Ступив на узкую полоску песчаного пляжа, петлявшую вдоль крутого склона, Курт направился к каменистым выступам, вдававшимся в воду неподалеку от ступенек.
Раздевшись догола, он проворно забрался на скалу и нырнул в глубокие воды залива.
Он плыл, рассекая темную воду, пока не выдохся, и только тогда устало повернул к берегу. Выбравшись на прибрежные скалы, он растянулся на гладкой каменистой поверхности, чтобы отдохнуть и отдышаться, прежде чем пускаться в обратный путь.
Положив подбородок на сложенные руки, он лежал на скале, созерцая искрящиеся в лунном свете воды залива, усыпанное звездами небо и далекие огни Мобила, мерцающие на противоположной стороне.
Курт взглянул на серебристый песок внизу, резко поднял голову, и глаза его округлились…
С лестницы спустилась Хелен.
Курт лихорадочно схватил брюки и прикрыл обнаженные чресла. Его первым побуждением было окликнуть ее и извиниться за свою наготу. Затем он понял, что находится слишком высоко, чтобы оказаться в поле ее зрения. Если он закричит, она может испугаться. Лучше сидеть тихо, чтобы она не догадалась о его присутствии.
Хелен была босиком, в одной ночной рубашке. Распущенные золотистые волосы свободно падали на плечи, отливая серебром в лунном свете. Она повернула голову, и в ее волосах блеснул какой-то предмет. Сердце Курта учащенно забилось, когда он понял, что это подаренная им заколка.
Глядя на нее с высоты, он задавался вопросом, может ли реальная женщина быть настолько прекрасной, или это всего лишь иллюзия, рожденная магией лунного света.
Хелен грациозно двинулась по песчаному пляжу к воде, и у него возникло подозрение, что она пришла сюда с намерением искупаться. Курт не ошибся.
Хелен остановилась у самой воды, подняла подол длинной белой рубашки, обнажив стройные бедра. Дыхание Курта участилось. В страхе, что она снимет ночную рубашку, и в равной степени боясь, что она этого не сделает, он безмолвно молил: «Не надо, пожалуйста, не надо. Не делай этого со мной». И в следующее мгновение заклинал: «Ну пожалуйста, милая. Сними ее, ради Бога, сними».
Придерживая подол рубашки, Хелен медленно вошла в неглубокую воду. Было слышно, как она резко втянула воздух, а затем блаженно выдохнула, словно обрела долгожданное облегчение. Курт завороженно наблюдал, как она бродит по воде, шлепая ногами. Он ошарашенно моргнул, когда Хелен, по-детски взвизгнув, бросилась вперед, погрузилась в воду и поплыла, так и не сняв рубашки.
Спустя несколько секунд она повернула к берегу и вышла из воды. Сердце Курта оглушительно забилось. Мокрая рубашка подчеркивала каждый изгиб ее тела. Курт упивался этим зрелищем.
У нее была высокая упругая грудь. Напрягшиеся от холода соски явственно проступали под мокрой тканью. Невероятно тонкая талия плавно переходила в округлые бедра и длинные стройные ноги.
Горящий взгляд Курта невольно устремился к затененному треугольнику на стыке ее бедер, и он почувствовал, как в жилах забурлила кровь. Она стояла в лунном свете лицом к нему, словно боги любви поместили ее туда исключительно для услаждения его взора.
С рассыпавшимися по плечам мокрыми волосами, в тонкой батистовой рубашке, она казалась даже более обнаженной, чем если бы была совершенно голой.
Курт изнемогал от желания.
Это было решающее мгновение. Он мог спуститься к ней сейчас, когда она наиболее уязвима. Насильно удержать, сломив поцелуями сопротивление, и заняться любовью прямо здесь, на песке, прежде чем она успеет опомниться.
Сделав это, он либо сохранит на всю жизнь приятные воспоминания, либо будет сожалеть до конца своих дней.
Пока Курт мучительно размышлял об этом судьбоносном решении, Хелен повернулась и медленно пошла прочь.
Спасаясь от него.
Спасая его от самого себя.
Спасая их обоих от мимолетных восторгов, ведущих к горьким сожалениям.
Глава 28
Хелен сняла рубашку и насухо вытерлась полотенцем. Подойдя к комоду, выдвинула ящик, но после секундного раздумья закрыла его, так и не вытащив чистую ночную рубашку. Обнаженная, она забралась в постель, решив раз и навсегда держаться от янки как можно дальше.
В сущности, нет никакой необходимости разговаривать с ним каждый день. Даже видеться с ним в общем-то не обязательно. Нортвей добросовестно трудится и без надзора с ее стороны. И уж точно не нуждается в ее указаниях.
Не надо больше подглядывать за ним. Ведь она знает, что он редко надевает рубашку. И если вид его обнаженного торса действует ей на нервы, самое разумное – это перестать пялиться на него.
Именно так она и поступит. Перестанет с ним разговаривать. Даже смотреть на него не будет. За исключением тех моментов, когда это абсолютно необходимо.
В последующие несколько дней план Хелен работал на удивление хорошо. По большей части она оставалась внутри дома, занимаясь уборкой. Первые полдня проводила в комнате для гостей, находившейся рядом с ее спальней.
Это была светлая просторная комната с высокими французскими окнами, выходившими на веранду, окружавшую дом по периметру. Хелен широко распахнула их, чтобы хорошенько проветрить помещение.
Она отполировала до блеска мебель и сменила постельное белье. Хелен содержала эту комнату в образцовом порядке, как это делала ее бабушка Берк, не устававшая повторять: «Помни, детка, каждая уважающая себя хозяйка должна всегда быть готова к приезду гостей, которые пожелают остаться на ночь. Недопустимо, чтобы ее застали врасплох».
Когда она закончила уборку, комната сверкала чистотой и благоухала лимонным маслом. Хелен взбила розовые атласные подушки, покоившиеся на бледно-голубой бархатной кушетке, и подошла к двуспальной кровати с пологом, чтобы подвязать занавески из несколько выцветшего голубого бархата.
Закончив с комнатой для гостей, Хелен принялась за собственную спальню. Затем убрала гостиную и кухню, после чего перебралась в столовую с впечатляющей стеклянной люстрой, длинным обеденным столом и массивным сервантом розового дерева, где хранились тонкий фарфор и сверкающий хрусталь бабушки Берк.
Она старательно отполировала огромный сервант и висевшее над ним зеркало в золоченой раме. А напоследок любовно прошлась мягкой тряпкой по обеденному столу, за которым никто не сидел с тех пор, как Уилл ушел на войну.
Наступил субботний полдень, и Хелен с неудовольствием осознала, что ей придется встретиться с Куртом. Это было неизбежно. Каждую субботу он ездил в Спэниш-Форт за припасами.
Курт взял на себя эту обязанность сразу же после ее неудачной поездки в город, опасаясь, как бы это снова не повторилось.
Вначале Хелен даже слышать не хотела об этом. Не хватает только, сказала она, чтобы он ввязывался в уличные перебранки, осложняя и без того непростую ситуацию. Почему она решила, поинтересовался Курт, что он будет ввязываться в перебранки? Да потому, парировала Хелен, что если он появится на Мэйн-стрит, то не пройдет и квартала, чтобы не подвергнуться оскорблениям и не оказаться втянутым в ссору.
Курт заверил ее, что не собирается поддаваться на провокации, что бы ему ни сказали, тем более что его не слишком волнует отношение к нему граждан Спэниш-Форта. К тому же после сбора урожая он уедет. Может, когда он перестанет мозолить им глаза, ее знакомые опомнятся и начнут относиться к ней с уважением, которого она, безусловно, заслуживает. А до той поры он будет выполнять все обязанности, связанные с посещением города.
В конечном итоге Хелен согласилась, и Курт стал совершать субботние поездки за припасами.
Негромкий стук в дверь заставил Хелен напрячься. Она знала, что это Курт. Застегнув высокий ворот выцветшего ситцевого платья, она пригладила волосы, взяла со стола тщательно продуманный список и постаралась придать лицу, как она надеялась, деловое выражение.
Шагнув к двери, она распахнула ее настежь.
На пороге, освещенный солнцем, стоял Курт. Высокий, загорелый и невероятно красивый. Он тщательно вымылся, черные волосы были аккуратно причесаны, лицо гладко выбрито. Сегодня на нем были черные саржевые брюки, серая рубашка и черные ковбойские сапоги с блестящими серебряными накладками на мысках.
– Добрый день, мэм, – произнес он своим звучным баритоном.
Взгляд Хелен тотчас устремился к его чувственному рту, и нелепое желание ощутить его поцелуй нахлынуло с новой силой.
– Капитан, – сказала она, поспешно опустив глаза и сунув ему листок. – Вот список, и постарайтесь не покупать ничего лишнего!
Курт аккуратно сложил листок и сунул в нагрудный карман серой рубашки.
– Разве я хоть раз купил что-нибудь помимо списка?
– Нет, ни разу.
– С какой стати я буду делать это теперь?
– Капитан, уже поздно, – нетерпеливо сказала Хелен, желая, чтобы он ушел. Чтобы исчез с ее глаз. Чтобы… О Господи, желая его! – Вам лучше отправиться в путь, если вы хотите вернуться к ужину.
Курт кивнул, но не двинулся с места. Упершись рукой в дверной косяк, он окинул ее задумчивым взглядом из-под полуопущенных век.
– В последнее время вас совсем не видно, – заметил он.
– Ну и что? – Хелен выгнула изящную бровь.
– С вами все в порядке? Вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно, благодарю вас. – Она говорила нарочито отрывистым тоном.
– Я рад. – Он выдержал паузу, вглядываясь в ее лицо. Затем тихо добавил: – Мне вас не хватало.
– У меня полно дел, – резко бросила Хелен и захлопнула дверь прямо перед его носом.
Изогнув в медленной улыбке губы, Курт повернулся и зашагал прочь.
Спэниш-Форт встретил его обычным набором проклятий и ругательств. Курт привык к ним и едва замечал. Он вошел в универсальный магазин Джейка с таким видом, словно не догадывался, что ему здесь не рады. Вручив список Хелен хозяину, Курт улыбнулся и сказал, что через час зайдет за покупками.
Он вышел на улицу, огляделся и направился к окружной тюрьме повидаться с шерифом Купером. Когда Куп был у себя, Курт выкуривал с ним сигару и выпивал чашку кофе.
Шерифа не оказалось на месте, и Курту ничего не оставалось, как бесцельно бродить по городу. Он пересек улицу и лениво зашагал по деревянному тротуару, разглядывая витрины, чтобы убить время.
Проходя мимо небольшого магазинчика дамских принадлежностей, где он купил Хелен перламутровую заколку, Курт остановился и принялся разглядывать изящные вещицы, выставленные в витрине.
Чего здесь только не было! Шелковый веер из слоновой кости, отделанный крохотными жемчужинами. Хрустальный флакон с дорогими французскими духами. Батистовый платочек и белые лайковые перчатки. Пара гладких золотых браслетов. Белое кружевное белье, такое тонкое и воздушное, что страшно было к нему прикоснуться.
Курт живо представил себе Хелен в этом облачке из шелка и кружев. Видение было столь реальным, что он судорожно сглотнул и поспешил отойти от витрины.
Но образ запечатлелся в его мозгу.
Он медленно двинулся назад, к универсальному магазину Джейка, пропуская мимо ушей ядовитые насмешки прохожих. Когда один из мужчин преградил ему дорогу, надеясь спровоцировать на ответную реплику, Курт сошел с тротуара на пыльную мостовую и продолжил путь.
Громкий смех и хвастливое заявление, что «этот янки – трус, каких свет не видывал», ничуть не расстроили Курта. Все это он слышал и раньше.
Он загружал провизию в повозку, когда Найлз Ловлесс вышел из своей конторы и направился к нему.
Прежде чем Найлз успел раскрыть рот, Курт усмехнулся и покачал головой:
– Нет, Ловлесс, Рейдер не продается.
– Вы передумаете, когда услышите мое новое предложение, – уверенно заявил тот.
– Вряд ли.
– Я готов заплатить три тысячи долларов за вашего гнедого! Только подумайте, три тысячи долларов! Мы можем зайти в банк хоть сейчас, и я выпишу чек. Это прорва денег, Нортвей. К вечеру вы с сыном будете на пути домой.
Курт легко запрыгнул на сиденье повозки и усмехнулся:
– Я уже на пути домой.
Хелен нахмурилась, когда из обсаженной деревьями аллеи показался фургон. Целый час она поглядывала в ту сторону, ожидая возвращения Курта. И, признаться, испытывала нетерпение, несмотря на всю свою решимость держаться от него подальше.
Но теперь, когда он появился, Хелен сожалела, что не может где-нибудь спрятаться. Будь ее воля, она предпочла бы не встречаться с ним, не разговаривать и не находиться в одной комнате. В присутствии красавца янки она чувствовала себя совершенно беспомощной, и это ощущение угнетало ее.
Она подошла к передней двери и беспокойно огляделась в поисках Чарли и Джолли, надеясь, что они выйдут навстречу Курту и избавят ее от необходимости оставаться с ним наедине. Но неразлучная парочка и не подумала покинуть свое излюбленное место на верхней ступеньке лестницы. Хелен покачала головой. Разве от них дождешься помощи?
Вздохнув, она бросилась в столовую к большому зеркалу в золоченой раме, висевшему над сервантом, и нервно вгляделась в свое отражение. Пощипала щеки, покусала губы и прошлась пальцами по распущенным белокурым волосам.
Услышав голос Курта, донесшийся с заднего крыльца, Хелен вздрогнула. Отругав себя за такую нервозность, она распрямила плечи и выждала секунду, прежде чем проследовать в кухню и распахнуть заднюю дверь.
Курт стоял на пороге с пакетами в обеих руках. Поскольку Хелен не сделала ни малейшей попытки посторониться, он повернулся боком и попытался протиснуться мимо нее в дверной проем. Их тела оказались в опасной близости. Ее широкие юбки коснулись его обтянутых брюками ног, а серебряный мысок его ковбойского сапога зацепился за подол ее платья.
– Извините. – Хелен вспыхнула, только сейчас сообразив, что стоит у него на пути. Выставив перед собой руки, она поспешно отступила в сторону и почувствовала, что ее дернули назад. – Сейчас же отпустите! – воскликнула она, полагая, что это проделки Курта.
– Мэм, я вас не держу. – Он кивком указал на свои руки, в которых были пакеты.
Сверкнув глазами, Хелен дернула юбку, но безуспешно.
– Капитан, – холодно сказала она, – вы стоите на моей юбке. Будьте любезны, поднимите ногу.
Курт убрал правую ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34