— Простите, мисс. Просто я терпеть не могу, когда разные мерзкие людишки говорят плохо о нашем принце, вот и все!
Мелисанда со смехом откинулась на спинку стула.
— Господи, можно подумать, он настоящий! В любом случае этот сон был очень короткий. Совсем не такой, как в тот раз, когда мы встретились у фонтана. И принц не был таким сердитым. Он был нежным и ласковым.
— Хм-м… — Дафна довольно улыбнулась.
— Наверное, он дал мне какое-то зелье, потому что велел идти спать и пообещал вернуться и позаботиться обо мне, когда я проснусь.
И все же, несмотря на его ласковые слова, Мелисанде было страшно. Она даже подумала о том, что могла ошибиться в этом человеке и он отнюдь не такой хороший, каким кажется.
— Ну а вы как думали? Кому же о вас заботиться, как не ему? Он и раньше вас защищал, разве не так? — Дафна ловко высвободила несколько прядей у Мелисанды на затылке и начала укладывать замысловатую прическу.
— Ты думаешь, он имел в виду Норфолк? — уточнила Мелисанда. — Отец сказал, что после зимнего бала в феврале мы с Беллингемом поедем в Норфолк. Я должна пожить там вместе с его матерью и братом. А потом, весной, я вернусь в Лондон, и мы поженимся.
— Весна — самое подходящее время для свадьбы, — авторитетно сообщила Дафна. — Вот только мне невдомек, зачем вам всю зиму куковать с этой леди Беллингем? Я слышала, она настоящая стерва — хуже течной сучки, право слово!
— Дафна! — одернула горничную Мелисанда, но не удержалась и хихикнула. — Разве можно так говорить? Мне предстоит научиться у нее управляться с домашним хозяйством, хотя я ума не приложу, зачем ради этого тащиться в Литтон-Холл. Он не больше нашего Броверли, и слуг у нас не меньше, чем у них. Но мама говорит, что я должна выказать леди Беллингем всевозможное почтение, даже если она меня ничему не научит!
Дафна фыркнула, не скрывая своего неудовольствия.
— Скорее ей найдется чему поучиться у вас, чем наоборот! Свет не видывал такой лентяйки и белоручки, как эта леди Беллингем — вот что о ней говорят! Что до меня, так мне не улыбается оказаться среди ее челяди!
— А ты и не будешь среди ее челяди. — Мелисанда повернулась и пригвоздила служанку к месту надменным взглядом. — Ты — моя личная горничная и служить будешь только мне, понятно? А старая ведьма пусть хоть лопнет от злости — меня это не волнует!
— Да, мисс, конечно. — Дафна даже отшатнулась от неожиданности. — И если вам хватит духу таким же тоном разговаривать с ее милостью, она мигом все поймет!
— Прости. — Мелисанда потупилась с виноватой улыбкой. — Просто мне все уши прожужжали об этой леди Беллингем. Все только и знают, что учат меня и дают советы. Тут волей-неволей засомневаешься, я уже голову сломала, думая, что зря мы все это затеяли и свадьбу нужно отменить, пока не поздно.
— То есть как отменить?! — Дафна растерянно опустила руки и уставилась на Мелисанду. — Да вы в своем уме?
— Официального объявления пока не было! — огрызнулась Мелисанда, немного пугаясь собственной дерзости. — И я запросто могу передумать!
— То есть как передумать?!
Мелисанда всматривалась в ошарашенную физиономию своей служанки и ничего не могла поделать с нараставшей паникой. Она в ловушке! От этой мысли у нее перехватило дыхание. Оказывается, окончательным и бесповоротным шагом была вовсе не клятва перед алтарем, а само обещание выйти замуж. Обещание, которое она уже дала, дала по собственной воле! Мелисанда готова была разрыдаться от ужаса и беспомощности, однако старалась смотреть на Дафну с прежней уверенностью.
— А вот так — взять да и передумать! — сдавленным голосом ответила она. — И нечего на меня так смотреть!
Дафна, неужели ты не веришь, что я могу… что я еще могу отказаться…
Дафна вдруг присела на корточки и робко вытерла шершавой ладонью крупные слезы, катившиеся по щеке Мелисанды.
— Да будет вам, голубушка! — ласково промолвила она. — Вы же станете герцогиней! Глупо отказываться от такого счастья!
Девушка зажмурилась и скрипнула зубами.
— Поначалу завсегда бывает страшно, когда не знаешь, что тебя ждет, — продолжала горничная. — Но вы погодите и увидите, что напрасно боялись! Я голову даю на отсечение, что лорд Беллингем окажется таким же добрым и красивым, как ваш принц! Вы и не заметите, как позабудете о своих печалях еще до ночи!
— Мои печали никого не волнуют, Дафна. — Мелисанда глубоко, со всхлипом, вздохнула и прокляла свою слабость. Вместо того чтобы готовиться к балу, ей хотелось сесть и выплакаться. Однако постепенно ей удалось овладеть собой, и с каждым словом ее голос звучал все увереннее. — Я уже приняла решение — и оно было единственно правильным. В конце концов, кто я такая, чтобы отказываться от герцогства?
— Конечно, это было правильное решение. — Дафна отвела со лба у Мелисанды прядь волос, не спуская с хозяйки преданного взгляда. — Лорд Беллингем, почитай, без пяти минут герцог, и я уверена, что он будет вам безупречным мужем…
— Нет! — упрямо тряхнула головой Мелисанда. — Никто не требует от него безупречности, но ведь это не самое главное, не так ли? Я буду довольна своей жизнью независимо от того, каким он окажется мужем. Разве я не права?
— Мисс Мелисанда, на свете нет более своевольной леди, чем вы!
— Ох, Дафна! Если бы я и правда была сильной! — с неожиданной горячностью возразила Мелисанда, шмыгнув носом. — Это моя тайна! Дерзость и сила — это все напускное, внешнее! А на самом деле я настоящая трусиха!
— Вы и сами покуда не знаете, какая в вас сила духа! — торжественно произнесла Дафна, глядя ей прямо в глаза. — Просто до сих пор она была вам без надобности. А когда прижмет, появятся у вас и сила, и дерзость — откуда только что возьмется!
Мелисанде стало не по себе под непривычно серьезным, проникновенным взглядом ее служанки. Она смущенно улыбнулась:
— И откуда ты набралась такой премудрости? — Она снова глубоко вздохнула. — Ну ладно, ты права. Мне не следует распускать нюни. Остается надеяться хотя бы на то, что он не дурак. Ты же знаешь, я дураков на дух не выношу!
Дафна с улыбкой выпрямилась, похлопала Мелисанду по щеке и снова взялась за ее прическу.
— Был бы он глупец — не заседал бы в палате лордов, мисс!
На Мелисанде было кружевное платье с розовой атласной подкладкой, подчеркивавшее изящество ее фигуры. Туалет стоил бешеных денег. И прежде Мелисанда не могла пожаловаться на скудость своего гардероба — однако мистер Сент-Клер готов был и не на такие траты, лишь бы его дочь предстала перед женихом в полном блеске и не посрамила честь рода, считавшегося одним из самых древних в Англии. Отец постоянно твердил, что этот союз — настоящий успех и что чем больше будет гостей на балу, тем лучше. Пусть новость побыстрее разнесется по всей стране. Впрочем, новостью она будет далеко не для всех. Уже давно поползли слухи о предстоящей помолвке, и достать приглашение на бал удалось далеко не всем желающим.
Мелисанда с королевским достоинством шла по галерее, направляясь в большую гостиную, где ей предстояло познакомиться с женихом. Звонко цокая каблучками по мраморному полу широкого коридора, девушка миновала череду мраморных бюстов, изображавших римских императоров, и потемневшие от времени портреты вельможных предков нынешнего герцога Мерстана. С высоты своих лет они провожали надменными взглядами очередную романтическую дурочку, готовую пожертвовать юностью и личной свободой, чтобы занять место среди них.
Но почему непременно пожертвовать? Мелисанде пришлось выругать себя за мрачные мысли. Разве это жертва — стать женой герцога? Или будущего герцога — что, в сущности, одно и то же. Уж во всяком случае, ее судьба сложилась удачнее, чем у тех ее подруг, которым пришлось выйти за дряхлых старцев или уродливых недоумков, чья родословная не шла ни в какое сравнение с графом Беллингемом! Не сама ли Мелисанда старалась ободрить их, повторяя фальшивые слова утешения и надежды? Между прочим, им она говорила то же самое, что совсем недавно услышала из уст Дафны. «Ты сильная и отважная. Ты выдержишь и не сломаешься. И все будет хорошо». Только теперь она начинала осознавать, отчего подруги внимали ей с такой отчаянной надеждой, как будто она, юная девица, могла что-то понимать в семейной жизни!
Тем временем Мелисанда добралась до конца галереи и решительно повернула к гостиной. Он может оказаться добрым человеком. Или хотя бы умным. Он может быть красавцем. Или по крайней мере забавным и приятным в общении. Ему может быть присуще любое из положительных качеств — так почему же она с таким упорством предполагает только худшее?
У дверей в гостиную Мелисанда задержалась, чтобы перевести дух. Он ждет там вместе с ее родителями. Она слышит смутный отзвук их голосов. Она войдет, их взгляды встретятся… поддастся ли она страху, овладевшему душой? Или радостно улыбнется в ответ на взор чудесных синих глаз? Глаз ее принца.
Мелисанда рассеянно уставилась на резьбу, украшавшую массивную дверь. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, дыхание прерывалось. Дура, что она медлит? Вот же он, принц, ждет там, за дверью! Немногие девушки ее круга могут похвастаться таким богатым и знатным мужем! Если уж на то пошло, на всю Англию не найдется другого такого завидного жениха, как лорд Беллингем! И это действительно триумф — стать его избранницей!
Она еще раз глубоко вздохнула и зажмурилась, набираясь отваги. Тут же как по команде перед глазами возник образ принца. Его лицо сковала напряженная маска, а глаза сверкали так ослепительно, что у Мелисанды подогнулись колени. Ей показалось, что по галерее у нее за спиной прокатилось эхо его звонкого хохота. Широко распахнув глаза, Мелисанда оглянулась.
Пустота и тишина. Только за дверью в гостиную тихо бубнят голоса родителей. Ее принц исчез без следа — если он вообще когда-либо существовал.
Флинн Патрик громко рассмеялся.
— Только не вздумай уверять меня, Нина, будто ревнуешь к какому-то древнему портрету! — воскликнул он, не отводя глаз от полотна на стене. Они стояли в переходе, названном Кабби «галереей» во время их недавней экскурсии по замку. По мнению Флинна, это больше походило на широкий коридор, в котором на стенах были развешаны роскошные портреты в потемневших от времени рамах. Подумать только: все эти люди умерли задолго до того, как сам Флинн появился на свет!
Его внимание привлекла необычная картина. На ней была изображена изумительно красивая женщина — между прочим, это был единственный женский портрет на всю галерею. Но Флинна околдовала не столько ее красота, сколько удачно схваченное выражение лица. В обращенных на него темных бездонных очах светились такое откровенное желание и чувственность, что Флинну на миг показалось, будто прелестная незнакомка старается его очаровать.
— Тогда почему ты целый час торчишь перед этим портретом? — язвительно поинтересовалась Нина.
— Да посмотри сама! — снова рассмеялся Флинн. — Она просто великолепна! Честное слово, мне кажется, что дама на портрете раздевает меня глазами!
Но Нине было не до смеха. Она привела Патрика сюда не для того, чтобы любоваться картинами. Ей пришлось силой оттащить Флинна от злополучного портрета, чтобы целиком завладеть его вниманием.
— Ну вот, когда мы наконец-то остались одни, — начала она, отчего у Флинна тревожно екнуло сердце — самое время поговорить о серьезных вещах.
— Эй, ты только взгляни на этого старика! — воскликнул Флинн, делая отчаянную попытку отвлечь Нину от того, что должно было последовать за столь многообещающим вступлением. Он указал на портрет какого-то старца с зажатой в руке шахматной фигуркой. — Что это он держит? — Флинн подался вперед, всматриваясь в полотно. — Ara, это карманные часы. А на них то ли брелок, то ли талисман — как ты думаешь?
— Никак не думаю. — Нину не так-то легко было сбить с толку. — Я хочу закончить наш сегодняшний разговор.
Флинн обреченно вздохнул и отошел к следующей картине. Это было аляповатое изображение огромной вазы с цветами на низком деревянном столике. У Флинна возникло смутное ощущение, что он не в первый раз видит этот букет, и Патрик присмотрелся повнимательнее.
— Ты меня слушаешь? — раздраженно осведомилась Нина.
— Конечно. — Он протянул руку и пощупал маленькую дырку на полотне, как будто заранее знал, что она должна там быть. Чуть заметное отверстие возле подписи художника.
— Я хочу поговорить о нас с тобой… Послышались тяжелые шаги, и появился жених со стаканом виски в руке.
— Кабби! — с облегчением воскликнул Флинн, радуясь чудесному избавлению от очередного обсуждения их с Ниной совместного будущего, не сулившего ему ничего хорошего. — Ну, как тебе семейная жизнь? Ты ведь женат… — он сверился с наручными часами и продолжил: — целых девяносто минут!
— Пока мне все нравится! — просиял в ответ Кабби. Флинн успел заметить, что жених слегка навеселе. — Я видел, что вы уже успели познакомиться с Каррадерами. Он наверняка похвастался, что преподает в Лондонском университете социологию? Между прочим, он считает себя большим докой по части американского общества. Вам было о чем поговорить?
Флинн молча пожал плечами и уткнулся в свой бокал с виски, зато Нина окинула нового собеседника оценивающим взглядом, по-кошачьи прижмурилась и сообщила:
— Они тут же сцепились из-за политики!
— Мы не сцепились! Просто с такими взглядами, как у него, уместно жить не в двадцатом веке, а по крайней мере в девятнадцатом! — возразил Флинн, покачивая в бокале густую янтарную жидкость. — И я честно пытался сменить тему беседы и уйти от спора.
— Да что ты говоришь! Как интересно! — машинально отвечал Кабби. Он не скрывал, что Нина интересует его гораздо больше спора с Каррадером по поводу недостатков политической системы в Соединенных Штатах.
— Это и правда было интересно! — проворковала Нина, всем своим видом подогревая в Кабби желание пофлиртовать. Со стороны это напоминало действия опытного рыболова, подцепившего на крючок большую рыбину и осторожно выводившего ее к берегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43