришло время сесть за уроки. Чем сложнее становилось задание по математике, тем сильнее ныли ее мышцы. В конце концов, сжевав целый пакет кукурузных хлопьев и обломав два карандаша, она решила попросить помощи.
Открыв дверь в комнату сестры, она нашла ее за работой. Яркая настольная лампа освещала учебник по английскому.
– Господи, Лиз, – изумилась Джессика, заглянув сестре через плечо, – ты уже сделала математику! Ты гораздо лучше меня сечешь в задачах. А вот я, даже если просижу над ними всю жизнь, все равно ничего не пойму.
Элизабет уловила в голосе сестры знакомые нотки.
– Джес, если ты хочешь попросить меня помочь с математикой, я отвечу – нет и еще раз нет! Как же ты научишься решать задачи, если будешь все время заставлять меня их делать?
Джессика обняла сестру.
– О, Лиззи, я прошу тебя только когда мне очень-очень надо. Если ты не поможешь мне с математикой, я ни за что не успею сделать биологию и английский. А если я не сделаю остальные предметы, завтра мне придется оставаться после уроков. Тогда я вернусь домой слишком поздно и не успею погулять со старушкой Салли. А если я не успею погулять с Салли, тебе придется идти вместо меня!
Она заставила Элизабет подняться со стула и потащила за собой.
– Я просто не могу позволить тебе гулять с ней еще раз. В конце концов, это ведь я отвечаю за собаку. Ты же не хочешь, чтобы я подвела миссис Брэмбл.
Улыбаясь, Элизабет последовала за сестрой в ее бело-розовую комнату. Джессике не было равных в умении придумывать причины, по которым всю работу за нее должны делать другие!
– Сестричка, если ты это сделаешь, я буду тебе всю жизнь благодарна. Что бы я…
– Знаю, знаю, – прервала ее Элизабет, сметая с учебника по математике остатки кукурузных хлопьев. – Что бы ты без меня делала?
6
В субботу Джессика проснулась в сладостном волнении. Поуютнее устроившись в розовой постели, она размечталась: вот она стоит у самой сцены, знаменитый Джонни Бакс заканчивает последнюю песню, подходит, наклоняется прямо к ней и расписывается на ее кепке. Вот удивится Джанет Хауэлл!
„Пожалуй, – не без гордости подумала Джессика, – если Джанет разрешит мне на недельку вести собрания команды болельщиц, я, уж так и быть, дам ей как президенту „Клуба Единорогов" подержать кепку с драгоценной росписью Джонни!"
Джессика лениво повернулась на бок и поглядела на кепку возле магнитофона. Что же он на ней напишет? Может быть, „Всегда твой", или лучше „От всей души"? Но что бы он ни написал, Джессика навсегда сохранит его автограф, навсегда. Никогда не будет стирать кепку. Ничего, что кепка заносится – она останется для Джессики самым дорогим подарком.
Кто-то поскребся в дверь и прервал ее грезы. Она нехотя села, откинула с глаз прядь золотистых волос и сонным голосом сказала:
– Ну заходи.
В дверь пролезла толстушка Салли и прыгнула на смятую простыню.
– Нет-нет! – взвизгнула Джессика. – Беру свои слова назад. Уходи! – она снова зарылась в постель, но собачьи когти царапнули ее по плечу.
Раздосадованная, она вскочила и побежала вниз. Но в доме никого не было.
Джессика рассердилась на себя: она явно проспала, не проводила папу, и мама уже уехала на встречу с какими-то важными клиентами.
– Стив! Элизабет! Да где же все?
Расстроенная, она плюхнулась на стул. Лишь остатки завтрака на столе говорили о том, что у нее есть брат и сестра.
Салли поглядела на Джессику, Джессика – на Салли. Джессике ужасно не хотелось идти на прогулку. К тому же, у нее, кажется, и живот разболелся – ей явно противопоказано выгуливать собак! Но у Салли были на этот счет свои соображения. Ухватив зубами поводок, она побежала к черному ходу и стала яростно царапать дверь.
Внезапно дверь распахнулась, ошеломленная Салли отлетела к кухонному столу. Со смехом вбежали три девочки; одной из них, к большому облегчению Джессики, оказалась Элизабет.
– О, Лиз, ты вернулась, слава Богу. У меня жутко разболелся живот, а это чудовище стремится на улицу, готово сорвать с петель дверь.
– Ой, извини, Джес, я не могу тебя заменить. Мы с Эми и Джулией спешим на встречу в „Кейзи". – Элизабет быстро вытащила из шкафа свой кошелек и уже опять стояла в дверях. – Мы все утро корпели над газетой, и я пообещала всем по сливочному мороженому. Мы уже опаздываем. Наш корреспондент, по слухам Кэролайн Пирс, ждет нас.
– Какая прелестная собачка, – сказала Джулия Портер, миниатюрная хрупкая девочка с огненными кудрями, и наклонилась погладить Салли. В ответ прелестная собачка тотчас обчмокала все ее хорошенькое личико. – И какая добродушная!
– По мне даже слишком добродушная, – фыркнула Джессика, схватилась за живот и жалобно посмотрела на девочек. – Знаете что, – печально произнесла она, – по-моему, у меня аллергия на собачью шерсть.
– Да-а, только этим можно объяснить, почему тебе нездоровится всякий раз, как надо выгуливать Салли, – рассмеялась Элизабет.
– Послушайте, а может, вы возьмете ее с собой, – предложила Джессика. – Такая милая собачка, как Салли, с удовольствием прогуляется по центру города.
– Не выйдет, – ответила сестра, пропуская к выходу Эми, – ты же знаешь, собак в кафе не пускают.
– Правда, Брюс Пэтмен иного мнения, – вставила Джулия, выходя следом. – Он говорит, обслуживают там одни собаки!
Три подружки захихикали и ушли, оставив Джессику наедине с Салли. Похоже, им придется идти на прогулку вдвоем. С ужасом вспомнив, как Салли вырвалась из рук у миссис Брэмбл, Джессика трижды обмотала поводком кулак и отважно отправилась на улицу.
День был замечательный. Небо только что очистилось от пушистых легких облаков, и люди шли, радуясь солнечной калифорнийской погоде. На каждом углу Джессике встречались соседи, останавливались и бурно восхищались дружелюбной пыльной лохматкой, резво увлекавшей ее за собой по тротуару.
– Какая прелестная собачка! – говорил один.
– Какая славненькая малютка! – восхищался другой.
– Лапочка! – проговорила соседка Уэйкфилдов миссис Пирс.
Джессика уже привыкла к тому, что каждый прохожий хвалит Салли. Поэтому она удивилась, когда высокая девочка ее лет прошла мимо них, не сказав ни слова. Она даже не взглянула на Салли, которая вертела и помахивала хвостиком в ожидании привычных комплиментов.
Сперва это понравилось Джессике.
„Наконец-то мы повстречали разумного человека", – подумала она, оглянувшись на девочку с безупречной внешностью: ни один волосок не выбивался у нее из прически, строгая прямая юбка, колготки без зацепок и элегантный пикейный жилет.
Но Салли, однако, отнеслась к такому равнодушию иначе. Она развернулась, стала рваться с поводка к незнакомке и вдруг залилась громким лаем. Девочка обернулась и недоуменно посмотрела на Джессику и тявкающего спаниеля.
– Здравствуй, – Джессика приветливо улыбнулась. – Я – Джессика Уэйкфилд.
– А я – Брук Деннис. Вашу собаку необходимо хорошенько искупать.
Хотя Джессика и не была членом клуба фанов Салли, ее поразила резкость оценки.
– Откуда ты знаешь? – спросила она. – Ты на нее и не смотрела.
– Моя мама дрессировала собак, так что я знаю, на что смотреть. И, честно сказать, на эту собачонку и смотреть-то нечего.
Брук повернулась и пошла дальше, но Салли не сочла беседу оконченной. Она передумала кидаться на незнакомку и теперь, наоборот, принялась лизать ее голени.
– Фу! Убери от меня эту мерзкую собачонку! – Брук отскочила и пнула Салли ногой.
– Не смей пинать мою собаку! – Джессика рассердилась не на шутку. – Может, Салли и нужно искупать, но вот тебе, пожалуй, просто необходимо быть повежливее.
– О Господи! – Девочка закатила глаза, будто встретила самую непроходимую тупицу. – Зачем только я переехала в этот убогий городок! – Она повернулась и направилась вниз по улице.
Джессика посмотрела ей вслед и с ужасом увидела, что девочка свернула к бывшему дому Логгинсов. Логгинсы перебрались в Нью-Йорк, и с тех пор этот самый красивый дом в округе ждал новых хозяев. Теперь у ворот стоял большой грузовик, обещая Уэйкфилдам весьма неприятное соседство.
Прогулка продолжалась, все прохожие вновь хвалили Салли и улыбались Джессике. Когда Джессика решила, что пора поворачивать домой, она уже почти забыла о Брук Деннис. Ей опять наскучили многословные восклицания в адрес любимицы миссис Брэмбл. Хорошо еще, что Салли была послушна.
Джессика успокоилась и потеряла бдительность, и тут как раз за три квартала до дома им встретилась кошка миссис Блэйни. Она была огромная, черная и совершенно не терпела собак, особенно таких дружелюбных, как Салли. Не успела Джессика и глазом моргнуть, как кошка полоснула Салли по носу. Старушка Салли молнией помчалась в погоню за обидчицей через двор миссис Блэйни, увлекая за собой судорожно вцепившуюся в поводок Джессику.
Все мечты о Джонни Баксе и предстоящем концерте улетучились. Теперь единственной задачей было удержать поводок. Салли, а вслед за ней и Джессика, выписывали немыслимые зигзаги. Кошка, хоть и была большой, бежала легко и прытко. Минут через пять она ловко вскочила на самый верх могучего дуба и словно бы устроилась там подремать. Салли и Джессика остановились под деревом, переводя дух.
Тут появилась миссис Блэйни.
– Моя бедная крошка Тэбита! О, помогите моей маленькой Тэбби! – кричала она, беспорядочно размахивая руками. Она, похоже, видела со двора погоню, но не представляла, как „крошка Тэбита" может постоять за себя. – О Боже мой! – Миссис Блэйни остановилась у дерева и заломила руки. – Ты только посмотри, что наделала твоя противная собака! Как теперь Тэбби спустится оттуда?
– Я ужасно извиняюсь. – Джессика набрала побольше воздуху и принялась было объяснять: – Понимаете, ваша кошка оцарапала Салли, и Салли бросилась за ней, и…
– Чепуха! – перебила ее миссис Блэйни. – Тэбби за всю жизнь никого никогда не оцарапала! – На ее лице было столько обиды, будто Джессика обвинила кого-то из ее детей в страшном грехе. – У меня никогда не было с ней проблем. Она и птички не тронет.
У Джессики были свои соображения насчет того, что делает Тэбита тайком от миссис Блэйни, но она решила терпеливо выслушать все обвинения в адрес Салли, чтобы вовремя вернуться домой. Уже почти двенадцать, и миссис Брэмбл может появиться в любой момент. К тому же, когда Джессика будет сидеть и слушать сногсшибательные хиты Джонни Бакса, ей будет совершенно все равно, кто кого оцарапал.
– Возможно, – обратилась она к беспокойной соседке, – вашей киске понравилось там наверху. – Джессика внимательно оглядела Тэбиту, разлегшуюся в зелени веток черной пантерой. – Она непременно спустится, вздремнет немножко и спустится.
Миссис Блэйни заправила в пучок растрепавшуюся седую прядь и, щурясь от солнца, тоже поглядела вверх на дерево.
– Не думаю, – неуверенно произнесла она. – Тэбби никогда не забиралась так высоко. Боюсь, нам придется вызвать полицию.
„Полицию! Вот будет суматоха, если сюда прикатит полицейская машина! – ужаснулась Джессика. – Тогда миссис Брэмбл ни за что меня не отпустит и, что еще хуже, я не успею к Лиле. Надо как можно быстрее отвести Салли домой. Надо ухитриться и уговорить Тэбиту спуститься с дерева".
– Что вы, Тэбби испугается полицейских, – возразила она. – Пусть лучше спустится сама. Сюда, киса, сюда, кис-кис, – запрокинув голову, позвала Джессика.
Кошка лениво перевернулась на бок и закрыла глаза. Ну, как же уговорить ее слезть?
Миссис Блэйни решительно направилась к дому звонить властям, чтобы помочь беспомощной крошке. Вдруг Джессику осенило.
– Подождите, – крикнула она и стала рыться в карманах, ища резиновую игрушку. Она захватила ее для Салли. – Я уговорю ее спуститься, ради вас. Тэбита! – завопила она. – Иди сюда, Салли покажет тебе забавную игрушку! – Джессика сжимала резинового ягненка – тот пищал, словно целый выводок цыплят.
Тэбита широко открыла зеленые глаза и изумленно воззрилась на Джессику и Салли. Джессика продолжала пищать игрушкой. Протянув миссис Блэйни поводок, она торопливо прошептала:
– Уведите отсюда Салли, вон туда за угол, а мы тем временем спустимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10